Девушка с обложки

Расписание RER она уже знала наизусть и старалась подгадать так, чтобы по пути на станцию не торопясь пройтись вдоль витрин сувенирных магазинчиков, посмотреть, не появилось ли там что-то новое и интересное, купить в киоске газету - и успеть как раз к скоростному поезду в 11:15. Но в это утро из-за дурацкого поведения Сильвы собираться пришлось наспех, и лишь выйдя за калитку, Клодин вспомнила, что не приклеила родинку. Но это еще полбеды - кроме того, она не взяла зонтик, а небо хмурилось, обещая в скором времени дождь.

Пришлось, скрепя сердце, вернуться...

Выйдя из дома вторично, Клодин поняла, что сегодня уже не до витрин, лишь бы на поезд не опоздать! Следующий, правда, будет через десять минут - но он не скоростной и в Париж прибывает на добрых полчаса позже.

Поглядывая на часы, она все прибавляла и прибавляла ходу; пробегая мимо газетного киоска, кинула на прилавок монету, схватила "Le Journal du Dimanche" и рысью понеслась дальше - до поезда оставалось всего четыре минуты!

- Заберите сдачу! - высунувшись из окошечка, крикнула вслед продавщица.

Клодин обернулась, чтобы на ходу ответить "Не надо, не надо, я тороплюсь!" - под ногу что-то подвернулось, и, не успев даже вскрикнуть, она с размаху шлепнулась боком на твердый асфальт.

От удара у нее перехватило дыхание. Несколько секунд она лежала, шевеля руками и ногами - проверяя, все ли цело; потом попыталась привстать...

- Ну и задница у фифочки! - раздался сзади голос, и следом - идиотский гогот. Судя по всему, резвились какие-то сексуально озабоченные юнцы; оборачиваться и смотреть Клодин не стала: дать понять, что заметила их - могут потащиться сзади, потом не отвяжешься.

- Эй, киска - помощь нужна?

Никто из юнцов наверняка не понял, почему она вдруг взвизгнула и вскочила на ноги, словно подброшенная пружиной - шарахнулись они, во всяком случае, здорово. А ведь Клодин в этот момент готова была их расцеловать!

Она - вспомнила! Непонятно, почему - но вспомнила!

Человек в черном был одним из тех двух мужчин, которые пялились на нее из-за столика уличного кафе, когда она упала на съемках...

Чем дальше, тем ярче перед мысленным взором вставали подробности: черные, отблескивающие на солнце волосы, короткие брови, широкий квадратный подбородок - из-за него лицо выглядело почти прямоугольным. И усы! Там, в кафе, у него были усы - темные, скобочкой - а потом, когда он преследовал ее по крышам, их уже не было, и волосы по-другому были зачесаны, поэтому она его сразу и не узнала.

Но это он - несомненно он!

Та самая площадь, тот самый фонтан и тот самый автомат, из которого она звонила Томми в первый раз - неделю назад, в прошлое воскресенье...

Отозвался он сразу, после первого звонка.

- Клодин?

- Как ты угадал, что это я?

- Ты обычно звонишь в это время, даже раньше. Я уже начал беспокоиться.

- Томми... Томми, я вспомнила! Я все вспомнила!

- Что вспомнила?

- Где я видела этого человека! Я вспомнила, где я видела этого человека! Я вспомнила! - задохнувшись от переполнявших ее эмоций, повторила Клодин. - Я его видела на съемках! Я тогда упала. Он сидел в кафе с еще одним человеком. Я упала. Они оба уставились на меня. Я запомнила их морды. Я запомнила их - понимаешь?!

- Как он выглядел?

- Высокий, волосы черные, и, Томми - там, в кафе, он был с усами, а потом, на крыше, уже без усов. И в плаще - серо-зеленом, с погончиками.

- А второй?

- Второй пониже ростом, лет около сорока пяти, темные зализанные волосы, нос длинный, похож на хорька, в сером костюме.

- Успокойся и расскажи все четко и подробно, - сказал Томми.

Предыдущий разговор "съел" почти весь двухминутный ресурс, поэтому Клодин привычно перебралась на новое место и лишь затем рассказала все еще раз, припоминая мельчайшие подробности.

- Как называется кафе? - спросил Томми.

- Не знаю. Но если встать лицом к Эйфелевой башне, то оно справа от съемочной площадки. И, послушай, - Клодин не терпелось сказать самое главное, - у Боба есть их фотографии, он фотографировал меня - и оба эти типа тоже в кадр попали!

- Ты уверена?

- Да. Да, он же мне показывал снимки! Они у него должны быть в компьютере, раз он их уже успел напечатать.

- Черт побери! - сказал Томми раздельно и с выражением. - Перезвони мне через полчаса! - и впервые за все время их знакомства первым повесил трубку.

Полчаса Клодин провела в нетерпеливом блуждании по Латинскому кварталу. Между делом купила еще один шелковый платок - сиренево-золотистый, подходящий к ее натуральному цвету волос - и каждый раз, проходя мимо телефона-автомата, поглядывала на часы: ну что - еще не пора?!

Позвонила она через двадцать пять минут - немного не дотерпела. К ее удивлению, ответил ей не Томми, а другой голос, постарше, с очень правильным, размеренным и четким английским выговором.

- Мисс Бейкер?

- Да, а...

- У нас имеется к вам ряд вопросов, которые не хотелось бы решать по телефону.

- Простите, с кем имею честь? - спросила Клодин.

- Крэгг. Коммандер Кингсли Крэгг.

Прозвучало это настолько напыщенно, что ей сразу невольно вспомнилось: "Меня зовут Бонд. Джеймс Бонд."

- А где Томми?

- Мистер Конвей... здесь, поблизости.

- Я хочу с ним поговорить.

- Но мисс Бейкер, я...

- Дайте ему, пожалуйста, трубку, - перебила она.

В трубке наступило короткое молчание, и...

- Клодин? - голос был несомненно Томми, но звучал он непривычно официально и сухо.

- У тебя все в порядке? - быстро спросила она.

- Да.

- Кто этот человек?

- Мой начальник.