Страница 4 из 14
― Ой! ― Удивлённый возглас вырвался из уст Нюры. ― Я же потянула на себя. Почему не получилось?
― Надо было схватиться второй рукой за рукоять. Снова забыла?
― Не успела. А разве в бою так может получиться?
― В бою? ― Гюнтер на секунду задумался, ― всё возможно, но это один случай из ста. Сражаясь, задача воина ранить или убить оппонента. По одному и тому же противнику, если позволит, ты сможешь нанести два, может три удара. Все они будут по открытым участкам тела, то есть, по рукам, ногам и голове. А это... так, для развлечения.
― Добрый день. ― Поприветствовал участников тренировки, обращая на себя внимание.
― Алексий, дядя Лексей, ― два голоса слились воедино.
― Вот, решил навестить вас. Проходил мимо, думаю, дай загляну.
Павел в это время подбежал к Нюре, протянул белый плащ, ошибочно принятый мною за полотенце и метнулся обратно к столику, возле которого, в траве, лежала корзина. И уже оттуда извлёк два махровых полотенца с изображением олимпийского мишки, которые Нюра оставила за собой, когда посещала крепость у камня под Смоленском.
Спустя час мы уже сидели за дубовым столом, поставленным прямо на улице, под защитой натянутого на столбиках полосатого тента, старого паруса с пахомовой ладьи. Годовалый кабанчик ещё крутился на вертеле, дразня аппетит великолепным ароматом поджаривающегося мяса, а Нюра демонстрировала мне изделия самолвенских женщин. Посмотреть было на что. На стол были выставлены мягкие игрушки, некоторые из которых выполненные практически один к одному с размерами оригиналов щенячьего возраста. Причём шкурки легко узнаваемых зверей явно были сняты с настоящих лисиц, зайцев и белок. Ну, а дизайн, он был просто скопирован с моих подарков. Кто ж знал, что плюшевый хаски с медвежонком дадут такой творческий старт.
― Первую партию продали за один день, ― мимоходом сообщила Нюра, показывая мне серого волка со смешной мордочкой, ― на днях ещё продадим, только не в Пскове, а тут. Купец сюда за товаром приедет и к ливонцам повезёт.
― Красиво. А чем ещё торгуете?
― В основном рыбой. Я на неё уже смотреть не могу. Утром ― рыба, днём ― рыба, вечером ― тоже рыба. Скоро плавники вырастут, ― Гюнтер рассмеялся, ― или чешуя появится. В округе с едой тяжко и вяленую снетку берут охотно.
― С торговлей понятно. Нюра, как ты смотришь на то, чтобы ткацкую мастерскую здесь поставить?
― Это можно, да только ни льна, ни конопли в нужном количестве тут не растёт, а из крапивы одежда не ноская.
― Я не про полотно хотел поговорить. Этого добра в каждом городе более чем достаточно. Речь идёт о коврах. Зимы в этих местах суровые, думаю, спрос на ворсистые половички будет. По крайней мере, на рынках Пскова и Дерпта проблем с реализацией не возникнет. На первое время шерсть у меня возьмёте, а дальше, либо овец разводите, либо покупайте. Пару станков и всё, что связано с ремеслом, можно привезти хоть завтра. Помимо этого, можно наладить выпуск лоскутных одеял из остатков шерсти и обрезков ситца. Как говорят венецианцы: себестоимость пикколо, зато на выходе полновесный матапан.
― Я же говорил, что ладья неподалёку, ― сказал Гюнтер Нюре и продолжил, обращаясь ко мне, ― а железо есть? Ворота надо закончить. Мы шкурок для оплаты подкопили.
― Есть железо, не переживай. Кстати, что-то я Трюггви с его бойцами не наблюдаю?
― В Пнёво сидит, Воинота с переселенцами поджидает. Договаривались на начало лета, да, видимо, что-то случилось, раз нет до сих пор.
