Дитя Мнемозины

Му­читель­но за­тянув­ший­ся, пла­чущий ноч­ны­ми дож­дя­ми де­кабрь пе­ретек в ян­варь, а сне­га все не бы­ло и не бы­ло. Бе­лое рых­лое не­дора­зуме­ние, что под но­вый год вы­сыпа­лось на сто­лицу, рас­та­яло спус­тя па­ру дней, прев­ра­тив­шись в сля­кот­ную жи­жу.

Го­род, рас­плас­танный по бе­регам свин­цо­во-се­рой хо­лод­ной ре­ки, вжал­ся в зем­лю, сбе­регая пос­ледние кро­хи теп­ла. К две­рям про­дук­то­вых ла­вок тя­нулись длин­ные, мол­ча­ливые оче­реди – слов­но убе­жав­шие с то­го све­та те­ни. Го­род, преж­де та­кой у­ют­ный, та­кой прис­по­соб­ленный для жиз­ни, на­пол­ненный мел­ки­ми удобс­тва­ми стал прос­то ско­пищем ка­мен­ных ко­робок, хо­лод­ных и не­уют­ных. С то­го лет­не­го дня, ког­да из-за бес­по­ряд­ков сре­ди мас­те­ровых взор­вался Вол­хов­ский ге­нера­тор, по­лых­нув си­ним за­ревом на все не­бо, по­лови­на фаб­рик и за­водов вста­ла. За­мер­ли стан­ки и ав­то­маты в мас­тер­ских, за­мер­ли кон­вей­ер­ные ли­нии про­мыш­ленных ги­ган­тов. На оце­пенев­ших сталь­ных крю­ках раз­де­лан­ны­ми час­тя­ми не­ведо­мых до­ис­то­ричес­ких тва­рей бол­та­лись ос­то­вы не­доде­лан­ных ав­то­моби­лей и ко­раб­лей.

Се­вер­ный ге­нера­тор в по­сел­ке Юк­ке­ле еще ра­ботал, вы­давая чет­верть мощ­ности про­тив преж­ней. Скуд­ные ос­татки по­дава­емой в го­род элек­три­чес­кой энер­гии поз­во­ляли час­тично сох­ра­нить ноч­ное ос­ве­щение улиц. Бла­года­ря Юк­ке­ле в го­род­ские рай­оны по сколь­зя­щему гра­фику по­дава­лись свет и теп­ло, по­рой да­же уда­валось ожи­вить об­щес­твен­ный тран­спорт. Что вос­при­нима­лось боль­шинс­твом обы­вате­лей ско­рее ис­пу­ган­но, чем ра­дос­тно. Все уже сми­рились и при­вык­ли к нед­вижно за­каме­нев­шим трам­ва­ям и ом­ни­бусам - а тут они вдруг ожи­вали и, пе­чаль­но за­вывая мо­тора­ми, пы­тались вый­ти на при­выч­ный мар­шрут.

С меж­ду­город­ним со­об­ще­ни­ем де­ло об­сто­яло ху­же. Пас­са­жир­ский воз­ду­хоп­ла­ватель­ный парк зак­рылся, слу­жащие и пи­лоты раз­бе­жались. Во­ен­ный при­чал за Ме­жевой ака­деми­ей еще ра­ботал, иног­да с не­го от­прав­ля­ли ком­мерчес­кие рей­сы для граж­дан­ских. Боль­шая ок­ружная рель­со­вая до­рога, по­лучив­шая сре­ди го­рожан на­име­нова­ние Воз­душный Путь за мно­гочис­ленные вы­сот­ные ви­аду­ки, зак­ры­лась, ког­да взор­ва­ли Ажур­ный мост в устье ре­ки. Поз­же во­яки не­хотя приз­на­ли, что при­каз о взры­ве мос­та не имел вес­ких ос­но­ваний. Его от­да­ли в па­нике пе­ред воз­можным нас­тупле­ни­ем про­тив­ни­ка. Враг не по­явил­ся, а де­ло бы­ло сде­лано. Прек­расный мост за­вис над ре­кой урод­ли­вым ско­пищем пе­рек­ру­чен­ных, за­коп­ченных рель­сов и ба­лок, и Ок­ружная до­рога ут­ра­тила свой смысл.

Тог­да вспом­ни­ли о по­ез­дах ста­рин­но­го ти­па, с па­ровы­ми кот­ла­ми и уголь­ны­ми топ­ка­ми, вы­тащи­ли ста­рич­ков из ан­га­ра и пус­ти­ли чел­ночны­ми рей­са­ми по ок­рес­тным де­рев­ням и по­сел­кам. По­ез­да усер­дно пых­те­ли, как в преж­ние дни вып­ле­вывая из труб клу­бы са­жи и ча­да, сту­ча ко­леса­ми и свя­зывая го­род с про­вин­ци­ей. Хо­дил слух, что по­рой из сто­лицы в Мос­кву хо­дит экс­пресс – но от­прав­ля­ет­ся сос­тав в та­кой боль­шой сек­ретнос­ти, что об этом из­вес­тно толь­ко пра­витель­ству да еще де­сят­ку че­ловек во всем го­роде.

Все сде­лалось так за­пута­но, так неп­ред­ска­зу­емо и бе­зум­но. В под­во­рот­нях шны­ряли по­доз­ри­тель­ные те­ни, зыр­ка­ли из-под низ­ко над­ви­нутых шляп. Вкрад­чи­во на­шеп­ты­вали, под­зы­вали, ме­няя зо­лотые пор­тси­гары на справ­ки о заг­ра­нич­ном граж­данс­тве, а фа­миль­ные брил­ли­ан­ты – на кир­пи­чики хле­ба и те­ат­раль­ные кон­тра­мар­ки.

А ведь еще год на­зад ве­рилось, что все на­конец-то об­ра­зу­ет­ся. Пос­ле Фев­раль­ско­го мя­тежа (те­перь об­хо­дитель­но име­ну­емо­го га­зет­чи­ками «Па­мят­ным на­род­ным ин­ци­ден­том») трех­сотлет­няя мо­нар­хия из аб­со­лют­ной ста­ла кон­сти­туци­он­ной. В за­тянув­шей­ся вой­не с Ев­ро­пой на­конец-то бы­ло объ­яв­ле­но пе­реми­рие, и уже хо­дили слу­хи о пе­рего­ворах. Ле­том по стра­не мут­ным ва­лом про­кати­лись вы­боры со все­об­щим го­лосо­вани­ем. На­род­ные из­бран­ни­ки съ­еха­лись в сто­лицу, ок­ку­пиро­вали ста­рый Фон­танный дво­рец и ув­ле­чен­но пре­дались го­вориль­не, ра­дея за Оте­чес­тво. Во­ен­ные мно­гоз­на­читель­но по­мал­ки­вали, но­вый им­пе­ратор и его кли­ка грыз­лись за власть, а де­ла шли ху­же и ху­же. День­ги ста­нови­лись де­шев­ле, про­дук­ты – до­роже, и их ос­та­валось мень­ше и мень­ше. Кто спеш­но пе­реби­рал­ся в про­вин­цию, где пос­по­кой­нее и сыт­нее, кто лю­быми прав­да­ми и неп­равда­ми вып­равлял до­кумен­ты, у­ез­жая за гра­ницу.

В до­вер­ше­ние все­го в ок­тябре пе­реми­рие бы­ло объ­яв­ле­но зло­наме­рен­но на­рушен­ным. Бо­евые дей­ствия вспых­ну­ли с но­вой си­лой, бла­го обе во­юющие сто­роны ус­пе­ли за­латать ды­ры, по­пол­нить за­пасы и дос­та­вить к ли­нии фрон­та по­пол­не­ния.

Ис­чезло чувс­тво уве­рен­ности в зав­траш­нем дне и твер­дой поч­вы под но­гами. Лю­дей швы­ряло из сто­роны в сто­рону, от пол­ней­ше­го ас­ке­тиз­ма до во­пи­юще­го раз­гу­ла. Жизнь ста­ла нес­конча­емой по­гоней за удо­воль­стви­ями, за ос­тры­ми ощу­щени­ями, чем бо­лез­неннее и по­роч­нее, тем луч­ше. По со­седс­тву с зак­ры­тыми ма­гази­нами и мол­ча­ливы­ми оче­редя­ми буй­ным цве­том рас­пусти­лись тан­це­валь­ные за­лы, варь­ете с си­нема­тог­ра­фами и мно­жес­тво те­ат­ри­ков са­мого не­замыс­ло­вато­го по­шиба. Они шум­но и с пом­пой от­кры­вались, с ме­сяц по всей ок­ру­ге дым сто­ял ко­ромыс­лом, и вдруг по­сети­телей встре­чали за­коло­чен­ные две­ри. Пус­ту­ющий зал вско­ре пе­рехо­дил в дру­гие ру­ки, и все пов­то­рялось за­ново.

Кри­чаще-пес­трые, на­каря­бан­ные в но­вомод­ной экс­прес­сивной ма­нере и нас­ко­ро от­пе­чатан­ные на сквер­ной бу­маге рек­ла­мы бы­ли рас­кле­ены пов­сю­ду. На по­косив­шихся за­борах и об­лу­пив­шихся сте­нах, на за­мазан­ных крас­кой вит­ри­нах и бор­тах ред­ких трам­ва­ев. Оче­ред­ной кон­церт-буфф, дек­ла­мация с прес­ти­дижи­таци­ей и им­про­виза­ци­ей, по­эти­чес­кий ве­чер и тан­цы, весь сбор в по­мощь фрон­ту…

Од­ну та­кую афи­шу прик­ле­или в прос­тенке меж­ду ко­лон­на­ми на фа­саде до­ма на уг­лу Боль­шо­го прос­пекта и Ши­рокой ули­цы. Вся­кий ве­чер, воз­вра­ща­ясь до­мой, Ми­ка рав­но­душ­но про­бегал по ней гла­зами. Ма­шиналь­но от­ме­чая, как выц­ве­та­ют под дож­дем яр­кие по­нача­лу крас­ки, как рас­плы­ва­ют­ся че­лове­чес­кие фи­гур­ки. «Про­щаль­ная гас­троль! – хвас­тли­во уве­ряли аля­пова­тые разъ­ез­жа­ющи­еся бук­вы. – Мос­ква – Пе­тер­бург – Ве­на – Па­риж! Толь­ко од­но пред­став­ле­ние! Спе­шите!»

С рав­ным ус­пе­хом они мог­ли бы на­писать: Марс – Зем­ля – Юпи­тер, ду­малось Ми­ке. Афи­шу нак­ле­или в кон­це вес­ны, сей­час на­чинал­ся ян­варь, а ба­лаган и ны­не там. Ка­кой Па­риж, ка­кая там Ве­на… На­род­ный те­атр, быв­шее Варь­ете Амю­зан­ти под зе­леным ку­полом, нап­ро­тив Сыт­но­го рын­ка и по со­седс­тву с Зо­оло­гичес­ким са­дом… Схо­дить, что ли? Би­леты нын­че де­шевы, в те­ат­ре на­вер­ня­ка бу­дет теп­ло, мо­жет, вы­горит под­це­пить ко­го-ни­будь на ве­чер… Все луч­ше, чем оди­ноко мер­знуть в ком­на­туш­ке на пос­леднем эта­же об­ветшав­ше­го до­ход­но­го до­ма, тос­куя по упу­щен­ным воз­можнос­тям.

Ми­ка сми­рил­ся с тем, что быть ему от­ны­не и до смер­ти не­удач­ни­ком. Не­до­учив­ший­ся сту­дент Зем­ле­мер­но­го учи­лища, от­числен­ный с треть­его кур­са «за ле­ность и про­гулы». Ша­тать­ся по го­роду и до рас­све­та ку­тить в де­шевых рес­то­раци­ях в ком­па­нии та­ких же ве­селых ша­лопа­ев бы­ло ку­да ин­те­рес­нее, чем тас­кать­ся на скуч­ные лек­ции, зуб­рить учеб­ни­ки и го­товить­ся к эк­за­менам. Вот Ми­ка и вы­летел бе­лым ле­бедем с ни­куда не год­ным ат­теста­том в клю­ве. Ни­чуть не со­жалея о рас­ста­вании с аль­ма ма­тер и рас­по­лагая не­боль­шим нас­ледс­твен­ным ка­пита­лом, Ми­ка сло­мя го­лову ри­нул­ся по­корять сто­лицу.

По­нача­лу ему вез­ло. Он удач­но прис­тро­ил­ся к ком­па­нии зо­лотой мо­лоде­жи, без­мя­теж­но вы­пивая и за­кусы­вая за чу­жой счет. Вско­ре умуд­ренные жизнью при­яте­ли ука­зали на­ив­но­му, но смаз­ли­вому сту­ден­ти­ку на еще один лег­кий спо­соб жить без осо­бых хло­пот и тру­дов. Ми­ка по­нача­лу мял­ся и бор­мо­тал, мол, ци­нич­но это, ма­нипу­лиро­вать чу­жими при­вязан­ностя­ми, а по­том ни­чего, ос­во­ил­ся и втя­нул­ся.

В сто­лице бы­ло пол­но ску­ча­ющих дам, чьи мужья ли­бо про­зяба­ли на фрон­те, ли­бо ден­но и нощ­но про­пада­ли в де­пар­та­мен­тах. Да­мам тре­бовал­ся спут­ник – сим­па­тич­ный, веж­ли­вый, ос­тро­ум­ный, тол­ко­вый мо­лодой че­ловек, ни­чуть не заб­лужда­ющий­ся ка­сатель­но сво­его мес­та и без осо­бых пре­тен­зий. Го­товый всег­да юр­кнуть в тень при по­яв­ле­нии за­кон­но­го хо­зя­ина семьи и не ком­про­мети­ру­ющий да­му сво­им об­щес­твом.

Ми­ка от­лично справ­лялся с но­вой ролью, пе­рехо­дя от од­ной пат­ро­нес­сы к дру­гой. Со­бирая щед­рый уро­жай в ви­де мод­ных кос­тю­мов, оп­ла­ты съ­ем­ных кар­тир, мел­ких до­рогих по­дар­ков – и пре­бывая в уве­рен­ности, что так бу­дет всег­да.

Жизнь внес­ла свои поп­равки в са­мона­де­ян­ные люд­ские пла­ны.

Суп­руг ма­дам Аг­лаи, пос­ледней пок­ро­витель­ни­цы Ми­ки, не­малый чин в уп­равле­нии же­лез­но­дорож­ных со­об­ще­ний, ре­шил, что здесь боль­ше ло­вить не­чего. На пос­леднем сви­дании Аг­лая взах­леб ры­дала на пле­че ми­лого дру­га Ми­ки. Твер­дя, что без не­го жизнь пус­та и бес­смыс­ленна, она не в си­лах ос­та­вить сво­его дра­гоцен­но­го маль­чи­ка про­зябать в су­щем кош­ма­ре… Ему вып­ра­вят нуж­ные до­кумен­ты на имя даль­не­го родс­твен­ни­ка семьи, Ми­ка по­едет с ни­ми, уж она по­забо­тит­ся об этом! При­ходи ут­ром в по­недель­ник, да, имен­но в по­недель­ник, и мы от­пра­вим­ся на а­эро­вок­зал. Ве­щей мно­го не бе­ри, ве­щи – де­ло на­жив­ное…

В наз­на­чен­ный день Ми­ка прим­чался, не чуя ног под со­бой. Об­на­ружив зна­комый особ­ня­чок на Ли­тей­ном за­пер­тым на ключ, а хо­зя­ев и прис­лу­гу – в отъ­ез­де. За­бот­ли­вая да­моч­ка не ос­та­вила ми­лому дру­гу ни про­щаль­ной за­писоч­ки, ни хо­тя бы ме­лочи на те­кущие рас­хо­ды. Прос­то взя­ла и ука­тила, выб­ро­сив Ми­ку из го­ловы, как выб­ра­сыва­ют не­нуж­ный хлам.

С то­го дня Ми­кины де­ла по­лете­ли под от­кос. Его ус­лу­ги боль­ше не тре­бова­лись за от­сутс­тви­ем кли­ен­ту­ры. В ны­неш­нее смя­тен­ное вре­мя да­мам бы­ло не до люб­ви и неж­ных чувств. Преж­ние друзья ку­да-то поп­ря­тались, с до­рогой квар­ти­ры его выс­та­вили за не­уп­ла­ту, уда­ча утек­ла сквозь паль­цы. Ми­ка пос­те­пен­но рас­про­давал на­коп­ленное доб­ро, го­лодал, мы­кал­ся по съ­ем­ным уг­лам. Чу­дом ему уда­лось прис­тро­ить­ся мел­ким клер­ком в по­доз­ри­тель­ную кон­то­ру по за­куп­ке и рас­простра­нению ско­бяных то­варов. На скри­пящей и гро­хочу­щей ма­шин­ке, веч­но но­ровив­шей за­щемить паль­цы меж­ду кла­виш, Ми­ка пе­репе­чаты­вал бес­ко­неч­ные спис­ки. Кла­цая зу­бами, бе­гал с по­руче­ни­ями и до­гово­рами по сты­лому го­роду, к ве­черу не чуя под со­бой око­чене­лых ног. Жа­лова­ние в кон­то­ре бы­ло ма­лень­ким, вып­ла­чивал его хо­зя­ин от слу­чая к слу­чаю, но все-та­ки оно поз­во­ляло Ми­ке дер­жать­ся на пла­ву. Да­же вре­мя от вре­мени заг­ля­дывать в рес­то­рации и те­ат­ри­ки, сво­дя ми­молет­ные зна­комс­тва на од­ну-две но­чи. С жен­щи­нами бы­ло про­ще, од­на­ко при про­щании они всег­да но­рови­ли улиз­нуть от то­го, что­бы от­дать обе­щан­ную пла­ту. Стро­или глаз­ки, жа­лоб­но ны­ли: «Ну ты же мне сра-азу пон­ра­вил­ся, я с то­бой пош­ла по лу-уб­ви, а не за де-ень­ги…» Ми­ку от это­го под­ташни­вало. Уго­вор есть уго­вор, сдел­ка есть сдел­ка, при чем тут лю­бовь?

Муж­чи­ны бы­ли опас­ны и неп­ред­ска­зу­емы. Кли­ент, по­лучив же­ла­емое, мог чес­тно рас­пла­тить­ся, а мог мол­ча с раз­во­рота за­ехать в мор­ду, да еще приг­ро­зить сдать Ми­ку ку­да сле­ду­ет, что­бы там ему впра­вили моз­ги че­рез зад­ни­цу. При­ходи­лось уго­вари­вать, ле­безить и прип­ла­чивать за мол­ча­ние. В ку­туз­ку Ми­ке со­вер­шенно не хо­телось.

От бес­прос­ветнос­ти в го­лову лез­ла вся­кая чушь. По­рой по ут­рам Ми­ке не­замыс­ло­вато хо­телось уме­реть, раз и нав­сегда по­кон­чив с тем, во что прев­ра­щалась его жизнь. В ней не бы­ло ни бы­лого азар­та, ни да­же ос­тро­го прив­ку­са по­роч­ности. Еще один спо­соб под­за­рабо­тать, и толь­ко. По­ка еще он сох­ра­ня­ет не­кото­рую прив­ле­катель­ность, но что ста­нет­ся лет че­рез пять? Ко­му он бу­дет ну­жен, ста­ре­ющая ник­чемная раз­ва­лина без гро­ша за ду­шой? Ни­чего тол­ком не зна­ет, ни­чего не уме­ет, бес­смыс­ленно вла­чит­ся по жиз­ни. Так не про­ще, не чес­тнее ли прыг­нуть под ко­леса то­вар­ня­ка?

Но нас­ту­пал но­вый день, и млад­ший клерк брел по пус­тынным прос­пектам и про­дува­емым все­ми вет­ра­ми длин­ню­щим мос­там в опос­ты­лев­шую кон­то­ру. Ма­шиналь­но за­дер­жи­ва­ясь пос­ре­ди цен­траль­но­го про­лета мос­та свя­той Тро­ицы, что­бы гля­нуть на упав­шую ров­не­хонь­ко пос­ре­ди бес­край­ней вод­ной гла­ди ле­та­ющую плат­форму и по­пытать­ся уга­дать ее наз­ва­ние. «Ар­ка­дия», «Ман­га­зея» или все же «Ски­фия»?

Плат­формы, не­бес­ное жилье для из­бран­ной пуб­ли­ки, под­ня­лись в не­бо лет за де­сять до на­чала вой­ны. Бы­ло их все­го три, а це­ны на выс­тро­ен­ные там кот­теджи по ве­личи­не впол­не приб­ли­жались к за­об­лачным. Од­на­ко же­ла­ющие рас­ко­шелить­ся наш­лись, про­ект был осу­щест­влен и при боль­шом скоп­ле­нии пуб­ли­ки один за дру­гим ле­та­ющие го­рода взмы­ли в не­бо – лет­нее по­гожее не­бо мир­но­го дня. Вос­па­рили, прек­расные и не­дос­тупные, рав­но­мер­но и нес­пешно оги­бая го­род по ча­совой стрел­ке. Си­яя в но­чи гроздью раз­ноцвет­ных крис­таллов, зат­ме­ва­ющих звез­ды. Вско­ре на­чалась про­дажа би­летов на эк­скур­сии в за­об­лачные по­селе­ния, Ми­ка то­же меч­тал по­бывать там, да как-то не сло­жилось.

Вмес­те с ава­ри­ей на Вол­хов­ском ге­нера­торе при­шел ко­нец и прек­расным ле­та­ющим иг­рушкам. Слиш­ком мно­го элек­тро­энер­гии ухо­дило на то, что­бы ожив­лять ги­гант­ские тур­би­ны, не­божи­тели спеш­но пе­ресе­лялись на брен­ную зем­лю. В один пас­мурный день бол­тавша­яся над го­родом гро­мади­на рез­ко нак­ре­нилась и с на­рас­та­ющим во­ем пош­ла вниз. Чу­до, что она не упа­ла на жи­лые квар­та­лы, а шлеп­ну­лась точ­не­хонь­ко в ре­ку – го­вори­ли, эки­паж из пос­ледних сил нап­равлял па­да­ющую кам­нем ма­хину. По­хожая на ог­ромное оваль­ное блю­до для тор­та, «Ар­ка­дия» ли­бо «Ман­га­зея» ко­со вре­залась в во­ду, под­няв зах­лес­тнув­шую на­береж­ные гряз­ную вол­ну, и за­вяз­ла, глу­боко уй­дя в грунт. К пад­ше­му ги­ган­ту спеш­но нап­ра­вили спа­сатель­ные ка­тера и шлюп­ки, но лод­ки вер­ну­лись пус­ты­ми – на плат­форме ник­то не уце­лел.

С Тро­ицы­на мос­та Ми­ка ви­дел ря­ды ак­ку­рат­ных до­миков, ам­фи­те­атр под от­кры­тым не­бом, пла­ватель­ный бас­сейн, пом­пезные об­щес­твен­ные зда­ния – все по­лураз­ру­шен­ное при уда­ре о во­ду. На плат­форме, по слу­хам, ос­та­лось не­мало доб­ра, но ни­кому не хо­телось рис­ко­вать жизнью и пе­ресе­кать бур­ную ре­ку за­ради то­го, что­бы с рис­ком для жиз­ни пол­зать по нак­ре­нив­шимся до­мам в по­ис­ках до­бычи. Уб­рать плат­форму не пред­став­ля­лось воз­можным. Так она и сто­яла, зас­ло­няя вид на Стрел­ку и Кре­пость, креп­ко вмер­знув в реч­ной лед, не­лепая в сво­ей ог­ромнос­ти.

