Страница 42 из 57
Июль
- Заканчиваем курс?
Никки, откинув голову на подголовник кресла, медленно прикрыла глаза. Кожа, бережно очищенная от косметики, ощущалась чуть влажной и какой-то текучей. Уколы на лбу и скулах после обезболивающего крема казались почти нечувствительными. Игла порхала над лицом, оставляя под тонким слоем эпидермиса крошечные капли гиалуроновой кислоты с витаминами - защиту от морщин, старости и одиночества. Вдоль контура губ и вокруг носа уколы чувствовались более болезненно. Никки была почти рада этим крошечным укусам: если они не пройдут в течении часа, дома у нее будет законный повод поплакать. Но все, что она могла сделать сейчас – это затаить дыхание и стиснуть зубы.
Виктор не показывался у нее уже полтора месяца: все его силы отнимал большой новый проект в Ростове. Там, в разросшемся вдвое филиале компании, дневала и ночевала команда экономистов и инженеров, а Виктор разъезжал между Ростовом, Москвой и Питером, иногда за два дня успев побывать во всех трех городах. Иногда поздно вечером в его окнах зажигался свет, но Никки не решалась прийти туда без приглашения: Виктор заранее предупредил, что сообщит о своем возвращении, и просил не волноваться.
Иногда, когда сдавали нервы, она одевалась особенно тщательно, садилась за руль и ехала к новому дому, возвышавшемуся над доживающими свой век хрущевками. В переулке, не доезжая до будки охранника, всегда можно было запарковаться, и отсюда хорошо были видны три окна на четвертом этаже. Только три этих прямоугольника из вечера в вечер оставались темными в ряду сияющих огнями окон. Однажды Никки просидела в переулке почти до одиннадцати, но появления хозяйки квартиры так и не дождалась.
Эта женщина стала для Никки почти наваждением. Она могла в любое время дня и ночи уйти, уехать, ее всегда ожидали срочные дела, она никого не ждала и сама распоряжалась своей жизнью. Разумом Никки понимала, что Ольга каждый день трудится ради куска хлеба, может быть, даже живет от зарплаты до зарплаты, но все равно чувствовала себя обманутой, словно не получила доступа к секрету, давно известному всем вокруг.
- Приступим к эпиляции?
Никки вытянула ногу с видом, королевы, подающей руку для поцелуя.
Лицо в зеркале выглядело покрасневшим и слегка бугристым и без косметики казалось каким-то бессмысленным. Положения не спасали даже свежеокрашенные ресницы и брови. Надо было спешить домой, но Никки не выдержала, забежала в кондитерскую и купила две порции шоколадного торта. В конце концов, она работала много лет и, теперь может позволить себе быть толстой, старой и некрасивой – быть независимой. Бунт против вечной молодости обернулся закономерной расплатой: Никки полчаса простояла над раковиной в ванной, пытаясь вызвать рвоту. Надо было срочно брать себя в руки. Поколебавшись между платяным шкафом и книжной полкой, Никки взяла Сидни Шелдона на английском языке, плеснула в стакан коньяку и удобнее устроилась в углу дивана. Она дала себе обещание не смотреть сегодня в окна квартиры напротив.
Субботнее утро встретило снопом солнечных лучей и перекличкой соседей, с утра пораньше разъезжающихся по дачам. Зарядка, душ, чашка крепкого чая, проверка почты – Никки проснулась бодрой, полной сил и снова готовой верить, что для красивой женщины в жизни нет ничего невозможного. Оставалось решить, как провести день. Звонить женам и любовницам знакомых Виктора было бы, скорее всего, бесполезно: кто не уехал к морю, тот почти безвылазно сидел за городом. Что ж, тогда можно будет навестить галерею на Кадашевской набережной. В большом зале шла давно обещанная выставка голландских фотографов, а две комнатки рядом были забиты европейской антикварной мебелью. Энтузиазм галериста, рассчитывающего впарить русским покупателям церковные скамьи и светильники, вызывал у Никки насмешливую улыбку, но для постоянных клиентов могло найтись что-то действительно стоящее. Не стоило упускать возможность пополнить свою коллекцию фигурок из севрского фарфора. А завтракать она поедет в «Жан-Жак».
