Страница 5 из 124
Я долго размышлял перед этой молитвой. Род Хокинсов поклонялся богу воинов, и мы были не в обиде на Кедина. Молитва, которую я произнес тогда, была такой же, как если бы я молился на поле битвы. Я должен был просить лишь одну-единственную из шести Военных Добродетелей, и выбрать какую-то одну из них было заданием не из легких.
Никто не просил у богов Терпения, хотя отец говорил, что оно иногда очень нужно на войне, что бывают такие моменты, когда умение выждать оказывается важнее умения сражаться. Многие молились о Стойкости - сюда входили и сила, и ловкость, и выносливость, которые так важны в бою. Мужество и Храбрость также были излюбленными добродетелями, как, впрочем, и Дальновидность, то есть способность ясно представлять себе и планировать те или иные военные действия. Я останавливался попеременно на каждой из них, но в конце концов отказался от всех пяти. У меня были все физические данные воина. Я понимал суть войны и знал, как ее нужно вести. Я также знал, что со временем придет и опыт. Мне казалось, что Мужеством и Храбростью я обладал от природы, хотя, конечно, можно ли быть абсолютно уверенным в этом, когда тебе только восемнадцать?
Молился же я о Самообладании. Я не хотел иллюзий - ни в жизни, ни на войне, - чтобы никакое замешательство или временное помешательство не могли сломить меня или заставить задуматься над тем, где я, почему я здесь и что я должен делать. Я просил ясности ума, которой лишены многие, но без которой все остальные умения бесполезны. Я знал, что, если мою просьбу исполнят, мне придется жить с памятью обо всех ужасах войны, но лучше жить так, чем не жить вообще.
Я сжал левую руку в кулак и поднес ее к груди, словно держал перед собой щит. Правой рукой я посыпал уголек порошком ладана, а затем опустил ее, будто воткнул в землю воображаемый меч. Уголь начал тлеть, и в воздух взвилась лента серого дыма.
- Бог Кедин, услышь мою молитву! - я старался говорить тише, чтобы не мешать воинам, стоявшим рядом. - Ты - источник, дающий жизнь любому подвигу на этой земле. Своим разумом ты, словно острой бритвой, отделяешь выдумку от действительности, слухи от правды, страх от реальности. Научи же меня видеть четко, думать ясно, понимать и сердцем, и умом, что я должен делать, когда и как это сделать лучше всего. С твоей помощью никогда не уклонюсь я от битвы, не откажусь от своего долга, не брошу тех, кто вверит мне свою жизнь. Клянусь своей честью, ныне и навеки.
Я поднял голову и взглянул на статую. Над ней тучей сгущался дым. Мне казалось, что вот-вот я услышу гром или увижу блеск молнии. Ничего этого не произошло - не последовало никакого знака, который свидетельствовал бы о том, что моя молитва услышана. Я улыбнулся, подумав о том, что если бы я даже увидел что-то сверхъестественное, это вовсе не означало бы, что Кедин даровал мне Самообладание. А может, как раз наоборот?
Я встал, снова поднялся вверх по ступенькам и представился прислужнику. Он взял маленькую, высеченную из камня печать, обмакнул ее в чернила и прижал к моей маске, под правым глазом. Печать оставила след в виде трезубца, означавший мое воссоединение с Кедином. Я преклонил голову перед служителем храма и направился к выходу.
Выйдя из храма, я увидел двух лунных новобранцев, которые сидели на ступеньках у входа. Они поднялись и направились в мою сторону. На обоих была одежда такого же цвета, как моя, только шелковая, поэтому она переливалась на солнце. Парни улыбались, на их масках были такие же печати храма, как на моей.
Я сразу узнал этих молодых людей, но, как и полагалось, сделал вид, что мы не знакомы.
- Добрый день, друзья мои! Кто вы?
- Я Раунс Плейфир.
Раунс был примерно того же роста, что и я, но не такой сильный. Однако недостаток силы он сполна компенсировал необычайной быстротой и проворностью. Его темные волосы были коротко подстрижены. Я знал, что такая прическа очень нравится его отцу. Раунс, по-моему, тоже был ею вполне доволен. На его лунной маске виднелась печать Кедина. Я очень удивился, увидев трезубец, поскольку я всегда считал, что Раунсу больше была по сердцу Эрлинсакс, богиня мудрости - или Грегон, бог справедливости.
- А я, - промолвил второй человек, светловолосый, чуть пониже ростом, - я - Босли Норрингтон. - Глаза Ли сверкнули, когда он кивнул - отрывисто, но очень изящно. Он уступал мне почти двадцать фунтов в весе и был ниже почти на ладонь. Печать на своей маске Ли, как и мы, получил в храме воинов, - а иначе и быть не могло. Хоть мой друг и был невысок и не очень-то ловок, он все же являлся сыном лорда Норрингтона, и это означало, что его могла ждать только карьера воина. К счастью для самого Ли, он всегда хотел им стать. Никто не ждал, что в воинском мастерстве он превзойдет своего отца, но все надеялись, что Ли сможет поддержать славу, заслуженную Норрингтонами.
- Познакомиться с вами - большая честь для меня. Я Таррант Хокинс. - Я выпрямился в полный рост и слегка нахмурился.
- Зачем же печать Кедина, Раунс? Не думал, что тебя может привлекать жизнь воина.
Раунс пожал плечами.
- Добродетели воина годятся всем, кому приходится разрешать конфликты, Таррант. Торговое дело - это тоже разрешение конфликтов, отсюда и выбор. Кроме того, у трезубца три острия, не означает ли это, что мы, все трое, должны держаться друг друга? Так мы будем намного сильнее.
- Это верно, - сказал я, взглянув на Ли. - Куда путь держишь, мой лорд?
Ли важно приосанился и выглядел теперь довольно нелепо, поскольку он стоял ступенькой ниже меня и от этого казался еще меньше ростом.
- Сначала я должен буду расплатиться лунным золотом с портным, который дошивает мне костюм для сегодняшнего вечера. Затем я отправлюсь в поместье, чтобы перекусить перед праздником. Ты, конечно, пойдешь со мной. Раунс тоже идет, и еще некоторые парни. Ведь ты же пойдешь, правда? И не вздумай отказываться!
Я вздохнул.
- Я постараюсь, Ли, но не обещаю. Приедет моя сестра Нони со своими детьми. Мама надеется, что прибудет и Аннас.
- Разве я похож на того, кто может испортить семейную встречу Хокинсов? - Ли оживился. - Вы должны прийти все вместе, и Нони со своим выводком. Ведь твой отец - Страж Мира на службе у моего отца, все вы желанные гости в нашем доме. Вы просто обязаны прийти - все вместе!