Судь­бу двух ос­таль­ных плат­форм за­тяну­ло ту­маном не­оп­ре­делен­ности. Ка­кую-то, по слу­хам, под­хва­тило воз­душным те­чени­ем и она раз­би­лась вдре­без­ги да­леко на взморье. Ка­сатель­но треть­ей ук­радкой по­гова­рива­ли, яко­бы ее на­сель­ни­ки и эки­паж смог­ли пе­рек­лю­чить­ся на внут­ренние ге­нера­торы и нес­пешно прод­рей­фо­вали над на­тяну­той вдоль гра­ниц про­воло­кой, бла­гопо­луч­но при­зем­лившись где-то в Ев­ро­пе. Так оно бы­ло или не так, ник­то в до­под­линнос­ти не знал.

По­тара­щив­шись на скор­бный мо­нумент бы­лым го­дам и пов­зды­хав, Ми­ка плел­ся даль­ше – ут­ром на служ­бу, ве­чером до­мой. Ве­чера­ми ма­шин на ули­цах поч­ти не бы­ло, да и лю­дей то­же. Тус­кло, впол­на­кала, мер­ца­ли ред­кие огонь­ки в ок­нах и фо­нари на вы­соких стол­бах. С тру­дом вспо­мина­лось и ве­рилось –не так дав­но тут ки­пела жизнь. По­лыха­ли ог­ня­ми вит­ри­ны мод­ных ма­гази­нов, ре­вели гуд­ка­ми ав­то, праз­дно фла­ниро­вали про­хожие. Ти­хо, про­мер­зло, жут­ко­вато. Хло­па­ет на вет­ру по­лу­отор­вавша­яся ста­рая афи­ша…

Ми­ка ос­та­новил­ся, про­пус­кая длин­ный мо­то­обоз, над­рывно скри­пев­ший ко­леса­ми по тон­кой кор­ке ль­да на ас­фаль­те. Ко­лон­на шла к ок­ра­инам, к да­лекой Чер­ной реч­ке – от­ку­да, воз­можно, ей пред­сто­яло от­пра­вить­ся на фронт. Над фыр­ка­ющи­ми гру­зови­ками под­ни­мались об­лачка па­ра. Две пос­ледние ма­шины тя­нули плат­формы, на ко­торых, за­бот­ли­во уку­тан­ные бре­зен­том и мно­гок­ратно пе­ретя­нутые ве­рев­ка­ми, за­дира­ли к не­бу ство­лы ско­рос­трель­ные пу­леме­ты. Или пуш­ки, Ми­ка не очень раз­би­рал­ся в ви­дах сов­ре­мен­но­го во­ору­жения. В га­зетах поч­ти вся­кий день пе­чата­лись фо­тог­ра­фии и ри­сун­ки кор­респон­дентов с те­ат­ра бо­евых дей­ствий, обы­вате­ли пу­тались в тех­ни­чес­ких тер­ми­нах и мар­ках смер­то­нос­но­го же­леза.

Пос­ледняя фу­ра прос­кри­пела ми­мо, рас­ка­чива­ясь из сто­роны в сто­рону. Ми­ка пе­ребе­жал пло­щадь на­ис­ко­сок, юр­кнув в сто­яв­шие на­рас­пашку чу­гун­ные во­рота Алек­сан­дровско­го пар­ка. Ми­мо за­коло­чен­но­го па­виль­она ми­нераль­ных вод с осы­пав­шей­ся мо­за­икой на сте­нах. Ми­мо пес­ча­ного пя­тач­ка в об­рамле­нии об­ле­тев­ших кус­тов, где ле­том под дет­ский ра­дос­тный визг взле­тали ка­русе­ли, ус­трем­ля­ясь к тем­но­му зда­нию с круг­лым ку­полом. К удив­ле­нию Ми­ки, две брон­зо­вые де­вы по уг­лам фа­сада взды­мали к не­бу боль­шие све­тиль­ни­ки, на­пол­ненные си­яни­ем ду­гово­го ог­ня. Вид­но, у ко­го-то в те­ат­ре име­лись хо­рошие свя­зи с де­пар­та­мен­том энер­ге­тики, раз им уда­лось раз­до­быть и ус­та­новить ду­говые лам­пы.

На яр­ко ос­ве­щен­ном пя­тач­ке пе­ред фа­садом пе­реми­налась с но­ги на но­гу и ежи­лась от мо­роза не­боль­шая тол­па. Зри­тели про­дол­жа­ли под­хо­дить, вы­ныри­вая из за­ин­де­вев­ших уще­лий меж­ду тем­ны­ми до­мами. Тра­диция за­ранее по­купать и про­давать би­леты с оз­на­чен­ны­ми мес­та­ми дав­но при­каза­ла дол­го жить. Пла­ту за вход со­бира­ли тут же, пол­тинни­ки и руб­ли звя­кали и шур­ша­ли, пе­рехо­дя из рук в ру­ки. Вос­поль­зо­вав­шись тол­котней, кто-то ре­шил прос­ко­чить бес­плат­но, но был ули­чен слу­жите­лями и выс­тавлен без вся­кой жа­лос­ти.

Че­рез ши­рокие трехс­твор­ча­тые две­ри с уце­лев­шей от­делкой Ми­ка вмес­те с про­чей пуб­ли­кой про­сочил­ся в зал – тем­ный, гул­кий, на­поми­нав­ший пе­щеру, ед­ва про­топ­ленный. Ря­ды кре­сел рас­по­лага­лись ши­роким по­лук­ру­гом, под­ни­ма­ющим­ся от сце­ны вверх – не как в те­ат­ре, но в точ­ности как в цир­ке. Кра­ем гла­за Ми­ка вы­цепил под­хо­дящую до­бычу: де­вицу в ме­ховой шляп­ке из фаль­ши­вого ле­опар­да и пе­рели­цован­ном паль­то в па­риж­ском сти­ле. То ли быв­шая мо­дис­тка, то ли про­дав­щи­ца из Пас­са­жа. По­рабо­тав лок­тя­ми и про­тол­кавшись впе­ред, он су­мел за­нять мес­то ря­дом с де­вуш­кой.

Дре­без­жа­ще проз­во­нили в зво­нок, на­чалось пер­вое от­де­ление.

Дав­но прош­ли те вре­мена, ког­да те­атр был прос­то те­ат­ром с дра­мой, тра­геди­ей и ко­меди­ей, опе­ра – опе­рой, а цирк с кло­уна­ми не пы­тал­ся вы­давать се­бя за ба­лет с ма­лень­ки­ми ле­бедя­ми. Те­перь все это впе­ремеш­ку швы­рялось в ки­пящий ко­тел, в один бо­кал, и как сле­ду­ет там встря­хива­лось, точ­но в но­вомод­ном на­пит­ке «кок­тейл».

По та­кому же ре­цеп­ту сос­тавля­лось и пред­став­ле­ние в На­род­ном те­ат­ре. Куп­ле­тис­ты с шан­со­нет­ка­ми на зло­бу дня, дрес­си­ров­щик с уче­ными пу­деля­ми (ото­щав­ши­ми и пе­чаль­ны­ми), де­вицы-ак­ро­бат­ки в кос­тю­мах с осы­пав­ши­ми блес­тка­ми, чтец-дек­ла­матор с ма­нера­ми и го­лосом раз­жа­лован­но­го опер­но­го пев­ца Алек­сан­дрин­ки, и на за­кус­ку – жон­глер в па­ре с тан­цорка­ми варь­ете в пыш­ных юб­ках. Зри­тели то­пали но­гами по мер­зло­му по­лу, ап­ло­диро­вали и сме­ялись в нуж­ных мес­тах. Не­весть от­че­го у Ми­ки сло­жилось впе­чат­ле­ние: все эти лю­ди приш­ли сю­да не прос­то про­вес­ти па­ру ча­сов в теп­ле, гла­зея на со­бачек и тан­цовщиц, но ра­ди че­го-то оп­ре­делен­но­го. Он слы­шал не­тер­пе­ливый свист из зад­них ря­дов, слы­шал не­понят­ные вык­ри­ки: «Чте­ца да­вай­те!» - и ре­шил ос­ве­домить­ся у со­сед­ки, не зна­ет ли она, в чем тут де­ло. Вот за­од­но и по­вод за­вязать раз­го­вор.

Со­сед­ка ока­залась в кур­се. Слов­но жда­ла, ког­да к ней об­ра­тят­ся с воп­ро­сом, охот­но вы­валив на Ми­ку во­рох под­робнос­тей. Ока­зыва­ет­ся, здесь уже нес­коль­ко ме­сяцев идет уни­каль­ный но­мер – до­под­линней­шее чте­ние мыс­лей! – а пуб­ли­ка изо всех сил ста­ра­ет­ся под­ло­вить ис­полни­теля на жуль­ни­чес­тве. Ну, или хо­тя бы обес­ку­ражить.

- И как, уда­лось? – не­воль­но за­ин­те­ресо­вал­ся Ми­ка.

- Нет, пред­ставь­те се­бе! – хи­хик­ну­ла де­вица. – Уже до­под­линно уве­рились в том, что спра­шива­ющий - не под­садная ут­ка из цир­ка, а пер­вый по­пав­ший­ся че­ловек. Те­перь вот ту­жат­ся при­думать та­кой за­ковы­рис­тый воп­ро­сец, на ко­торый не бу­дет от­ве­та.

- О чем же расс­пра­шива­ют эту всез­на­ющую си­вил­лу – о це­нах на кар­тошку на сле­ду­ющей не­деле или о том, где спря­тала свои брил­ли­ан­ты ба­лери­на Снеж­нев­ская?

- Пфе! – смор­щи­ла но­сик де­вица. Из-под шляп­ки вы­лез­ла блон­ди­нис­тая пряд­ка и бы­ла не­мед­ля за­тол­ка­на об­ратно. – Тол­ку от брил­ли­ан­тов, их на хлеб не на­мажешь… Вот уви­дите, гла­зам сво­им не по­вери­те! Мэтр Ар­ман та­кое мо­жет, та­кое уме­ет!..

В ка­чес­тве со­бесед­ни­цы де­вица ока­залась за­бав­на, в ка­чес­тве кли­ен­тки – бес­пер­спек­тивна, у нее гро­ша за ду­шой не бы­ло. В пе­реры­ве Ми­ка угос­тил но­вую зна­коми­цу в бу­фете ча­шеч­кой сур­ро­гат­но­го ко­фе из тол­че­ных же­лудей и ко­фей­ной эс­сенции, и глаз­ки быв­шей мо­дис­тки не­мед­ля заб­лесте­ли. От мо­его об­щес­тва, са­мо­уве­рен­но ре­шил Ми­ка – и ошиб­ся. Де­вица из­ны­вала в ожи­дании по­яв­ле­ния ма­га и вол­шебни­ка но­вой эпо­хи.

Ма­лень­кий ор­кестр из пя­ти инс­тру­мен­тов, фаль­ши­вя, ис­полнил бра­вур­ный марш. Зад­ник сце­ны за­тяну­ли бор­до­выми и чер­ны­ми по­лот­ни­щами. На их фо­не под рас­ка­тис­тую ба­рабан­ную дробь в клу­бах дым­но­го взры­ва из по­тай­но­го лю­ка воз­ник пред­ска­затель. При­ем ста­рый и из­би­тый, од­на­ко не­ис­ку­шен­ной пуб­ли­кой при­нятый с вос­торгом. Де­вица – да и не она од­на - вос­торжен­но за­вере­щала, пи­хая Ми­ку под ло­коть. Тот скеп­ти­чес­ки ус­та­вил­ся на сце­ну.

Маг мэтр Ар­ман, и в са­мом де­ле выг­ля­дел эф­фек­тно до чер­ти­ков. Чер­ный фрак, алый шел­ко­вый плащ, ли­хо от­бро­шен­ный за ку­лисы ци­линдр и длин­ная трость со свер­ка­ющим на­вер­ши­ем. Все это ве­лико­лепие при­лага­лось к мо­ложа­вому муж­чи­не вы­соко­го рос­та и плот­но­го сло­жения, с наб­ри­оли­нен­ны­ми до блес­ка ко­рот­ки­ми во­лоса­ми, ка­зав­ши­мися про­рисо­ван­ны­ми на вну­шитель­ном че­репе. Чер­ты ли­ца скра­дыва­лись тол­стым сло­ем бе­лого гри­ма и гус­той ис­си­ня-чер­ной под­водкой вок­руг глаз, ка­кую де­ла­ют ак­три­сы си­нема­тог­ра­фа, эти приз­рачные бо­гини эк­ра­на. Го­лос у не­го был силь­ный и звуч­ный, хо­рошо слыш­ный да­же в зад­них ря­дах. Изъ­яс­нялся ча­родей с силь­ней­шим грас­си­ру­ющим ак­центом, ми­ло пу­та­ясь в сло­вах и из­ви­ня­ясь под друж­ный хо­хот пуб­ли­ки.

Для на­чала мэтр по­казал нес­коль­ко фо­кусов, ос­но­ван­ных на лов­кости рук, сор­вав ап­ло­дис­менты. Му­зыка смол­кла, под шу­мок на край сце­ны выб­ра­лась не­лепо­го ви­да пер­со­на, эда­кий «га­мен с ра­бочей ок­ра­ины» - кеп­ка, свет­лый чуб­чик, за­мыз­ганный кур­гу­зый пид­жа­чок и под­вёрну­тые брю­ки. Ми­ка ре­шил, что кто-то из во­шед­ших в азарт зри­телей по­лез на сце­ну, но тут па­рень ли­хо свис­тнул в два паль­ца и не­дора­зуме­ние разъ­яс­ни­лось. Ста­ло быть, яви­лось но­вое дей­ству­ющее ли­цо. Раз­битной ко­вер­ный кло­ун, ра­бота­ющий в па­ре с изыс­канным ма­гом.

Внеш­ность у обор­вы­ша бы­ла са­мая прос­тецкая, ма­неры – под­чер­кну­то раз­вязны­ми, а го­лос – прон­зи­тель­но-виз­гли­вым. Зри­тели встре­тили его свис­та­ми и кри­ками: «Эй, Сань­ка! Са­нёк! Ну-ка вы­веди шар­ла­тана на чис­тую во­ду! По­кажи ему, где ра­ки зи­му­ют!»

Мах­нув за­лу кеп­кой, Са­нёк не­мед­ля выс­ме­ял фрак, плащ и ос­тро­носые бо­тин­ки мэт­ра Ар­ма­на, за­явив, что ан­глий­ски­ми про­фес­со­рами на­уч­но до­каза­но – чте­ние мыс­лей не­воз­можно. По­тому не­ча вво­дить чес­тных граж­дан в заб­лужде­ние, да­вай­те луч­ше кро­лей из шля­пы вы­тас­ки­вать. Мэтр с дос­то­инс­твом на­пом­нил, что в ми­ре есть мно­го че­го, не снив­ше­гося ны­неш­ним муд­ре­цам. Для не­веру­ющих в без­гра­нич­ную си­лу ра­зума он тут же, не схо­дя с мес­та, про­ведет де­монс­тра­цию сво­их спо­соб­ностей. На вон той белль ма­дему­азель из пя­того ря­да, - он ука­зал тростью в ра­дос­тно за­гудев­ший зал.

Са­нёк гон­чей рва­нул в зал, пет­ляя меж­ду ска­мей и раз­но­мас­тных стуль­ев. Доб­рался до ука­зан­ной ба­рыш­ни, раз­лился пе­ред ней со­ловь­ем. Мэт­ру тем вре­менем двое доб­ро­воль­цев из пуб­ли­ки за­вязы­вали гла­за ши­роким чер­ным шар­фом. Де­вица вру­чила Сань­ку свою су­моч­ку. По­рыв­шись, он дву­мя паль­ца­ми из­влек ка­зен­но­го ви­да кни­жеч­ку и, под­няв над го­ловой, предъ­явил до­бычу за­лу. Ехид­но объ­явив:

- Счас ба­рыш­ня пос­та­ра­ет­ся изо всех сил ду­мать о крас­ном пе­тухе в си­рене­вых кус­тах… то бишь о той ве­щице, что я дер­жу. Ну, что у нас тут та­кое – ма­лень­кое, квад­ратное?

Мэтр Ар­ман, встав­ший у са­мого края сце­ны, по­вер­нул го­лову на звук. От­ве­тил мгно­вен­но, рез­ко и быс­тро вып­ле­вывая сло­ва, с за­мет­но уси­лив­шимся ак­центом:

- Про­пуск. Ме­бель­ная фаб­ри­ка «Но­вый рас­свет». На имя… - он сде­лал па­узу, и зал за­тих в пред­вку­шении: - На имя На­дин… нет, На­деж­ды… На­деж­ды Ко­тоба­евой.

- Ба­рыш­ня, вас как по ба­тюш­ке-то кли­чут? – су­нул­ся к зар­девшей­ся де­вице Сань­ка, от­кры­вая кни­жеч­ку. – Кем тру­дитесь на бла­го ро­дины?

- На­дя я… - про­лепе­тала ба­рыш­ня. – С «Но­вого рас­све­та» кон­тро­лер­ша, Ко­тоба­ева На­деж­да Фе­доров­на, она са­мая… - пос­ледние сло­ва заг­лу­шили ап­ло­дис­менты. Бли­жай­шие со­седи не­довер­чи­во по­тяну­лись убе­дить­ся сво­ими гла­зами в под­линнос­ти про­пус­ка Ко­тоба­евой Н. Ф. на ра­бочее мес­то. Са­нёк раз­вел ру­ками и за­вопил:

- По­вез­ло! Да­же сле­пая ку­рица по­рой на­ходит зер­но на гум­не! А вот ска­жем… - он прос­кво­зил нес­коль­ки­ми ря­дами вы­ше, выб­рав ми­шенью се­мей­ную па­ру с дву­мя деть­ми-под­рос­тка­ми, сы­ном и доч­кой. Маль­чиш­ка аж за­виз­жал от вос­торга, ког­да Сань­ка по­за­имс­тво­вал у не­го сло­жен­ный вчет­ве­ро лис­ток, и от­ча­ян­но заж­му­рил­ся, дви­гая ко­жей не­высо­кого лба. Ви­димо, нап­ря­жен­но ду­мал.

Выс­лу­шав крат­кое опи­сание пред­ло­жен­ной ве­щицы, мэтр Ар­ман ли­хо кру­танул тя­желую трость:

- Гим­на­зичес­кий ат­тестат за по­луго­дие, пя­тый класс. Вы­дан Ни­коля… Ни­колаю Са­дов­ни­кову. «Три» по ма­тема­тике, «два» по ге­омет­рии, «не­уд» за по­веде­ние в клас­се. Учи­тесь ста­ратель­нее, мо­лодой че­ловек, ученье – свет, а не­уче­ных – ть­ма!

- Лов­ко, да все еди­но быть то­го не мо­жет! – воз­му­щен­но за­вопил Сань­ка и, нас­ту­пая зри­телям на но­ги, зиг­за­гом пом­чался сквозь ря­ды. Ос­та­нав­ли­ва­ясь то здесь, то там, вы­дер­ги­вая то од­но­го зри­теля, то дру­гого, под­ни­мая над со­бой сту­ден­ческие книж­ки, до­пус­ки, пас­порта и удос­то­вере­ния лич­ности – то, что лю­ди обыч­но тас­ка­ют с со­бой. Ми­ка в не­до­уме­нии хло­пал гла­зами. Да, ба­рыш­ня бы­ла пра­ва: при всем же­лании не­воз­можно обес­пе­чить та­кое ко­личес­тво под­став­ных лиц. Но чте­ние мыс­лей не­воз­можно! Это ка­кой-то трюк, хит­ро­ум­ный, ори­гиналь­ный, но на­вер­ня­ка трюк!

Мэт­ру Ар­ма­ну тем вре­менем раз­вя­зали гла­за, но ус­ложни­ли за­дачу. Са­нёк, азар­тно по­шеп­тавшись со зри­теля­ми, вы­зыва­юще орал:

- А на­зови­те-ка поч­тенной пуб­ли­ке имя лич­ности, о ко­торой толь­ко что по­думал этот граж­да­нин! Что, не по си­лам? Ну, тог­да под­ска­зываю: изоб­ре­татель, ко­торый при­думал…

- Дос­та­точ­но… я прек­расно ви­жу это имя, - пре­рывал чтец мыс­лей, бе­зоши­боч­но на­зывая не толь­ко за­гадан­ное имя, но и пе­речис­ляя во­рох фак­тов, свя­зан­ных с ука­зан­ным че­лове­ком. Да­ту и мес­то рож­де­ния, где и че­му учил­ся, ког­да впер­вые от­ли­чил­ся в на­уке или тех­ни­ке, на чьи тру­ды опи­рал­ся в сво­их ра­ботах и че­го до­бил­ся.

С той же по­рази­тель­ной лег­костью мэтр Ар­ман уга­дывал име­на и псев­до­нимы ки­нодив и зна­мени­тых ак­те­ров, пер­со­нажей книг и ис­то­ричес­ких лич­ностей. Иног­да он оши­бал­ся, но пос­ле двух-трех под­ска­зок да­вал вер­ный от­вет – и Ми­ка был уве­рен, что про­махи со­вер­ше­ны на­роч­но, да­бы по­дог­реть ин­те­рес пуб­ли­ки. Зал вос­торжен­но ахал, сме­ял­ся, то­пал но­гами и улю­люкал. Мэтр Ар­ман во­дил пуб­ли­ку на по­вод­ке, и та пос­лушно шла за ним, оча­рован­ная и по­корен­ная. Са­нёк ба­лагу­рил без ус­та­ли, но чем гро­мог­ласнее он сом­не­вал­ся в та­лан­тах мэт­ра, тем азар­тнее хло­пала пуб­ли­ка.

Ка­залось эти двое не прос­то ра­бота­ют цир­ко­вой но­мер, но по­луча­ют ис­тинное нас­лажде­ние, зас­тавляя лю­дей ло­мать го­лову в по­ис­ках от­ве­та на воп­рос: «Ну как же у них по­луча­ет­ся?». Си­дя здесь, на про­дав­ленном крес­ле, ты не­воль­но за­бывал о том, что про­ис­хо­дило за сте­нами те­ат­ра, слов­но воз­вра­ща­ясь в не­дав­нее прош­лое, спо­кой­ное и бла­гопо­луч­ное.

Под за­навес ду­эт про­демонс­три­ровал пуб­ли­ке выс­ший класс прак­ти­чес­кой ма­гии, уга­дывая по пер­вым сло­вам или пер­вой фра­зе кни­гу или зна­мени­тую речь, на­зывая филь­му, со­бытие или пь­есу. Все уси­лия пуб­ли­ки под­ло­вить мэт­ра на осо­бо за­ковы­рис­том воп­ро­се, ма­ло­из­вес­тном про­из­ве­дении или де­яте­ле на­уки, о ко­тором зна­ет толь­ко уз­кий круг спе­ци­алис­тов, раз­би­вались вдре­без­ги о свер­ка­ющий ша­рик в ру­ко­ят­ке трос­ти.

Под нес­трой­ные, но гром­кие ап­ло­дис­менты и бод­рый марш мэтр Ар­ман уда­лил­ся со сце­ны. Сле­дом за ним пя­тил­ся Сань­ка, кла­ня­ясь на все сто­роны, по­махи­вая ду­рац­кой ке­поч­кой и ехид­но лы­бясь, мол, и в этот раз поч­тенней­шая пуб­ли­ка так и не раз­га­дала сек­ре­та! В за­ле на­чали ту­шить свет, пуб­ли­ка, ожив­ленно пе­рего­вари­ва­ясь, по­тяну­лась к вы­ходу. Мо­дис­точка дер­жа­лась ря­дом, ко­силась мно­гоз­на­читель­но и мно­го­обе­ща­юще, но Ми­ка уже по­забыл о ней. До­сад­ли­во фыр­кнув че­рез под­жа­тую губ­ку, де­вица за­теря­лась в тол­кучке.

