Страница 2 из 100
Мачеха обожает подчеркивать, что Вовочка старше. Пусть на одиннадцать месяцев, но старше. Знает, как меня это бесит. До сизого дыма из ушей!
С языка слетела гадость, потом еще одна. И понеслось. Ссора разгорелась отменная. Особенно с подачи Вовочки. Продолжая жевать, он подсыпал «сухого хвороста» в бушующий «костер» скандала. Странно, но я не запомнила подробностей ссоры, только размах. Отчетливо в памяти запечатлелся момент, как я вылетела из квартиры, едва не сорвав с петель дверь. А еще как бежала по лестнице и задыхалась от злости. А потом…
Боже праведный, что было потом?! Провал. Настоящая черная дыра.
Наверное, в этом месте следовало испугаться. Склерозом я прежде не страдала и в незнакомых местах не просыпалась. Сбежав из дома ранним утром, должна была помнить хоть что-то о последующих событиях вчерашнего дня. Или сегодняшнего? Из-за тумана и не поймешь, какое время суток на дворе. То бишь, на поле…
Удариться в панику я не успела. Девице наскучило гнать прочь носатого, и она переключилась на мою скромную персону.
- Ты кто? – она уперла тонкие руки в худые бока.
- Саша, - дала я ничего не проясняющий ответ и, чтобы общаться на равных, поднялась с травы. Сделать это с достоинством не вышло. Меня слегка занесло, левая лодыжка подвернулась, но я устояла на ногах.
Девицу неуклюжесть не смутила. В отличие от перепачканного парня, меня посчитали приемлемым собеседником.
- Варвара, - она протянула ладошку: холодную, но на удивление крепкую. - Можно Варя.
Память о предыдущих событиях напрочь отшибло не у меня одной. Новая знакомая недоумевала, почему, собираясь утром на репетицию (не поверите, она была балериной!), очутилась на незнакомом поле.
- Я отчетливо помню, как вышла на улицу, поздоровалась с тетей Соней и ее болонкой, - на распев перечисляла Варя. – Завернула за угол и… Я точно доехала до театра! Уверена, что разговаривала с Алексеем!
За небольшой отрезок времени Варвара просветила нас, что Алексей – ее жених и лучший танцор на свете, обязанный стать звездой мирового балета. Девица пересказывала события утра и кое-какие личные подробности, с досады топая ножкой, чумазый парень стоял в сторонке, косился на нас и обиженно шмыгал носом.
- Я тоже помню только утро, - вставил он, едва Варя на мгновение закрыла рот. – Меня зовут Михаил, кстати...
На этом рассказ прервался. Балерина кинула испепеляющий взгляд, и парень принялся разглядывать сапоги.
Впрочем, вскоре Варваре пришлось примириться с присутствием Михаила. Не могли же мы вечно торчать посреди поля неизвестно где, а действовать удобнее сообща. «Сообща» – это я, конечно, загнула. С недопониманием и нежеланием слушать друг друга, мы сталкивались на каждом шагу. Направление выбирали минут пятнадцать.
- Идти нужно вперед, - раздраженно уверяла Варя. – Каждый шаг назад – проявление слабости.
- Еще бы понять, где это «вперед», - ворчал Михаил, оглядываясь. Плотный туман исключал возможность разглядеть, в какой стороне заканчивалось поле.
- Вперед, это вперед, – уверенно изрекла Варя, показывая рукой перед собой. – Я так решила, и хватит пререкаться.
- Следует все обмозговать, - категорически не соглашался Михаил. – Может, следует идти «вперед» не от тебя, а от меня или Саши.
Я заподозрила, что ему по барабану, куда топать. Возражал он исключительно в отместку за Варино пренебрежение.
- Может, монетку подкинем? – не выдержала я. – А что? Я часто так делаю.
Варвара смерила меня сочувственным взглядом.
- Нужно учиться самостоятельно принимать решения, - назидательно высказала она и, не дав опомниться, зашагала вперед. «Вперед» от себя.
…Варя ошиблась, или покрытое туманом поле оказалось бесконечным, но мы брели около часа, а конца и края не предвиделось. Картина вокруг не менялась – все та же однообразная нудная равнина, слякоть и сырость. Я поглядывала на спутников в надежде заметить намек на усталость. Забрызганные грязью ноги, обутые в удобные кроссовки, отваливались с непривычки. Но где там! Михаил шел, не замечая хлюпанья коричневой жижи под сапожищами. Варвара изгваздала туфельки, но упрямо шагала, обходя многочисленные лужи.
Спустя еще минут двадцать я готова была взвыть. Плевать, что покажусь капризной и избалованной соплячкой. Но на мое счастье, Михаил сам потерял терпение. Правда, обставил все так, что это дамам необходим отдых. Дамы не возражали. Я плюхнулась на траву, не заботясь о чистоте джинсов. Варя устроилась рядом, отыскав сухой островок, и стянула заляпанные глиной туфли.
- Что же это за место? – раздраженно спросила она, растирая ступни.
- Чистилище? – предположил Михаил. Он улегся, и положил руки под голову.
- Интересное предположение, - протянула я, ежась. Мне такой расклад не подходил категорически.
- Это логично, - пояснил Михаил. – Я гнал на мотоцикле, чтобы набить морду одному мерзкому типу…
- Можно без морд? – раздраженно перебила Варя. – Что за грубость?
Михаил передернул плечами.
- Хорошо. Без морд. Так вот, гнал я на мотоцикле и вдруг очнулся на треклятом поле. Может, я разбился насмерть? В рай меня бы не взяли. Если б добрался до гада, одной бы разбитой… э-э-э… физиономией не обошлось. Я бы душу из него вытряс и не раскаялся! – Михаил погрозил кулаком невидимому обидчику и добавил. - Раньше я не верил в бредни о рае и аде. Но куда-то же мы попали.
Я не на шутку струхнула. Ибо верила и в рай, и в ад. В чистилище тоже. Воображение не рисовало чертей, отплясывающих у раскаленных сковородок, где жарились грешники. При упоминании преисподней представлялся непроглядный мрак, сырость и затхлый запах, встречающийся в заброшенных полуразрушенных домах.