Страница 40 из 183
Так, стоп! О чем это я думаю?
Аня, ты бредишь! Это просто роль. Ты сражаешься за свою цель, Ларри пытается отвоевать свое место под солнцем. И если завтра у каждого из вас это получится, вы станете не нужны друг другу. И ни капли романтики в этом нет. Такая вот правда жизни.
Когда мы наконец прошли эту бесконечно длинную, битком забитую репортерами дорожку и заняли своё место за столиком перед главной сценой с огромным экраном, где будут транслировать фильм, я наконец смогла выдохнуть.
- И как ты это провернул?
Ларри пару секунд смотрел на меня, словно пытаясь понять, о чем речь, а потом хмыкнул и неожиданно выдал:
- Мне нравится твой акцент.
- Прекрасно, - покачала головой я.
- Я серьёзно.
- Ты знаешь, я сегодня сосчитала и получилось, что ты уже тысяча восемьдесят седьмой человек, который говорит мне об этом. Это что, английская вежливость?
Ларри засмеялся и в этот момент как будто превратился в какого-то другого парня. В настоящего Ларри. Правда, совсем ненадолго.
Фильм оказался наискучнейшим. Вроде бы поучающим о том, как надо жить, но слишком навязчиво, а потому не слишком успешно. С демонстрацией неприкрытой правды жизни. Со множеством спецэффектов и матерной бранью. Фу!
Я заметно скисла, и это не укрылось от моего спутника.
- В восторге от фильма? – поддел меня Ларри. - Хочешь, открою секрет, как стать счастливей? – наклонившись к моему уху, прошептал он. - Вот тебе кола. А это круассан. Держи. Ешь, - произнес он и широко улыбнулся.
Пожалуй, эта улыбка развеселила меня больше всего. И я с удовольствием откусила от булочки.
- Лучше есть, чем смотреть этот бред.
Тем более бесплатно.
Тем более если ты в стране на птичьих правах и каждая копейка у тебя на счету.
Ларри не стал комментировать моё мнение по поводу фильма, поэтому я так и не узнала, понравилось ему или нет.
На вечеринку в честь премьеры мы не остались. Водитель завез домой сначала меня, потом Ларри. Напоследок я сказала ему «спасибо» - больше за момент с круассаном (ну и за спасение, конечно), чем в целом за вечером, потому что всё остальное время Ларри был привычно молчалив и словно бы равнодушен. Однако и это было хоть что-то!
Ларри недоуменно взглянул на меня, а потом его лицо посетила слабая полуулыбка.
- Спокойной ночи!
- Спокойной ночи, - улыбнулась я и по порыву сердца потянулась к нему и чмокнула в щеку.
Просто потому, что девушка имеет право поцеловать своего парня. А раз с нами есть посторонний, то мы и должны играть, правда?
Дома вся магия вечера окончательно утратила силу. Оставшись в одиночестве, я буквально физически ощутила на себе, насколько тяжелым оно бывает.
Где-то неподалеку завывала собака. Изредка по асфальту шумели шины. Телевизор, обычно служивший мне фоном, в этот раз не спасал.
Я сидела одна в чужой квартире, в чужой стране, и рядом не было ни одного человека, который мог бы ко мне прийти.
Проворочавшись с боку на бок десять минут, я включила ночник и зашла в Интернет с телефона. Побродив по сайтам, зашла в посвященную Ларри группу. Там уже было достаточно наших фото, в том числе с только прошедшей премии фильма – с красной дорожки.
Выглядела я, на собственный весьма придирчивый взгляд, неплохо. Но вот комментарии… Они снова убили всю веру в себя. И я в сотый раз поклялась никогда больше их не читать, заранее зная, что нарушу обещание и в сто первый. Было несколько и приятных – вероятно, от тех поклонниц, которые ценят музыку Ларри, а не его самого как заветного принца из сказки. Но в основном… зависть, ревность, ущемленное чувство гордости. Особенно задел меня ответ на вопрос предыдущего комментатора:
«И что он в ней нашел?»
«У красивых парней всегда «особые» девушки».
Это же надо – оскорбить с такой изощренностью!
И, словно этого мало, телефон в моих руках завибрировал, и на экране высветился незнакомый, но местный номер. Сердце предчувствовало неладное, но палец уже уткнулся в кнопку «ответить».
- Алло.
- Это Энн? – без предисловий выдали на том конце провода.
Худшие опасения подтвердились.
Это уже не первый звонок, и не первый мой номер. Не знаю, как они вычисляют. В ФСБ им не было бы цены.
И плевать им, что на часах уже полночь и для звонков время не самое лучшее. Кажется, доставить мне дискомфорт стало их целью жизни.
- Да, а вы кто? – осторожно спросила я.
- Я – подруга Ларри.
- Что-что?
Это что-то новенькое. Так и представляю себе эту шестнадцатилетнюю школьницу с крашенными прядями, которая сидит сейчас на кровати, поджав под себя ноги, напротив на стене – плакат Ларри Таннера, и, что самое страшное, она сама почти в это верит.