Ми­ке бы­ло стран­но. Впер­вые за мно­го ме­сяцев он ощу­тил ин­те­рес к жиз­ни, ра­зитель­но от­ли­чав­ший­ся от его ежед­невно­го дрей­фа по те­чению, от ут­ра к ве­черу, с единс­твен­ной целью –раз­до­быть хоть ма­лую ко­пей­ку да про­дер­жать­ся до сле­ду­юще­го дня, до бу­дущей не­дели. Вот толь­ко за­чем, ра­ди че­го? А здесь – здесь лю­ди стре­мились раз­ве­ять тре­воги, раз­вле­кали пуб­ли­ку… мо­жет, всерь­ез на­де­ялись ука­тить в Па­риж. С та­ким-то но­мером, осо­бен­но ес­ли тол­ко­во его по­дать, они впрямь смо­гут за­делать­ся звез­да­ми варь­ете и цир­ков.

На­до бы­ло ид­ти до­мой, но Ми­ка уп­ря­мо топ­тался в пус­те­ющем фойе На­род­но­го те­ат­ра. Без­думно пя­лясь на бу­маж­ку с кри­вой над­писью хи­мичес­ким ка­ран­да­шом, прик­ноплен­ную на две­рях быв­ших касс: «На­нима­ем слу­жите­лей и ар­тистов лег­ко­го жан­ра на ра­боту. Об­ра­щать­ся в ди­рек­цию, буд­ние дни, с по­луд­ня до шес­ти ве­чера». На­конец слу­житель не­доволь­ным то­ном поп­ро­сил при­поз­днив­ше­гося по­сети­теля вон, и Ми­ке приш­лось уб­рать­ся.

По­шел снег. Круп­ные хлопья в мед­ленном кру­жении опус­ка­лись на го­род, осы­пая до­ма, мос­ты и об­ле­денев­шие мос­то­вые. При­выч­но втя­нув го­лову в пле­чи и прис­лу­шива­ясь, Ми­ка се­менил до­мой, на Зве­рин­скую, к до­ход­но­му до­му со мно­жес­твом ком­на­тушек, по­хожих на ячей­ки улья.

Звон­ко про­цока­ли ко­пыта­ми две мох­но­ногие ло­шад­ки – ноч­ной пат­руль объ­ез­жал квар­тал. До­сад­ли­во скри­вив­шись, Ми­ка на­щупал во внут­реннем кар­ма­не пас­порт, вдруг по­лезут с про­вер­кой. Но ни­чего, обош­лось, пат­руль­ные мель­ком взгля­нули на не­го свер­ху вниз, соч­ли мир­ным и бе­зопас­ным обы­вате­лем и по­еха­ли даль­ше.

Ог­ромный дом ни­ког­да не за­сыпал, прис­лу­шивал­ся, ше­веля хлип­ки­ми це­поч­ка­ми на две­рях и опас­ли­во под­гля­дывая в за­моч­ные сква­жины. Об­лу­пив­ши­еся ка­ри­ати­ды на фа­саде сле­по та­ращи­лись сквозь за­весу па­да­ющих сне­жинок. Ми­ка то­роп­ли­во вска­раб­кался по чер­ной лес­тни­це, спо­тыка­ясь о сва­лен­ный на пло­щад­ках не­нуж­ный хлам и при­выч­но вре­зав­шись пле­чом в тя­желен­ный ши­фонь­ер ка­рель­ской бе­резы, нед­вижной ска­лой зас­тывший меж­ду треть­им и чет­вертым эта­жом.

В ма­лень­кой уг­ло­вой ком­на­туш­ке бы­ло хо­лод­но. Боль­шую часть без то­го не­вели­кого прос­транс­тва за­нимал чу­гун­ный тер­мо­фор – чу­до-печь, по слу­чаю куп­ленная Ми­кой в кон­це осе­ни. В рек­ламной афи­ше при­бор име­новал­ся «пор­та­тив­ным» и «лег­ко ус­та­нав­ли­ва­емым», од­на­ко с Ми­ки семь по­тов сош­ло, по­ка он за­тащил уг­ло­ватый ко­роб о че­тырех но­гах вверх по лес­тни­це. Топ­ли­вом для тер­мо­фора слу­жили ке­росин и тех­ни­чес­кое мас­ло, а до­бить­ся от не­го ра­боты мож­но бы­ло, толь­ко как сле­ду­ет рас­кру­тив бо­ковую ру­ко­ят­ку. Усер­дно вра­щая ее, Ми­ка обыч­но ус­пе­вал сог­реть­ся. За­ведясь, тер­мо­фор усер­дно пых­тел пять-шесть ча­сов, прог­ре­вая ком­на­ту и по­вани­вая кис­ло­ватым ча­дом. У аг­ре­гата име­лись свои не­дос­татки, но без не­го Ми­ка точ­но бы не про­тянул зи­му в ли­шен­ном энер­гии го­роде.

Чер­ты­ха­ясь сквозь зу­бы, Ми­ка за­пус­тил тер­мо­фор, уд­ру­чен­но от­ме­тив: за­пасы ке­роси­на и еды ис­сякли. Ужин на се­год­ня от­ме­ня­ет­ся. Не раз­де­ва­ясь, он заб­рался на про­дав­ленный ди­ван, за­кутав­шись в ста­рое го­беле­новое пок­ры­вало. За ок­ном про­лета­ли и рас­сы­пались ве­ера­ми снеж­ные за­ряды, мел­ко зве­нело пло­хо зак­реплен­ное в ра­ме стек­ло. Ми­ка в ко­торый раз мрач­но на­пом­нил се­бе, как ему еще по­вез­ло, у мно­гих сей­час нет и та­кой кры­ши над го­ловой. Нек­ста­ти вспом­ни­лась преж­няя жизнь, ве­селая, без­думная и шаль­ная, от нее вос­по­мина­ния пе­рес­ко­чили на ми­нув­ший ве­чер. Ка­ча­ющи­еся раз­ноцвет­ные фо­нари­ки, раз­ла­жен­ный ор­кестр, хо­хот и вос­торжен­ные вык­ри­ки, чер­ный си­лу­эт на сце­не, тво­рящий чу­деса. Поч­ти как в детс­тве. Вы­ход­ной день, ро­дите­ли ве­дут ма­лень­ко­го Ми­ку в цирк. Де­воч­ка в свер­ка­юще-ро­зовом платье тан­цу­ет на зер­каль­ном ша­ре. Бе­гут по кру­гу бе­лые ло­шади с плю­мажа­ми на го­ловах, тигр пры­га­ет в го­рящее коль­цо… Бе­зум­ная, сво­дящая с ума тос­ка по прош­ло­му, что по­рой на­каты­ва­ет но­чами и удав­кой стя­гива­ет гор­ло. По­чему, по­чему это­го боль­ше нет? По­чему все слу­чилось имен­но так, как слу­чилось – и как те­перь отыс­кать свое мес­то в без­на­деж­но из­ме­нив­шемся ми­ре?

Ста­рый дре­без­жа­щий бу­диль­ник заз­во­нил ров­но в во­семь, ког­да за ок­на­ми бы­ло еще тем­ным-тем­но. Ми­ка при­под­нял го­лову с на­бито­го жёс­тким во­лосом ва­лика, за­меняв­ше­го ему по­душ­ку, и без­воль­но уро­нил об­ратно. Все, фа­ворит схо­дит с дис­танции. Сил боль­ше нет. Ни­куда он се­год­ня не пой­дет. И зав­тра не пой­дет. И во­об­ще ни­куда не пой­дет, сдох­нет здесь. Мо­жет, спус­тя ме­сяц-дру­гой со­седи об­ра­тят вни­мание что из ком­на­ты ник­то не вы­ходит, взло­ма­ют дверь и най­дут око­ченев­ший в лед труп. На по­хоро­ны тра­тить­ся ник­то не за­хочет, труп за­ката­ют в пок­ры­вало и выб­ро­сят на по­мой­ку. Дос­той­ный ко­нец ник­чемно­го че­лове­ка.

На­рисо­ван­ная ра­зыг­равшим­ся во­об­ра­жени­ем кар­ти­на по­каза­лась Ми­ке нас­толь­ко от­вра­титель­ной, что, стис­нув зу­бы, он зас­та­вил се­бя вско­чить. По­метал­ся из сто­роны в сто­рону, триж­ды пе­реб­рав ос­ку­дев­ший до­нель­зя гар­де­роб и убе­див­шись, что при­лич­ной одеж­ды у не­го боль­ше нет. Лад­но, нын­че не до эти­кетов, сой­дёт и то, что у не­го ос­та­лось – пот­ре­пан­ное, с чу­жого пле­ча и уши­тое в не­кото­рых мес­тах.

Зав­тра­ком уда­лось раз­жить­ся у со­сед­ки, ста­руш­ки – божь­его оду­ван­чи­ка, ра­ботав­шей в ар­те­ли по на­бив­ке па­пирос и по­шиву сол­дат­ско­го об­мунди­рова­ния. По доб­ро­те ду­шев­ной баб­ка по­жер­тво­вала Ми­ке пол­та­рел­ки про­сяной ка­ши, мер­зкой да­же на вид, и гор­бушку под­го­рело­го хле­ба. Же­лудок, ур­ча ав­то­мобиль­ным мо­тором, пог­ло­тил все пред­ло­жен­ное и нас­той­чи­во пот­ре­бовал до­бав­ки. До­бав­ки не бу­дет, вдум­чи­во разъ­яс­нил ор­га­низ­му Ми­ка. Ес­ли нам се­год­ня под­фартит, то про­ви­ан­та дол­гое вре­мя не бу­дет сов­сем. За­тянуть по­яса и вспом­нить, что нын­че во­ен­ное вре­мя. Ник­то не обе­щал пи­рож­ных на фар­фо­ровых блю­деч­ках.

Вы­пав­ший ночью снег ле­жал ма­лень­ки­ми рас­сыпча­тыми суг­ро­бами. Ми­ка спо­ро прот­ру­сил че­рез зас­не­жен­ный парк, бла­го от его до­ма до На­род­но­го те­ат­ра бы­ло ру­кой по­дать. Ста­ра­ясь не ду­мать о воз­можном раз­го­воре с собс­твен­ным на­чаль­ством и объ­яс­не­ни­ями ка­сатель­но не­ожи­дан­но­го не­выхо­да на ра­боту. «Ска­жи, что за­болел. Мо­жет ведь че­ловек вне­зап­но за­болеть? А про­теле­фони­ровать не­от­ку­да бы­ло, да и по­лови­на те­лефо­нов в го­роде нын­че не ра­бота­ет…»

Глав­ный вход в те­атр сто­ял зак­ры­тым. Ми­ка вдум­чи­во по­дер­гал все шесть ру­чек – де­ревян­ных, при­вин­ченных вза­мен сги­нув­ших не­весть ку­да фи­гур­но-брон­зо­вых – и, по­вину­ясь не­ко­ему ин­стинкту, поб­рел вдоль сте­ны даль­ше, оги­бая зда­ние. На зад­ворках, по­зади му­сор­ных ба­ков, он нат­кнул­ся на скром­ную дверь с до­щеч­кой «Слу­жеб­ный вход». Скрип­нув, двер­ца по­далась, Ми­ка про­сочил­ся в по­лутем­ный уз­кий ко­ридор, в кон­це ко­торо­го спот­кнул­ся о лес­тнич­ные сту­пень­ки. Его ник­то не за­дер­жал и не ос­та­новил. Одо­лев па­ру лес­тнич­ных про­летов, он вы­шел в дру­гой ко­ридор, по­шире и пос­ветлее, с вы­ходя­щими в не­го две­рями. Где ре­шил­ся по­дать го­лос, роб­ко ок­ликнув: «Эй, есть тут кто-ни­будь?»

Бли­жай­шая дверь при­от­кры­лась. Из-за створ­ки вы­суну­лась взъ­еро­шен­ная жен­ская го­лова, бли­зору­ко ог­ля­дела нез­ва­ного ви­зите­ра с го­ловы до ног и сип­ло ос­ве­доми­лась:

- Эй! Ты! Да-да, имен­но ты! Ку­да и к ко­му, собс­твен­но?

- Я это… по объ­яв­ле­нию нас­чет ра­боты… - за­ик­нулся Ми­ка. Всю крат­кую до­рогу до те­ат­ра он мрач­но пе­реру­гивал­ся сам с со­бой, до­казы­вая се­бе же, что ни­чего хо­роше­го из этой за­теи не вый­дет, что его тур­нут с по­рога, ведь те­ат­ру-варь­ете-цир­ку со­вер­шенно ни к че­му сту­дент-не­до­уч­ка с ру­ками из зад­ни­цы.

- А-а, - снис­хо­дитель­но кив­ну­ла да­ма, явив­шись це­ликом. Она ока­залась до­воль­но кор­пу­лен­тной и ку­талась в муж­ской до­маш­ний ха­лат из вы­линяв­шей бай­ки. Приг­ля­дев­шись, Ми­ка приз­нал в рас­тре­пан­ной ма­дам да­веш­нюю ис­полни­тель­ни­цу куп­ле­тов на зло­бу дня. – Тог­да те­бе не сю­да. Иди до кон­ца ко­ридо­ра, по­вер­нешь на­лево. Спус­тишь­ся вниз по ле­сен­ке, по­падешь в зал. Вый­дешь че­рез цен­траль­ный вход, нап­ра­во, вниз че­рез бу­фет­ную, а за бу­фет­ной уви­дишь та­кие страш­ные две­ри в ко­жаной обив­ке. Это и есть ло­гово ди­рек­то­ра. Толь­ко он сей­час вряд ли на мес­те, при­дет­ся обож­дать ча­сок-дру­гой. Ес­ли уви­дишь ко­го из слу­жите­лей, поп­ро­си, что­бы да­ли вам чаю. Ус­пе­хов. Но­вые лю­ди нам по­зарез не­об­хо­димы… хо­тя жа­лова­ние тут весь­ма скром­ное, - она при­яз­ненно кив­ну­ла Ми­ке и скры­лась, про­шур­шав ха­латом и стук­нув зак­рывшей­ся дверью.

По­чувс­тво­вав се­бя обод­ренным и дол­жным об­ра­зом нас­тавлен­ный на вер­ный путь, Ми­ка от­важно дви­нул­ся на штурм ко­ридо­ров и за­ко­ул­ков На­род­но­го те­ат­ра. Одо­лев ко­ридор и лес­тни­цу, он по­мыкал­ся пе­ред тре­мя со­вер­шенно оди­нако­выми две­рями, выб­рал сред­нюю и не ошиб­ся.

Пус­той зри­тель­ный зал на­поми­нал ог­ромную пе­щеру, на­пол­ненную скри­пами, от­го­лос­ка­ми ша­гов не­види­мых зри­телей и впол­не при­выч­ны­ми ак­корда­ми валь­са «Бе­лые но­чи». Ми­ка сто­ял во вто­ром яру­се ря­дов, гля­дя по­верх оби­того по­тер­тым плю­шем барь­ера вниз, в зал. По дос­кам сце­ны пла­вали цвет­ные кру­ги от про­жек­то­ра, сбо­ку на вы­соком сто­лике сто­ял грам­мо­фон. То­щень­кая не­высо­кая жен­щи­на с заб­ранны­ми в пу­чок се­дыми во­лоса­ми, по­хожая на стро­гую учи­тель­ни­цу, раз­ме­рен­но вра­щала мед­ную руч­ку и прон­зи­тель­ным го­лосом от­счи­тыва­ла: «И-и – раз, и-и – два…» Две де­вуш­ки-гим­нас­тки, блон­динка и брю­нет­ка, в по­ношен­ных три­ко и по­лоса­тых но­соч­ках, ре­пети­рова­ли но­мер. Они за­виса­ли вниз го­ловой на ка­ча­ющих­ся лес­тни­цах, пе­реб­ра­сыва­ясь мя­чами и бу­лава­ми, сла­жен­но под­тя­гива­лись на тра­пеци­ях и за­мира­ли в гра­ци­оз­ных по­зах. Од­на­ко про­делы­вал­ся кас­кад трю­ков без огонь­ка, как-то уны­ло и зат­вержен­но. Ког­да блон­динка вы­рони­ла мяч и от­кро­вен­но зев­ну­ла, се­дая да­ма рез­ким дви­жени­ем кис­ти ос­та­нови­ла грам­мо­фон и на­кину­лась на де­вушек с не­году­ющи­ми нас­тавле­ни­ями. Ми­ка не мог в точ­ности ра­зоб­рать, что она го­вори­ла – сю­да, на­верх, до­лета­ло нев­нятное, но весь­ма гром­кое буб­не­ние. Де­вуш­ки мол­ча слу­шали, стоя бок о бок и рас­се­ян­но ки­вая. Ма­лень­кая жен­щи­на раз­дра­жен­но ты­кала в них ука­зу­ющим пер­стом, все боль­ше гне­ва­ясь.

Брю­нет­ка вне­зап­но швыр­ну­ла в поч­тенную да­му по­лотен­цем, ткну­ла ру­ки в бо­ка и за­вопи­ла не ху­же об­счи­тан­ной тор­говки на рын­ке. Ее бе­локу­рая на­пар­ни­ца скри­вилась и де­монс­тра­тив­но за­жала уши ла­доня­ми. Брю­нет­ка ора­ла, уг­ро­жа­юще нас­ту­пая, и те­перь Ми­ка от­четли­во слы­шал: «…зав­тра же прочь из это­го га­дюш­ни­ка!.. За руб­ле­вик в день ко­рячить­ся тут, ког­да мы в лю­бом варь­ете в три… нет, в де­сять раз боль­ше за­рабо­та­ем!.. Бел­ка, ска­жи этой ста­рой пе­реч­ни­це, ну что рас­се­лась, как не­род­ная!..»

Скан­даль­ные воп­ли прив­лекли пуб­ли­ку. Из бо­ковой две­ри выс­коль­знул и взбе­жал по сту­пень­кам на сце­ну не­кий мо­лодой че­ловек. Пер­вым де­лом он об­хва­тил за пле­чи ра­зошед­шу­юся ак­ро­бат­ку, за­шеп­тал ей на ухо, ус­по­ка­ивая и от­таски­вая на­зад. По­буше­вав еще нем­но­го, де­вица пе­редер­ну­ла пле­чами, сбро­сив ру­ку, и, над­менно вздер­нув но­сик, уда­лилась в пра­вую ку­лису. Мо­лодой че­ловек об­ра­тил­ся к се­дой да­ме, сто­яв­шей с ви­дом смер­тель­но ос­кор­блен­ной вдовс­тву­ющей ко­роле­вы. С ней он раз­го­вари­вал доль­ше, ску­по жес­ти­кули­руя и что-то до­казы­вая. Блон­динке на­до­ело изоб­ра­жать ал­ле­горию без­молвия, и она при­со­еди­нилась к спо­ру. Втро­ем они уда­лились со сце­ны – не вслед за брю­нет­кой, но в ле­вую сто­рону.

Ми­ка про­водил их гла­зами, от­ме­тив, что блон­ди­ноч­ка весь­ма не­дур­на со­бой, но чрез­вы­чай­но то­ща. То ли не­до­еда­ет, то ли сле­ду­ет ны­неш­ней мо­де на спор­тивных и под­тя­нутых де­виц.

Ак­ро­баток с нас­тавни­цей сме­нили ра­бочие, при­няв­ши­еся нес­пешно уби­рать рек­ви­зит. Ми­ка в оче­ред­ной раз спро­сил се­бя, за­чем ему это на­до, не на­шел под­хо­дяще­го от­ве­та, и про­дол­жил по­иск оби­тали­ща мес­тно­го ди­рек­то­ра. Он вы­шел из за­ла, ра­зыс­кал пус­ту­ющую бу­фет­ную со стуль­ями, ле­жав­ши­ми квер­ху нож­ка­ми на сто­лах, а там бы­ло ру­кой по­дать до боль­ших две­рей, и в са­мом де­ле оби­тых фаль­ши­вой чер­ной ко­жей. Две­ри сто­яли на­рас­пашку, из-за них вып­лески­вал­ся шум спо­рящих го­лосов.

Ми­ка опас­ли­во заг­ля­нул внутрь. Уви­дел ма­лень­кий ка­бинет, заг­ро­мож­денной тя­жело­вес­ной ме­белью, столь це­нимой бю­рок­ра­тами всех мас­тей, но со­вер­шенно не под­хо­див­шей это­му по­меще­нию. В ка­бине­те стол­пи­лись зна­комые ли­ца: ак­ро­бати­чес­кая па­ра со сво­ей ду­энь­ей, мо­лодой че­ловек, пы­тав­ший­ся их при­мирить, и субъ­ект, ко­торый мог быть толь­ко ди­рек­то­ром ба­лага­на. Лет ди­рек­то­ру бы­ло око­ло со­рока, был он слег­ка лы­соват, пу­зоват и вид имел са­мый раз­несчас­тный – во­инс­твен­ная брю­нет­ка кри­чала на не­го, тре­буя не­мед­ленно­го рас­че­та. На­конец ему уда­лось вкли­нить­ся в бур­ный по­ток ее воз­му­щен­ной ре­чи:

- Ни­ноч­ка, ми­лая ты моя! Ты ж ра­зум­ная де­вуш­ка! Что ты за­была в этих ка­баках? Ты ведь не ху­же ме­ня по­нима­ешь, чем не­из­бежно за­кон­чатся ва­ши выс­тупле­ния в вер­те­пах сре­ди пь­яно­го сбро­да! Ну хо­рошо, те­бя се­бе не жал­ко, но ты хо­тя бы о сес­тре по­дума­ла? – он па­тети­чес­ки ука­зал на при­уныв­шую блон­динку. – Бел­лочка, об­ра­зумь сес­трен­ку! По­лучить рас­чет – де­ло не­дол­гое, но я же о вас бес­по­ко­юсь! Про­паде­те ведь!

- Преж­де не про­пада­ли! – за­нос­чи­во от­ре­зала брю­нет­ка.

- Преж­де за ва­ми приг­ля­дыва­ла ма­дам Ли­сицы­на, но те­перь-то вы же­ла­ете не­зави­симос­ти, - вме­шал­ся мо­лодой че­ловек. Го­лос у не­го был ти­хий, со стран­но­ватым жес­тя­ным от­го­лос­ком, по­нево­ле вы­нуж­да­ющих лю­дей прис­лу­шивать­ся к его сло­вам. – Де­тям не­зави­симость ни к че­му.

- Вот имен­но, - под­дакну­ла ста­рая да­ма.

- Те­бя не спро­сили! Не лезь не в свое де­ло! – взвиз­гну­ла Ни­ноч­ка. – Так или ина­че, я ухо­жу! Пря­мо сей­час! От­дай­те мой пас­порт и мои день­ги! Бел­ка, ты со мной?

- Нет, - на­конец-то обоз­на­чила се­бя ти­хая блон­динка. Ее ре­шитель­ная сес­тра осек­лась на по­лус­ло­ве, през­ри­тель­но скри­вив­шись:

- Стру­сила?

- Да, - кив­ну­ла блон­динка. – Глу­пая за­тея. Здесь нам не так уж пло­хо, а там… - она вы­рази­тель­но по­жала пле­чами. – А там мы дол­го не про­тянем. Я дав­но те­бе об этом твер­жу, но ты не слу­ша­ешь. Хо­чешь ид­ти – ухо­ди, но иди од­на. Раз­ва­ли ко всем чер­тям но­мер, не­важ­но, сколь­ко мы над ним ра­бота­ли. Нап­ле­вать, что тут хо­рошая пуб­ли­ка и мы хоть что-то за­раба­тыва­ем. Ты же хо­чешь всем до­казать, ка­кая ты са­мос­то­ятель­ная. Вот и до­казы­вай. Без ме­ня. Пос­мотрим, дол­го ли ты про­тянешь.

