Рожденный для войны

– Нет, мэм, повидаться с семьей. Один мой кузен женится на мобилизованной с Вудстока. А вообще, я слышал, что в Чарльзтоуне появилась новая муниципальная арена, но не собираюсь там сражаться, если вы это имеете в виду.

Она кивнула, затем слегка покраснела.

– Извините за назойливость, но у нас с другой дежурной имеются сезонные билеты на дуэли боевых роботов. Местные игроки неплохи, но, конечно, не идут ни в какое сравнение, как вы знаете, с бойцами, выступающими на Солярисе.

– А вы следили за схватками на Солярисе?

– Нет, но частенько смотрела передачи по головидению. Я видела вашу битву с Джейсоном Блоком. Мне показалось, что вы были близки к победе.

– Мне тоже так показалось. – Он быстренько взглянул на бирочку с именем, – мисс Хоглинд, мне тоже. Но у Джейсона на этот счет имелось свое мнение.

– Зовите меня Мета, мистер Акафф. Я уверена, что в следующий раз вы его одолеете.

– Тогда зовите меня Ларри. И я на это надеюсь. В сентябре у нас по расписанию переигровка. – Ларри полез в карман и достал голографическую карточку. – Если выберетесь на Солярис, дайте мне знать. Буду рад приветствовать вас в качестве гостьи на ринге Кено-тавра. Мы будем драться на Бореал-Рич, так что схватка обещает быть интересной.

– Спасибо вам большое. – Мета Хоглинд сунула карточку в карман рабочего комбинезона. – У меня намечается отпуск, так что надеюсь побывать там.

– Вот и хорошо.

Ларри с минуту наблюдал за молодой женщиной, движущейся по салону вдоль рядов пассажирских сидений, затем улыбнулся и вновь стал разглядывать Вудсток, заполняющий собою иллюминатор. Тот Ларри Акафф, покидавший Вудсток восемь лет назад, ни за что не заговорил бы с такой красавицей, как Мета Хоглинд, не заговорил бы и с женщиной менее красивой. Скорее всего, это был вопрос мужества, а не внешности, достаточно привлекательной для женщин. Хоть Ларри и мечтал некогда о том, чтобы стать героем романтического эпоса, он ощущал себя самым обыкновенным мужчиной. Может быть, в этом и нет ничего плохого, но и ничего замечательного тоже нет.

Когда наступило перемирие, он не торопился возвращаться на Вудсток, помня, что хотел вернуться героем. Ларри был глубоко убежден, его поведение во время войны с кланами, честно говоря, само по себе является героическим и заслуживает медалей, хоть не имеет ничего общего с общераспространенным романтическим мнением о воинской доблести. Выживание – первая цель солдата в любой войне – в глазах гражданского человека не является доблестью, в отличие от какого-нибудь дурацкого самоубийственного акта. А уж пленение и вовсе не имеет никакого отношения к воинской славе, и потому он противился желанию вернуться домой, где его смущенные родственники были бы вынуждены всячески оправдываться из-за его действий на Элайне.

И тогда Ларри направился на Солярис – планету, где царствовали игры, где водители боевых роботов сражались друг с другом в дуэльных схватках на военных машинах. Кое-кто называл это спортивными событиями, некоторые считали зрелищем для тех, кто просто желал выплеснуть накопившиеся внутри заряды насилия. Для Ларри это место представляло собой возможность закалить характер. Хоть он и состоял в списках резерва вооруженных сил Федеративного Содружества, но понимал, что это не поднимет его дух. А на Солярисе он мог обратить то умение, которое помогло ему выжить на Элайне, на восстановление пошатнувшейся репутации и самоуважения. Оказавшись там, Ларри обнаружил, что и Кай Аллард Ляо сделал планету своим убежищем. Кай тепло встретил Ларри и предложил ему место в Кенотавре – манеже переименованной корпорации, существовавшей на Солярисе еще в те давние времена, когда чемпионом был отец Кая, в 3027 году. Работая на аренах планеты, Ларри вскоре приобрел популярность в Солярис-Сити, а затем его слава распространилась и по Внутренней Сфере.

Вообще-то Ларри был по натуре тихим и робким, но статус знаменитости означал, что люди, к которым он раньше ни за что не осмелился бы подойти, теперь подходили к нему! Он понимал, конечно, что большинству из них надобен лишь кусочек его славы – славы Ларри Акаффа, водителя боевого робота, бойца. Но он понимал разницу между персоной, находящейся на виду, и частной жизнью человека.

Возвращение на Вудсток вновь поставило перед Ларри задачу: разобраться с парадоксом, кто же он на самом деле. Конечно, не оставалось никаких сомнений, что он решительно изменился и мало походил на прежнего наивного юношу, который уходил на войну. Однако не был он и таким, каким большинство людей хотели его видеть. Ларри обитал где-то посередине, но на Вудстоке люди, по-видимому, будут искать в нем одну из ипостасей.

Когда шаттл выпустил шасси и нырнул к темной посадочной полосе в окрестностях Чарльзтоуна, Ларри внутренне весь собрался. Вот тут и начинается последняя битва в войне с клаками, Я покинул Вудсток, чтобы эти люди могли жить свободно, как они и меч тали. Но, защищая их, не потерял ли я себя?

Мета подошла к Ларри, стоящему на сходнях, ведущих к терминалу космопорта.

– Все спокойно, Ларри. Ни одного репортера из скандальной хроники, ни операторов головидения.

– Спасибо, Мета. И не забудь дать мне знать, когда окажешься на Солярисе.

– Не забуду.

Перекинув свой походный ранец через плечо, Ларри направился в зал регистрации. Поскольку сила притяжения на Солярисе была чуть выше, чем на Вудстоке, он ощущал удивительную энергию, даже после нескольких недель полета в космосе. Завернув за угол, он увидел группу людей, поджидающих его, и усмехнулся. Мать махала рукой, а отец даже отсалютовал. Рядом с ними стояла гауптман Феба Дерден – товарищ по 10-й Лиранской гвардии. Кузен Джордж Пинкни держал Фебу за руку.

Сначала Ларри обнял мать, затем отца.

– Рад твоему возвращению домой, сын.

– Спасибо, папа. Так приятно оказаться здесь. – Ларри на мгновение задумался, действительно ли он говорит правду или просто пытается успокоить родителей. На оба эти вопроса он ответил положительно. – И так приятно видеть вас в добром здравии, – добавил Ларри искренне.

– У твоего отца по спине немного разгулялся артрит. – Мать критически оглядела Ларри. – А вот ты что-то похудел.