Страница 83 из 100
- Я расскажу, обещаю. Позже. Мальчики сейчас важнее. Максим в трансе. Я не сумел привести его в чувство. Ваш брат в полной растерянности. Переживает за друга.
- Кто? Вздернутый нос? – хмыкнула я почти весело. – Не смешите мои тапочки. В последний раз Вовочка переживал в десятом классе, когда Бастинда – это его нездоровая на всю голову матушка – нашла тайник с сигаретами и неприличными журналами. Не будь там изображены девушки, она бы решила, что это «добро» - моя собственность.
Дмитрий смущенно кашлянул. Надо же, какие мы скромные. Он ожидал, что я окажусь кисейной барышней?
- Максим рассказал, что видел в Перепутьях? – вернула я разговор в более уместное русло.
- Нет. Сейчас сами всё поймете. Вова, как он?
- Плохо! Звал какого-то Рому! Теперь молчит! На мертвеца похож!
Откинув назад волосы, я встретилась с испуганными глазищами братца. Перевела взгляд на Макарова и пошатнулась. Лицо ребенка превратилось в гротескную маску. Застывший ужас казался одновременно и наигранным, и настоящим. Словно Макс был актером и изображал заказанную зрителями эмоцию в пантомиме. Но мальчик не притворялся. Сидел, закрыв ладонями уши, покачивался и тихонечко стонал. Глаза бегали, уворачиваясь от чего-то опасного. Макс боялся. Очень боялся. Он попал во власть страха.
Страха?!
Боже! Я слышала о таком!
«Страх питается самыми дурными, самыми кошмарными воспоминаниями людей и воплощает их в жизнь»
Так сказал Василий Петрович при нашей первой встрече.
«Чтобы справиться с Перепутьями, надо перестать бояться правды..»
Это однажды произнесла Света, повторяя слова Златы. Мир Страха стал ее коридором в реальный мир. Одолеть Перепутья она, правда, не сумела. Или не успела, я увела ее из Потока раньше…
- Максим, - подобрав взвивающийся подол, я опустилась перед мальчиком на колени. – Посмотри на меня.
Но он не реагировал. Не мог. Закачался сильнее, напомнив неваляшку. Замер. Прислушался, отведя пальцы от ушей. Глаза заморгали быстро-быстро, остановились, глядя в сторону. В пустоту.
Или нет?
Я боковым зрением уловила движение. На траве стоял карлик и махал ладошкой. Физически ощущая, как за доли секунды понижается температура тела, я резко повернула голову, чтобы глянуть на морок в упор.
Удалось! Взгляд выхватил наваждение, как цель в оптический прицел. Страх прошел сверху вниз ледяной волной. Не было никакого карлика. На его месте появился белокурый мальчик лет пяти, похожий на ангелочка с открыток. Только крыльев не хватало, да нимба над кудряшками. Наклоняя голову, он водил пальчиком по нижней губе. Улыбался и тянулся другой ручкой к Максиму.
Ребенка можно было бы принять за живого, не мерцай он, как умирающая лампочка.
- Кикимора, на что ты пялишься? – заволновался Вовочка, ерзая на пятой точке и пачкая зеленью бежевые шорты.
- Что вы видите, Александра? – задал Дмитрий более существенный вопрос.
- Ребенка-призрака, - шепнули губы. Понадобилось невероятное усилие воли, чтобы оторвать взгляд от малыша. – Макс, - я обхватила лицо Макарова ладонями. – Кто этот мальчик? Его зовут Рома, да?
В голове ухнул молот, и я увидела руки изнутри. Не кости и сосуды, а некую энергию - ярко-алую. Быть может, мифическую ауру? Она двигалась: одновременно внутри себя и вперед, стремясь к моим ладоням, а затем к Максу. Мальчишка превратился в живой насос, отнимающий чужую силу. Или саму жизнь. Сердце замедлилось, ноги покрылись иголками инея. Бледные щеки Макарова заметно порозовели. Мои ладони приклеились к его лицу, словно их держал в плену огромный магнит.
Глаза мальчишки-вампира ожили. Беспокойно заморгали. Заглянули в мои.
- Отпусти, - выдохнула я отчаянно. – Прекрати.
- Александра!
Дмитрий сообразил, что творится неладное, с силой дернул мои руки. Мы с красавчиком повалились на траву в одну сторону, Макаров – в другую.
- Я не хотел, - застонал Макс, перекатываясь с боку на бок. – Я не хотел убивать Ро-о-ому.
Я думала, только в кино действующие лица нелепо замирают в кульминационный момент. Но это приключилось и с нами. Мы с Дмитрием остались лежать, раскрыв рты. Вовочка насупился, помрачнел. Глазищи захлопали, став круглыми, точь-в-точь как у совы.
- В убежище!
Шок вздернутого носа продлился недолго. Поросенок перетрусил. Решил спрятаться. Не за маминой юбкой, так на прихватизированном Поточном клочке земли!
- Нам тоже пора, мальчику мы не помощники, - объявил Дмитрий мрачно.
Я кивнула, с сожалением глядя на притихшего на траве Макарова. Украденной энергии хватило, чтобы произнести несколько слов, затем Страх снова поглотил его в косматые объятия...
...На новом слое, выбранном Потоком по моему приказу, светило солнце. Оно вернулось в пустынный мегаполис после проливного дождя и отражалось в маленьких озерах, которые язык не поворачивался назвать лужами. Пахло весной. Поздней. Когда распускаются терпкие сирень и черемуха, а соскучившиеся по теплу горожане достают летний гардероб.
В другой время, мне бы здесь понравилось. Погода отличная – тепло и свежо одновременно. Ни единого пугливого существа вокруг, способного при виде нас с Дмитрием срочно поменять направление. Но перед глазами маячил поверженный Поточным наваждением Максим, а по коже резво скакали мурашки. Было в ангелоподобном малыше Роме нечто жуткое, покрывающее вены льдом.
- Симпатичное место, - нарушил тишину Дмитрий, бесцельно прошагав рядом минут пять. Я старательно обходила лужи, тоже не понимая, куда и зачем направляюсь. Вперед «от себя» и ладно.
- Пожалуй. Люблю город после дождя. Умытый и свежий.
- Вы думаете о Максиме?