- Ни­ноч­ка, а что, собс­твен­но, те­бя не ус­тра­ива­ет здесь? – воз­звал ожи­вив­ший­ся ди­рек­тор. – Не­уже­ли толь­ко жа­лова­ние?

- Ме­ня не ус­тра­ива­ет она! – ут­ра­тив­шая часть бо­ево­го за­дора Ни­на ткну­ла паль­цем в ма­лень­кую се­дую да­му. – Веч­но ко мне при­дира­ет­ся! Сле­дит за каж­дым ша­гом, мым­ра! Все, что я де­лаю, не то и не так! Ско­ро нач­нет мне ука­зывать, ког­да вста­вать, ког­да спать и с кем зна­комить­ся!

- Для тво­ей же поль­зы, - неп­ре­река­емым то­ном за­яви­ла ма­дам Ли­сицы­на. – Ты та­ких дел на­воро­тишь, ес­ли за то­бой не приг­ля­дывать ден­но и нощ­но!

- Ду­маю, в столь стро­гом кон­тро­ле нет ни­какой не­об­хо­димос­ти, - при­мири­тель­но за­махал ру­ками ди­рек­тор труп­пы. – Ни­ноч­ка де­вуш­ка впол­не взрос­лая и рас­су­дитель­ная, не так ли? Ну вот, все раз­ре­шилось, ник­то ни­куда не ухо­дит, ба­рыш­ни Ша­ури­ны ос­та­ют­ся с на­ми, все до­воль­ны…

- Кро­ме пуб­ли­ки, - уро­нил мо­лодой че­ловек, и все по­вер­ну­лись в его сто­рону. Те­перь Ми­ка раз­гля­дел его тол­ком: сред­не­го рос­та, чер­но­воло­сый, с не­выра­зитель­ным, ма­лопод­вижным ли­цом. Гла­за то ли се­рые, то ли го­лубые, проз­рачные, слег­ка от­сутс­тву­ющие, как у дрем­лю­щих ко­шек.

- Кос­тень­ка, - жа­лос­тли­во вздох­нул ди­рек­тор, – я пом­ню, ты на­ше нед­ре­ман­ное око и об­щес­твен­ная со­весть, но ты сгу­ща­ешь крас­ки. Де­воч­ки ста­ра­ют­ся, их хо­рошо при­нима­ют. Ты же зна­ешь, я все на­ши пред­став­ле­ния смот­рю…

- Тог­да да­же вы за­мети­ли: с са­мого на­чала ле­та их ду­эт не по­казал ни­чего но­вого, - не под­дался убеж­де­ни­ям и сер­ди­тым взгля­дам сес­тер мо­лодой че­ловек. – Один и тот же трюк в те­чение по­луго­да. Еще нем­но­го, и в них нач­нут швы­рять тух­лы­ми яй­ца­ми.

- Где мы те­бе возь­мем но­вый но­мер? – не­мед­ля бро­силась в но­вый бой Ни­ноч­ка. – Но­мера, зна­ешь ли, на по­лу не ва­ля­ют­ся! Те­бе хо­рошо, знай дуй в од­ну дуд­ку, пуб­ли­ке ни­ког­да не прис­ку­чит!

- Как ар­тис­тка, ты дол­жна об­ла­дать хо­рошим во­об­ра­жени­ем, - от­па­риро­вал мо­лодой че­ловек. – Вас двое. Вы не в си­лах по­рас­ки­нуть моз­га­ми и при­думать что-то, не столь за­уряд­ное, как ва­ша ны­неш­няя прог­рамма?

- Ну зна­ешь ли! – на сей раз воз­му­тилась да­же крот­кая Бел­ла. – У нас хо­роший но­мер!

- Без огонь­ка и ку­ража, - без­жа­лос­тно при­печа­тал мо­лодой че­ловек, и Ми­ка кив­нул, сог­ла­ша­ясь. – Вы еле ше­вели­тесь. Зри­тели ждут – не дож­дутся, ког­да од­на из вас смач­но шмяк­нется с пе­рек­ла­дины. Хоть ка­кое-то раз­но­об­ра­зие.

- Нам этот но­мер па­па ста­вил! – за­щища­лась Ни­на.

- Да, толь­ко сколь­ко лет на­зад это бы­ло?

- Лев Па­лыч! – друж­ным ос­кор­блён­ным хо­ром воз­зва­ли сес­тры, об­ра­ща­ясь к ди­рек­то­ру. Тот раз­вел ру­ками:

- По­ложа ру­ку на сер­дце, де­вонь­ки, Кос­тень­ка в чем-то прав… При­уны­ли вы в пос­ледние не­дели. Ле­том, пом­нится, и ска­кали бой­чее, и от­пля­сыва­ли за­дор­нее, а нын­че пол­за­ете сон­ны­ми му­хами… Мо­жет, изы­мем по­ка вас из прог­раммы? Ни­ноч­ка смо­жет дуб­ли­ровать Зо­ень­ку на но­мере «Му­лен-Руж», а Бел­лочку пе­реве­дем на под­певки к Ре­гине… Или ас­систен­ткой к Дмит­рию с его со­бач­ка­ми, а?

- Не вый­ду я на сце­ну вмес­те с его во­нючи­ми шав­ка­ми, - под­жа­ла губ­ки Бел­ла. – Веч­но об­ла­ять но­ровят. Бу­лаву стя­нули и из­грыз­ли в щеп­ки, тва­ри бло­хас­тые. Луч­ше уж с Ре­гиной че­чёт­ку бить. Из-за ее об­ширно­го фа­сада ме­ня ник­то не за­метит.

Ни­на прыс­ну­ла и тут же по­серь­ез­не­ла, жа­лоб­но за­ныв:

- Не сни­ма-ай­те нас… Мы пос­та­ра­ем­ся, чес­тное сло­во! Вот пря­мо сей­час идем ре­пети­ровать, да, Бел­ка?

- Там уже сце­ну за­няли, ва­ше вре­мя выш­ло, - рав­но­душ­но за­метил Кос­тя. – По­дума­ли бы луч­ше над но­вым но­мером, поп­ры­гуньи-стре­козы.

- Да по­дума­ем, по­дума­ем! – раз­дра­жен­но от­махну­лась Ни­ноч­ка. Раз­верну­лась на пят­ках, уви­дела под­пи­ра­юще­го дверь Ми­ку и нах­му­рилась: - Вы к ко­му, су… граж­да­нин?

- Я нас­чет ра­боты, - Ми­ка пой­мал се­бя на роб­ко-за­ис­ки­ва­ющих ин­то­наци­ях бед­но­го про­сите­ля. – У вас вни­зу объ­яв­ле­ние ви­сит… вы впрямь слу­жите­лей на­бира­ете?

Те­перь на не­го ус­та­вились все при­сутс­тву­ющие в ка­бине­те. Ди­рек­тор при­оса­нил­ся, ма­дам Ли­сицы­на одер­ну­ла склад­ки платья, де­вуш­ки-ак­ро­бат­ки за­ин­те­ресо­ван­но улыб­ну­лись, да­же мо­лодой че­ловек бро­сил вни­матель­ный взгляд.

- На­бира­ем, - по­ложил ко­нец не­мой сце­не ди­рек­тор. – Но пре­дуп­реждаю сра­зу, жа­лова­ние у нас не ах­ти. Вас, собс­твен­но, как зо­вут? Ми­ха­ил?.. От­лично, от­лично, а спе­ци­али­зиру­етесь в чем?

Быс­трый оп­рос вы­яс­нил, что ни в од­ном из цир­ко­вых и кон­цер­тных ре­месел Ми­ка не пре­ус­пе­ва­ет. Де­вуш­ки, пе­рег­ля­нув­шись с ду­энь­ей, пос­кучне­ли. Ди­рек­тор хму­рил­ся, яв­но га­дая, как бы по­быс­трее спро­вадить не­лепо­го по­сети­теля. Ме­лан­хо­лич­ный Кос­тя щел­кнул паль­ца­ми, спро­сив:

- К спор­ту от­но­шение име­ете? Бег, прыж­ки, конь­ки, ме­тание дис­ка на даль­ность?

- В уни­вер­си­тете один раз взял вто­рое мес­то на ве­лоси­пед­ных гон­ках… Еще в гим­насти­ке де­лал ус­пе­хи, но тол­ком не за­нимал­ся, - чес­тно приз­нался Ми­ка.

- В гим­насти­ке, - мно­гоз­на­читель­но про­тянул Кос­тя. – Лев Па­лыч, де­воч­ки…

- По­казать су­ме­ете? – кап­ризно-ску­ча­ющая Ни­на чу­дес­ным об­ра­зом пре­об­ра­зилась в де­лови­тую и смет­ли­вую де­вицу. – А ну, пош­ли!

- Пря­мо сей­час? – опе­шил Ми­ка.

- А че­го от­кла­дывать? Да не на сце­ну, не пу­гай­тесь так. В ре­пети­ци­он­ную, ко­торая сей­час сво­бод­на?

- Пя­тая, с зер­ка­лами, - от­клик­ну­лась ма­дам Ли­сицы­на, скеп­ти­чес­ки сни­зу вверх ози­рая рас­те­ряв­ше­гося Ми­ку. – Что ж, мож­но и пос­мотреть…

Ком­па­ния вы­вали­лась из ди­рек­тор­ско­го ка­бине­та и по­тащи­ла Ми­ку по за­ко­ул­кам и пе­рехо­дам На­род­но­го те­ат­ра. По пу­ти к ним при­со­еди­нились ка­кие-то праз­дные лич­ности из чис­ла слу­жащих и ак­те­ров, ко­торым яв­но бы­ло не­чем за­нять­ся.

Пя­тая ре­пети­ци­он­ная ока­залась ма­лень­ким уз­ким за­лом, по­хожим на уче­ничес­кий пе­нал для ка­ран­да­шей, с пот­рескав­шимся зер­ка­лом во всю даль­нюю сте­ну и опор­ной стой­кой для ба­лерин пе­ред ним. Бой­кие сес­три­цы-ак­ро­бат­ки с по­мощью доб­ро­хотов рас­тя­нули по­перек за­ла гиб­кий бам­бу­ковый тур­ник с под­ве­шен­ной па­рой ко­лец и рас­ка­тали на по­лу то­щий кле­ен­ча­тый мат. Под сдав­ленные смеш­ки Ни­на гос­тепри­им­но по­вела ру­кой, том­но пред­ло­жив:

- Раз­де­вай­тесь и прис­ту­пай­те!

Ин­то­нации у нее бы­ли, как у ви­дав­шей ви­ды и ни­чему боль­ше не удив­ля­ющей­ся ас­систен­тки в при­ем­ной мод­но­го вра­ча, спе­ци­алис­та по ин­тимным бо­лез­ням.

Ми­ка стыд­ли­во сло­жил в уго­лок чи­неные са­поги, об­лезлый по­лушу­бок и то, что за не­име­ни­ем луч­ше­го на­име­нова­ния мог­ло счи­тать­ся пид­жа­ком. По­дошел к тур­ни­ку, ли­хора­доч­но пы­та­ясь вспом­нить на­чало ком­плек­са уп­ражне­ний, ра­зучен­ных в спор­тивном за­ле уни­вер­си­тета. Зна­чит, спер­ва под­прыг­нуть и под­тя­нуть­ся. Рас­качка, выб­рос те­ла, жим вверх на вы­тяну­тых ру­ках с опо­рой на бед­ра. Тур­ник ощу­тимо прог­нулся и зас­кри­пел. Ми­ка то­же зас­кри­пел – зу­бами и не­мед­ля взвыв­ши­ми мус­ку­лами, дав­но не ис­пы­тывав­ши­ми серь­ез­ной наг­рузки. Даль­ше тре­бова­лось изоб­ра­зить пе­региб впе­ред с опо­рой на ру­ки и вы­ход на вра­щение с но­гами в v-об­разной по­зиции, Гос­по­ди, удер­жать­ся бы…

Пол, по­толок и зер­ка­ло с раз­ма­зан­ны­ми по глад­кой по­вер­хнос­ти от­ра­жени­ями ли­хо по­меня­лись мес­та­ми. Ла­дони обож­гло тре­ни­ем о глад­кую по­вер­хность бам­бу­ка. На вто­ром пе­рево­роте Ми­ка сор­вался, креп­ко при­ложив­шись спи­ной о мат. На нес­коль­ко мгно­вений мир пе­ред гла­зами по­мерк и по­дер­нулся се­рой рябью, сквозь ко­торую ос­трой брит­вой про­резал­ся звон­кий го­лосок Ни­ноч­ки:

- По­тен­ци­ал есть, меж­ду про­чим!

- Бо­гатый, но не­рас­кры­тый, - глу­хова­то уточ­нил Кос­тя.

- Пог­ре­бен­ный под гру­дой му­сора, - до­вер­ши­ла вер­дикт спе­ци­алис­тов Бел­ла. Про­явив ми­лосер­дие, она про­тяну­ла Ми­ке ру­ку, с не­девичь­ей си­лой дер­нув на се­бя и пе­реве­дя из ле­жаче­го по­ложе­ния в си­дячее. Ми­ка за­каш­лялся.

- Ды­шим ров­но и глу­боко, - нас­та­витель­но по­сове­това­ла ма­дам Ли­сиц­кая. – Лев Па­лыч, поз­воль­те на па­ру слов. Все про­чие, ну-ка марш от­сю­да! Вам не­чего де­лать? Так я сей­час най­ду!

Ско­пище зе­вак быс­тро рас­со­салось. Ми­ка си­дел на низ­кой ска­мей­ке, с не­навистью та­ращил­ся на тур­ник и пы­тал­ся соб­рать се­бя во­еди­но из мно­жес­тва ос­трых ос­ко­лоч­ков. Без­звуч­но твер­дя, что он ни­чего не сло­мал, ни­чего не сло­мал, и это реб­ра сей­час вты­ка­ют­ся ему в лег­кие. Ди­рек­тор труп­пы, Ли­сиц­кая и Ни­ноч­ка впол­го­лоса спо­рили, Бел­ла убе­жала и вер­ну­лась со ста­каном поч­ти бес­цвет­но­го, но го­ряче­го чаю. Кос­тя зас­тыл поб­ли­зос­ти от спо­рящих, при­валив­шись спи­ной к сте­не в на ред­кость не­ук­лю­жей по­зе, и вре­мя от вре­мени по­давая ко­рот­кие реп­ли­ки. Не­весть от­че­го он ре­шил при­нять сто­рону Ми­ки.

- Ну вот что, - ди­рек­тор ре­шитель­но отод­ви­нул в сто­роны обо­их жен­щин и воз­двиг­ся над су­дорож­но ды­шащим Ми­кой: - Мы вас бе­рем. Не в штат, а вре­мен­но, по­ка не вы­яс­нится, вый­дет ли из вас толк. Пос­ту­па­ете под на­чало ба­рышень Ша­ури­ных. Бу­дете ста­вить с ни­ми но­вый но­мер. Жа­лова­ние ва­ше - двад­цать цел­ко­вых в ме­сяц. Жить есть где? Ес­ли что, мо­жете пе­реб­рать­ся с ве­щами сю­да. У нас мно­гие жи­вут пря­мо в те­ат­ре. Но! – он стро­го по­махал ука­затель­ным паль­цем пе­ред гла­зами Ми­ки: - Ни­каких дру­зей, под­ру­жек, гу­лянок, опоз­да­ний, про­гулов и за­по­ев. У нас с этим стро­го. Сбо­ры важ­нее все­го, а сбо­ры нам нуж­ны. Воп­ро­сы есть?

- Я ви­дел ва­шу афи­шу, - сип­ло вы­гово­рил Ми­ка. – На ней на­писа­но, гас­тро­ли из Мос­квы в Па­риж. Это прав­да или так, для пу­щего эф­фекта и крас­но­го слов­ца?

Ди­рек­тор стра­даль­чес­ки за­катил гла­за. Ни­на и Бел­ка пе­рег­ля­нулись и вздох­ну­ли, на де­вичь­их ли­чиках на­рисо­валась пол­ная без­на­деж­ность. Кос­тя нер­вно дер­нулся, слов­но нас­ту­пил на что-то ос­трое или у не­го вне­зап­но зуб коль­ну­ло.

- Воз­можно, ког­да-ни­будь, - уже не столь бод­ро и уве­рен­но про­тянул Лев Па­лыч. – Как кар­та ля­жет, зна­ете ли… - он рез­ко хлоп­нул в ла­доши. – Па­риж – де­ло бу­дуще­го, а нам по­ка на­до до вес­ны до­тянуть. Де­воч­ки, про­води­те ва­шего по­допеч­но­го, по­кажи­те ему, как тут и что. Вве­дите в курс де­ла, так ска­зать.

Ста­рое зер­ка­ло в па­ути­не тре­щин пос­лушно от­ра­зило стре­митель­но во­шед­ше­го в зал че­лове­ка. Ми­ка, уже бо­лее-ме­нее ут­вердив­ший­ся на но­гах, ик­нул – к ним явил­ся са­молич­но мэтр Ар­ман, ма­гистр пред­ска­заний. Об­ла­чен­ный не в кон­цер­тный фрак, а в по­тер­тую бар­хатную кур­тку, мэтр, тем не ме­нее, все рав­но вну­шал тре­пет и ува­жение.

- Вот вы ку­да зап­ро­пас­ти­лись, - ска­зал он без ма­лей­ше­го ак­цента. Бро­сил ми­молет­ный взгляд на Ми­ку. – Но­вень­кий? И ку­да вы его – в ак­ро­бати­ку?.. Ну-ну. Лев Па­лыч, у ме­ня есть к вам де­ло. Кос­тя, ре­пети­ция на­чина­ет­ся че­рез пол­ча­са. Хва­тит под­пи­рать сте­ну, она се­год­ня не рух­нет.

Мэтр ув­лек ди­рек­то­ра за со­бой, на хо­ду что-то ему втол­ко­вывая. Кос­тя не­доволь­но пок­ру­тил но­сом, кив­нул де­вицам Ша­ури­ным и уда­лил­ся. Ми­ка, ко­торо­му с двух сто­рон ра­дос­тно тре­щали в уши не­уго­мон­ные ак­ро­бат­ки, поп­лелся навс­тре­чу судь­бе. Он слег­ка ра­зоча­ровал­ся тем, что все его до­гад­ки под­твер­ди­лись. Ко­неч­но же, мэтр Ар­ман ни­какой не инос­тра­нец, его имя – прос­то твор­ческий псев­до­ним. Не­весть по­чему ино­зем­ных ис­полни­телей зри­тели при­нима­ют теп­лее и с бОль­шим эн­ту­зи­аз­мом.

Ми­ку по­рази­ло иное: он смек­нул, ко­го изоб­ра­жа­ет на сце­не мол­ча­ливый Кос­тя с от­сутс­тву­ющей фи­зи­оно­ми­ей за­кос­не­лого ме­лан­хо­лика. Не­уме­рен­но бол­тли­вого и раз­битно­го Сань­ку в ке­поч­ке-шес­тиклин­ке, пар­ня с фаб­ричной ок­ра­ины. Ас­систен­та и на­пар­ни­ка мэт­ра Ар­ма­на.

Сле­ду­ющие пол­то­ра ме­сяца Ми­ка про­вел в аду, об­хо­дитель­но име­ну­емом «ре­пети­ции и тре­ниров­ки для воз­вра­щения хо­рошей фи­зичес­кой фор­мы». В пов­седнев­ном об­ще­нии сес­трич­ки Бел­ка и Ни­на мог­ли сколь­ко угод­но быть ми­лыми и об­хо­дитель­ны­ми бол­тушка­ми, но как толь­ко де­ло ка­салось ра­боты, они ми­гом прев­ра­щались в злоб­ных и без­жа­лос­тных фу­рий. «Мы мо­жем, - на два го­лоса твер­ди­ли они, - зна­чит, и ты смо­жешь! Пры­гай! От­жи­май­ся! Да­вай, под­тя­гивай­ся, мы счи­та­ем!»

Жа­ловать­ся на горь­кую участь смыс­ла не име­ло. Да и ко­му жа­ловать­ся? Ма­дам Ли­сицы­ной, быв­шей ба­лери­не, фа­натич­но пре­дан­ной ве­ре в то, что ко­личес­тво сде­лан­ных уп­ражне­ний не­из­менно пе­рехо­дит в ка­чес­тво ис­полне­ния трю­ка? Ди­рек­то­ру, по трид­цать раз на дню под­счи­тывав­ше­му вы­руч­ку от про­дан­ных би­летов и ве­дуще­му без­на­деж­ную вой­ну со скуд­ным бюд­же­том? Пе­вице Ре­гине и ее ак­компа­ни­ато­ру, с ут­ра на­чинав­шим рас­певки, на­пол­нявшие зда­ние те­ат­ра, слов­но боль­шую пус­тую и гул­кую ко­роб­ку? Жа­лобы на жизнь тут бы­ли не в це­не. Ра­бота, ра­бота и еще раз ра­бота – ра­ди двух­ча­сово­го пред­став­ле­ния днем и двух с по­лови­ной ча­сово­го ве­чером. По вы­ход­ным к ве­чер­ним пред­став­ле­ни­ям до­бав­ля­лись ут­ренни­ки для де­тишек.

Ми­ка вка­лывал, ощу­щая се­бя скром­ной ло­мовой ло­шад­кой, по не­дора­зуме­нию уго­див­шей на ска­ковой круг – и вот-вот да­дут сиг­нал к на­чалу за­бега. Рас­тяжки, под­дер­жки, от­ра­бот­ка вы­хода к зри­телям, сно­ва трек­ля­тые тур­ник, коль­ца и тра­пеция, по­ка в гла­зах не по­зеле­не­ет. Не ве­дав­шие по­щады сес­три­цы тре­бова­ли от не­го ос­во­ить и ус­во­ить то, что дол­жен знать хо­тя бы на­чина­ющий ак­ро­бат. Ми­ка стра­дал, по­тел, пе­ревя­зывал рас­тя­нутые за­пястья – и с удив­ле­ни­ем за­мечал, что с каж­дым ра­зом уп­ражне­ния да­ют­ся все лег­че. На сце­ну его по­ка не вы­пус­ка­ли, но ду­эт сес­тер не уны­вал – ведь имен­но но­вый пар­тнер не­ожи­дан­но для са­мого се­бя по­родил идею бу­дуще­го но­вого но­мера.

- Ва­ши нос­таль­ги­чес­кие рас­ка­чива­ния на ка­челях и ко­кет­ли­вое по­махи­вание нож­ка­ми уже не в мо­де, - рас­суждал Ми­ка, рас­слаб­ленно си­дя пос­ле оче­ред­ной тре­ниров­ки на ку­че ма­тов и рас­се­ян­но наб­лю­дая за тем, как дрес­си­ров­щик со­бачек выс­тра­ива­ет сво­их по­допеч­ных в це­поч­ку. Со­баки тяв­ка­ли, вер­те­ли хвос­та­ми, но слу­шались. – Зри­тель же­ла­ет ви­деть на сце­не неч­то ус­трем­ленное в бу­дущее, эда­кое пос­леднее чу­до на­уки…

- Что­бы вра­щалось и си­яло, - за­дум­чи­во сог­ла­силась Бел­ла. – Боль­шой ме­ханизм с по­ворот­ны­ми лес­тни­цами, яр­ки­ми лам­почка­ми…

- И зер­ка­лами! – пред­ло­жила Ни­ноч­ка. Она во­об­ще лег­ко за­гора­лась но­выми за­мыс­ла­ми – прав­да, в кос­тер ее лю­бопытс­тва тре­бова­лось пос­то­ян­но под­бра­сывать хво­рост идей, не да­вая уга­сать, ина­че чер­ня­вая Ни­на те­ряла ин­те­рес и на­чина­ла от­кро­вен­но хан­дрить. – Зер­ка­ла от­лично смот­рятся на сце­не. Осо­бен­но ес­ли со­ору­дить из них вра­ща­ющий­ся трех­гран­ник нав­ро­де ка­лей­дос­ко­па. Толь­ко кто ж от­стег­нет нам ма­тери­алов и по­дарит де­нег на та­кую рос­кошь?

