Страница 9 из 9
– Как здорово! А какого?
– Да! Скажите, пожалуйста, – последней голос принадлежал моей начальнице. Оу, похоже, у меня есть шанс быть понятой и прощенной.
– Какого?.. – ну давай, Антончик, думай скорее. – «Выжившая» или «Обоср… хм, разогнаться за пять секунд», – чего? Чего ты там выдал, шутник хренов?! Жаль, я не могла сказать ему о том, что вертелось у меня на языке.
– О-о-о! – разволновалась толпа.
– Вы нас триллером порадовать планируете? Горяченьким? Хотим! Хотим!
– Что-то остросюжетное, да? – допытывались самые настойчивые и непонятливые.
– Да. Вроде того, – загадочно улыбнулся этот бесстрашный глупец. Я ему такой триллер сделаю. Да я… – осознав, что у меня двигается только челюсть, ох, и то недостаточно хорошо, я разумно решила подумать обо всем завтра. Ну или тогда, когда срастутся конечности. Хех, пока что я могла Антончика разве что покусать. А этого для его воспитания было явно недостаточно…
Глава 15. Новая я
Ничто так не прочищает мозги, как проведенные в постели несколько месяцев. Возможно, будь на моем месте другая девчонка, она бы записала себя в ряды неудачниц и решила, что жизнь ее кончена, хех, по правде, я тоже так считала, но это только вначале, в конце же я пришла к выводу, что любой кипишь приводит к лучшему, если, конечно, он может заставить забыть о безрадостном прошлом. А я забыла. Почти.
О, я не стану вас уверять, что тема Глеба-изменщика полностью отошла на задний план, но, по крайней мере, я стала относится к этому с юмором, с черным юмором, но все-таки. За то время, что я провела в больнице, Глеб разочек меня навестил – в основном смотрел в пол и мямлил о том, что ему так жаль, он чувствует вину и умоляет меня простить его. Что ж, это я могла… Простить и отпустить. А почему нет? Пусть живет с Нинкой. Я слышала, они съехались. От кого? От матушки. Она мне всю голову проела нетактичными разговорами.
– Вот выйдешь на своих ногах из больницы и сможешь личной жизнью заняться. Мужик он на ласки падкий. И твой Глеб не исключение, просто ключик к нему нужно подобрать, – ох-хо-хо, моя матушка отказывалась понимать простые вещи, я же устала повторять о том, что Глеб давно не мой, и что я не собираюсь подбирать к нему ключики. Подбиралка сломалась, угу, безвозвратно.
Еще когда я летела под ноги байкерам, что-то во мне щелкнуло... Нет, это была не косточки, хоть и они тоже знатно пощелкали – пять переломов, уф, а также забой мягких тканей и вывих челюсти. Ну и как я ее только вывихнула? Нужно будет спросить у друга Антона. Мне кажется, что он все хорошенько рассмотрел. Ага. Стоять в первом ряду оказалось не только весело, но чревато травмами. Хотя… там и последним досталось – никто не остался обиженным... Самые удачливые отделались испугом и откусанными в панике и страхе ногтями. Фу. Так вот, когда я поняла, что могу умереть лишь потому, что у кого-то снесло крышу, да-да, это была я, из-за обычного кобеля, пусть и завидного кабеля в костюмчике, то в голове тут же прояснилось.
Я поняла, что скучно жить мне необязательно, но убиваться из-за того, что мужик не может держать себя в штанцах – это огромное преступление. Эх, в общем я приняла важное решение. Мне теперь оставалось лишь самая малость – сказать об этом матушке. Отец же давно потерял ко мне интерес. Еще когда узнал, что я сбежала со свадьбы на чужом мотоцикле. О, стоит сказать, это стало для меня неожиданностью. Как и то, что он вычеркнул меня из завещания – вот это поворот, а я даже не знала о его существовании.
