Страница 3 из 41
Из телефонного разговора:
- Он настаивает на личной встрече.
- Он понимает, что это чревато определенным риском, в том числе и для него?
- Я пытался на это намекнуть - он ответил, что о своем... как он выразился, здоровье он позаботится сам.
- Хорошо. Я подумаю.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Из дневника Клодин Бейкер: "...К черту равноправие полов - хочу, чтобы передо мной и дома мужчины так же галантно придерживали дверь!"...
Первые два рабочих дня пропали: мелкий моросящий дождик делал невозможной любую съемку. Можно было, конечно, снимать пока в помещении, но у режиссера была своя концепция, в каком именно порядке надлежит делать фотографии. И нарушать этот порядок он ни в коем случае не хотел.
Об этом рассказал по телефону Боб. Едва заметная ирония в его голосе дала Клодин понять, что режиссер попался "с идеями", то есть малость чокнутый. Она тоже подумала, что заставлять всю съемочную бригаду сидеть и ждать погоды, вместо того, чтобы снимать пока то, что можно - это несомненно дурость.
Но, раз уж выпало свободное время, нужно было потратить его с пользой. И прежде всего - узнать адрес Макса.
Макс был "мужчиной всей жизни" Клодин - как выразилась она однажды, делясь своими переживаниями с подругой.
Таковым он пробыл почти два года, пока не решил (примерно тогда же, когда Клодин начала уже прикидывать, кого нужно пригласить на свадьбу и куда лучше поехать на медовый месяц), что для успешного творчества ему необходимы новые впечатления. Как оказалось, получить их он мог, только уехав в Париж на неопределенный срок.
Подразумевалось также, что старые впечатления - все, включая Клодин - в данный момент ему будут только мешать.
Нет, никакой ссоры не было, просто однажды, придя домой, Клодин обнаружила, что на вешалке нет куртки возлюбленного, рядом с кроватью - шлепанцев, а в шкафу - всех его остальных вещей. На столе лежала записка - Макс писал, что не хотел ее расстраивать, поэтому не сказал заранее о планируемом отъезде. Кроме того, он выражал надежду, что Клодин не обидится - она же знает, что творчество для него превыше всего.
Своим отъездом Макс, сам того не желая, сыграл решающую роль в судьбе Клодин. На следующее утро она публично и громко обозвала придурком своего непосредственного начальника, который, многозначительно поглядывая на нее и пошло подхихикивая, рассказал очередной анекдот про блондинку; в тот же день уволилась, в причине увольнения написав: "Надоело работать с идиотом", после чего больше месяца просидела дома в меланхолическом настроении, оплакивая свое разбитое сердце, и почти ничего не ела. Результат не замедлил сказаться: лицо ее приобрело интересную бледность, фигура же - ту самую худобу, которая так ценится в фотомодельном бизнесе.
Все в том же меланхолическом настроении она сделала портфолио, отнесла его в агентство - это и стало началом ее головокружительной карьеры.
Так что теперь, помимо фотографий для нового каталога, у Клодин была и еще одна весомая причина для того, чтобы побывать в Париже: ей очень хотелось предстать перед Максом во всем своем блеске. Именно предстать, явившись к нему домой без всякого предварительного звонка.
Зачем нужна была эта встреча, она и сама не могла толком объяснить. Но встретиться хотелось, хотя бы для того, чтобы утереть ему нос: ведь он как был начинающим, никому не известным писателем, так им и остался - она же за прошедшие три года из скромной служащей в отделе статистики мэрии Филадельфии превратилась в топ-модель!
Конечно, глупо было предполагать, что, едва увидев ее, он поймет, как много потерял, и в стиле романов из жизни аристократов 19 века упадет к ее ногам. Глупо... но тем не менее, вопреки здравому смыслу, эта картина нет-нет, да и возникала в воображении. Где-то на горизонте маячила и она сама, гордо удаляющаяся от коленопреклоненной фигуры...
Телефон Макса у Клодин имелся. Раз в несколько месяцев он под настроение звонил ей - очевидно, под рукой не находилось другого собеседника, готового выслушивать бесконечные нудные рассуждения о "новом подходе к литературе" и об идиотах-издателях, которые вместо острых и смелых вещей предпочитают печатать всякую коммерческую чушь.
Оставалось добыть адрес. Тут возникла некоторая проблема: в отличие от Филадельфии, в Париже в телефонах-автоматах не было телефонных книг!
В конце концов адрес бывшего "мужчины всей жизни" Клодин узнала в самом, казалось бы, неподходящем для этого месте - в Лувре. Подошла в бюро информации к девушке посимпатичнее и, выбрав момент, когда рядом с ней никого не было, спросила:
- Вы не подскажете, как мне узнать адрес человека, если у меня есть его телефон?
- Через справочную, - пожала плечами девушка.
- Не дают, - вздохнула Клодин. Это была чистая правда - в справочной ей предлагали номер телефона, который у нее и так был, а вот адрес, ссылаясь на какую-то там инструкцию, дать категорически отказывались.
- А вы не можете просто позвонить этому человеку и спросить адрес? - удивленно сдвинув брови, спросила девушка и покосилась на экран компьютера. Клодин сразу поняла, что возможность получить искомое у ее собеседницы есть, было бы желание - поэтому решила воззвать к женской солидарности.
Романтическую историю про возлюбленного, с которым поссорилась из-за глупого приступа ревности (с его стороны, разумеется!), она придумала на ходу, наделив героя некоторыми чертами Макса; вполголоса, чуть подпустив слезу, поведала, что в результате ссоры он уехал в Париж. И - финальный аккорд! - объяснила, что хочет сделать ему сюрприз своим неожиданным появлением; загвоздка в малом - в адресе!