Фруктовый коктейль с обезжиренным йогуртом оставил после себя смутное чувство незавершенности, и Никки вздохнула, вспомнив вчерашний шоколадный торт.
- Вы позволите?
Знакомый голос заставил ее поднять голову. Перед ее столиком в позе официанта стоял Лео Бронштейн, один из бизнес-партнеров Виктора. Никки улыбнулась:
- Пожалуйста. Привет, Лео.
Лео с удивительной для его комплекции легкостью вспорхнул на стул напротив Никки и помахал официанту.
- Не желаете заказать что-нибудь еще?
- Спасибо, у меня все есть.
Лео всегда действовал на нее, как воздушный шар на ребенка
- Прекрасно выглядите, Никки. Впрочем, о чем это я. Вы всегда безупречны.
- Вы же знаете, Лео, это моя работа.
С Лео можно было не лукавить. Он и сам готов был выложить каждому встречному всю свою биографию, начиная с рождения в славном городе Бобруйске и до переезда в Канаду, где они с братом неплохо развернулись на заказах и закупках для русских бизнесменов. Клиенты шли в его сети косяком, Лео артистично торговался и умел оставить у каждого из них приятное ощущение, что его почти не надули. Незаметно наблюдая за ним, Никки сумела перенять несколько безотказно действующих приемов и всегда была рада случаю отточить мастерство.
- Знаете, Никки, благодаря вам я стал завтракать здесь почти каждый день.
- Благодаря мне? Неужели?
- Что поделать, чувствую потребность в хорошем обществе.
Никки с насмешливым удивлением подняла брови.
- Лео, дорогой, я знаю этот пролог. Вы всегда произносите его перед пьесой «А сейчас я предложу вам хорошую сделку».
- Боже мой, никаких сделок! Я не могу ничего вам предлагать, Никки. Только попросить. Можно? Или нет, простите меня и забудьте.
- А теперь вы пытаетесь заставить меня просить вас. Ах, Лео, болтать с вами такое удовольствие.
- Сдаюсь. Мне действительно нужна ваша помощь. Сегодня вечером я ужинаю с давним партнером. Он, видите ли, придет со спутницей, а я… - Лео тяжело вздохнул, - сейчас совершенно одинок.
- А куда же делась Леночка?
- Покинула меня, - Лео сделал вид, что сморкается в льняную салфетку, а затем весело подмигнул Никки бархатным глазом, - по нашему обоюдному согласию.
*
Никки с удивлением заметила, что совместные выходы с Лео доставляют ей не малое удовольствие. Он был заботлив, внимателен и явно гордился ее присутствием рядом с ним. Никки не пришлось перестраиваться: она была все той же элегантной, красивой, хорошо воспитанной женщиной. Мужчины, привыкшие раньше видеть ее с Виктором, попытались было тоже намекнуть на свое душевное одиночество, но были остановлены слегка приподнятой бровью и насмешливо-удивленным взглядом. Тем не менее, количество визитных карточек, оставляемых на белой скатерти рядом с ее вечерней сумочкой, не уменьшалось. Лео эти собачьи свадьбы вокруг разжалованной любовницы Кожухова только забавляли.
- Все это мелкая рыбешка, - он отсортировал большую часть карточек. – Вот эти трое – господа солидные, но не очень приятные в общении. Жена Полякова, по словам Леночки, регулярно появляется у массажиста с синяками. А Ахметов с Гольденбергом никак не могут поделить любовниц. Оба уже года два бьются за один заводик, и дошли до такой степени неприязни, что пытаются ущемить друг друга и по мужской части. Крайне неприятная ситуация.
- Особенно для меня, - Никки отложила карточки в сторону и подчеркнуто брезгливо вытерла руку салфеткой.
- Пустяки, дорогая. Хотите, посоветую вам одну старушку. Она великолепно наводит порчу по визитным карточкам.
*
Никки открыла футляр из полированного дерева. На белой кожаной подушечке синими и оранжевыми огнями переливалось кольцо, словно сотканное из ледяного кружева.