- А ес­ли наб­ро­сать про­жект со сме­той и предъ­явить ди­рек­то­ру? – внес пред­ло­жение Ми­ка.

Сес­тры оза­дачен­но взгля­нули на не­го.

- Я чер­тить не умею, - приз­на­лась Ни­ноч­ка.

- Кос­тя уме­ет, - по­дели­лась сек­ре­том Бел­ла. – Поп­ро­сим его. Ес­ли при­дем не с пус­ты­ми рос­сказ­ня­ми, а с бу­мага­ми и рас­че­тами, и бу­дем чер­тов­ски убе­дитель­ны, Па­лыч рас­ко­шелит­ся. Кста­ти, в под­ва­ле ва­ля­ет­ся и ржа­ве­ет це­лая ку­ча вся­ких сталь­ных штук от но­мера «Мад­жи­пур­ская клет­ка смер­ти». Мож­но сно­ва пус­тить их в де­ло. Ми­ка, ты по­тол­куй с дя­дей Ашо­том и его ре­бята­ми. Уго­вори их соб­рать ос­но­ву для конс­трук­ции, а про­чее мы до­дела­ем са­ми - лам­пы там, про­вода, тра­пеции… Чуть не за­была, ведь еще нуж­ны кос­тю­мы!

- Что-то стро­гое и об­ле­га­ющее, в се­реб­ря­ных и бор­до­вых то­нах…

- За­тем­нённые оч­ки, как у ави­ато­ров!

- И до­лой юб­чонки с во­лана­ми. Ни­каких ко­кет­ли­вых обо­рочек! Ра­ци­ональ­ность и, этот, как его… ми­нима­лизм во всем.

- А конс­трук­ция дол­жна выг­ля­деть за­гадоч­ной и в выс­шей сте­пени тех­ничной. Пусть пе­ред на­чалом но­мера уни­фор­ма вы­воло­чет и под­клю­чит к ней ка­кие-ни­будь здо­ровен­ные про­вода. Что­бы все это на­чина­ло ра­ботать, вра­щать­ся и гу­деть пря­мо на гла­зах у пуб­ли­ки. И мы бу­дем не вып­ры­гивать из ку­лис, а вы­лезать из ап­па­рата. Рас­па­хива­ет­ся люк – а из не­го выс­ка­кива­ет Бел­ка!

- С дву­мя ре­воль­ве­рами смит-и-вес­сон на­из­го­тов­ку, по од­но­му в каж­дой ру­ке. И па­да­ет в шпа­гат.

- А ре­воль­ве­ры-то за­чем?

- Пусть вы­палит в по­толок для пу­щего эф­фекта.

Иног­да Ми­ка нап­рочь от­ка­зывал­ся по­нимать этих цир­ко­вых. Они бы­ли го­товы ча­сами об­суждать де­тали бу­дуще­го но­мера, но ред­ко за­думы­вались о зав­траш­нем дне. Оби­няка­ми Ми­ка вы­яс­нил, что да­же в са­мом зда­нии На­род­но­го те­ат­ра цир­ка­чи оби­та­ют на птичь­их пра­вах. Ми­нув­шей зи­мой, ког­да шли пе­рес­та­нов­ки в вер­хах, арен­до­вав­шая особ­няк те­ат­раль­ная труп­па прос­то-нап­росто раз­бе­жалась, бро­сив зда­ние на про­из­вол судь­бы. Про­ныр­ли­вый Лев Па­лыч проз­нал об том, счел, что свя­то мес­то не дол­жно пус­то­вать – и при­тащил сво­их ак­те­ров в по­кину­тый те­атр. Рас­по­ложив­шись в зах­ва­чен­ном зда­нии, ак­те­ры сде­лали вид, буд­то так и дол­жно быть. Про­веря­ющим, явив­шимся вес­ной, предъ­яви­ли во­рох до­кумен­тов с прос­тавлен­ны­ми не­весть где и кем пе­чатя­ми вну­шитель­но­го ви­да. Ко­мис­сия пос­креб­ла в за­тыл­ках и пос­та­нови­ла счи­тать труп­пу пол­ноправ­ным арен­да­тором зда­ния. Цир­ко­вые охот­но пош­ли на сог­ла­шение, но арен­ду все рав­но не вып­ла­чива­ли, уве­ряя, что не зна­ют, ко­му имен­но над­ле­жит вно­сить день­ги, да и сум­ма оп­ла­ты так и не бы­ла за­кон­но ус­та­нов­ле­на.

По­это­му мно­гие из ак­те­ров и ак­трис жи­ли пря­мо в те­ат­ре. Что­бы, ес­ли раз­ра­зит­ся гро­за или скан­дал с вы­селе­ни­ем, друж­но от­сто­ять род­ные сте­ны – ли­бо же, ус­ту­пив пре­вос­хо­дящим си­лам про­тив­ни­ка, быс­трень­ко соб­рать ве­щич­ки и от­пра­вить­ся за счасть­ем даль­ше.

По­раз­мыслив, Ми­ка пе­реб­рался со Зве­рин­ской в На­род­ный те­атр, по­дыс­кав се­бе ком­на­туш­ку на треть­ем эта­же, по со­седс­тву с ре­пети­ци­он­ны­ми. И на служ­бу не опоз­да­ешь, и по­бол­тать всег­да есть с кем. Труп­па жи­ла ма­лень­ки­ми бу­рями в ста­кане во­ды, кто-то веч­но с кем-то шум­но ссо­рил­ся и не ме­нее шум­но ми­рил­ся. Пе­вица Ре­гина рев­но­вала сво­его друж­ка-ак­компа­ни­ато­ра ко всем тан­цовщи­цам сра­зу, у фо­кус­ни­ка был бур­ный ро­ман с жон­глер­кой, Ни­ноч­ка Ша­уро­ва бе­гала в рас­по­ложен­ное по со­седс­тву ли­тера­тур­ное ка­фе и веч­но за­води­ла там ка­кие-то зна­комс­тва. Пок­лонни­ки стай­кой хо­дили на ее выс­тупле­ния. Бел­ла зак­лю­чала со все­ми же­ла­ющи­ми па­ри на то, ког­да же воз­ды­хате­ли сес­три­цы забь­ют це­лый ряд пар­те­ра.

Ми­ка ра­ботал над со­бой, не за­бывая пог­ля­дывать по сто­ронам, за­поми­нать и мо­тать на ус. Вско­ре он за­метил, что на тре­ниров­ках но­во­ис­пе­чён­но­го ак­ро­бати­чес­ко­го трио не­из­менно по­яв­ля­ет­ся Кос­тя. Он не да­вал со­ветов, не встре­вал с ука­зани­ями, прос­то си­дел на ска­мей­ке или ку­че ста­рых ма­тов. Кос­тя во­об­ще был на удив­ле­ние мол­ча­ливым и зам­кну­тым соз­да­ни­ем – и тем уди­витель­нее бы­ло его пре­об­ра­жение вся­кий ве­чер. Сто­ило ему заг­ри­миро­вать­ся, на­тянуть куд­ре­ватый па­ричок и нах­ло­бучить кеп­ку, и в нем ра­зитель­но ме­нялось все, от вы­раже­ния глаз и ли­ца до ма­нер и тем­бра го­лоса. «Са­нёк» ни­чуть не по­ходил на Кос­тю, Сань­ка с ок­ра­ин был пар­нем ве­селым, ос­трым на язык, раз­битным и не­уго­мон­ным. Ров­но от на­чала до кон­ца пред­став­ле­ния, пос­ле че­го мас­ка сни­малась и ук­ла­дыва­лась на дно сун­ду­ка, а сун­дук за­пирал­ся клю­чом на три обо­рота.

Пос­те­пен­но Ми­ка при­вык вся­кий раз кра­ем гла­за ви­деть су­тулую фи­гуру в даль­нем кон­це за­ла. Кос­тя рас­се­ян­но смот­рел на не­го и сес­тер, бе­зос­та­новоч­но, плав­но от­би­вая паль­ца­ми на ко­лене быс­трый, чет­кий ритм. Сна­чала Ми­ка при­нял его дви­жения за нер­вный тик, по­том по­нял – это сво­еоб­разное уп­ражне­ние. Быс­тро дви­жущи­еся паль­цы по­сыла­ли в мир без­звуч­ные сиг­на­лы или соз­да­вали ме­лодию, ко­торую не слы­шал ник­то, кро­ме Кос­ти.

Но по­рой слу­чались дни, ког­да Кос­тя не вы­бивал свою за­гадоч­ную аз­бу­ку Мор­зе, а прос­то си­дел, уг­рю­мо сгор­бившись и низ­ко опус­тив го­лову. Ос­то­рож­но мас­си­руя по­душеч­ка­ми паль­цев вис­ки, как это де­ла­ют стра­да­ющие миг­ренью. Ми­ка хо­тел по­дой­ти, спро­сить, не нуж­но ли ему че­го – ста­кан во­ды там или таб­летку за­ури­нов­ско­го ас­пи­рина? Бел­ка удер­жа­ла, ше­потом по­яс­нив: в та­кие мо­мен­ты Кос­тю луч­ше все­го не бес­по­ко­ить. От раз­го­воров и чу­жих за­бот ему ста­новит­ся ху­же. По­сидит нем­но­го, и все прой­дет.

Мэт­ру Ар­ма­ну от­лучки ком­пань­она бы­ли не по ду­ше. Сто­ило Кос­те хо­тя бы на ча­сок за­дер­жать­ся на чу­жой ре­пети­ции, как мэтр по­яв­лялся в две­рях и тре­бова­тель­но ма­нил его паль­цем. Кос­тя вста­вал и ухо­дил, не воз­ра­жая, не спо­ря, во­об­ще не про­из­но­ся ни сло­ва – как буд­то мэтр имел пол­ное пра­во не­воз­бран­но рас­по­ряжать­ся его вре­менем.

По воз­можнос­ти Ми­ка вся­кий раз наб­лю­дал на но­мером мэт­ра Ар­ма­на – с прис­тавно­го мес­та в за­ле или из-за ку­лис – пы­та­ясь раз­га­дать сек­рет «чте­ния мыс­лей». Он да­же рис­кнул спро­сить у Бел­ки, не зна­ет ли она, в чем кро­ет­ся под­вох. Ак­ро­бат­ка под­ня­ла его на смех.

- Ни­ког­да не расс­пра­шивай о тех­ни­ке чу­жого трю­ка и не раз­гла­шай собс­твен­ных тайн. Это не­руши­мое пра­вило цир­ка, поч­ти что за­кон, - рас­толко­вала она. – Еж­ли сам до­пер, как ра­бота­ет­ся но­мер, по­мал­ки­вай. Ни сло­ва сво­им, ни тем бо­лее чу­жим. Сто­ит за­шур­шать слу­ху о том, яко­бы кто-то не в си­лах удер­жать язык на за­поре, его все на­чина­ют сто­ронить­ся. Та­кого че­лове­ка не возь­мут ни в од­но при­лич­ное мес­то. Ник­то не за­хочет с ним ра­ботать, по­нима­ешь ме­ня?

- По­нимаю, - за­верил де­вуш­ку Ми­ка. – Од­на­ко смот­реть на чу­жие но­мера и пы­тать­ся раз­га­дывать их не зап­ре­ща­ет­ся?

- Это мож­но, - трях­ну­ла бе­локу­рыми куд­ряшка­ми Бел­ла. – Мы да­же по­рой на­роч­но хо­дим в дру­гие цир­ки, смот­рим, ка­кие но­мера они ста­вят, при­киды­ва­ем, нель­зя ли че­го по­за­имс­тво­вать… Смот­реть и ду­мать, ко­роче, мож­но – а бол­тать и выс­пра­шивать нель­зя!

По­дивив­шись гиб­ко­му мо­раль­но­му ко­дек­су, Ми­ка вер­нулся к наб­лю­дени­ям. Он по-преж­не­му был твер­до уве­рен, что ни­каким чте­ни­ем и пе­реда­чей мыс­лей на рас­сто­яние тут и не пах­нет. Воз­можно, они как-то об­ме­нива­ют­ся све­дени­ями во вре­мя трю­ка? Но Сань­ка, хо­дя по ря­дам, неп­ре­рыв­но бол­та­ет – шу­тит, ба­лагу­рит с пуб­ли­кой, под­на­чива­ет мэт­ра Ар­ма­на, за­иг­ры­ва­ет с де­вуш­ка­ми... Обыч­ный треп цир­ко­вого за­зыва­лы, по­теша­юще­го зри­телей и от­вле­ка­юще­го вни­мание от сце­ны, где идет не­замет­ная под­го­тов­ка трю­ка. В нуж­ный мо­мент – ап! – фо­кус ис­полнен. Ник­то не за­метил, ког­да имен­но бу­маж­ную ро­зоч­ку под­ме­нили жи­вым кро­ликом. Но ведь и ро­за, и кро­лик с мор­ковкой в зу­бах не прев­ра­щались друг в дру­га, они бы­ли за­ранее где-то спря­таны, до­жида­ясь в тай­ни­ке то­го мгно­вения, ког­да их ши­роким жес­том из­вле­кут на свет!

Впро­чем, мэтр Ар­ман с ас­систен­том са­ми по се­бе бы­ли той еще за­гад­кой. Мэтр, по слу­хам, го­да два или три то­му удер­жал пред­при­ятие на краю па­дения в без­донную фи­нан­со­вую про­пасть и стал на­рав­не с Па­лычем сов­ла­дель­цем труп­пы. Шеп­та­лись, пер­во­началь­но мэтр Ар­ман был неп­ло­хим ил­лю­зи­онис­том, спе­цом по тран­сфор­ма­ции и пе­реме­щению пред­ме­тов. По­том к не­му при­со­еди­нил­ся Кос­тя, и они соз­да­ли трюк с чте­ни­ем мыс­лей на рас­сто­янии. Но­мер шел уже год с не­боль­шим, и ни ра­зу ис­полни­тели не до­пус­ти­ли ни од­но­го про­маха, ни еди­ной ошиб­ки. От­ве­ты мэт­ра Ар­ма­на всег­да пу­га­юще точ­ны. Ми­ка сам был сви­дете­лем то­го, как мэтр уга­дывал мно­гоз­начные но­мера пас­портов и удос­то­вере­ний, ог­ла­шал со­дер­жи­мое те­лег­рамм и пи­сем из кар­ма­нов зри­телей, враз­бивку и под­ряд ци­тиро­вал аб­за­цы из слу­чай­но взя­тых книг и га­зет­ных ста­тей…

В кон­це зи­мы Ми­ка уд­ру­чен­но приз­нался се­бе: его не так за­нима­ют сек­ре­ты эф­фек­тно­го но­мера, как лич­ность мэт­ра Ар­ма­на. А в зал он вся­кий раз про­бира­ет­ся ис­клю­читель­но за­тем, что­бы еще ра­зок по­любо­вать­ся на ма­га и ча­родея и пос­лу­шать его звуч­ный го­лос с грас­си­ру­ющим ак­центом.

Вне за­ла Ми­ка ред­ко на­тыкал­ся на мэт­ра. Жил тот не в те­ат­ре, а в при­лич­ной съ­ем­ной квар­ти­ре, от про­чих ак­те­ров дер­жался особ­ня­ком. День­ги у не­го во­дились, по­рой по за­вер­ше­нии пред­став­ле­ния он с ши­ком от­бы­вал в го­род на мо­торе или на из­возчи­ке, слы­вя сре­ди цир­ко­вых ред­кос­тным тран­жи­рой и ма­хина­тором. Мэт­ра не­долюб­ли­вали и по­ба­ива­лись, хо­тя вро­де бы тот ни­кому не сде­лал ни­чего дур­но­го, но вся­чес­ки под­держи­вал труп­пу. Со­вер­шая по­рой ши­рокие жес­ты вро­де оп­ла­чен­но­го ужи­на для всех ак­те­ров в рес­то­ране «Мас­ка­рад» на Крон­верк­ском, ссу­ды по­из­держав­шимся за ми­зер­ный про­цент или взя­ток чи­нов­ни­кам, что­бы На­род­ный те­атр ос­та­вили в по­кое. Воз­можно, при­чина об­щей неп­ри­яз­ни кры­лась в под­черки­ва­емой ма­нере мэт­ра Ар­ма­на дер­жать се­бя за неп­ризнан­но­го вла­дель­ца те­ат­ра, по­лагая всех про­чих скром­ны­ми ис­полни­теля­ми сво­ей во­ли.

Кос­тя на расс­про­сы о ком­пань­оне хо­лод­но от­малчи­вал­ся. При­чем с та­ким вы­раже­ни­ем ли­ца, что спра­шива­ющий горь­ко со­жалел о сво­ем лю­бопытс­тве и впредь за­рекал­ся лезть в чу­жие де­ла.

В го­роде по­ве­яло гря­дущей вес­ной. Суг­ро­бы в пар­ке сде­лались рых­лы­ми и ноз­дре­ваты­ми, ве­тер с ре­ки – прон­зи­тель­но-рез­ким, про­питан­ным смут­ны­ми за­паха­ми мо­ря. На­летев­шие не­весть от­ку­да стаи крик­ли­вых ча­ек ве­ли в не­бе ярос­тные бои с во­ронь­им пле­менем. В га­зетах пи­сали о за­тишье на фрон­тах и о но­вом вит­ке пе­рего­воров, не­хоро­шо ожи­вив­ши­еся за­коно­дате­ли го­тови­лись об­ру­шить на обы­ватель­ские го­ловы но­вые дек­ре­ты о борь­бе с рос­кошью, без­ра­боти­цей и из­ме­нении при­зыв­но­го воз­раста.

В пус­ту­ющем по­лупод­валь­ном за­ле вов­сю шла под­го­тов­ка к но­вому но­меру трио Ша­ури­ных, с лег­кой ру­ки Ни­ны по­лучив­шем гор­дое имя «Гиль­оти­на бу­дуще­го в лам­пи­он­чи­ках». Ми­ка в лег­ком ужа­се соз­на­вал, что че­рез две-три не­дели ему пред­сто­ит вый­ти с де­вуш­ка­ми на сце­ну, и не­до­уме­вал ка­сатель­но нас­тро­ения труп­пы. Что-то из­ме­нилось, что-то но­силось не­дос­ка­зан­ностью по ко­ридо­рам и лес­тни­цам, ре­пети­ци­он­ным за­лам и фойе. Ми­ка ощу­щал сгу­ща­ющу­юся нап­ря­жен­ность, по­рой взры­ва­ющу­юся ссо­рами на пус­том мес­те и жен­ски­ми ис­те­рика­ми, но знал, что выс­пра­шивать бес­по­лез­но – ни­чего не ска­жут.

Пусть он пе­режил бок о бок с труп­пой тя­желую, тя­гомот­ную и го­лод­ную зи­му, он так и не стал сво­им. Ос­та­вать­ся ему чу­жаком, по­ка он не отыг­ра­ет свое пер­вое выс­тупле­ние. По­ка не по­кажет на сце­не, че­го до­бил­ся за эти ме­сяцы. По­ка сес­три­цы-ак­ро­бат­ки не приз­на­ют его рав­ноправ­ным учас­тни­ком сво­его но­мера.

Ми­ка по нес­коль­ку ча­сов в день тре­ниро­вал­ся на «Гиль­оти­не», при­выкая к ка­ча­ющим­ся тра­пеци­ям и из­ло­ман­ным уг­лам, веч­но но­ровив­шим под­ло вре­зать­ся в бок или но­гу. Ус­та­вая, дре­мал на ку­че ста­рых по­пон, ос­тавших­ся с тех вре­мен, ког­да На­род­ный те­атр был Варь­ете Амю­зан­ти и в пос­та­нов­ках учас­тво­вали ло­шади. От сле­жав­шей­ся гру­бой тка­ни до сих пор нес­ло за­пахом жи­вот­ных. Ми­ка за­рыл­ся пог­лубже, ка­ча­ясь на гра­ни сна и яви, и мыс­ленно хмы­кая: на­до же, как оно все по­лучи­лось и по­вер­ну­лось… был сту­дент-не­до­уч­ка, стал цир­кач. И вро­де бы да­же неп­ло­хой, хо­тя Нин­ка вся­кий миг раз­дра­жен­но кри­чит на не­го, мол, не будь ко­лодой, дви­гай­ся лег­че! Фик­си­руй хват, мать твою, фик­си­руй, я сей­час хряп­нусь зад­ни­цей! Сле­ди за но­гами, ку­да ко­лено уш­ло!

- Вро­де ни­кого, - от раз­давше­гося пря­мо над ухом го­лоса с жес­тя­ными ин­то­наци­ями Ми­ка нер­вно дер­нулся вско­чить, но вов­ре­мя опом­нился. В пус­той заль­чик, пос­ре­ди ко­торо­го аг­рессив­но то­пор­щи­лась фу­турис­ти­чес­ки­ми из­ги­бами «Гиль­оти­на», вош­ли мэтр Ар­ман и Кос­тя. – Нуж­но по­гово­рить.

- Го­вори, я те­бя слу­шаю, - мэтр, за­ложив ру­ки за спи­ну, обо­шел вок­руг конс­трук­ции. По­цокал язы­ком, по­качал тра­пецию: - Вот это нас­то­ящий по­лет фан­та­зии. Пуб­ли­ка бу­дет в вос­торге… Так о чем бишь мы?

Ми­ка не­лов­ко за­ер­зал. Встать – не­удоб­но как-то по­лучит­ся. Ос­тать­ся – стать не­воль­ным сви­дете­лем раз­го­вора, ко­торый на­вер­ня­ка его не ка­са­ет­ся. На­вер­ное, бу­дет луч­ше про­дол­жать при­киды­вать­ся од­ной из ста­рых по­пон. Не­видан­ное де­ло – Кос­тя выг­ля­дит раз­дра­жен­ным. За­то мэтр на удив­ле­ние бла­году­шен.

- Кто она? – су­хо ос­ве­домил­ся Кос­тя и уточ­нил: - Жен­щи­на, но­чевав­шая вче­ра в на­шей квар­ти­ре. За­меть, я ни сло­вом не упо­мянул о той осо­бе, в об­щес­тве ко­торой те­бя ви­дели треть­его для в «Мет­ро­поле».

- Пе­тер­бург - уди­витель­но ма­лень­кий го­род, - снис­хо­дитель­но по­жал пле­чами мэтр Ар­ман. – Ты что, ус­та­новил за мной слеж­ку? Ка­кая раз­ни­ца, кем бы­ли эти да­мы? Ми­молет­ные ув­ле­чения. Я да­же их имен не пом­ню.

- Преж­де ты не при­водил сво­их ми­молет­ных до­мой, - рык­нул Кос­тя. Ми­ка по­нево­ле по­ежил­ся под сво­ей по­поной: ой-ей, ка­кие страс­ти с пря­ным де­кадент­ским душ­ком. А он толь­ко-толь­ко из­ба­вил­ся от пар­ши­вых вос­по­мина­ний о сво­их слу­чай­ных зна­комс­твах.

