Страница 24 из 57
Май
Нинка ждала Ольгу во внутреннем дворике у дверей Камерного зала. Джазовый концерт в Доме музыки был очередным приятным поводом встретиться и поболтать. Барсуковы уже были внутри, кормили в буфете бутербродами голодного после работы Леньку. Ольга опаздывала, впрочем, Нинку это не очень беспокоило: обычно начало концертов задерживалось минут на десять. Без пяти семь Ольга спустилась по лестнице во внутренний дворик перед входными дверями и, сразу зацепившись взглядом за черно-белый Нинкин плащ, быстро направилась к ней.
- Извини, не смогла сбежать раньше. Шеф отправил на какой-то идиотский бизнес-семинар. Я среди этих детишек чувствовала себя просто старой проституткой, которой рассказывают о тычинках и пестиках.
Нинка улыбалась уголками рта и одобрительно разглядывала подругу: летнее пальто и платье-футляр из шелковистой чесучи, китайская нефритовая шпилька, прочно удерживающая небрежный на первый взгляд пучок рыжих волос на затылке. Слишком объемная для хрупкой фигуры сумка, но что поделаешь, завтра суббота, а Ольге, чтобы не засиживаться в конторе допоздна, часто приходилось брать работу домой.
Свет в зале притушили, едва женщины успели занять свои места и поцеловаться с Барсуковыми. Оказывается, в этом году исполнилось девяносто лет со дня рождения Колтрейна и Дэвиса, жаль, что ни один из джазовых гениев до этой даты не дожил. Впрочем, музыканты по этому поводу сильно не печалились, не унывали, а задорно щелкали пальцами и, начиная новую пьесу, кричали «ван-ту-фри». Войдя в раж, пианист вскакивал из-за рояля, чтобы продирижировать оркестром, затем снова набрасывался на блестящие клавиши, продолжая тем не менее зорко следить за резвыми молодыми тромбонистами.
Не очень понятно было, почему Колтрейна нужно было обязательно исполнять в белых сорочках и галстуках, а Дэвиса можно было играть в черных футболках, но Нинку этот вопрос занимал меньше всего. Поглаживая указательным пальцем шею под ухом и опершись локтем о перила балкона, она задумчиво смотрела на пианиста.
- Все-таки по-настоящему элегантный мужчина должен носить лакированные штиблеты и красные носки.
- Ужас какой. И где ты такое видела?
- Да вот же, у Бутмана в оркестре.
- Точно, - Наталья прищурилась, затем хихикнула.
Сидевший рядом Ленька ревниво покосился на жену лиловым глазом: о чем там смеются без него?
Во время антракта вся компания пересела на свободные места на центральном балконе, отсюда оркестр был виден лучше, но вместе с тем появилось и другое зрелище. Сидевшая перед Ольгой молодая пара, казалось бы, испытывала друг к другу глубочайшее отвращение. Откинувшись в противоположные углы своих кресел, они внимательно слушали музыку и ни разу не отвлеклись от сцены.
- Как ты думаешь, что их связывает? – Повернулась Ольга к Нинке.
На сцене исходили страстью саксофон с трубой, и можно было не опасаться, что ее услышат посторонние уши.
- А ты посмотри внимательнее.
Ольга вытянула шею. Нога девушки в прозрачном чулке лежала поперек колен ее спутника, его пальцы отбивали ритм на тонкой щиколотке.
- Внимательно смотри, женщина. Может, что и вспомнишь.
Нет, обижаться на Нинку было совершенно невозможно.
Отказавшись от предложения Барсуковых подвезти, Ольга с Ниной медленно шли вдоль по набережной. Болтать о повседневной суете не хотелось, а вспоминать смешные и печальные события рождественских дней не было необходимости: острая фаза Ольгиного горя уже миновала.
