Страница 114 из 125
Гейден был достаточно опытен и осторожен. Он понимал, что если в куче угля заложена мина, то взорваться она может и при ничтожном сотрясении пола, и при обрыве проводочка, и при малейшем его натяжении. Словом, одно неосторожнее движение, и конец...
Для начала капитан приказал обследовать кучу угля миноискателем. Никакого результата. Тогда нашелся смельчак, предложивший выяснить, куда тянется проволочка. Гейден принял предложение. В помощь смельчаку он выделил еще двух солдат и того самого доносчика, который навел его на дом. Всех остальных солдат капитан из особняка удалил и выставил у ворот часовых.
Фашистские саперы работали медленно. Видимо, их "смельчак" сообразил наконец, чем может кончиться начатая авантюра. Во всяком случае, в первый день гитлеровцы не докопались. Гейден, решив, что солдаты устали, приказал отложить работу до утра. С утра саперы снова полезли в котельную. И через три часа действительно добрались до мины! Ее извлекли к вечеру. Огромную, сложнейшую, с уймой различных дублирующих и подстраховывающих друг друга взрывателей и замыкателей!
Торжествующий капитан немедленно поехал на окраину города, в домишко фон Брауна. Начальник харьковского гарнизона выслушал взволнованный рапорт сапера, с чувством поблагодарил за службу и распорядился готовиться к переезду.
На следующий день фашистский палач проследовал в бронированном "хорьхе" на улицу Дзержинского. Кроме него, в особняке разместились под надежной охраной и старшие штабные офицеры 68-й пехотной дивизии. Видимо, все они считали, что теперь получили жилище, полностью отвечающее их положению в рейхе и боевым заслугам.
Вечером 13 ноября капитан Гейден вновь прибыл с докладом к фон Брауну. На этот раз он доложил, что
сработал электрохимический замыкатель "русской мины", за которой велось наблюдение.
Браун, конечно, знал, что в городе взрываются главным образом мины замедленного действия, наверняка не удивило, что в подвале особняка находилась мина замедленного действия, и он снова похвалил Гейдена.
Обитатели улицы Дзержинского рассказывали, что по вечерам генерал Георг фон Браун обязательно прогуливался по саду. Потом возвращался в особняк, и вскоре окна на втором этаже, где он спал, гасли. Так происходило и вечером 13 ноября. Только проснуться фашистскому палачу было не суждено...
-- Нас сбила с толку мина в куче угля, -- признался капитан Гейден. -разве можно было предположить, что под ней. находится еще одна, куда более опасная?
-- А то, что эта вторая, куда более опасная мина управлялась по радио, вы могли представить?
-- Нет, господин полковник. Даже немецкая армия таких мин не имела!
-- Вы что же, по-прежнему убеждены, что немецко-фашистская армия была во всех отношениях оснащенной советской? -- усмехнулся я.
Гейден мигнул, сообразил, что выразился крайне неудачно, глухо выговорил:
-- Извините, господин полковник. Привычка... Я вспомнил о приказе No 98/41 от 8 ноября 1941 года по 516-му пехотному полку 68-й пехотной дивизии гитлеровцев и спросил, руководствуясь какой привычкой немецкое командование лгало и своим собственным солдатам, и населению Харькова.
-- Неужели вы, капитан, и ваше начальство не знали, что легко снимаемые мины были не чем иным, как корпуса мин с балластом? Неужели не знали, что мины замедленного действия, как правило, остаются необнаруженными, а обнаруженные не могут быть обезврежены и подлежат уничтожению?
-- Нет, конечно, мы очень скоро поняли, что находим не настоящие мины, а деревянные чурбаки и корпуса с сюрпризами, -- нехотя признал капитан -- Но версия о небрежном минировании считалась... как бы лучше выразиться... наиболее удобной...
-- В чем это удобство выразилось для вас? -- сы-ронизировал я.
Гейден глянул исподлобья;
-- Для меня, господин полковник? Понижением в звании, отправкой на передовую и -- вот!
Он коснулся рукой поседевших раньше времени волос...
Среди харьковчан долгое время ходила легенда о таинственном уничтожении фон Брауна то ли подпольщиками, то ли партизанам. Легенды из ничего не рождаются: партизаны и подпольщики действовали в городе с первого до последнего дня оккупации, и действовали героически. Украинский штаб партизанского движения поддерживал с ними тесные контакты.
Но правда есть правда. И сама заслуживает того, чтобы стать легендой. Легендой о советских ученых и минерах, создавших первые в истории радиомины.
Из показаний Гейдена и других пленных, из захваченных вражеских документов, из писем и дневников фашистских солдат и офицеров вырисовывалась достаточно ясная картина действия наших мин в Харькове и Харьковской области.
В городе и его окрестностях погибло много автомашин и несколько поездов, наскочивших на мины.
Из 315 МЗД, установленных подразделениями 5-й и 27-й железнодорожных бригад, противник обнаружил лишь 37, обезвредил 14, а 23 вынужден был подорвать, смирившись с неизбежным в таких случаях разрушением пути.
На третьем километре железной дороги Белгород --Волчанок мина замедленного действия взорвалась под эшелоном с войсками. Убитых и раненых вывозили автомобилями на станции Белгород, Микояновка и Казачья Лопань.
На станции Прохоровка двухсоткилограммовый заряд с МЗД взорвался под стоявшим поездом. Снова жертвы.
Вблизи станции Томаровка, на участке Готня -- Белгород, очередная МЗД взорвалась под воинским поездом, проходившем по мосту двойной тягой. Мост рухнул, ^орок два вагона и оба паровоза -- за ним.
Участок железной дороги вышел из строя на очень длительный срок.
Перечислить все мины, взорвавшиеся на железных дорогах и мостах, не хватит страниц...
Не смог враг использовать и шоссе Чугуев -- Харьков, где были поставлены МЗД. Пришлось гитлеровцам строить параллельно шоссе грейдерную дорогу.
Надежды гитлеровцев сразу после захвата города использовать харьковские аэродромы, имевшие самые совершенные по тем временам взлетно-посадочные полосы из бетона, увяли, не успев расцвести. Взрывы МЗД на стоянках самолетов, мощных осколочных МЗД на летном поле и в ангарах не позволили оккупантам пользоваться харьковскими аэродромами вплоть до поздней весны сорок второго года.