- Ес­ли это про­яв­ле­ние рев­ности, то по мень­шей ме­ре не­лепо, - мэтр усел­ся на кол­че­ногий стул, обыч­но за­нима­емый ма­дам Ли­сицы­ной. – Ус­по­кой­ся. Возь­ми се­бя в ру­ки и про­яви ло­гич­ность. Я обе­щал вы­тащить те­бя от­сю­да, и я это сде­лаю. Вот толь­ко те­бе не ху­же ме­ня из­вес­тно: мы про­зева­ли те сум­бурные день­ки, ког­да вы­езд из стра­ны ни­кем не кон­тро­лиро­вал­ся. У­ехать мог лю­бой и каж­дый. Ник­то не спра­шивал пас­портов, ник­то не про­верял би­летов. Те­перь ми­лая От­чизна дер­жит две­ри на зам­ке и от­пи­ра­ет их край­не не­охот­но. Ты пред­став­ля­ешь, ка­кое ко­личес­тво до­кумен­тов я дол­жен соб­рать и сколь­ких чи­нов­ни­ков оба­ять? Эти да­мы, ко­торых ты за­оч­но воз­не­нави­дел – они сту­пень­ки на­шей лес­тни­цы к спа­сению. У них есть по­лез­ные зна­комс­тва. Они в си­лах по­мочь нам, по­тому что в про­тив­ном слу­чае мы бу­дем бес­ко­неч­но оти­рать­ся в оче­редях под две­рями по­соль­ств. Не мы од­ни пы­та­ем­ся дог­нать пос­ледний ва­гон ухо­дяще­го по­ез­да. Я хо­чу, что­бы мы у­еха­ли от­сю­да не ни­щими бег­ле­цами, а людь­ми со средс­тва­ми.

Он пой­мал хму­ряще­гося Кос­тю за ру­ку и при­тянул бли­же, пос­та­вив пе­ред со­бой. Про­ник­но­вен­но гля­нул сни­зу вверх:

- Все это я де­лаю ра­ди те­бя. Да, ты та­лант, но да­же та­лан­ту нуж­но что-то есть и на что-то жить. Хо­рошо, у нас есть но­мер. От­личный но­мер. Но кто по­ручит­ся, что там, за гра­ницей, он по-преж­не­му бу­дет при­носить до­ход? Там свои ус­ло­вия и дру­гая пуб­ли­ка, а мы да­же изъ­яс­ня­ем­ся по-ан­глий­ски или там по-фран­цуз­ски с пя­того на де­сятое. И по­том, ты ведь не со­бира­ешь­ся всю ос­тавшу­юся жизнь крив­лять­ся на цир­ко­вой аре­не?

- Вы­учим язык, пос­та­вим но­вый но­мер, - бур­кнул Кос­тя. Мэтр Ар­ман сок­ру­шен­но вздох­нул:

- Ка­кой же ты все-та­ки ре­бенок. Рев­ни­вый, злой и неп­ре­дус­мотри­тель­ный. Нап­рочь не соз­на­ющий то­го, что твои спо­соб­ности мо­гут быть ис­поль­зо­ваны где-то, по­мимо ба­лага­на. Да и на под­мос­тках ты не слиш­ком пре­ус­пел. Вспом­ни, чем ты за­нимал­ся, ког­да я по­доб­рал те­бя. Не за­был? Ну то-то же.

Маг и ча­родей встал, быс­трым и влас­тным дви­жени­ем взъ­еро­шив ко­рот­кие во­лосы на за­тыл­ке ас­систен­та. То ли при­лас­кал, то ли от­ве­сил ми­молет­но­го под­за­тыль­ни­ка, доб­ро­душ­но про­вор­чав:

- Не кук­сись и не расс­тра­ивай сам се­бя. Все бу­дет хо­рошо, обе­щаю.

Он по­вер­нулся к при­уныв­ше­му на­пар­ни­ку спи­ной, и в эту ши­рокую са­модо­воль­ную спи­ну Кос­тя мет­нул свой от­равлен­ный кли­нок:

- Ты и до ме­ня не боль­но-то проц­ве­тал! Ве­ликий Баль­ди­ни с ни­жего­род­ской яр­марки! Прев­ра­щение ку­рицы в яй­цо, рас­пи­лива­ние жен­щи­ны вдоль и по­перек! Де­шевые трю­ки для де­шевой пуб­ли­ки!

- Каж­дый за­раба­тыва­ет, как мо­жет, - с дос­то­инс­твом от­па­риро­вал мэтр. – Уж луч­ше быть Ве­ликим Баль­ди­ни с хо­рошим за­работ­ком, чем кор­чить из се­бя про­фур­сетку - неп­ризнан­но­го ге­ния. Ко­торо­го, про­шу за­метить, выб­ра­сыва­ли за по­рог пос­ле пер­вой же не­дели ра­боты. Он, ви­дите ли, не в си­лах ужить­ся с труп­пой.

- Ес­ли бы я не при­думал Сеть и не по­делил­ся с то­бой, ты бы до сих пор тор­чал в глу­бин­ке! – с еле сдер­жи­ва­емой злостью вык­рикнул Кос­тя. – Я сде­лал те­бя тем, что ты есть те­перь!

Мэтр Ар­ман кру­то раз­вернул­ся на каб­лу­ке – жа­лоб­но скрип­ну­ли гряз­ные дос­ки – со­вер­шив длин­ный, тан­цу­ющий шаг, с лёг­костью пе­рено­сив­ший его с од­но­го кон­ца сце­ны на дру­гой. Ока­зав­шись за спи­ной у Кос­ти, не ус­певше­го ша­рах­нуть­ся в сто­рону, он лов­ко прих­ва­тил за­ар­та­чив­ше­гося ас­систен­та в по­добие бок­сер­ско­го зах­ва­та – од­на ру­ка вок­руг гор­ла, дру­гая удер­жи­ва­ет ло­коть про­тив­ни­ка от на­мере­ния вот­кнуть­ся в сол­нечное спле­тение. Кос­тя рез­ко вы­дох­нул и зас­тыл.

- Да­вай-ка рас­ста­вим все по сво­им мес­там, - хо­лод­но от­че­канил мэтр Ар­ман. – Дав­но по­ра бы­ло это сде­лать, да не хо­телось пор­тить те­бе нас­тро­ение. Не ль­сти се­бе и не за­нимай­ся са­мо­об­ма­ном. Сам по се­бе ты ни­чего не сто­ишь. У те­бя нет ар­тисти­чес­ко­го да­ра. Нет оба­яния. Ты не смот­ришь­ся на сце­не, не прив­ле­ка­ешь зри­телей. Мо­жешь сколь­ко угод­но кор­чить из се­бя неп­ризнан­но­го Га­лу­аза, но у те­бя да­же тол­ко­вого об­ра­зова­ния нет. Единс­твен­ное, чем ты об­ла­да­ешь, так это хо­рошей па­мятью. Но да­же ею ты не мог тол­ком рас­по­рядить­ся, по­ка те­бя не нап­ра­вили. Сеть твоя? Она ос­тро­ум­на, но ни­чуть не но­ва. Мне­мони­чес­кие но­мера ста­вились и сто, и двес­ти лет на­зад. Будь я не­чист на ру­ку, я мог бы дав­но за­менить те­бя кем-ни­будь дру­гим, кто в си­лах бо­лее тол­ко­во до­пол­нять мой об­раз на сце­не. Но я пы­та­юсь за­ботить­ся о те­бе. Не по­лучая вза­мен ни­чего, кро­ме неб­ла­годар­ности. Кста­ти!

Мэтр паль­ца­ми при­под­нял го­лову Кос­ти за под­бо­родок:

- Сколь­ко я на­поми­нал те­бе, что­бы ты не выс­тавлял на­показ свои дур­ные при­выч­ки? Од­на­ко ты ме­ня не слу­ша­ешь и про­дол­жа­ешь тор­чать на ре­пети­ци­ях шус­трых сес­тре­нок. По­ка они бы­ли де­вичь­им ду­этом, они те­бя не ин­те­ресо­вали. Но сто­ило объ­явить­ся но­вень­ко­му, как ты не­мед­ля за­час­тил к ним. Ра­зуме­ет­ся, я на­вел справ­ки. Этот Ми­ка - гряз­ный, по­роч­ный улич­ный маль­чиш­ка. Не удив­люсь, ес­ли в один прек­расный день его пой­ма­ют за взло­мом кас­сы... Знай я те­бя ху­же, по­сове­товал бы за­вес­ти се­бе под­ружку. Жаль, что де­вуш­ки те­бя сов­сем не вол­ну­ют. Ты та­кой, ка­ков есть, да-да, я это прек­расно пом­ню. Ве­чером ты неп­ре­мен­но по­лучишь свое. А те­перь от­веть – мы по­нима­ем друг дру­га?

- От­лично по­нима­ем, - поч­ти без­звуч­но отоз­вался Кос­тя. Мэтр трях­нул его за пле­чи:

- Не слы­шу. Ты по­нима­ешь ме­ня? Бу­дешь вес­ти се­бя ра­зум­но и при­лич­но?

- Да, - от­вет был дан столь же ти­хим го­лосом, но мэтр Ар­ман счел урок ус­во­ен­ным. Ос­ла­бил хват­ку, от­тол­кнув Кос­тю и брез­гли­во скри­вив­шись:

- Сколь­ко хло­пот, а все ра­ди че­го? Лад­но, иди го­товь­ся. Не под­ве­ди ме­ня ве­чером. Вче­ра ты до­пус­тил две ошиб­ки, мне ед­ва уда­лось от­влечь от них пуб­ли­ку. Нам ведь ни к че­му ра­зоча­рован­ные зри­тели?

- Я не ошиб­ся, - про­бор­мо­тал Кос­тя вслед ушед­ше­му стар­ше­му на­пар­ни­ку, с трес­ком зах­лопнув­ше­му за со­бой дверь. – Я ни­ког­да не оши­ба­юсь. Это ты не в си­лах ни­чего тол­ком за­пом­нить… - его фи­зи­оно­мия, обыч­но блек­лая и не­выра­зитель­ная, пош­ла баг­ря­ными пят­на­ми. Дли­лось это нес­коль­ко мгно­вений, по­том баг­ря­нец сме­нил­ся мер­твен­ной си­невой. Кос­тя, ша­та­ясь, про­шел па­ру ша­гов и рух­нул на ма­ты. Скор­чился, как мла­денец в ма­терин­ской ут­ро­бе, об­хва­тил ру­ками го­лову. До Ми­ки до­летел низ­кий, ску­лящий стон - и па­мять с го­тов­ностью под­ска­зала: так вы­ла со­бака, от­бро­шен­ная с рельс про­лета­ющим по­ез­дом. Пес по­дер­гался нем­но­го и из­дох, а Кос­тя про­дол­жал хрип­ло пос­та­нывать, и вы­носить му­читель­ный звук бы­ло прос­то не­воз­можно.

Ми­ка выб­рался из сво­его тай­ни­ка. Ма­ты под его тя­жестью разъ­еха­лись в сто­роны, Кос­тя ни­чего не за­метил. Ас­систент чте­ца мыс­лей сте­нал, так креп­ко сжи­мая ла­доня­ми вис­ки, слов­но пы­тал­ся раз­да­вить собс­твен­ную го­лову. Ми­ка за­мял­ся, ис­пу­гав­шись и не зная, что де­лать. Бел­ла зап­ре­щала бес­по­ко­ить Кос­тю, ког­да у то­го бо­лела го­лова, но сей­час скру­чива­ло, как мок­рую тряп­ку в ру­ках ра­ботя­щей по­ломой­ки. Нель­зя же прос­то бро­сить че­лове­ка в та­ком сос­то­янии и уй­ти. А вдруг рас­ши­бет­ся? Или, как стра­да­ющие па­дучей бо­лезнью, язык се­бе от­гры­зет?

Пред­ста­вив от­ку­шен­ный язык и рос­сы­пи кро­вавых пя­тен на по­лу, Ми­ка сод­рогнул­ся. По­доб­рался бли­же, пой­мал Кос­тю за пле­чи. Не при­думав ни­чего луч­ше­го, уло­жил го­ловой се­бе на ко­лени. Пос­те­пен­но тот за­тих, да­же кри­чать и скри­петь зу­бами пе­рес­тал. Ле­жал с зак­ры­тыми гла­зами и по­рой су­дорож­но, с прис­вистом, втя­гивал воз­дух. Ми­ка си­дел, как мышь под мет­лой, про се­бя мо­лясь об од­ном: толь­ко бы ни­кому не взбре­ло в го­лову су­нуть­ся в зал. Ду­рац­кая си­ту­ация вый­дет, и объ­яс­нить что-то бу­дет зат­рудни­тель­но… По не­ос­ве­дом­леннос­ти сво­ей Ми­ка счи­тал мэт­ра и Кос­тю удач­ным цир­ко­вым ду­этом, а у них вон как все слож­но. Не зная под­робнос­тей, ко­неч­но, труд­но рас­су­дить, кто в этом спо­ре прав, а кто нет. Ми­ке ка­залось, что Кос­тя сов­сем не та­кая уж без­дарность, ка­ким его ста­ратель­но выс­тавлял мэтр Ар­ман. Что у них там – опос­ты­лев­шая связь, бы­лая при­вязан­ность, вза­им­ный рас­чет, на­до­ев­шая друж­ба… или сов­сем дру­гое? Мэтр ска­зал, у Кос­ти дур­ные при­выч­ки… Да у не­го во­об­ще ни­каких при­вычек нет, ни дур­ных, ни хо­роших. Это же хо­дячая ста­туя не­воз­му­тимос­ти! Но на ре­пети­ции к сес­трен­кам и Ми­ке он заг­ля­дывал ис­прав­но, в этом мэтр кру­гом прав… С дру­гой сто­роны, ес­ли б у них что-то бы­ло, весь те­атр с нас­лажде­ни­ем сплет­ни­чал бы, а до Ми­ки не до­ходи­ло ни еди­ного слу­ха.

Кос­тя дер­нулся и рез­ким дви­жени­ем сел. Приг­ла­дил ко­рот­кий ежик во­лос, ярос­тно зыр­кнул на Ми­ку. Тот быс­тро вски­нул ру­ки, за­час­тив:

- Ни­чего не знаю. Ни­чего не ви­дел. При­шел пот­ре­ниро­вать­ся лиш­ний раз, уви­дел, как ты на по­лу ва­ля­ешь­ся… ис­пу­гал­ся, вдруг ты сей­час го­лову ра­зобь­ешь. Те­бе как, луч­ше? Ухо­жу, уже ухо­жу…

- Врешь, - дер­нул уг­лом рта Кос­тя. – Впро­чем, ка­кая те­перь раз­ни­ца… Си­ди. Нет, прав­да, по­сиди тут. Ме­ня сей­час от­пустит, я знаю, - он при­выч­но по­мас­си­ровал ви­сок, не­хотя по­яс­нив: - В этот раз как-то очень здо­рово прих­ва­тило, пря­мо как гвоз­ди вко­лачи­вали… Мно­го ин­те­рес­но­го ус­лы­шал? – проз­рачно-се­рые гла­за бы­ли хо­лод­ны­ми, неп­ро­ница­емым, как ка­меш­ки на дне­замер­за­юще­го ручья.

- Это ва­ши с Ар­ма­ном де­ла и сче­ты, мне в них встре­вать ре­зона не­ту, - ушел от от­ве­та Ми­ка. – Са­ми раз­бе­ретесь, кто из вас ко­му что дол­жен. Мое де­ло – сто­рона.

- Это пра­виль­но, - уны­ло одоб­рил Кос­тя. – Каж­дый сам по се­бе, каж­дый сам за се­бя, толь­ко бог за всех, но его вро­де как те­перь не­ту… И у ме­ня ни­чего не­ту, толь­ко эта чер­то­ва па­мять… Я та­кого не про­сил! – в го­лос вык­рикнул он, об­ра­ща­ясь к об­лу­пив­ше­муся под­валь­но­му по­тол­ку и тем­ной уг­ло­ватой мас­се конс­трук­ции. – Я ни­чего это­го не хо­тел, а оно есть! Оно жи­вет во мне, гры­зет из­нутри, как кры­са – каж­дый день, каж­дый час, вся­кое мгно­вение… Все, что я смог сде­лать – за­точить ее в клет­ку, сплес­ти вок­руг нее сеть из слов и об­ра­зов, но и это Ар­ман хо­чет заб­рать се­бе. Для не­го Сеть – прос­то эф­фек­тный сце­ничес­кий но­мер, об­разчик мне­мотех­ни­ки, на ко­тором мож­но хо­рошо за­рабо­тать, а я – ник­чемный до­весок!

- Мо­жет, он так го­ворит, но сов­сем так не ду­ма­ет, - вяк­нул Ми­ка. – У вас прек­расный ду­эт, все это зна­ют. Пот­ря­са­ющий но­мер, дру­гого та­кого ни у ко­го нет. Ар­ман ведь не круг­лый ду­рак, собс­твен­ны­ми ру­ками гу­бить то, что при­носит ему до­ход. Он прос­то гро­зил­ся, что возь­мет дру­гого ас­систен­та. Ник­то, кро­ме те­бя, не спра­вит­ся, точ­но те­бе го­ворю.

- Да, по­тому что все узел­ки на Се­ти за­вяза­ны мной. Толь­ко я знаю ее сек­ре­ты, - без­ра­дос­тно за­кивал Кос­тя. – Он хо­чет за­полу­чить их. И за­полу­чит – не сей­час, так че­рез день, или че­рез ме­сяц… Вы­нудит ме­ня пе­ренес­ти Сеть на бу­магу, и тог­да ему ста­нет все еди­но, ко­го взять в ас­систен­ты. Лишь бы па­мять бы­ла хо­рошая… Зна­ешь, кто та­кая Мне­мози­на? – он ткнул в не­до­уме­ва­юще­го Ми­ку паль­цем.

- Бо­гиня па­мяти, - вспом­нил гим­на­зичес­кие уро­ки ис­то­рии Ми­ка. – Доч­ка Ура­на, под­ружка Зев­са, мать де­вяти муз.

- Иног­да мне ка­жет­ся, я – ее не­закон­ный уб­лю­док, - про­цедил Кос­тя. – Или она за что-то ме­ня креп­ко нев­злю­била. Я все пом­ню. Да­ты, циф­ры, фор­му­лы. Не по­нимаю смыс­ла, но пом­ню. Га­зет­ные за­голов­ки. Кни­ги. Рас­пи­сания по­ез­дов. Пло­щадь лю­бого го­сударс­тва, его ис­то­рию, его пра­вите­лей от пер­во­го до пос­ледне­го, их жен, де­тей и лю­бов­ниц. Мне бы­ло го­да че­тыре, мы еха­ли ку­да-то на по­ез­де. По­пут­чик ос­та­вил на сто­ле ре­естр то­варов тор­го­вого до­ма, я про­лис­тал – и до сих пор его пом­ню!

- По­рази­тель­но, - ис­крен­не вос­хи­тил­ся Ми­ка, с тру­дом за­поми­нав­ший но­мера до­мов и квар­тир, трус­ли­во па­суя пе­ред те­лефон­ным но­мером из пя­ти цифр и шес­тизнач­ным поч­то­вым ин­дексом. Так вот на чем ос­но­ван трюк «Чте­ния мыс­лей» - на пот­ря­са­ющей па­мяти Кос­ти!

- Это ужас­но, - ог­рызнул­ся Кос­тя. - Ты пред­ста­вить не мо­жешь, как это му­читель­но – не иметь воз­можнос­ти за­быть. Вы­кинуть из па­мяти все, что там ско­пилось. По­чувс­тво­вать се­бя чис­тым лис­том… А, что го­ворить! – он без­на­деж­но мах­нул ру­кой. – Ар­ман прав. Я вла­дею сок­ро­вищем, ко­торое день за днем сво­дит ме­ня с ума. Я бы и рад за­нять­ся чем-то иным, но ни­чего дру­гого я не умею. Толь­ко пом­нить и вы­вязы­вать бес­ко­неч­ные узел­ки на Се­ти.

- Да что за Сеть-то? – не вы­дер­жал Ми­ка и не­мед­ля ис­пу­гал­ся. Вдруг он пе­решел зап­ретную чер­ту, расс­пра­шивая о ве­щи, ко­торая яв­ля­ет­ся про­фес­си­ональ­ным сек­ре­том? Но Кос­те, по­хоже, сей­час бы­ло все еди­но. Пот­ребность вы­гово­рить­ся ока­залась силь­нее не­об­хо­димос­ти хра­нить тай­ну.

- Пред­ставь… пред­ставь а­уди­торию. Боль­шая свет­лая а­уди­тория, на сте­не ви­сит дос­ка. Здо­ровен­ная чер­ная дос­ка от по­ла до по­тол­ка, на ко­торой на­чер­че­на таб­ли­ца со мно­жес­твом стро­чек и стол­бцов. Ты бе­решь ко­роб­ку с раз­ноцвет­ным ме­лом и на­чина­ешь за­пол­нять эту таб­ли­цу. Все­ми по­няти­ями, ко­торые толь­ко при­ходят те­бе в го­лову и ко­торые от­но­сят­ся к ша­та­ющим­ся вок­руг лю­дям. Пи­шешь, к при­меру, в стол­бце сло­во «учи­тель­ни­ца», а в строч­ке нап­ро­тив за­писы­ва­ешь - «об­ман». Пи­шешь «ди­нас­тия План­та­гене­тов ос­но­вана в 1154 го­ду», а в строч­ке нап­ро­тив ста­вишь – «пла­вать». «Лов­ко» - зна­чит, речь идет о жен­щи­не, ра­бота­ющей на фаб­ри­ке, а ес­ли го­ворим «за­дача» - о во­ен­нослу­жащем. «Жаль» оз­на­ча­ет школь­ни­ка, «очень жаль» - сту­ден­та, «ерун­да» - гим­на­зис­тку или кур­сис­тку. Сло­восо­чета­ние «Ну, это не­воз­можно» скры­ва­ет в се­бе всю ис­то­рию ев­ро­пей­ско­го воз­ду­хоп­ла­вания, а «за ры­бу день­ги» - мор­ско­го фло­та Ан­глии. Есть ус­ловные обоз­на­чения для еди­ниц и де­сят­ков, для каж­дой бук­вы ал­фа­вита в от­дель­нос­ти, и для це­лого во­роха по­нятий. Все это я и зо­ву сво­ей Сетью с узел­ка­ми, - он шум­но и быс­тро вы­дох­нул.

Ми­ка поз­дра­вил се­бя с тем, что мыс­лил в пра­виль­ном нап­равле­нии. Фо­кус крыл­ся не толь­ко в нат­ре­ниро­ван­ной па­мяти ис­полни­теля и ас­систен­та, но еще и в слож­ной, гиб­кой сис­те­ме ус­ловных слов-обоз­на­чений. Ба­лагурс­тво и пус­тозвонс­тво Сань­ки бы­ло ис­кусным средс­твом об­ме­нивать­ся све­дени­ями пря­мо на гла­зах ни­чего не по­доз­ре­вав­шей пуб­ли­ки. Зри­тели вру­чали Сань­ке до­кумен­ты, са­ми на­шёп­ты­вали от­ве­ты на свои за­гад­ки, и ас­систент пе­реда­вал пра­виль­ные от­ве­ты «чте­цу мыс­лей». Ар­ма­ну ос­та­валось толь­ко со­пос­та­вить узел­ки Се­ти и эф­фек­тно по­разить зри­телей не­мыс­ли­мой про­ница­тель­ностью. Пуб­ли­ка по­коре­на и го­това пасть к но­гам ча­родея но­вого вре­мени.

