Глаза из Серебра

- Навел на одного.- Он произнес заклинание, и лук засиял синим светом, потом Робин нажал на спусковой рычаг.

Таран Вандари, в которого он прицелился, чуть отошел направо. Стрела попала в его левое бедро, проткнула его насквозь и вылетела с противоположной стороны. Таран начал спотыкаться, упал на колени, но не застыл, как другие. Поколебавшись минуту, он поднялся и продолжал свое движение, несмотря на заметное прихрамывание.

- Мы успеваем сделать еще три выстрела, - Робин настроил взводные крючки и согнул тетиву лука для зарядки стрелой:

- Заряжай. - Да.

- Готов. - Да.

- Щит вверх.

Нагент ступил на педаль:

- Готов.

Робин опять выстрелил, на этот раз без всякой магии. Тараны Вандари набирали скорость и рвались вперед. Они быстро оказались в зоне поражения под выстрелами. Их пушки замолчали, боясь попасть по своим, и у Робина появилось время на прицеливание. Да ему этого и не требовалось, при такой скорости приближения противника. С каждым шагом они становились уязвимее. Он выстрелил в шевелящуюся массу золотых гигантов и молил Бога об успехе.

Один Таран споткнулся и рухнул, но его было не видно из-за пыли, поднятой идущими рядом коллегами. Другие арбалеты тоже стреляли по толпе, не целясь, но одна стрела рикошетом взмыла в воздух, не попав в цель. Было не видно, не упал ли еще какой Таран.

"Проклятье. Этот выстрел мог бы поразить кого-то внутри города, если бы я не поставил запорный блок".

Взведя курок баллисты, Робин почувствовал, что пот течет со лба и ест глаза.

- Заряжай. А после этого, принцесса, самое время помолиться.

Урия переводил взгляд с Волка на Доста:

- А мой доспех где?

Дост покачал своей огромной головой:

- А тебе не будет.

У юноши все сжалось внутри:

- А как же я без доспеха?

- Сражение не для тебя, Урия.- Дост нагнулся пониже и протянул руку, как бы намереваясь похлопать илбирийца по плечу, но не стал.- Освоил бы шарик, смог бы получить доспех.

- Что же ты не сказал?

- Я тебе говорил: важно узнать все, что сможешь, об этом шарике. - В словах Доста звучало разочарование, эхом отразившееся от стен пещеры.- Надо было изучать шарик. Полковник Кидд и я смогли сделать для тебя только одно - доставить тебя так далеко. А уж ты сам должен был завершить свое путешествие.

Урия похлопал себя по груди:

- Постой, меня же готовили к боевым действиям. Ты ведь знаешь, я легко обучаюсь. Я смог бы.

- Даже твоего курса обучения в Сандвике недостаточно. И не поможет тебе твой ум и легкость в обучении.- Дост протянул руку к огромному арочному проходу, закрытому каменной стеной.- То, что нам предстоит там, не всем обходится легко.

- Не понял.

- Вот именно,- кивнул Дост.- А должен бы понять. Помнишь, я предположил, что попал в ловушку в своем истинном облике для того, чтобы понять, что это такое - быть простым смертным? - Урия кивнул.- Я правильно предположил. И тебя оторвали от семьи и учителей в надежде, что ты тоже научиться на своих уроках.

Урия смотрел под ноги и чувствовал, что весь дрожит.

"Я как доспех, имею столько возможностей, но сам себя ограничил, не старался достичь совершенства. Это все мой эгоизм. Сам грешен".

- Нимчин, я понимаю, то, что ты сказал, - это мудро. Прошу тебя, позволь мне быть рядом с тобой.

Доспех Доста отрицательно покачал головой: - Недостаточно осознать умом, надо понять сердцем. "И полковник Кидд то же самое говорил, ты должен познать свое сердце, а у меня его нет".

Урия почувствовал комок в горле, когда осознал, как он далек от того бескорыстия, с которым Дост защищает свой народ от крайинцев.

"Я всегда хотел стать великим, и я безрассудно утратил свой шанс еще до того, как понял, что он у меня был".

Пока в голове Урии мелькало все это, двое Тигров побрели к каменной глыбе, блокировавшей гигантский арочный пролет. Они снизу зацепили камень золотыми когтями и подняли его. Заскрежетали петли по обе стороны арки, и каменный занавес медленно пополз вверх. Тигры подпирали его, держа над головой, затем передали другим, а сами проскользнули в открывшийся темный коридор.

Урия поднял глаза на Доста:

- А мне что делать?

- Откуда мне знать, - покачал головой доспех Доста. - Я знаю только, что делать мне.

- И я никак не могу тебе помочь?

Ногтем Дост провел по своей груди и соскреб некоторое количество золота, которое сразу приобрело форму того шарика, с которым так часто играл Урия. Шарик упал в его протянутые руки.

- Если ты действительно можешь помочь, тебе придется найти способ самому. - Дост повернулся к коридору, открывшемуся за аркой. - Этот путь не для тебя.

- Мне ждать здесь?

- Если ты считаешь, что должен ждать, значит, жди.

- Значит, это и есть причина? По этой причине я столько прошел?

- Не причина, друг мой, а результат. Урия смотрел на Волка:

- Полковник? Волк качал головой:

- Я и своей-то роли не понимаю. Дост заулыбался.

- Вы тут, чтобы начать свое исцеление. Когда вы лишились зрения, вы позволили другому украсть вашу способность видеть. Пора вам восстановить свое.- На миг золотой колосс замер, потом вместе с Волком стал поддерживать каменный занавес.- Я послал сигнал нашим союзникам. Нам пора. Прощай, Урия.

У Урии подкосились ноги, и он опустился на пол. Каменный занавес с лязгом упал за последними Осдари, в пещере какое-то время еще звучало эхо, но и оно смолкло. И илбириец остался один в полной тьме и тишине, так и сидел, катая между ладонями золотой шарик.

Рафиг Хает почувствовал, как вздрогнул медальон, вплавленный в его горло. Он улыбнулся и вытащил меч:

- Дост дал приказ выступать! Вперед, братья! Сегодня мы угодим Господу и впишем в историю страницу, о которой будут слагать песни.

Глава 74

Геяор, Гелансаджар, 28 маджеста 1687

Робин сделал последний выстрел из арбалета прямой наводкой. Железная стрела отскочила от поднятого в воздух копыта одного Тарана, попала в лоб другому как раз между рогами и глазами. Вандари зашатался, но не остановился, хотя зрелище было забавное: огромное страшилище движется вперед, а изо лба у него торчит стрела.

Тараны потоком вливались в отверстие в стене, где раньше были ворота. Металлические копыта превратили бывшие ворота в массу щепок. Двое перевернули требушет, еще один копытами разбил его на части. Трещало дерево, взлетали в воздух обрубленные канаты, куски дерева разлетались по узким улочкам города.