*
В тот всем памятный вечер Артем, сильно напившись, умудрился упасть и приложиться затылком к деревянным ступеням ресторанной избы. Замерзнуть он не успел, потому что Санька обнаружила его почти сразу. Позвав на помощь Барсука с Никитой, она первым делом бросилась домой пугать мать. После всей суеты с визитом в травмпункт и возвращением в Москву реакция Артема на все произошедшее была довольно неожиданной: вернувшись домой, он сразу собрал свои вещи и съехал.
Ольга молча наблюдала, как заполняются две большие сумки и чемодан, а потом ушла на кухню и вернулась оттуда только, когда хлопнула входная дверь. Одежду и рабочие документы муж забирал еще дважды, пока окончательно не опустели встроенные шкафы в спальне и коридоре, оба комода, несколько книжных полок и шкафчик в ванной. Обнаружив вечером в почтовом ящике ключи от квартиры, Ольга проплакала всю ночь, время от времени проваливаясь в дремоту, а затем проснувшись и вспомнив о своей беде, начинала плакать снова. Наутро она набрала на телефоне номер Нинки, но что она могла сказать подругам? Исправить ситуацию было невозможно, умолять бесполезно, а выглядеть в глазах по-своему благополучных женщин несчастной и жалкой казалось слишком унизительно. Ольга нажала «отбой» и, выключив телефон совсем, повалилась головой в подушку.
Уже через час Нинка, Маришка и Наталья были у нее. Внимательно посмотрев в распухшее лицо подруги, Нинка отставила в сторону бутылку «Фанагории» и достала из своего пакета «Арарат». Наталья, со значением взглянув на подруг, выставила на стол тубу Энтеросгеля.
- Я человек старомодный, предпочитаю активированный уголь, - заметила Нинка голосом школьной учительницы, но потом смягчилась. – Но и эта гадость сойдет. Оль, давай пить на кухне, там уютнее.
Еще через час Ольга, не стесняясь подруг, рыдала в голос. Особенно сильный поток слез вызвало перечисление уступок и жертв, на которые она пошла ради Артема и его родителей. Как-то так получилось, что с годами семейной жизни границы дозволенного для Артема расширялись, а для нее сужались. И вот она уже постоянно чувствовала невидимую преграду, не позволяющую ей задержаться после работы, не ответить на звонок накануне нахамившей свекрови, отвернуться к стене и спать дальше в ответ на мужнино «а где мои носки».
- И ведь Артем ничего такого не просил, заметь, ты сама себя в это беличье колесо загнала. – Жалеть ее никто не собирался.
- И сижу теперь в нем, как суслик в зоопарке. Аааа…
- Суслик?
Смеяться в голос подруги постеснялись, так как пока было не ясно, чего дальше ожидать от Ольги. Во всяком случае, уж точно не того, что она сделала в следующую минуту. Высморкавшись в вышитую салфетку из-под блюда с фруктами, брошенная жена встала, открыла дверцу холодильника и задумчиво уставилась в его почти пустое нутро.
- Ты что, Оль?
- Ой, девочки, Мой Никита после своих «мозговых штурмов» там всегда вилки ищет… - Подала голос Маришка.
- Что-то есть захотелось. Подруги, вы как?
- Мы только «за». Но у тебя в холодильнике мышь повесилась. Давайте пиццу, что ли, закажем. Или осетинские пироги.
Предусмотрительная Нинка захватила рекламный листок из ближайшей пиццерии, и уже через тридцать минут, на пороге ждал курьер с двумя большими плоскими коробками.
Нинка всмотрелась в экран домофона.
- Хорошенький. Оль, не пугай его своей распухшей рожей, я сама открою.
Горячий пирог вернул Ольгу к жизни.
- Теперь перечислим плюсы…
Вечер закончили теплым шампанским, терпеливо дожидавшимся своего часа в Нинкином пакете, и, конечно, Энтеросгелем.
*
Молчание нарушил звонок телефона. Женька с Санькой звонили ежедневно, часто заезжали и, что самое приятное: после того, как Ольга дала им понять, что развод с Артемом обсуждать не хочет, выяснили отношения с отцом без ее участия.