- Для бе­зуп­речно­го ис­полне­ния но­мера тот, кто сто­ит на сце­не, то­же дол­жен об­ла­дать пре­вос­ходной па­мятью, - по­думав, сде­лал вы­вод Ми­ка. Кос­тя смор­щил нос, чес­тно приз­нав:

- Так и есть. Ему не да­но вы­вязы­вать узел­ки и при­думы­вать но­вые, од­на­ко мэтр прек­расно за­поми­на­ет все, ска­зан­ное мной. Прав­да, в пос­леднее вре­мя он стал на ред­кость нев­ни­мате­лен. До­пус­ка­ет ошиб­ки, а по­том кри­чит, что я на­роч­но пу­таю обоз­на­чения… На са­мом де­ле он неп­ло­хой че­ловек. Прос­то… из­лишне са­мо­уве­рен­ный.

- Меж­ду ва­ми что-то есть? – преж­де Ми­ка ни­ког­да не ре­шил­ся бы за­дать по­доб­ный воп­рос, но сей­час ему по­каза­лось – мож­но. Есть шанс да­же по­лучить от­вет. – В смыс­ле, по­мимо выс­тупле­ния ду­этом на сце­не?

- «Что-то» - очень вер­ное сло­во, - Кос­тя не­весе­ло ух­мыль­нул­ся. – У ме­ня бы­ла идея, у не­го – воз­можность ее осу­щес­твить. Мы объ­еди­нились и до­бились ус­пе­ха. Все про­чее ни­кого не ка­са­ет­ся. В пер­вую оче­редь – те­бя, - он рыв­ком вско­чил на но­ги. – На­де­юсь, дос­та­нет ума дер­жать язык за зу­бами?

Он ушел, не дож­давшись от­ве­та. Ми­ка ос­тался си­деть на гру­де хо­лод­ных ма­тов и ста­рых во­нючих по­пон, пы­та­ясь раз­ло­жить по­лучен­ные све­дения по по­лоч­кам и со­об­ра­зить, что ему те­перь со всем этим де­лать. Ско­рее все­го, ни­чего. Ведь он тут ник­то и звать его ни­как. Чу­жак, при­бив­ший­ся с ули­цы в са­мона­де­ян­ной по­пыт­ке стать за два ме­сяца нас­то­ящим ар­тистом. Вме­шивать­ся в чу­жие спо­ры – се­бе до­роже.

На­кану­не ве­чером из ти­пог­ра­фии дос­та­вили пять тю­ков за­казан­ных Ль­вом Па­лычем афиш но­вого об­разца. Ми­ка по­могал их рас­па­ковы­вать. Афи­ши шур­ша­ли и при­ят­но пах­ли кис­ло­ватой крас­кой, ос­тавляя на паль­цах раз­мы­тые оран­же­вые и чер­ные пят­на. На сей раз ис­полне­ние пла­катов по­ручи­ли ри­соваль­щи­ку бо­лее тра­дици­он­но­го тол­ка. На­рисо­ван­ные лю­ди по­ходи­ли на лю­дей, а не сма­хива­ли на пе­реко­шен­ные тре­уголь­ни­ки и изог­ну­тые штри­хи на фо­не го­рящей па­ути­ны и спу­тан­ных ры­болов­ных се­тей. По за­дум­ке ди­рек­то­ра варь­ете те­перь яко­бы со­вер­ша­ло гас­троль­ную по­ез­дку из Одес­сы в Нью-Й­орк с ос­та­нов­ка­ми в Вар­ша­ве и Ри­ме. Вмес­те с па­рой слу­жащих Ми­ка ре­зал вор­систые бе­чев­ки, раз­во­рачи­вая твер­дую упа­ковоч­ную бу­магу и со­бирая афи­ши в ров­ные стоп­ки. Приш­ла Бел­ла, заб­ра­ла од­ну из рек­лам в кол­лекцию, ко­торую они со­бира­ли с сес­трой. Рыс­цой про­бежа­ла Ни­на, по­жури­ла за то, что Ми­ка во­зит­ся с афи­шами, хо­тя мог бы лиш­ний раз уп­ражнять­ся.

Ни Кос­тя, ни мэтр Ар­ман с ут­ра на гла­за не по­пада­лись. В пос­леднюю не­делю их де­ла ста­ли из рук вон пло­хи. До при­люд­ных ссор еще не до­ходи­ло, за­то мел­кие под­начки и яз­ви­тель­ные за­меча­ния сы­пались один за дру­гим. Кос­тя от­кро­вен­но на­мекал, яко­бы мэтр вы­пива­ет пря­мо пе­ред пред­став­ле­ни­ем и не в си­лах гра­мот­но отыг­рать но­мер. Ар­ман ог­ры­зал­ся, шпы­няя на­пар­ни­ка и за­яв­ляя, что па­мять Кос­ти уже от­нюдь не та, что преж­де, и на­поми­на­ет про­худив­ший­ся ме­шок.

Афи­ши раз­ло­жили на ши­роких барь­ерах быв­ших гар­де­роб­ных. Зав­тра при­дут рас­клей­щи­ки с тач­ка­ми и вед­ра­ми, за­берут их и раз­ве­зут по го­роду, клея на сте­ны и трам­вай­ные бо­ка. В вы­ход­ные бу­дет премь­ера но­вого но­мера. Ско­ро за­кон­чится дол­гая, тя­желая зи­ма и при­дет вес­на. Нач­нется ле­доход, око­ченев­шие в лед де­ревья по­дер­нутся блед­ным об­ла­ком пер­вой лис­твы. Мо­жет, мир хоть нем­но­го из­ме­нит­ся к луч­ше­му? Да­же у ко­лод­ца с не­уря­дица­ми сы­щет­ся дно.

В об­нимку с об­на­дежи­ва­ющей мыслью Ми­ка поб­рел в свой за­куток. В ре­пети­ци­он­ной за сте­ной под раз­дра­жён­ное «Лег­че пры­жок! Вы­ше нож­ку!» и мер­ное кла­цание кла­виш хри­пато­го пи­ани­но от­пля­сыва­ли де­вицы из варь­ете. Сни­зу до­летал за­ливис­тый лай дрес­си­рован­ных пу­делей – со­баки что-то не по­дели­ли и те­перь взах­леб, как улич­ные шав­ки, тяв­ка­ли друг на дру­га. Ми­ка при­вык к этим не­сущим­ся со всех сто­рон от­го­лос­кам, то­роп­ли­вым ша­гам, скри­пам и пос­ту­кива­ни­ям, раз­рознен­ным ак­кордам и об­рывкам ме­лодий. Они ста­ли частью его днев­ной и ноч­ной жиз­ни. Без них да­же сон как-то не шел.

Он был уве­рен, что толь­ко-толь­ко уро­нил го­лову на по­душ­ку, и не ус­пе­ло ми­новать еще и чет­верти ча­са. Кто-то зат­ряс его за пле­чо, спер­ва ос­то­рож­но, по­том нас­той­чи­вее. Ког­да же Ми­ка прод­рал гла­за, со­бира­ясь ис­крен­не и гром­ко воз­му­тить­ся ак­тер­ской бес­це­ремон­ностью, чья-то хо­лод­ная и жес­ткая ла­донь за­жала ему рот. Ми­ка рас­те­рян­но за­мычал, и на ухо ему про­шипе­ли:

- Ти­ше. Ти­хо, лад­но? Это я. Мне нуж­но по­гово­рить с то­бой. Пря­мо сей­час и быс­тро.

- Кос­тя? – Ми­ка от­пихнул чу­жую ла­донь. – Что-то стряс­лось? У нас бе­да? – он при­нюхал­ся, ус­во­ив, что худ­шая неп­ри­ят­ность для На­род­но­го те­ат­ра – по­жар. – А свет хо­тя бы мож­но за­жечь?

Щел­кнул вык­лю­чатель. Раз, дру­гой, все впус­тую. На тре­тий раз кон­такты зам­кну­лись, ток по­бежал по про­водам, спи­раль в ма­лень­кой стек­лянной кол­бе раз­го­релась блед­но-оран­же­вым огонь­ком. Ми­ка в изум­ле­нии вы­тара­щил­ся на нез­ва­ного по­луноч­но­го гос­тя – тот по­терял по до­роге свою мас­ку из­вечной не­воз­му­тимос­ти и выг­ля­дел край­не встре­вожен­ным.

- Ты хоть зна­ешь, ко­торый час?

- По­лови­на вто­рого, - Кос­тя бро­сил ми­молет­ный взгляд на ча­сы и то­роп­ли­во вы­дох­нул: - Я по уши в дерь­ме. Мне нуж­но с кем-то по­гово­рить. Я не знаю, что де­лать. Я… я за­путал­ся.

- Ты что-то нат­во­рил? – Ми­ка под­ви­нул­ся, ос­во­бодив Кос­те мес­то ря­дом с со­бой на про­дав­ленном мат­ра­се. – Слу­шай, ус­по­кой­ся и го­вори по по­ряд­ку. Мы все ис­пра­вим или что-ни­будь при­дума­ем…

- Ни­чего уже не ис­пра­вить, - Кос­тя от­бил паль­ца­ми нер­вную дробь на ко­лене и су­дорож­ным рыв­ком на­мер­тво пе­реп­лел паль­цы в за­мок. – Я убил Ар­ма­на.

Ми­ка смор­гнул. Прог­ло­тил пер­вый, сам со­бой ле­зущий на язык воп­рос: «Уве­рен?». Уж боль­но Кос­тя по­ходил на че­лове­ка, вво­лю на­нюхав­ше­гося слад­кой бе­лой пуд­ры из даль­них стран, пос­ле ко­торой ре­аль­ность и вы­мысел с ве­селым хи­хикань­ем на­чина­ют быс­тро-быс­тро ме­нять­ся мес­та­ми. И не раз­ли­чить, где то, что бы­ло на са­мом де­ле, а где то, что ты ви­дел ис­клю­читель­но в сво­ем во­об­ра­жении.

- Э-э… за­чем ты это сде­лал, ес­ли не сек­рет? – на­конец вы­давил Ми­ка. – Ког­да и где? В смыс­ле, труп-то где?

- Труп в квар­ти­ре на Ши­рокой, две­ри я за­пер, клю­чи выб­ро­сил, - без за­пин­ки отоз­вался Кос­тя. Нет, не­похо­же, что­бы он пре­бывал в дур­манном оду­рении. Очень взвол­но­ван и на­пуган, но трезв и не под ко­ка­ино­вой по­нюш­кой, ре­шил Ми­ка. – Я… Он… Пос­лу­шай, мне ка­жет­ся, что при те­бе мож­но на­зывать ве­щи сво­ими име­нами. Ты ведь пой­мешь? – Ми­ка кив­нул, мол, пой­му. – Ар­ман был мо­им… не толь­ко пар­тнё­ром по сце­не и ком­пань­оном, но и…

- Друж­ком в пос­те­ли, - за­кон­чил фра­зу Ми­ка. – Я до­гадал­ся. Ни­чего, слу­ча­ет­ся. Не от­вле­кай­ся.

- Я про­вел с ним весь день, - спра­вив­шись с на­ибо­лее тяж­ким приз­на­ни­ем, Кос­тя за­гово­рил быс­трее и чет­че: - Ве­чером мы при­еха­ли на квар­ти­ру, и там… У Ар­ма­на бы­ло неп­ло­хое жа­лова­ние в те­ат­ре, но это­го ему бы­ло не­дос­та­точ­но. Он вел де­ла с пе­рекуп­щи­ками, с тор­говца­ми рек­ви­зиро­ван­ным иму­щес­твом, вкла­дывал не­малые средс­тва и по­лучал с них из­рядный до­ход. Так вот, он ска­зал, что ему на­конец уда­лось офор­мить до­кумен­ты на пра­во вы­ез­да из стра­ны. День­ги он об­ра­тил в ак­ции и дра­гоцен­ные поб­ря­куш­ки. Боль­ше его здесь нич­то и ник­то не дер­жит. Я стал расс­пра­шивать, ког­да и ка­ким об­ра­зом мы вы­берем­ся из стра­ны, а он – он рас­сме­ял­ся в от­вет. Спро­сил, не­уже­ли я в са­мом де­ле на­де­ял­ся у­ехать вмес­те с ним? По­сове­товал мне вер­нуть­ся с не­бес на зем­лю, - Кос­тя быс­тро и су­дорож­но сглот­нул. – Ска­зал, я не бо­лее, чем обу­за. Мол, он не за­нима­ет­ся бла­гот­во­ритель­ностью. Я взрос­лый че­ловек, в си­лах сам по­забо­тить­ся о се­бе. Он вы­возит жен­щи­ну, свою по­дель­ни­цу. Там, за гра­ницей, у нее есть бо­гатые родс­твен­ни­ки. Они щед­ро от­бла­года­рят спа­сите­ля. Что ка­са­ет­ся ме­ня, я во­лен уби­рать­ся на все че­тыре сто­роны. И… там око­ло кро­вати сто­ял ноч­ник, тя­желый та­кой… Я схва­тил его и уда­рил Ар­ма­на по го­лове. Он не зак­ри­чал, не ус­пел. У не­го че­реп хрус­тнул. Или это аба­жур раз­бился. С про­тив­ным та­ким зву­ком. Он сва­лил­ся с кро­вати, по­дер­гался и за­тих. Тог­да я заб­рал его ко­шелек, отыс­кал до­кумен­ты для вы­ез­да, за­пер две­ри и ушел.

Кос­тя по­лез за па­зуху, вы­тащив не­боль­шой бю­вар крас­ной ко­жи и по­казав оша­рашен­но­му Ми­ке кра­ешек ка­зен­но­го ви­да справ­ки:

- Про­пуск на два ли­ца. На борт «Се­лены». Это гру­зовой ди­рижабль, он при­над­ле­жит ос­тзей­ской тор­го­вой ком­па­нии и от­ча­лива­ет зав­тра… в смыс­ле се­год­ня, око­ло де­сяти ут­ра, с во­ен­но­го при­чала за Ме­жевой ака­деми­ей. Иног­да они бе­рут пас­са­жиров, тех, у ко­го есть раз­ре­шение с ви­зой… - он бор­мо­тал все быс­трее и быс­трее: - Эта жен­щи­на, что хо­тела у­ехать с Ар­ма­ном… Спо­заран­ку она за­явит­ся на квар­ти­ру, нач­нет трез­во­нить… Ей не от­кро­ют, она встре­вожит­ся. Воп­рос в том, об­ра­тит­ся ли она в по­лицию? Или ре­шит, что Ар­ман об­ма­нул ее и у­ехал один, - Кос­тя пе­ревел дух и роб­ко, слов­но из­ви­ня­ясь, до­бавил: - Я по­горя­чил­ся, да? Не на­до бы­ло его уби­вать. Прос­то… все так быс­тро про­изош­ло, я не смог ни­чего тол­ком об­ду­мать, под­дался эмо­ци­ям. Мне ста­ло так до­сад­но, что Ар­ман од­ним ма­хом пе­речер­кнул все, быв­шее меж­ду на­ми преж­де. Я мог бы по­нять и прос­тить, ес­ли б он хоть сло­вом за­ик­нулся о том, что лю­бит эту жен­щи­ну… Но Ар­ман приз­на­ет… приз­на­вал толь­ко точ­ный рас­чет. Спас­ти прой­дош­ли­вую да­моч­ку с обес­пе­чен­ной род­ней вы­год­но. Моя по­лез­ность ис­черпа­лась. У не­го есть день­ги, ему боль­ше не нуж­на ра­бота в варь­ете. И что мне те­перь де­лать? Ос­та­вить все как есть, на­де­ясь, что мое имя не всплы­вет? А оно всплы­вет, неп­ре­мен­но всплы­вет. Как толь­ко вы­яс­нится, что Ар­ман мертв, сра­зу же по­дума­ют на ме­ня. Из-за то­го, что­бы меж­ду на­ми бы­ло. Ре­шат, я при­кон­чил его в при­пад­ке рев­ности. Швыр­нут за ре­шет­ку… или расс­тре­ля­ют по-быс­тро­му!

- По­лиция нын­че ра­бота­ет из рук вон пло­хо, - сог­ла­сил­ся Ми­ка. – Од­на­ко та жен­щи­на, сам го­ворил, не по­бежит с жа­лоба­ми в учас­ток. В те­ат­ре не­лад­ное за­подоз­рят толь­ко к ве­черу, ког­да Ар­ман не явит­ся к на­чалу пред­став­ле­ния… У те­бя есть по мень­шей ме­ре пять или шесть ча­сов.

- Пять или шесть ча­сов – для че­го? – горь­ко ос­ве­домил­ся Кос­тя. – Что­бы си­деть и вздра­гивать в ожи­дании сту­ка в дверь?

- У те­бя вро­де как есть до­кумен­ты, до­бытые Ар­ма­ном, - на­пом­нил Ми­ка. – Да­вай гля­нем, что там.

Не­лов­ким дви­жени­ем от­крыв бю­вар, Кос­тя пе­реб­рал лис­тки с ка­зен­ны­ми пе­чатя­ми. Ми­ка су­нул­ся пос­мотреть. Вот, на­до по­лагать, пас­порт мэт­ра Ар­ма­на, на са­мом де­ле но­сив­ше­го имя Ар­се­ния Ко­лыва­нова, вот граж­дан­ская мет­ри­ка Оль­ги Ры­барь, его ве­ро­ят­ной по­пут­чи­цы, про­пус­ка на борт ди­рижаб­ля, на­вер­ня­ка обо­шед­ши­еся в из­рядную сум­му… Пас­порт и мет­ри­ка снаб­же­ны фо­тос­нимка­ми – рас­плыв­ча­тыми, не очень хо­роше­го ка­чес­тва, поз­во­ля­ющи­ми лишь сос­та­вить об­щее пред­став­ле­ние о фи­зи­оно­мии изоб­ра­жен­но­го и от­ли­чить муж­чи­ну от жен­щи­ны. Ми­ка пе­ревел взгляд с фо­тог­ра­фии на Кос­тю:

- Слу­шай, ты ведь раз­бу­дил ме­ня не ра­ди жа­лоб на нес­пра­вед­ли­вость ми­ра? Хо­чешь мо­его со­вета – ис­поль­зуй шанс. Бе­ри бу­маги. Вряд ли кто из пи­лотов ста­нет до­тош­но про­верять твои до­кумен­ты. Пред­ста­вишь­ся Ар­ма­ном, ска­жешь, буд­то твоя спут­ни­ца пе­реду­мала, и уле­тишь на «Се­лене». Мо­жет, там те­бе ста­нет луч­ше, чем здесь…

- А… а я как-то не по­думал об этом, - рас­те­рян­но приз­нался быв­ший ас­систент ны­не по­кой­но­го чте­ца мыс­лей. – Но как же ты?

- А что – я? – Ми­ка дер­нул пле­чом. – Я ни­каким бо­ком не при­час­тен к ва­шей ис­то­рии. Бу­ду жить даль­ше, что еще ос­та­ет­ся? Пос­тавлю но­мер с де­воч­ка­ми, по­дож­ду, вдруг улыб­нется уда­ча…

- Пой­дем вмес­те, - не­ожи­дан­но пред­ло­жил Кос­тя. Ми­ка хмык­нул:

- В раз­ре­шении на вы­езд впи­саны муж­чи­на и жен­щи­на. Вряд ли слу­жащие а­эро­пор­та с лег­костью сог­ла­сят­ся на за­мену жен­щи­ны не­из­вес­тным пар­нем без до­кумен­тов.

- У Ар­ма­на бы­ли… есть день­ги. Зап­ла­тим пи­лотам! – не от­сту­пал­ся Кос­тя.

- Ко­му? Как ты это се­бе пред­став­ля­ешь? Бу­дем но­сить­ся по ан­га­рам в по­ис­ках, ко­му бы всу­чить взят­ку? – от­па­риро­вал Ми­ка. – Вдруг этих де­нег не хва­тит? Или мы нат­кнем­ся на во­рова­того ти­па, ко­торый при­кар­ма­нит по­дач­ку и ос­та­вит нас ни с чем? Нет, вы­бирай­ся сам. У од­но­го че­лове­ка боль­ше шан­сов прос­ко­чить, чем у дво­их. Да­вай, шус­тро со­бирай шмот­ки. Ноч­ных из­возчи­ков боль­ше нет, так что при­дет­ся сво­им хо­дом. Тут ведь по пря­мой по прос­пекту че­рез мос­ты, вер­но? Ча­са че­рез два-три доб­ре­дешь. Прит­кнешь­ся в ноч­ной пив­ной до ут­ра. Предъ­явишь пас­порт, под­ни­мешь­ся на борт, толь­ко те­бя и ви­дели.

- Один я ни­куда не по­еду, - Кос­тя уп­ря­мо за­мотал го­ловой.

- Ну на кой ляд я те­бе сдал­ся? – в ис­крен­нем не­до­уме­нии ше­потом взвыл Ми­ка. – Ты ни­чего обо мне не зна­ешь!

- Это не­важ­но, - Кос­тя от­вел взгляд, ус­та­вил­ся в дав­но не­мытый пол. – Я пло­хо раз­би­ра­юсь в лю­дях, но мне по­чему-то по­каза­лось… ка­залось, у нас есть что-то об­щее. Что ты пой­мешь ме­ня, по­тому что о те­бе го­вори­ли… - он сбил­ся. - Я слы­шал кра­ем уха, буд­то… буд­то ты… Это ведь бы­ли прос­то гряз­ные сплет­ни, прав­да? Я сно­ва ошиб­ся, из­ви­ни, это и в са­мом де­ле бы­ло глу­по…

- Преж­де я за­раба­тывал тем, что изоб­ра­жал со­бач­ку для бо­гатых да­мочек, - раз­дра­жен­но приз­нался Ми­ка. – Ког­да же все пош­ло на­пере­косяк, вы­бирать не при­ходи­лось. Не знаю, кто и что те­бе на­бол­тал, но ско­рее все­го, те­бе ска­зали прав­ду. Я был не очень раз­борчив в свя­зях и не раз­ду­мывал, ко­му под­ста­вить зад­ни­цу. Прос­то очень хо­телось вы­жить, по­нима­ешь? В кои ве­ки мне по­вез­ло, и я не…

- Ты не хо­чешь бро­сать хо­рошее мес­то ра­ди то­го, что ка­кой-то не­удач­ник вля­пал­ся по са­мое не мо­гу, - под­вел итог Кос­тя. – Это вер­но. Ник­то не да­вал мне пра­ва взва­ливать на те­бя свои труд­ности, - к не­му вер­нулся преж­ний сос­ре­дото­чен­но-от­сутс­тву­ющий вид. – Мо­жет, все об­ра­зу­ет­ся са­мо со­бой. У Ар­ма­на бы­ло мно­го по­доз­ри­тель­ных зна­комых. Ре­шат, что его при­кон­чил кто-то из них. Он ведь был из­рядно не­чист на ру­ку, вот его и... Я пой­ду. Из­ви­ни, что раз­бу­дил и во­об­ще… - он сде­лал не­оп­ре­делен­ный жест ру­кой, не­лов­ко под­нявшись на но­ги. – Это мои проб­ле­мы, так ведь?

«Я по­жалею об этом. Я горь­ко-горь­ко по­жалею об этом».

- Стой, - Ми­ка вско­чил. – Стой, ни­куда не хо­ди, ни­чего не го­вори. Я ско­ро вер­нусь.

За­имс­тво­вать у сво­их – не са­мый луч­ший пос­ту­пок. Ес­ли б не глу­хая пол­ночь, Ми­ка ску­пил бы все не­об­хо­димое в бли­жай­шей лав­ке, но сей­час не ос­та­валось дру­гого вы­хода. В од­ном из сто­ящих в ко­ридо­ре мас­сивных шка­фов тан­цовщи­цы хра­нили вер­хнюю одеж­ду и раз­рознен­ные час­ти ак­тер­ских кос­тю­мов. В по­луть­ме Ми­ка выг­реб то, что по­каза­лось ему под­хо­дящим по ви­ду и раз­ме­ру, на цы­поч­ках вер­нулся в ком­на­ту, швыр­нув на мат­рац во­рох дам­ско­го ба­рах­ла. Кос­тя удив­ленно скло­нил го­лову на­бок:

- Я пра­виль­но по­нял, ты пред­ла­га­ешь?..

