Перепутья Александры

Семь лет назад.

Мне понадобились все имеющееся в арсенале упорство, чтобы выведать у Кондратьева историю отношений Светы с Дмитрием. Доктор отвечал неохотно, односложно. Но я была настойчива. Не реагировала на пожелания следовать в самые неприспособленные для прогулок места и снова возвращалась к непростому разговору. Постепенно из разрозненных кусочков удалось составить цельную картину.

Дмитрий не подозревал о существовании слепой девушки. Как все узники закольцованного мира, не мог её видеть. Зато она потеряла голову после первой же «встречи». Дмитрий устроил праздник для детворы – наколдовал качели с каруселями, чем и привлек Светино внимание. В каждое посещение Потока она разыскала парня. Если улыбалась удача, следовала за Дмитрием по пятам, пока её не выкидывало в реальность.

Кондратьеву порядком надоела безответная любовь напарницы. Света напрочь забывала, для чего ее привлекли в отделение. Думала только о Дмитрии. В грош не ставила ни свою безопасность, ни жизни пациентов. Меня же рассказ доктора поверг в уныние. Узнает Света, что её «зазноба» со мной любезничает, быть ссоре. Не метлой же поганой от себя гнать сероглазого красавца, коли снова объявится. Я вообще не была уверена, что хочу от него избавляться.

- Света завтра возвращается, - оповестил доктор через три дня после памятного посещения Вовиного сознания. – Проверим, появятся ли у девочки новые возможности. Из-за препарата.

- Хорошо, - кивнула я, не горя желанием поддерживать разговор об экспериментальной терапии.

Утром звонил папа. Хваленое лекарство вызвало побочный эффект еще у семи пациентов в других больницах. Ухудшение Вовиного самочувствия – вопрос времени. И Макарова тоже. Кондратьев втайне от родственников снова включил Макса в испытания. Правильно! Не мог же он пойти к ним на поклон, раз сам раскритиковал препарат в пух и в прах. Но обвинения в нарушении врачебной этики ему не грозили. День спустя явилась Лиза в компании потенциальной свекрови. Та подписала бумаги. Но я все равно злилась на доктора за самонадеянность.

- Вам лишь бы повод найти со мной поругаться, - парировал Кондратьев в ответ на упреки. – Не разрешаю препарат – плохо, даю добро – опять не так. Вы уж определитесь, госпожа Корнеева.

Доставлял неприятности и Вадим, командированный папой в отделение. Свято веря, что оказывает мне услугу, он совал нос во все закутки, искал компромат на заведующего, извел вопросами медсестер и едва отбился от Любы, попытавшейся его поколотить за излишнее любопытство.

- Нечего тут разнюхивать! – кипела Любаша сутки спустя. Она приехала в больницу после обеда. С утра провожала на вокзале сына с мамой в деревню. – Строит из себя рыцаря на белом коне. Сколько он тут перед тобой расшаркивался, а теперь с другой девицей в обнимку сидит.

- С кем сидит?

- С оглоблей какой-то. На лавочке. Напротив крыльца. Голову ему на плечо положила. Вся такая трагичная. Тьфу! Не веришь, сама посмотри.

Я отмахнулась, заверяя медсестру, что мне нет дела, с кем сидит на лавочках в свободное время Вовин лучший друг. Но не утерпела. Спустилась вниз. Знала, Люба не станет выдумывать. Но и в то, что Вадим притащил сюда подружку, верилось с трудом.

Глазам предстала картина маслом. Под тополем сидели двое. Как и описывал медсестра, незнакомая девица в потертых джинсах и старой футболке уткнулась парню в грудь, а он гладил ее по волосам, что-то ласково приговаривая. Хотя почему незнакомая? Девушка оторвалась от торса Вадима, чтобы вытереть нос клетчатым платком, и я вросла в крыльцо. Заорала, пугая прохожих.

- Рита!

Парочка вздрогнула, превратившись в героев полотна «Не ждали». Вадим подскочил, кашлянул, попытался поправить галстук, которого не было в помине. Ритка прижала руку с платком ко рту. Поморщилась и швырнула его в урну.

- Что-то случилось? - поинтересовалась я, подойдя ближе. Должно же быть правдоподобное объяснение тому, что моя лучшая подруга рыдает в объятиях Вадима и выглядит огородным пугалом.

- Вадик, оставь нас, - попросила Ритка, беря из рук парня новый платок. – Всё нормально, иди, - она подтолкнула его в филейную часть. – Ты тут не помощник.

- Что с твоей одеждой? – спросила я первое, что пришло на ум, присаживаясь рядом с той, о которой еще утром знала всё.

- Я с поезда. Из леса. Оставила багаж в камере хранения. И сюда.

- Давно встречаетесь?

- Официально, полгода, - Ритка снова вытерла нос. - До этого от раза к разу. Несерьезно все было. Но вдруг закрутилось.

- Не понимаю, - я посмотрела на зареванный профиль подруги. – Почему ты скрывала роман с Вадимом?

- С Вадимом?! – расхохоталась она истерически. – Сашка, ты бестолочь! Причем тут Вадим? Я с Вовой встречаюсь!

- С нашим Вовой? С вздернутым носом? - уточнила я, глупо хихикнув.

Луконина надула губы.

- Поэтому мы тебе ничего не говорили. Знали, будешь ржать, как идиотка, или плеваться.

- Подожди, - замотала я головой. – Но ты же с Вадимом флиртовала. У нас дома. Прохода ему не давала!

- Хотела Вову позлить. Он вел себя, как собака на сене. И сам никаких шагов не предпринимал, и скандалы закатывал, если рядом со мной другой парень оказывался. Вот я и кокетничала с его лучшим другом. Думала, сильнее проймет. Знаю, была эгоисткой. Вадика ставила в неудобное положение. Но он стойко терпел, подставляя нам обоим дружественное плечо.

- А если бы он в тебя влюбился? – рассердилась я. Стало обидно за парня.

- Корнеева, ты совсем дура! – Ритка ударила кулаками по скамье. – Вадик в тебя влюблен! Со школы. А ты всё нос воротишь. Ждешь непонятно кого!

- Что-о-о?! – эту информацию мой шокированный мозг не был готов переваривать. – Рит, хватит насмехаться!