- Этот дизайнер не продается в России, - сказал Лео. – Я немного поразмышлял и решил предпочесть качество громкому имени.
- И хорошая скидка помогла тебе принять окончательное решение? - Никки переходила с мужчинами на «ты» только после совместно проведенной ночи. – Лео, надеюсь, ты не пытаешься меня купить? Со скидкой?
- Это выражение моего восхищения и благодарности, как всегда. Померяй, пожалуйста. - Бриллиантовая сеть опутала сразу две фаланги пальца. – Так я и думал. На тебе его нельзя не заметить, дорогая. Просто, если твои приятельницы поинтересуются кольцом, скажи, что у меня еще много чего найдется для них.
- Я так и знала, - Никки рассмеялась и, сняв кольцо, протянула его Лео. Вопросительно подняв брови домиком, он склонил голову к плечу. – Сними бирку, Лео. Приступим прямо сейчас.
*
- Ты определенно приносишь мне удачу, - Лео отсалютовал Никки бокалом мерло.
Никки лениво улыбнулась ему уголками губ. Как легко и приятно общаться с мужчиной, которого не любишь, гладя на которого, ничего не чувствуешь.
- Мне надо на неделю уехать в Канаду… Там живет моя семья. - Лео внимательно изучал ее лицо.
Нет, подумала Никки, ничего ты не увидишь, именно потому я и выбрала самые большие из своих очков.
- Знаешь, а я буду скучать, - она была вполне искренна, и Лео удовлетворенно вздохнул.
- Если ты не очень занята, я был бы рад познакомить тебя с братом.
- Я подумаю.
- Монреаль, конечно, не Милан, но и не Мухосранск.
Виктор не возражал.
- Извини. Конечно, тебе скучно. Я совсем погряз в Ростовском проекте, а тебе надо развеяться.
Лежа у него на плече, Никки напряженно вслушивалась, пытаясь уловить в его голосе нотки ревности, раскаяния, облегчения. Нет, ничего, кроме вежливой заботы и дружеского тепла. Ну, что ж, пусть будет Канада.
В салоне бизнес-класса Никки скинула туфли и позволила Лео укутать ноги пледом. Недочитанный Шелдон лежал на столике. Она погладила Лео по руке и закрыла глаза. Он, быстро переговорив с кем-то по скайпу, захлопнул крышку ноутбука. Да, лениво подумала Никки, живет он беспокойно, скучать ей не придется, если… Если. Жена Лео, первая и единственная, умерла два года назад. Дети, уже взрослые, жили в штатах и не входили в бизнес отца.
- Я родился бедным евреем, и всю жизнь клевал по зернышку то здесь, то там, - объяснил он Никки. – Но я всегда мечтал дать детям хорошее образование и солидный фундамент. Теперь я за них спокоен и могу, наконец, пожить для себя. С умной женщиной, способной правильно организовать нашу жизнь.
Следовательно, сообразила Никки, он давал ей понять, что надеется провести заключительную часть жизни в ее обществе. Следовало согласиться, и это было бы правильным решением: роль профессиональной жены после роли профессиональной любовницы стала бы значительным прорывом в ее карьере. Но решение оставалось за ней, и принять его, пока теплилась хоть крошечная надежда, было невыразимо трудно. Почти невозможно. Старый мудрый Лео не торопил ее, просто наблюдал.
Постепенно наплывала дрема, медленная и тягучая, кресло под Никки покачивалось, словно лодочка, издалека доносился голос мамы, она что-то напевала, бормотала, посмеивалась. Мелкая, мутноватая речушка раздваивалась на два рукава, и Никки воткнула весло в близкое дно, не в силах понять, куда ей править дальше. Издалека нарастал гул, вода начала вспухать и подниматься, но страха не было. Никки знала, что сейчас придет волна, которая вынесет ее в правильном направлении.
Гул моторов ворвался в уши, Никки открыла глаза и некоторое время смотрела в пространство перед собой. Все просто: надо раскрыть глаза и уши и ждать Знака. Следовать простому жизненному правилу: идти туда, где тебя ждут, делать то, что получается лучше всего, любить тех, кто любит тебя. Скоро она поймет, что ей делать дальше со своей жизнью.
