Страница 71 из 114
— Это… — произнесла я, растирая между пальцев остатки пудры, заодно пытаясь угомонить ураган мыслей и собрать слова в вопрос. — Это твоя сущность?
— Нет. Это мой фантом, маска. Я его надеваю, когда отправляюсь к кому-то в сон. Чтобы меня не узнали. Шлем я только перед тобой снял. Я родился человеком, от обычных людей. А потом…
Он замолк на какое-то время. Его безупречное лицо не выражало эмоций, но голос, я слышала, дрогнул.
— Потом одной ночью дар выбрал меня, покинув предыдущего носителя.
— Дар?
— Да. Он дал мне невероятные способности, из которых ты видела лишь изменение воспоминаний, слышала от друга о моей силе и сейчас наблюдаешь, как я рисую тебе сон. Но это далеко не все. Ты готова услышать больше?
Я медленно закивала головой. Он поднялся. Перед ним откуда-то появилась доска, просто повисла в воздухе. А его рука сжала указку. Слава прокашлялся и заговорил:
— Значит так. Дар состоит из трех основных способностей: Сценариста, Постановщика и Режиссера.
На доске появились эти три слова, а вокруг них нарисовались кружки.
— Сценарист — изменение воспоминаний, — указал Слава на первое слово. — Это власть над прошлым. Так же вместе с этим в физическом плане: я не могу заболеть, раны быстрее заживают.
— Ты бессмертен?
Под словом “Сценарист” появлялись дополнительные пункты, но после моего вопроса все остановилось.
— Отнюдь не бессмертен. Дар до сорока лет отдает, а после — забирает. Говорят, высасывает за короткий промежуток времени все соки из организма, как бы готовясь перейти другому человеку. Через каких-то десять лет мне придется покинуть этот мир. Да и детей я иметь не могу — это еще один минус.
— Но разве ты не можешь потом избавиться от дара?
— Нет.
Меня пробила дрожь. Я подняла голову к потолку, стараясь сдержать слезы.
— Тома, что такое?
Он опустился рядом, осторожно приобнял, боясь измазать серебром.
— Ничего, отстирается, — улыбнулась я сквозь подступившие слезы.
— Ты в порядке? Хорошо себя чувствуешь?
— Да, в порядке, — солгала я.
— Тогда я продолжу? Если тебе вдруг покажется, что голова разрывается от новой информации — скажи мне. Хорошо?
В ответ я молча кивнула. Было страшно услышать больше. Почему я раньше не подумала о том, что мое отношение к нему может измениться после правды? Он был прав — лучше самой придумать ответ. Ведь мне в голову никогда бы не пришло подобное…
Не заметив моего состояния, он продолжил:
— Постановщик — изменение сна, — указал он на второе слово. — Это власть над настоящим. Я могу к любому человеку прийти вот так, как к тебе, и творить во сне все, до чего разгуляется моя фантазия. Правда, мне обязательно нужно знать, где человек спит, если он не рядом, как ты сейчас.
А вдруг это просто сон. Бредовый сон. Бред подсознания. Я схватила красную подушку и стала ее мять. Господи, она настоящая. Я разорвала наволочку — и вверх взметнулся вихрь белых перьев. Я словила в руку несколько штук и стала пристально рассматривать их. Они были одинаковыми. Идентичными. Такого не бывает в реальности… Двух одинаковых перьев, так же как и снежинок.
— Не верю, — поднялась я, сбрасывая с себя разорванную подушку. — Докажи, докажи… — подошла ближе к нему. — Докажи, черт возьми, что ты… ты…
Его безэмоциональное лицо меня злило. Я взялась за его плечо, сжала так сильно, как могла. Ему должно быть больно, но, видимо, нет. Я отошла обратно.
— Кажется, схожу с ума… Прости…
— Может, на сегодня хватит? В следующую ночь расскажу остальное?
— Нет. Давай сейчас. Буду держать себя в руках.
Я больше не присаживалась на диван, осталась стоять в нескольких метрах от доски.
— На чем я остановился…
— Таких, как ты, много?
— Достаточно. Но я не знаю, сколько именно. Никто не знает. Но количество измеряется тысячами.
— Тысячами?!
— Как ты заметила, мы ведем скрытый образ жизни. И не пользуемся даром при каждой возможности.
Зря я не присела — ноги подкашивались. Но я пообещала себе выстоять до конца.
— Говори дальше, прости, что перебила.
— Режиссер — изменение пути, — указал он на третье слово. — Это власть над будущим.
— Над будущим? Что это значит?