Страница 107 из 133
Я только рукой махнул, мол, продолжай.
– Он! – сурово сказал Мровкуб, наставив палец на хранителя. – С таким по Черногорску не походишь.
– Я, по крайней мере, не ворую у своих! – взъерепенился Оливье.
– Пусть изменит внешность, – пропустив оскорбление мимо ушей, как ни в чём не бывало продолжил архивариус.
Признаться, я не сразу понял, что он имеет в виду.
– Как? – изумился голем.
– Он же дух, и может предстать в любом образе.
– Вот ещё, – фыркнул хранитель, отворачиваясь.
– Ты правда так можешь? – удивленно спросил я.
Мою провинциальную тягу к чудесам искоренить невозможно.
– Естественно, – не оборачиваясь, проворчал он.
– А почему не делал?
– Зачем? Меня всё равно кроме тебя с булыжником никто не видел.
– Ничего себе, – воскликнул Евлампий, наматывая круги по одеялу. – А что ты ещё можешь, чего нам, недостойным, показывать не стал? А?
Я пристально уставился в спину Оливье, и он ещё сильнее нахохлился.
– Ничего, – еле слышно сказал он.
Я покосился на Мровкуба. Готов поклясться, он облегчённо улыбнулся. Может всё-таки к якорю и на дно?
– Хотелось бы верить, – бросил голем. – Думаю, ты ещё способен преподнести неприятный сюрприз.
– Если бы, – еле слышно сказал хранитель.
– Давайте не будем подозревать друг друга, – миролюбиво предложил подошедший поближе архивариус. – Если он примет образ обезьянки, никто не обратит внимания…
– Кого! – взревел притихший Оливье. – Да я тебя! – он задохнулся от гнева, даже обычно бледная рожа яростно покраснела.
– Вишнустанцы часто держат небольших домашних обезьян и везде берут их с собой, – невозмутимо ответил Мровкуб.
– А что, – начал Евлампий.
– Ни за что! – прогремел хранитель.
– Но послушайте…
– Лучше отправьте меня в междумирье!
Я кивал, исподтишка наблюдая за архивариусом. Он всё еще носил личину Волкова, но из-за отсутствия волос и бороды стал совершенно чужим. Отталкивающим и неприятным.
– Тогда попугаем? – предложил голем.
– Тогда уж сразу в фею превращусь? – огрызнулся Оливье. – Трям-рям!
– Фей недолюбливают, а нам, как говорят Черногорские карманники: «Не стоит привлекать ненужное внимание», – сдержанно парировал Мровкуб.
– Что за шум? – крикнул сунувший голову в каюту боцман. – Через четыре часа прибываем.
– Вот видите, времени на споры не осталось, – строго заявил архивариус.
– Я не стану домашним животным, – отрезал хранитель.
– Кстати! – снова вмешался Чича. – Пришлось повозиться, но я заарканил Свина и вытащил из хрустального шара. Он лопает эльфийские желуди и уже почти не трясётся. Так что вопрос с питанием у нас теперь решён.
– Да! Да! – ответил я. – Замечательно.
Боцман недовольно тряхнул головой, но говорить больше ничего не стал, отправившись по своим делам.
– Предлагаю голосовать! – сказал Евлампий.
– За то, с какою рожей мне ходить? Идите все строем по рее.
– Но другого выхода нет. Добровольно вы не соглашаетесь, а нам ещё красить цепь и обмазываться сажей, – настаивал архивариус.
– В гальюн иди, окунись! – гаркнул Оливье.
– Оставьте нас на несколько минут. Подготовьте краску и всё остальное. Мы сами разберёмся! – попросил я.
Мровкуб пожал плечами и молча вышел. Я закрыл за ним дверь на защёлку и тихо спросил:
– Чего ты завёлся?
– О чём вы шепчетесь? – закричал голем с кровати.
– Внимание отвлекал, – хитро подмигнул хранитель.
– От чего? – опешил я.
– Проклятый гомункул вынюхивал на что я способен в нынешнем состоянии.
– Я тоже так подумал, – согласился я. – И что ты можешь?
– Почему вы разговариваете без меня, – злился Евлампий, спускаясь на пол по простыне.
– Ничего, – угрюмо сказал Оливье.
Я провёл рукой по лицу.
– Тогда зачем было устраивать весь этот спектакль?