*
Ольга вернулась домой вчера поздно вечером и решила отложить разбор сумок до следующего дня, поэтому, когда в восемь утра прозвенел звонок домофона, она чуть не полетела головой в стену, зацепившись ногой за нагло развалившийся поперек коридора баул. Мутноватый экран явил взору высокую стройную женщину в больших очках. Маришка? Почему так рано? У Ольги оставалась ровно минута до звонка в дверь, чтобы натянуть джинсы и майку. Лениво потягиваясь и зевая, она повернула ручку и замерла, удивленно глядя на посетительницу в длинном, почти до колен, белом льняном жилете и широких шифоновых брюках. Обнаженные от плеча тонкие загорелые руки, большие очки, закрывающие половину лица, широкий золотой браслет на запястье – Никки собственной персоной. Ольга молча посторонилась, впуская гостью в дом.
- Кажется, вы не удивлены?
Ольга все так же молча пожала плечами. Удивляло скорее удачно выбранное время визита: она вернулась с дачи вчера вечером, через час уйдет в контору, после работы встретится с подругами и, добравшись до дому к ночи, успеет только почистить зубы и упасть в постель.
Никки не торопилась начинать разговор. Не снимая туфель, она прошла в гостиную, краем глаза покосилась на раскрытую пасть дорожной сумки, заглянула в ванную комнату, двумя пальцами приподняла Ольгину косметичку, прочитала название на баночке с кремом и пожала плечами. Показывает, как нехорошо брать чужие вещи, догадалась Ольга. Она была настолько поглощена поднимавшейся в ней волной сочувствия и стыда, что совсем забыла о необходимости сохранять невозмутимое выражение лица. Никки заметила ее сведенные к переносице брови и горестно опущенные уголки губ, выше подняла подбородок и кинула Ольгину заколку на полочку под зеркалом.
- Кажется, вы знаете, зачем я пришла.
- Оценить планировку моей квартиры?
- Не будем играть друг с другом. Я хочу, чтобы вы отстали от Виктора. Я думала, что в нашу предыдущую встречу вы все поняли и сделали выводы. Я рассчитывала, что такая … мягко говоря, зрелая женщина, не будет навязываться, как дешевая малолетка…
Ольга вздохнула. Что заставляет эту молодую красивую женщину так унижаться?
- Мы с Виктором вместе уже десять лет. По сути, наш союз является полноценным браком. Просто он не подтвержден бумажкой. А это, согласитесь, всего лишь условность.
Проще всего было бы разозлиться на Виктора, заключившего с Никки этот идиотский контракт. Тоже мне, честный рабовладелец. Эмоциональный калека.
- Виктор непростой человек, он требовательный, закрытый, иногда даже жестокий, но я хорошо изучила его. Он быстро разочаровывается в женщинах и бросает их сразу, без объяснений. Мне даже приходилось утешать этих дурочек.
Неужели жизнь с мужчиной можно превратить в бизнес? Все время быть настороже, оценивать его настроение, подстраиваться, ждать, выпрашивать внимание? Или Нинка все-таки права, когда говорила, что психологи ошибаются, разделяя людей только на две категории: хищников и жертв? Кто-то рождается волком, кто-то ягненком… а кто-то кишечным паразитом. Кто-то иначе и жить не может?
- Вы должны обещать мне…
Почему люди думают, что ложь облегчит им жизнь? Ольга покачала головой.
- Что? – Не поняла Никки. – Дура старая, ты что не понимаешь? – Она уже не сдерживалась. – Он вытрет об тебя ноги и выкинет за порог.
Спасибо Артему. Своим уходом он освободил Ольгу от последней необходимости не то что лгать – просто сдерживаться, прятать свои чувства, терпеть обиду, откладывать важные решения. Теперь она могла позволить себе великую роскошь говорить правду и ничего не бояться.
- Кажется, я беременна.
Никки сняла очки. Приоткрытый рот, приподнятые брови выражали не удивление – ожидание. Пришлось пояснить:
- Это все, что я хотела вам сказать.
- Я поняла. Это все.