Страница 68 из 95
Девы сели на корточки и, резко громыхнув крышками, подняли лица к небу. Все невольно посмотрели вверх. Там Луну по капле заливало кровью. На мгновение огонь накрыли, и следом в круге света стояла ритуальная повелительница змей.
Фасон платья неизменный на протяжении веков: широкая юбка вся в оборочках и блёстках едва смыкалась на талии, лиф оставлял открытой грудь. Нежные холмики с розовыми сосками смотрелись посреди всеобщего великолепия особенно трогательно и беззащитно. Два удава оригинальной расцветки извивались в поднятых руках.
Филипп не сразу угадал под тонкой пеленой на лице, и за сверкающим шлемом причёски купальщицу, которая этим вечером направила на него стрелу.
Девушка шевельнула бедрами, и блески на платье повторили движение откормленных питонов. Подключилась флейта.
Жрицы подбросили в чаши порошок, огонь полыхнул, испуганные змеи подняли головы и зашипели. Переливы и изгибы вводили в транс, навевая страх и смутные желания. Змеи исчезали в потайных карманах и появлялись вновь. Темп ускорялся, потом резко оборвался.
В мелькании света и тьмы танцовщица невероятно выгнулась через спину, достав руками собственные пятки, на животе, приподнялся, оглядываясь, белый уж. Подогретая дурманом и ритмом публика вздрогнула от священного ужаса, сомневаясь в реальности двухголовой рептилии. Подключился тамбурин.
Для усиления воздействия гадов уже не требовалось, флейта следовала изгибам молодого гибкого тела, танцовщица закружилась, тронула шлем из заколок и букли светлых волос посыпались.
С лица упала пелена, локоны змейками заструились по спине и плечам. Картинка завораживала, сбивая дыхание. И правда, зазевайся, превратит в оленя. Только пустить себя на корм собакам он точно не позволит…
Ритуальные чаши накрыли, и площадка опустела. Небесной драме было не до человеческих страстей, некоторые не сомневались до этого, что обманут. Огромный диск ночного светила пугал ржаво багровым оттенком.
Из задумчивого состояния вывели товарищи, толкая в бок. На сцену пора.
С двух сторон грота трепетали факелы. Под жалобные переливы цимбалы занавес пал. Как-то всё иначе теперь воспринималось. Завязшую с детства у каждого грека в зубах легенду наполнили пророчества.
Все предметы на сцене хранили сакральный смысл. В словах зазвучал фатализм.
Мимо тащили блюдо с головой жертвенного быка, его ещё живого видел, подходя к купальне. А теперь кровь капала с бортиков, ею мазали актёров, и больше всего досталось Филиппу. С театральным жестом он упал на приготовленный щит. Накрыли пурпуром и понесли вглубь пещеры.
До следующего выхода в третьем акте успел спокойно искупаться. Пока перед занавесом бродил Гермес с воскрешающим жезлом и по третьему разу вместе с публикой пел хоровой речитатив заунывных молитв.
И вселенная откликнулась, Луна тихонько выплывала из тени. Вышитые полы кулисы медленно приоткрылись. Преображенный грот застыл в ожидании чуда.
На своде пещеры красавица Тавриды в полупрозрачной одежде среди цветов изображала Афродиту, веером обмахивая то себя, то белого лебедя рядом, стыдливо не замечая полуобнаженного Эрота. Юноша со свирелью и собакой говорил свои слова.
В богатом одеянии в центре грота сидела Персефона.
Мокрый, нагой в одной магической повязке на голове и двумя стрелами в левой руке он вышел из-за кулис «за наградой».
В глазах повелительницы змей, сменившей наряд на греческую богиню, застыло потрясение. Гроза воробьёв потеряла дар речи. Жизнь это тебе не представление голубка.
Воскресший из мертвых, понял все с первого взгляда, такое восхищение польстило бы любому, только бы в его голом состоянии не стало слишком очевидно. Шепотом подсказывал: «Руку на плечо и дай мне чашу с вином».
Чуть не выронила напиток, пришлось поддержать за кисть. Он встал на колено и выпил, пока не пролилось.
Зрителей охватила эйфория. Изображение свадьбы главных героев от них уже ничего не требовало.
Занавес вернули, и за ней сразу явился охранник, хотя вакханалия на острове продолжалась до утра. Вино, музыка и танцы, угощение жертвенным быком. Всем точно не до луны, тем более что та светила с небес, словно ни в чём не бывало. На рассвете Филипп столкнулся с распорядителем церемоний.
— А кто играл Персефону? — Спросил словно невзначай.
— Наследница из Эпира, — усмешка с прищуром не скрывала: его видят насквозь.
***
Миртала впервые уехала из дома так далеко. Ощущение свободы окрылило до полёта. Наказ бабушки обещал увлекательное путешествие, экстравагантные спутницы, парус над лазоревой волной дышали приключениями, которые собственно не замедлили настигнуть прямо в Каталоне.
Не задумываясь, поразила самую удачную мишень. А чего они ждали, начав стрелять первыми? Потом на корабле подслушала, путаные объяснения Фои Скопасу, но тихий говор до конца не разобрать, многое так и не поняла.
В дороге дважды сменили суда, потому и слегка задержались, хотя ко дню мистерий всё-таки поспели. Фоя отчаянно расстроилась, когда ей отказали в аудиенции с хранителем знаний кабиров, если бы не Скопас полный провал.