Страница 31 из 100
Я была солидарна со Светой.
Домой! И пропади оно все пропадом! Со всеми тайнами и забытыми воспоминаниями. Знать ничего не желаю! Ясно вам, небесные наблюдатели?
****
Настоящее время
- Какие ужасы в зеркале показывают, - процедила я, разглядывая поутру отражение. Правая щека приобрела стойкий синий оттенок. Я скорчила гримасу и охнула от боли. Что ж, от мимики сегодня, да и в ближайшие несколько дней, придется воздержаться.
Света и не думала отвечать на звонки. Тогда я оставила ей сообщение с просьбой откликнуться ради попавшего в беду ребенка. Если не отзовется, значит, я перестала разбираться в людях, а в это верилось с трудом. Пока варился кофе, набрала Вову, чтобы предложить вместе пообедать. Хотелось обсудить дела Алисы и Кирилла с кем-то посвященным. Неважно, что Семеныч велел выкинуть девочку из головы. Я предпочитала думать, что это у него временное помешательство.
Однако вместо сводного брата в трубке послышался голос другого человека, которого я держала на расстоянии. Он слишком хорош, чтобы превращать в бой-френда на пару месяцев. На большее я не способна.
- Доброе утро, Саша. Вова на совещании, у нас сущий бедлам, - затараторил лучший друг брата - Вадим, давно и безнадежно ко мне неравнодушный. – Освободится к обеду.
Сухо поблагодарив Вадима, я отключила связь. Возможно, наши отношения сложились бы иначе, признайся он в своих чувствах раньше. Но теперь это не имеет значения. Как, впрочем, и многое другое.
Выходя из квартиры, я бросила еще один взгляд в зеркало и победно задрала подбородок. Грим умеет творить чудеса. Не разглядишь подарок Потока.
- Не так быстро, дорогая! – высокий седовласый мужчина ловко перехватил меня у подъезда и взял под руку. – Не соизволишь составить компанию за завтраком?
Папа! Вот так номер!
Хотя чему удивляюсь? Мой отец – умнейший человек. Без труда сделал вывод, что пора брать гору в оборот, пока она не сделала ноги к другому Магомеду. То есть, не продлила контракт с нынешним работодателем. И что за вопрос: «не соизволишь ли»? Как будто у меня есть выбор?
Ковыряя ложечкой пирожное в кафе, я ждала, когда отец перейдет к делу. Традиционными любезностями мы обменялись, здоровье родных обсудили, время следующего семейного обеда тоже.
- Итак? – я в упор посмотрела на родителя.
В свои пятьдесят пять он чертовски хорош собой, статен и подтянут. Седина ему только к лицу. Черные глаза проницательны и глубоки, волевой подбородок придает облику надежность. Любая представительница прекрасной половины без разговоров в объятия рухнет. Впрочем, так оно и случалось. Я точно знала, что законная супруга не единственная, с кем папочка коротает время. Меня это мало трогало. Я же не Алла. А Алла мне - не мать.
- Какое решение ты приняла? – отец отбросил условности.
- Ты знаешь ответ, - я набрала в грудь побольше воздуха. – Пожалуйста, не начинай снова. Именно поэтому я не брала трубку и не перезванивала. Знала, начнешь приводить аргументы, которые я слышала десятки раз.
- Хорошо, - папа наклонил голову и сложил руки домиком на столе – явный признак, что жаждет говорить, нежели слушать. – Тогда скажи, почему? Дай мне вразумительное и правдивое объяснение.
Я на миг прикрыла веки. «Вразумительное» и «правдивое» в моем случае не сочетались. Уверена, если б я когда-нибудь поведала отцу о Потоке, загремела бы в сумасшедший дом без промежуточных остановок.
- Ответ, что мне нравиться моя работа, не прокатит?
- Саша!
- Послушай! – я решила выплеснуть аргумент, который припасла на крайний случай. – Ты всю жизнь злился на деда за то, что он решал, как вам с братьями жить. Теперь сам поступаешь так со мной. В чем отличие? Да, может, ты тысячу раз прав, и я растрачиваю талант, работая за гроши в государственном учреждении. Но это моя жизнь. Я хочу прожить ее по собственному усмотрению.
Зная отца, реакцию можно было ожидать какую угодно. Но точно не ту, которая последовала. Он расхохотался. Громко, по-мальчишески.
- Ладно, уела, – папа поднялся из-за стола и чмокнул меня в макушку. – Если передумаешь, ты знаешь, где искать вакансию…
…На нынешней работе поджидал очередной сюрприз в виде нового охранника, который отказался впускать меня в здание. Я второй день не могла найти удостоверение ни дома, ни на работе. Ясно, что новенький просто усердствовал. Обычно наши охранники проявляли бдительность через раз. Чаще разворачивали народ на вертушке из-за верхней одежды, нежели из-за отсутствия пропуска. В результате по зданию табунами шатались все, кому ни лень, останавливая персонал, чтобы спросить дорогу. Это беда любого учреждения, работающего с людьми. Тем более, в таком количестве.
Положение спас вернувшийся на вертушку напарник новенького, давно и хорошо меня знавший.
- К вашему Кондратьеву посетительница прошла часа полтора назад, - рассказал он, сглаживая неприятный инцидент. - С овчаркой. Не хотели пускать, с псиной-то. Но Кондратьев сам за ними вышел. Как же ее фамилия? В журнале записано.
- Тимофеева, - подсказала я упавшим голосом.
Значит, Света откликнулась на просьбу. Но перезвонила не мне, а Семенычу. Такого расклада я не предусмотрела. Впрочем, какая разница?
Разница оказалась существенной.
- В чем дело, шеф? – спросила я, найдя начальника наверху хмурого, как грозовая туча.
- Саша, ты уверена, что ничего не хочешь добавить об Алисе?