В это время к Нюре подошёл Павлик и что-то сообщил ей на ухо. Девушка в ответ кивнула головой, подозвала к себе девчушку лет восьми, которая приносила игрушки и, приказав ей забрать изделия промысла, забарабанила пальцами по столу. Через минуту на дубовых досках лежал деревянный поднос с ещё шипящим от жара кабанчиком. Учитывая, что с мясом в Самолве не ахти, хозяева выставили на стол самое лучшее.
На следующее утро, когда диск солнца ещё не показался из-за горизонта, но небо уже начинало светлеть, самая большая рыбацкая долблёнка с нашитыми бортами отчалила от пристани, таща за собой на буксире серо-зелёный плот с округлыми боками. Из волочившегося на верёвке судёнышка торчали подошвы ботинок, а если прислушаться, то можно было различить тихое посапывание спящего человека. Игнат поставил парус, как только лодка миновала старую пристань, и расположился на корме. Два его сына погодки: пятнадцатилетний Улеб и Сулев, которому неделю назад исполнилось четырнадцать, управляли парусом и посматривали по сторонам.
― Бать, может, покуда гость по острову шляться будет, мы новым неводом рыбки половим?
― Нет, сын, Захар просил гостя слушаться, а он ясно сказал: сидеть на берегу, а если потребуется, то вещи в лодку снести.
― Жаль, здесь сиг жирнющий, так и просится в сети.
― На твой век ещё хватит, ― Игнат провёл ладонью по бороде, как заправский философ, ― лучше на воду смотри, плавун не пропусти.
Достигнув заметного с воды ориентира, рыбак подтянул на себя верёвку, подтаскивая надувную лодку к своей, и разбудил меня, похлопав по ботинку.
― Просыпайся, на месте уже, вон, скала из белого камня. Только не вспомню никак, вроде в прошлом году её не было. Куда теперь?
― Там, чуть правее, место, где причалить можно. ― Спросонья ответил я, протирая глаза.
― Волхва коса? Знаю. Сынки, давайте за вёсла.
Вскоре семейство Игната, как выяснилось, мастера на все руки, рубило для плота жерди толщиной с ногу взрослого мужчины. Любой русский человек, а возможно, даже и поживший некоторое время у нас иностранец, сумеет изготовить плот из автомобильных камер. Главное, их иметь и знать несколько нюансов. Ещё лучше, заранее ознакомиться с брошюрой товарища Потёмкина, ибо кто знает, как оно в жизни обернётся. Центр тяжести плота на камерах находится несколько выше, чем у деревянного. Посему, необходимая остойчивость достигается увеличением эффективной ширины плота. А если камеры несколько выступают за обводы рамы, то для остойчивости это только лучше. Такой плотик при длине в семь, а ширине три аршина может принять до двухсот пудов, если груз размещается в центре и у подгребиц. Фактически, как показывает опыт, останется на плаву с известным немецким кубическим внедорожником и пятью мордатыми пассажирами внутри. С устойчивостью, правда, не всё ладно. Лобовое сопротивление камер слишком высоко, но в данной ситуации, когда объём груза решает всё, и плыть приходится не по течению реки, а по озеру ― можно смириться. Плот хорошо всходит на волну и обладает достаточной стойкостью к валу при развороте лагом, так что перевернуться на нём, шансов мало. Надув камеры от грузовика, и положив сверху готовую решётку из жердей, мы зафиксировали все крепления тросами. Дело оставалось за малым. От башни до Волхва косы как бы триста шагов. О том, чтобы подвести плот к порталу и вести погрузку на воде, даже речи не велось. Любой острый камушек погубит всю работу. Пришлось выкатывать тележку, работа с которой при отсутствии ровной дороги ― адский труд. К счастью, наличие молодых помошников избавило от этих неудобств. Улеб и Сулев меняясь по очереди, перетаскивали мешки, пока мы с Игнатом обсуждали возможности береговой ловли и средневекового сейнера .