На острие углы

Положив брошь на стол, на самое видное место, будто боясь, что если она пропадет из моего поля зрения, то пропадет вовсе, не забывая оглядываться на нее, я оделся. И с удовольствием, радуясь, как дитя, прикрепил дорогую вещицу к своему довольно потертому камзолу. Она, блеснув рубином, затерялась в складках одежды.

Между тем часовая стрелка моих карманных швейцарских часов миновала цифру "шесть". Пора отправляться к Бауэрам. Первые пациенты. Их нельзя заставлять ждать.

Я шагнул на улицу, еще не зная, что колесо моей жизни раскручивается, и что время теперь - мой враг. Слишком мало у меня его осталось...

* * *

Я обладаю воистину уникальной зрительной памятью. Достаточно один раз побывать где-то, и я через десять лет не заблужусь на местности. Поэтому я достаточно быстро отыскал жилище Бауэров? Хорошо, что располагалось оно не больше чем в четверти часа быстрой ходьбы - расстояние для Москвы смешное. Главная проблема состояла в том, чтобы не замызгаться в грязи, которую будто специально собирали на московских улицах.

Дверь отворила миловидная служанка с простецким веснушчатым круглым личиком. Без разговоров, потупив взор и почему-то покраснев, она провела меня к фрау Бауэр. Та лежала в постели. По ее лицу можно было прочитать, что она уже морально созрела для того, чтобы писать завещание. Ох уж эта мнительность!

- Простите, доктор, что я встречаю вас в постели, - едва шевеля губами произнесла она.

- Ничего. Наша задача - поднимать людей с постели... И я подниму вас...

Осмотрев пациентку, я утвердился во мнении, что она вовсе не страдает тем серьезным заболеванием, о котором я подумал вначале. Мне оставалось только возблагодарить Бога и ободрить фрау.

- Вам лучше? - осведомился я вежливо.

- Да, доктор, чуть полегче, - безжизненным тоном произнесла она. - Но я не уверена, что это облегчение надолго. Болезни так глубоко сидят во мне...

- Ничего страшного, милая фрау. Многие болезни живут исключительно в нашем сознании и являются его порождением. Вы сами призываете их на свою голову. Не думайте о плохом - и вы будете здоровы!

- К сожалению, ко мне это не относится. Здоровье я потеряла навсегда. Да, да, в этой стране, взамен богатства, приобретенного мужем.

Как же, потеряла она здоровье!... Ее сил хватило бы на троих, однако праздность и лень, в которых она пребывала, заставляли ее слишком уж часто прислушиваться к себе, преувеличивая каждый незначительный симптом Однако о своих подозрениях насчет фрау Бауэр и ее симуляции я промолчал, зная, что усомниться в болезнях подобных людей равноценно нежеланию признать их добродетели.

Когда я заканчивал со втираниями, появился сам господин Бауэр в ладно сшитом камзоле, в парике, с большими золотыми перстнями на пальцах. Он вежливо поздоровался со мной и обратился к жене:

- Ну как, Марта, тебе полегче? Взгляд его был рассеян и не задерживался ни на чем. Говорил он скороговоркой.

- Легче, - слабо улыбнулась фрау Бауэр.

- В таком случае, дорогой мой герр Эрлих, вы творите чудеса. Пожалуй, вы первый лекарь, который смог облегчить бесконечные страдания моей супруги. Не откажетесь отужинать со мной?

- Буду премного благодарен.

Я подумал, что в Москве каждый мой визит будет заканчиваться обедом или ужином. Мои земляки очень быстро переняли многие обычаи местного населения, в том числе и такие несвойственные нам, как хлебосольство.

В большом зале за обеденным столом, на котором нашли место незнакомые до приезда в Россию ранее кушанья, такие, как грибы с хреном, соленые огурчики, квашеная капуста с брусникой, черная и красная икра, моченые яблоки, миноги, редька с квасом, холодная зайчатина и заливная телятина, рубленые яйца с чесноком, спаржа, гусиный паштет, молока свежей рыбы... А в самом центре стола возвышались башенки бутылей с русской водкой и немецким шнапсом. А еще небольшой кувшинчик с нашим любимым светлым пивом, от которого все Бауэры были в восторге.

- Я очень люблю здешнюю кухню, - заметил хозяин дома. - Поживете здесь подольше, тоже полюбите.

Мысленно я с ним уже согласился

Служанка разлила по маленьким стаканчикам пиво.

- Божественный напиток, малоизвестный здесь, - улыбнулся самодовольно хозяин.

- Моя жена очень болезненна, - со вздохом произнес Бауэр, возвращаясь к любимой теме. - И на нее тяжело действует местный климат. Я тоже болезнен, но не могу уделять своим болезням достаточно внимания. Торговые дела отнимают все время.

- Это, конечно, грустно, - кивнул я с сочувствием, подумав при этом, что и самому Бауэру здоровья не занимать

- Вы правильно сделали, что приехали в эту страну. Местные жители просты, как дети, и мало кто из них владеет цивилизованным искусством врачевания. Так что знатные и богатые люди предпочитают обращаться к нашим лекарям. Тут очень быстро можно стать богатым человеком, если, конечно, проявить осмотрительность и послушание Тогда вас ждут богатство и успех.

- Успех - может быть, - усмехнулся я. - А вот богатство - вряд ли. Слишком долго меня носило по свету. Слишком много золота утекло сквозь эти пальцы. Слишком тяжелый груз прожитых лет за спиной, чтобы мечтать о богатстве.

- Тогда мечтайте о плотских утехах. При желании их здесь можно найти предостаточно. Хотя, надо заметить, местные жители и жительницы очень набожны.

- Я тоже.

- Все мы набожны, пока не доходит до плотских утех, - засмеялся хозяин дома, прикладываясь к стакану с пивом. - Все мы...

Он не договорил... Я услышал какой-то лошадиный всхрап, потом стук стекла о дерево.

Я обеспокоено поднял глаза от своей тарелки. И застыл в изумлении.

С герром Бауэром произошла метаморфоза - он прямо на глазах начал бледнеть. В расширившихся зрачках отразилось сияние граней броши, прикрепленной к моему камзолу.

Рукой он прикрывал рот, потом не выдержал и закашлялся.

- Бог мой, поперхнулся, - выдавил он, прокашлявшись...

- Что случилось? - спросил я, пораженный переменой, происшедшей с герром Бауэром.

- Н-нет, ничего, Фриц. - Он овладел собой, попытался поднести стаканчик с пивом к губам, но поставил его на место - рука мелко подрагивала. - Какая необыкновенная у вас брошь.