– А на папку не сердись, доча. Он же не со зла. Только представь, что должен чувствовать отец, когда единственная дочь его так опозорила, – да, да, я все это уже слышала. – Мало того, что ты угнала транспортное средство, так ты еще и успела спутаться с плохой компанией. Боже! Чего только стоит эта… эта… борода. Борода, Саша! Ты только представь, что почувствовал твой отец, когда Глеб увидел тебя в таком состоянии – бородатую, в бинтах, в чужой одежде, в мужской одежде, между прочим – мамуля, как всегда, даже не пыталась меня понять. – И как ты вообще в такое вляпалась?! – я так и не рассказала ей о камешке и танцах. Если честно, то у меня не было желания с кем-то говорить, ох, особенно с родителями. Особенно после того, как мое лечение оплатил Антон. Пока отец строил из себя обиженного, а мать выносила мозг... – Только представь, что чувствовал Глебушка. Бедный мальчик так старался сделать сказку…
– Сказку? Это какая-то эксклюзивная сказка для взрослых? Где благородный принц спасает принцессу от жуткого змея, который накидывается на другую девушку? Но вот только беда в том, что принцесса застукала принца за этим занятием и не оценила его добродетели... Она не обрадовалась тому, что ее «бедный мальчик» зажигает в подсобке со своей бывшей бабой. А ты не знаешь, мам, почему она этого не оценила? – несмотря на то, что настрой был боевым, я рассчитывала на поддержу матери. Просто хотела, чтобы мама меня обняла и сказала, что она меня понимает. Что я все сделала правильно.
– Конечно, я знаю. Потому, что кто-то бесится с жиру, Саша! – ну это уже было слишком. – У меня для тебя есть новость, наивная дурочка. Натравливать «змею» на других девушек – нормально для мужчин. Для здоровых мужчин, Александра. Представь, как бы чувствовала себя женщина, если бы кроме работы и быта ей еще нужно было постоянно ублажать своего мужа. Представила? Считай, что Глеб сделал тебе одолжение…
– Одолжение сделал? – я находилась в таком состоянии, что было готова ударить собственную мать. – Тогда и ты сделай мне одолжение – уходи и больше никогда не возвращайся. Ты поняла? – похоже, мама не ждала от меня такого. Ну, конечно, я всегда была послушной девочкой – все делала так, как говорили родители, никогда не перечила им... – Что? Ты меня не услышала, да? – нет-нет-нет, я видела такое выражение лица много раз – если я сейчас дам слабину, то меня снова подомнут под себя. Возможно, заставят мириться с Глебом или подыщут какого-то другого, но такого же «здорового мужчину». – Так я могу все повторить. Мне не тяжело, мама. Убирайся! – мне было безумно жаль мать, но свою полуразрушенную жизнь было жаль еще больше. Я должна была что-то поменять, пока не поздно.
Глава 16. Под одной крышей
Мои отношения с родителями окончательно испортились... Я пока не была готова заключать перемирие. Ну да, в будущем я все-таки планировала сделать несколько уверенных шагов к этому, но только на моих условиях – никакого подавления и шантажа. Работа в библиотеке позволяла снять комнату в общежитии, вот только мой новый друг, продемонстрировав свое благодушие, предложил мне пожить с ним. Вот это я понимаю – настоящий друг!
Не увидев в предложении Антона ничего зазорного, я с радостью пристала на его условия. А на сэкономленные деньги я решила баловать Антончика вкусняшками, ведь больше мне не было о ком заботиться – изменщик не появлялся, а детей у нас не было, чему я безумно радовалась в сложившейся ситуации. Из больницы меня забирал Антон вместе со своей Алисой. Строптивая ревнивица навела марафет к выписке, ведь старую краску я оцарапала, когда летела навстречу приключениям, переломам и другим «приятностям» – например к полному неприятию меня отцом и матерью.
– Располагайся, – в его квартире пахло блинчиками, – вещи можешь… а да… не подумал, – хех, вещей у меня с собой никаких не было. Все, что приехало со мной из больницы – плюшевый мишка, подаренный Глебом в его первое и последнее посещение. Небось, в Глебе тогда говорило чувство вины – что он на подарок для неблагодарной бывшей жены раскошелился, а судя по размерам медведя, чувство было огромным до неприличия. Хм, надеюсь, у него все с Ниночкой сложится – не хотелось бы, чтобы он пытался склеить то, что безнадежно испорчено.
Конец ознакомительного фрагмента.