После короткого разговора, Ольга улыбнулась и повернулась к Нинке, но теперь у той в кармане уже вовсю трезвонил айфон.
- Андрей? Привет, мой хороший. Все в порядке, решили пройтись. Да чего мне опасаться, дорогу знаю, секс люблю. Шучу. Пока. Целую.
- Ты перевела Андрея на айфон? За что такое повышение?
- За внимание и заботу. И соблюдение дисциплины. Договорились, что звонить будет только с восьми до десяти, пока не нарушает. И, самое смешное, стал мне деньги на карточку подбрасывать. Специально на такси, так сказать. Чтобы меня поздно вечером никто не обидел.
- Он же знает, что ты зарабатываешь.
- Похоже, ему самому это приятно. А раз ему приятно, то и я не отказываюсь. Стареет, становится сентиментальным. Знаешь, что он мне недавно сказал? Что цинизм подходит только малолеткам, умный мужчина с возрастом становится романтиком.
- А у второго номера как дела?
- Думаю, что все хорошо. Он давно не появлялся. После рождения внучки с головой ушел в ремонт дачи. Может, пережил свой кризис и успокоился? Дай-то Бог. А у твоих как дела?
- Санька всерьез занялась собачьим спасением. Собирает деньги в соцсетях, бухгалтрские отчеты там же публикует, фотографии бесконечные. Даже учиться лучше стала, как ни странно. Сказала, что теперь знает, зачем ей надо стать финансистом.
- А Женька?
- Сияет, как лампочка Ильича. Дима ее, вроде бы, зарабатывать стал. Купил ей новую машину.
- Новую! Какую?
- Только без паники. Всего лишь «Индезит».
Отсмеявшись, Нинка шагнула к краю тротуара ловить такси.
- Завезу тебя домой, нельзя красивым женщинам такие портфели неподъемные таскать.
- Да вот, халтурку подкинули. Кстати, это твой Андрей сосватал клиента.
*
Ольга вошла к квартиру. Не включая свет, разулась и сняла пальто, затем прошла в гостиную и устало опустилась на диван. Только в такие минуты, в тишине и темноте на нее накатывало одиночество. Эти моменты можно было пережить, главное, не думать о завтрашнем дне, и о том, какой будет ее жизнь через год, через десять лет. Одинокая, пустая, с редкими встречами с детьми, в ожидании внуков. И не думать, с кем сейчас Артем. Вопрос, где он, был уже давно решен.
Время на поиски жилья Артему не понадобилось, квартира у него, оказывается, уже была. Приобретенная на имя матери, а затем «подаренная» Артему трешка в Замоскворечье в двух шагах от его главного офиса. Вероятно, это и позволило им развестись быстро и без взаимных претензий, почти молча. Ольга в присутствии адвоката Артема и нотариуса подписала соглашение о разделе имущества, а через неделю получила в ЗАГСе свидетельство о разводе. Маришка в сердцах обозвала Артема «жлобом», но Ольге было достаточно их прежней квартиры и машины, а заработка в бухгалтерии торгующей электрическим кабелем компании, куда ее устроил Барсук, на жизнь хватало вполне.
Странно, ожидаемая пустота в ее жизни не образовалась. Дочери звонили по любому поводу, к вечеру в ее телефоне колонкой выстраивался перечень необходимых к просмотру фильмов и выставок, кто-то из подруг к концу рабочего дня обязательно заезжал за ней в офис хотя бы раз в неделю. Страшными оставались только эти первые несколько минут после возвращения в пустую квартиру.
Ольга коротко вздохнула, затем, словно собираясь в дорогу, хлопнула себя ладонями по коленям и резко встала. Сначала переодеться и в душ, затем посмотрим, остались ли силы после трудового дня. Она перевела взгляд на распухшую от документов сумку и, на ходу расстегивая блузку, направилась к двери спальни.