Страница 11 из 26
Других «плавсредств» поблизости не наблюдалось, они были одни, вокруг голубела вода, в которой отражалось спокойное небо, они с Ритой энергично крутили педали, лопасти бешено вращались, ветер теребил выбившуюся из-под шляпки прядь… Люсю переполнял немыслимый восторг, не умещаясь в душе, перехлёстывая наружу – радужной светлой радостью. Она захлебнулась простором, счастьем, солнечным безмятежным покоем…
Сегодня всё принадлежало только им с Ритой: и это голубое бескрайнее небо, и безбрежная как море водная гладь (впрочем, берег был – в синеватой далёкой дымке). На воде серебром сверкало солнце, вспыхивая яркими искрами, а берег был далеко и казался маленьким кусочком – земли? неба? А может, это были острова? Острова тоже принадлежали им с Ритой. Люся оглянулась – посмотреть, далеко ли они отплыли. И испугалась – берег был далеко. На берегу стояли какие-то парни и энергично махали им руками. – «Эй, на катамаране! – кричали парни. – Плывите к нам! Не пожалеете!»
Люся счастливо рассмеялась и помахала парням шляпой. – «Сегодня наш день, – объявила она Рите. – И нам никто его не омрачит!» Рита была полностью согласна с Люсей, и они дружно налегли на педали, направив катамаран прочь от берега. Остановились, когда крики с берега перестали до них доноситься.
- Куда это нас занесло? – спросила Рита.
- Ты меня спрашиваешь?! А давай остановимся, а то я уже ног не чувствую, - пожаловалась Люся. Они были довольно далеко от берега, на маленьком велосипеде-катамаране, посреди океана воды. А впереди – в золотых солнечных бликах качались белые паруса, словно сказочные жар-птицы.
- Регата. Но нас туда не пропустят – вздохнула Рита. – А отсюда ничего не увидишь…
Люся обрадовалась, что их с Ритой не пропустят, а то Рита погнала бы катамаран ещё дальше, а Люсе и здесь было не по себе: берег-то далеко… Очень далеко! Страшновато было Люсе, что и говорить. Но она молчала, не хотела признаваться Рите, что боится: Рита её высмеет…
- Привет, девчонки! Катаетесь? Эк вас занесло, не боитесь? – раздался вдруг совсем рядом мужской голос. Голос был приятным. И доброжелательным. Люся с Ритой как по команде повернули головы – и замерли в немом восхищении…
Прямо перед ними покачивалась на воде изящная бело-синяя яхта под белым парусом. Парус показался Люсе огромным. Яхта – невозможно красивой. А хозяин яхты… В хозяина Люся влюбилась, едва увидела – молодой импозантный бородач с мускулистыми загорелыми руками, в красиво обтягивающей стройно-спортивное тело синей тенниске и белой бейсболке. Настоящий яхтсмен! Люся не встречала в своей жизни яхтсменов, но сразу поняла: настоящий! Ему удивительно шла синяя тенниска, и рыжеватая бородка клинышком, и… яхта с красивым названием «Жанна», нарисованным белым по синему, тоже ему шла!
Потеряв дар речи и не помня о приличиях, Люся уставилась на спортсмена, и он, озорно подмигнув, повторил: «Привет!»
- А вы… ты в регате участвуешь? – моментально перешла на «ты» Рита. – А чего к нам-то?
Рита в упор смотрела на хозяина яхты. Серые внимательные глаза щурились от солнечного света, и он не мог понять – улыбается она или просто щурится. Он словно утонул в этих больших как небо глазах и говорил только с Ритой, не замечая онемевшую Люсю.
- Да у меня… неприятности. Мелкие, правда, но перед регатой, сама понимаешь… мелочей не бывает. – Яхтсмен вопросительно смотрел на Риту. Рита ответила ему таким же взглядом.
- Ну, причаливай. Поможем, так и быть, – разрешила Рита, и яхта послушно ткнулась носом в катамаран.
- Я минут за двадцать управлюсь, долго вас не задержу, – оправдывался яхтсмен, а его руки уже что-то делали, что-то там цепляли и привязывали хитрыми узлами. (Морскими – поняла Люся, которая знала про морские узлы и могла с закрытыми глазами завязать восьмёрку, якорный узел, булинь и полуштык).
Руки работали, а глаза неотрывно смотрели на Риту. Ритины глаза смеялись и сверкали двумя горячими солнцами.
- Меня Витя зовут, – улыбаясь Рите, представился хозяин яхты. Люся с Ритой назвали свои имена, Витя счёл этикет соблюденным и надолго замолчал. Не обращая на него внимания (или делая вид, что не обращает), Рита стащила через голову блузку и улеглась загорать, предоставив Виктору себя разглядывать – в умопомрачительном, донельзя открытом купальнике, с пирсингом на плоском животе и персиковой нежной кожей на полуоткрытой груди. Люся бы никогда такой не надела, она бы со стыда сгорела, а Рита чувствовала себя в купальнике как рыба в воде. Витя не отрывал от неё взгляда, а Рита лениво нежилась на тёплом солнышке, меняя позы.
Люся загорать не хотела – разглядывала яхту, примечая детали (вечером расскажет отцу, он у неё любитель морских историй, которых знает множество: в юности Анджей плавал матросом на рыболовном траулере-рефрижераторе «Грибоедов» - на Кубу, в Гавану и Тринидад. А потом – нашел свою русалку и остался с ней на берегу, как шутя говаривал отец. Яхта была его мечтой. На антресолях пылились подшивки журнала «Катера и яхты», и мама ругала маленькую Люцию, обнаружив завязанную беседочным узлом бельевую веревку, которую не могла развязать. И сердилась и топала ногой, когда малышка, не желая прерывать игру, отвечала: «Ма, а ты ослабь коренной конец и сдвинь петлю ходового, он и развяжется»).
Рита загорала, Люся во все глаза смотрела, как работает Виктор, а он во все глаза смотрел на Риту. Закончив возиться с яхтой, улыбнулся: «Ну, девчонки, теперь я ваш должник. Выручили. Что бы я без вас делал! Просто повезло, что я вас повстречал. Может, с вашей лёгкой руки нам с ней и на регате повезёт? – и похлопал яхту по бело-синему гладкому боку. Люся подумала, что повезло-то как раз им с Ритой, а не Вите. Но ничего не сказала – её ведь не спрашивали. С ней вообще не разговаривали.