- Со­вер­шенно вер­но, - Ми­ка встрях­нул под­вернув­шу­юся под ру­ку длин­ную пря­мую юб­ку. – Воп­рос лишь в том, кто из нас прав­до­подоб­ней изоб­ра­зит де­ву в бе­гах. Ки­нем мо­нет­ку? Орел или реш­ка?

- Реш­ка. Бу­дем счи­тать, я бро­сил и вы­иг­рал, - Кос­тя не­понят­но ус­мехнул­ся, по­яс­нив: - У ме­ня есть… не­боль­шой опыт. Ду­маю, я справ­люсь луч­ше. Да­вай-ка по­ка упа­ку­ем этот на­ряд. Ни за ка­кие сок­ро­вища ми­ра я не пой­ду в нем по го­роду. Да­же ночью. В тво­ем хо­зяй­стве сы­щет­ся че­модан или сак­во­яж?

Спа­сибо ны­неш­ней мо­де, ос­во­бодив­шей жен­щин от не­об­хо­димос­ти тас­кать на се­бе три вер­хние и че­тыре ниж­ние юб­ки, не счи­тая кор­се­та и мно­гос­лой­ной блу­зы. Те­перь для соз­да­ния об­ра­за фаль­ши­вой да­моч­ки по­надо­бились лишь юб­ка, уко­рочен­ное до­рож­ное паль­то, шляп­ка-ка­пор с ото­роч­кой из под­дель­но­го со­боля, па­ра са­пог и зап­ле­тен­ный в ко­рот­кую ко­су бе­локу­рый па­рик. Не­об­хо­димое доб­ро бы­ло то­роп­ли­во за­пиха­но в раз­зявлен­ную пасть сак­во­яжа, и двое бег­ле­цов ук­радкой спус­ти­лись по чер­ной лес­тни­це на зад­ворки те­ат­раль­но­го зда­ния. Под но­гами не­мед­ля зах­лю­пало, и Ми­ке по­дума­лось: все это про­ис­хо­дит не с ним. Он прос­то чи­та­ет ро­ман о по­хож­де­ни­ях сво­его тез­ки или ви­дит сон. Ведь он же всег­да плыл по те­чению, без­думно поз­во­ляя жиз­ни нес­ти се­бя, по­дол­гу зас­тре­вая на от­ме­лях и прос­ка­кивая стрем­ни­ны. Это сов­сем не в ха­рак­те­ре Ми­ки: мчать­ся навс­тре­чу не­из­вес­тнос­ти с под­дель­ны­ми бу­мага­ми в кар­ма­не и в ком­па­нии уг­рю­мого ти­па, чей ра­зум на­пич­кан во­рохом дав­но ми­нув­ших дат и не­нуж­ных све­дений. Ми­ка ни­ког­да бы не со­вер­шил ни­чего по­доб­но­го. Ми­ка бы за­та­ил­ся в сво­ем угол­ке и от­си­дел­ся, уж точ­но не от­пра­вил­ся бы в бе­зум­ный по­ход в об­щес­тве ве­ро­ят­но­го убий­цы. Ведь ему бы­ло здесь неп­ло­хо. В кои ве­ки он че­го-то до­бил­ся – до­бил­ся собс­твен­ны­ми си­лами, шаг за ша­гом, день за днем. И вот он ко­выля­ет по бес­ко­неч­но­му прос­пекту, спо­тыка­ясь о мед­ленно та­ющие глы­бы гряз­но­го ль­да, и тем­ные гро­мады до­мов смы­ка­ют­ся над го­ловой, как сте­ны ущелья.

- Вдруг нас да­же слу­шать не ста­нут, и всем ар­ма­новым бу­маж­кам грош це­на в ба­зар­ный день? – они до­воль­но да­леко уш­ли от те­ат­ра, доб­равшись до ма­лень­ко­го мос­та над Кар­повкой, и толь­ко сей­час Кос­тя по­дал го­лос.

- Зна­чит, раз­вернем­ся и поб­ре­дем об­ратно, - бур­кнул Ми­ка. Как сес­трен­ки обой­дут­ся без не­го? Как труп­пе сде­лать дос­той­ные сбо­ры, ес­ли в пред­став­ле­нии боль­ше не бу­дет эф­фек­тно­го трю­ка с чте­ни­ем мыс­лей? Опять он не за­думал­ся, преж­де чем раз­зя­вить рот. На­до бы­ло убеж­дать Кос­тю в том, что все обой­дет­ся, а не под­би­вать на по­бег. Но Ми­ку са­мого ос­ле­пила шаль­ная воз­можность выб­рать­ся от­сю­да. Мысль о том, что ему в ру­ки чу­дес­ным об­ра­зом упа­ли клю­чи к спа­сению, к ут­ра­чен­ной ве­ре в зав­траш­ний день. От­че­го бы не рис­кнуть? Ну, не вый­дет ни­чего пут­но­го, выс­та­вят их с а­эрод­ро­ма вза­шей, толь­ко и все­го. Ему вы­пало нес­коль­ко ча­сов на­деж­ды. Он уже ус­пел по­забыть, ка­ково это – на­де­ять­ся на что-то. И Кос­тя бу­дет ря­дом. Ни­чего, что из не­го сло­ва кле­щами не вы­тянешь. Дос­та­точ­но то­го, что они вдво­ем, пле­чом к пле­чу, идут навс­тре­чу сы­рому про­низы­ва­юще­му вет­ру с ре­ки.

По­тяну­лись фаб­ричные квар­та­лы, пус­тынные и без­людно-вы­мер­шие в глу­хой ноч­ной час. Фо­нари не го­рели, лишь кое-где в ок­нах це­хов мер­ца­ли тус­клые огонь­ки. Ка­залось, их заж­гли не жи­вые лю­ди, но мер­тве­цы, на­веч­но при­кован­ные к сво­им стан­кам и об­ре­чен­ные да­вить на ры­чаг и вра­щать ог­ромные ко­леса.

Ос­каль­зы­ва­ясь и под­держи­вая друг дру­га, Ми­ка и Кос­тя спол­зли с на­береж­ной на боль­шую нап­лавную пе­реп­ра­ву в ство­ре Флю­гер­ной ули­цы. Со дня на день дол­жен был на­чать­ся ле­доход, и по пра­вую ру­ку от со­еди­нен­ных це­пями пон­то­нов гор­би­лись, лез­ли друг на дру­га, вы­пячи­вали об­ло­ман­ные ос­трые края ль­ди­ны. В про­емах меж­ду ни­ми мас­ля­нис­то ка­чалась чер­ная во­да. Пе­реп­ра­ва об­ле­дене­ла, Ми­ке ужас­но за­хоте­лось по­вер­нуть на­зад – или плюх­нуть­ся на чет­ве­рень­ки и мед­ленно дви­гать­ся пол­зком, кро­хот­ны­ми шаж­ка­ми, мер­твой хват­кой цеп­ля­ясь за за­нозис­тые дос­ки и прор­жа­вев­шие бал­ки. Ми­ка пос­ку­ливал от ужа­са, но шел, ши­роко рас­ста­вив ру­ки и от­го­няя от се­бя на­вяз­чи­вую кар­тинку: вот он те­ря­ет рав­но­весие, съ­ез­жа­ет к краю пе­реп­ра­вы, су­ча ру­ками и во­пя бла­гим ма­том, вон со всплес­ком па­да­ет меж­ду пон­то­ном и кром­кой ль­да… и же­лез­ный край пон­то­на всмят­ку раз­би­ва­ет его го­лову, пос­ле че­го он кам­нем идет ко дну.

Ре­ка бы­ла ши­рокой, та­кой ши­рокой. И все же она за­кон­чи­лась, двое вы­караб­ка­лись на бе­рег и ка­кое-то вре­мя не­под­вижно си­дели на ле­дяных глы­бах, тя­жело ды­ша и убеж­дая се­бя в том, что са­мое страш­ное ос­та­лось по­зади.

- На­до ид­ти, - Кос­тя под­нялся на но­ги и шат­нулся из сто­роны в сто­рону. Ут­вердил­ся, уп­ря­мо пов­то­рив: - На­до ид­ти. От­сю­да уже сов­сем не­дале­ко, ру­кой по­дать.

- Ага, ес­ли у те­бя ру­ка дли­ной ки­ломет­ров эдак в пять или шесть, - вя­ло от­шу­тил­ся Ми­ка.

Они ми­нова­ли мрач­ные, за­коп­чённые за­вод­ские скла­ды и по­кину­тые лет­ние да­чи, выг­ля­дев­шие по­косив­ши­мися па­мят­ни­ками на заб­ро­шен­ных мо­гилах бы­лых лет­них день­ков, с грам­мо­фона­ми на ве­ран­дах и ка­челя­ми в цве­тущих са­дах. С не­ба сы­палась мок­рая кру­па, не то дождь, не то снег. Пе­реб­ра­лись че­рез бе­жав­шую по вы­сокой на­сыпи од­но­колей­ку, по ко­торой преж­де дос­тавля­ли груз к ок­рес­тным мас­тер­ским. Ми­ка преж­де не бы­вал в этих кра­ях и с тру­дом пред­став­лял, где они на­ходят­ся по от­но­шению к ре­ке и цен­тру го­рода, од­на­ко Кос­тя уве­рен­но то­пал впе­ред. Прой­дя под же­лез­но­дорож­ны­ми мос­та­ми, они вдруг выб­ра­лись на впол­не прис­той­но­го ви­да ули­цу с доб­ротны­ми вы­соки­ми до­мами и ма­гази­нами в пер­вых эта­жах. Боль­шие стек­лянные вит­ри­ны бы­ли за­коло­чены, но жес­тя­ные вы­вес­ки на лав­ках ни­куда не де­лись, а Ми­ка да­же уг­ля­дел сох­ра­нив­шу­юся на­ряд­ную таб­личку с наз­ва­ни­ем ули­цы – прос­пект Св. Сам­псо­ния, дом за ну­мером 81.

Где-то вда­леке неп­рогляд­но-се­рое не­бо ок­ра­силось смут­ным на­меком на блек­лую жел­тизну. На­чали встре­чать­ся ред­кие про­хожие, в ос­новном мас­те­рово­го ви­да, то­роп­ли­во ша­гав­шие к про­ход­ным уце­лев­ших за­водов. Ми­ка ждал при­выч­но­го за­уныв­но­го ре­ва фаб­рично­го гуд­ка, но ни­чего не рас­слы­шал. Кос­тя уве­рен­но свер­нул в по­доз­ри­тель­но­го ви­да про­улок, в кон­це ко­торо­го был по­косив­ший­ся де­ревян­ный за­бор и рас­пахну­тая ка­лит­ка со сби­тым зам­ком.

До­мов в ок­ру­ге боль­ше не бы­ло, до­рога, став­шая ал­ле­ей, кру­то по­лез­ла вверх че­рез мок­рый и уны­лый парк. Скри­пел гра­вий под но­гами, ка­чались и тос­кли­во скри­пели де­ревья, но Ми­ка чуть ожи­вил­ся – зна­чит, они и вправ­ду поч­ти у це­ли. Это на­вер­ня­ка вла­дения Ме­жевой ака­демии, ее бо­тани­чес­кий сад. В бо­тин­ках раз­ме­рен­но и смач­но хлю­пало, он стер но­ги и те­перь при вся­ком ша­ге не­воль­но при­падал то вле­во, то впра­во. Па­ру раз Ми­ка от­кры­вал рот, что­бы пред­ло­жить Кос­те сде­лать крат­кую пе­редыш­ку, но так и не ре­шил­ся за­гово­рить.

- Смот­ри, под­хо­дящее мес­течко, - Кос­тя вне­зап­но при­бавил ша­гу, ос­та­новив­шись пе­ред боль­шим де­ревян­ным па­виль­оном. В бы­лые вре­мена здесь, дол­жно быть сту­ден­ческая об­щи­на ака­демии ус­тра­ива­ла кон­церты и ве­чера с тан­ца­ми. Те­перь па­виль­он зи­ял вы­биты­ми ок­на­ми и по­вис­шей на од­ной пет­ле дверью, ед­ва не сва­лив­шей­ся Кос­те на го­лову. Ми­ка про­мерз и про­мок до са­мых кос­тей, от­че­го стал ту­го со­об­ра­жать:

- Э, а за­чем нам сю­да?

- Нам не­об­хо­дима ма­дам Ры­барь, - на­пом­нил Кос­тя. Бро­сил со­чувс­твен­ный взгляд на Ми­ку: - Сядь, по­сиди где-ни­будь и от­дохни. Я сам как-ни­будь справ­люсь.

Сесть ока­залось не­куда. Из па­виль­она вы­нес­ли все скамьи и та­буре­ты, так что Ми­ка обес­си­лен­но при­валил­ся к по­докон­ни­ку, бо­рясь с же­лани­ем зас­нуть вот пря­мо здесь и сей­час. Кос­тя то­роп­ли­во во­зил­ся с ве­щами, с за­мет­ной сно­ров­кой од­ну за дру­гой на­пяли­вая на се­бя дам­ские ве­щич­ки. За­вер­шив на­ряд па­риком и нах­ло­бучен­ной свер­ху шляп­кой, ок­ликнул Ми­ку:

- Ну как?

- Ба­рыш­ня из хо­рошей семьи в край­не стес­нённых об­сто­ятель­ствах, - не за­думы­ва­ясь, от­клик­нулся Ми­ка. Стран­ное де­ло, со­об­ра­жён­ный на ско­рую ру­ку мас­ка­рад не выг­ля­дел аля­пова­тым или от­кро­вен­но не­лепым. Пе­ред ним в са­мом де­ле бы­ла жен­щи­на – нес­коль­ко круп­но­ватая, мо­лодая, пот­ре­пан­ная жиз­ненны­ми тя­гота­ми. Бе­локу­рые пряд­ки при­дали обыч­но не­выра­зитель­но­му ли­цу Кос­ти не­кую за­гадоч­ность и за­вер­шенность, ту са­мую «изю­мин­ку», ко­торая нын­че вош­ла в мо­ду. – Пот­ря­са­юще. Где на­лов­чился?

- Рас­ска­жу при слу­чае, - Кос­тя по­топ­тался на мес­те, при­выкая к уз­ко­носым дам­ским са­пож­кам. – Ну, еще нем­но­го. Пос­леднее уси­лие. Ты бу­маги не по­терял?

- Оби­жа­ешь, - Ми­ка, вспом­нив, что ему пред­сто­ит изоб­ра­жать Ар­ма­на, он же Ар­се­ний Ко­лыва­нов, пох­ло­пал по внут­ренне­му кар­ма­ну. – Все на мес­те, - он тяж­ко вздох­нул: - Впе­ред, на бар­ри­кады. По­дай кос­тыль, Еле­на… в смыс­ле, Оль­га.

При­земис­тые кор­пу­са Ме­жевой ака­демии, по лет­не­му вре­мени об­ви­тые зе­леным плю­щом, сто­яли при­тих­шие и заб­ро­шен­ные. Как гла­сил пла­кат на за­коло­чен­ных две­рях, с на­чала го­да за­нятия вре­мен­но от­ме­нялись – «впредь до при­ятия ре­шения ака­деми­чес­ким со­ветом». По­хоже, со­вет пре­муд­рых про­фес­со­ров не то­ропил­ся ни­чего ре­шать, и ака­демия пус­то­вала.

Обой­дя сум­рачные учеб­ные зда­ния и при­мыкав­шую к ним оран­же­рею, в сте­нах и кры­ше ко­торой уди­витель­ным об­ра­зом уце­лели все стек­ла, Ми­ка и под­дель­ная блон­динка Оль­га ми­нова­ли за­мер­ший пруд, вый­дя на гра­ницу ог­ромно­го пус­ты­ря. Здесь рас­по­лага­лось лет­ное по­ле – а за ним тя­нулась к го­ризон­ту чер­ная ле­сопо­лоса, при­город­ные де­ревень­ки, ку­рор­ты и ма­лень­кие го­род­ки. Ве­тер над­рывно и прон­зи­тель­но за­вывал в конс­трук­ци­ях при­чаль­ных мачт, вон­завших­ся ос­тры­ми ма­куш­ка­ми в низ­кое, дряб­лое брю­хо ве­сен­не­го не­ба. К зем­ле жа­лись ан­га­ры – ог­ромные тус­кло-се­реб­ря­ные кон­сер­вные бан­ки с рек­ламны­ми щи­тами и яр­ко вы­писан­ны­ми циф­ра­ми на бо­ках. Око­ло од­ной из мачт рас­ка­чива­лась на при­вязи ту­ша а­эрос­та­та, су­щего ле­та­юще­го ле­ви­афа­на, вык­ра­шен­но­го в се­рые и оран­же­вые про­доль­ные по­лосы. Воз­можно, это и бы­ла вож­де­лен­ная «Се­лена», и сей­час, ес­ли приг­ля­деть­ся, мож­но бы­ло за­метить ее мед­ленный спуск к зем­ле.

«Ни­чего не по­лучит­ся, - твер­дил се­бе Ми­ка, по­ка они пе­реби­рались че­рез под­та­яв­ший снеж­ный вал на тер­ри­торию лет­но­го по­ля. Тут не бы­ло ни за­бора, ни­чего – толь­ко ан­га­ры, при­чаль­ные мач­ты да скром­но прит­кнув­ше­еся в от­да­лении зда­ние в два эта­жа, вык­ра­шен­ное об­лу­пив­шей­ся олив­ко­вой крас­кой. Зда­ние ис­полня­ло роль тор­го­вой кон­то­ры, ком­нат от­ды­ха для пи­лотов и об­слу­ги, та­мож­ни, кас­сы и бу­фет­ной. Слу­жащие, про­бегав­шие ми­мо Ми­ки и его спут­ни­цы, выг­ля­дели ужас­но де­ловы­ми и край­не за­няты­ми, не имев­ши­ми ни мгно­вения для от­ве­тов на праз­дные воп­ро­сы. Кто-то ру­гал­ся, гром­ко кри­ча в те­лефон­ную труб­ку. Ог­лу­шитель­но ляз­га­ли пру­жин­ные ве­сы, на ко­торые груз­чи­ки ро­няли де­ревян­ные ящи­ки. Ми­ка с не­под­дель­ным ис­пу­гом ози­рал­ся по сто­ронам, ища хоть од­ну дру­желюб­ную или хо­тя бы не очень стро­гую фи­зи­оно­мию. Кос­тя, во­шед­ший в роль «Оль­ги», нас­той­чи­во по­тянул его за ру­кав:

- Смот­ри, ком­па­ния на че­мода­нах. Поп­ро­бу­ем на­чать от­ту­да.

Пас­са­жиры с гру­дой че­мода­нов и ко­робок ока­зались соб­рать­ями по нес­частью. У них так­же име­лись оп­ла­чен­ные би­леты на «Се­лену» - но, как ут­вер­жда­ли слу­жащие, вы­лет от­кла­дывал­ся по мень­шей ме­ре до по­луд­ня, из-за силь­но­го про­тив­но­го вет­ра. Ми­ке и Оль­ге по­реко­мен­до­вали по­дой­ти к стой­ке под вы­вес­кой «Бю­ро пу­тешес­твий» и об­ра­тить­ся к та­мош­не­му клер­ку, ве­дуще­му учет ве­ро­ят­ных пас­са­жиров «Се­лены». Мно­гое, как ока­залось, за­висе­ло от ко­личес­тва гру­за, ко­торое пред­сто­яло се­год­ня нес­ти ди­рижаб­лю. Ес­ли вес бу­дет пре­вышать за­гадоч­ную «до­пус­ти­мую нор­му», пас­са­жиров на борт ли­бо не возь­мут во­об­ще, ли­бо возь­мут нес­коль­ких, а про­чим при­дет­ся ожи­дать сво­ей учас­ти. Как по­дели­лась ук­радкой всхли­пыва­ющая да­ма, од­ной ее зна­комой приш­лось дож­дать­ся поч­ти трое су­ток, да-да, имен­но здесь, ни на ми­нуту не от­лу­ча­ясь!

Клерк за стой­кой вов­сю де­монс­три­ровал свою зна­чимость и за­нят­ность, под­чер­кну­то не за­мечая по­дошед­ших – по­ка Ми­ка, рас­храб­рившись, не пос­ту­чал по стой­ке и не ок­ликнул его. Чи­нов­ник зат­ре­бовал до­кумен­ты и пас­порта, на­учен­ный опы­том Ми­ка за­ранее вло­жил меж­ду бу­мага­ми по ку­пюре не­мало­го дос­то­инс­тва. Клерк ут­кнул­ся в пред­ло­жен­ные бу­маги, ед­ва ли не ног­тем ца­рапая пе­чати, и где-то глу­боко-глу­боко под же­луд­ком у Ми­ки ста­ло тя­гос­тно и хо­лод­но. Да, ка­чес­тво фо­тос­нимков на офи­ци­аль­ных до­кумен­тах по­ка ос­тавля­ет же­лать луч­ше­го, но ес­ли под­лог вып­лы­ва­ет на­ружу, вряд ли их ти­хо и мир­но выс­та­вят вон. Не-ет, их за­дер­жат и пе­реда­дут влас­тям. Для вы­яс­не­ния об­сто­ятель­ств. А нас­то­ящая Оль­га Ры­барь меж­ду тем уже приш­ла к две­рям нас­то­яще­го мэт­ра Ар­ма­на и ярос­тно да­вит на кно­поч­ку двер­но­го зам­ка. Или, ра­зоз­лившись, сту­чит в дверь ку­лач­ком, но ник­то не от­зы­ва­ет­ся.

По­хоже, Кос­тя то­же за­нер­вни­чал, от­би­вая паль­ца­ми дробь на стой­ке. Как по­лага­лось да­ме в до­роге, он на­тянул уз­кие пер­чатки, от­че­го кисть ста­ла выг­ля­деть чуть мень­ше, за­то паль­цы дви­гались с тру­дом.

- Что-ни­будь не так? – он не толь­ко внеш­ность из­ме­нил, у не­го да­же го­лос стал зву­чать на па­ру то­нов вы­ше, сде­лав­шись очень по­хожим на жен­ский. Чи­нов­ник не­раз­борчи­во бур­кнул в от­вет, ед­ва ли не на прос­вет раз­гля­дывая пас­порт граж­да­нина Ко­лыва­нова.

По­зади стой­ки от­кры­лась уз­кая неп­ри­мет­ная дверь, вы­пус­тив не­ко­его ти­па в нев­зрач­ном дра­повом паль­то и с об­мо­тан­ным вок­руг шеи вя­заным шар­фом в мел­кую клет­ку. Нес­мотря на се­рую внеш­ность, тип, по­хоже, об­ла­дал не­ко­ей властью – он прес­по­кой­но заг­ля­нул в бу­маги пе­ред клер­ком. Тот ни сло­ва не ска­зал про­тив, да­же мол­ча и мно­гоз­на­читель­но по­тыкал паль­цем в ка­кую-то строч­ку в до­кумен­тах.

- Гос­по­дин Ко­лыва­нов? – низ­ким, въ­ед­ли­вым го­лосом ос­ве­домил­ся тип в клет­ча­том шар­фе. – Ес­ли не оши­ба­юсь, выс­ту­па­ете в На­род­ном те­ат­ре под име­нем мэт­ра Ар­ма­на?

«Вля­пались по пол­ной, - осоз­на­ние это­го фак­та сдви­нуло в ра­зуме Ми­ки не­кий ры­чажок, от­ве­чав­ший за страх. Он пе­репу­гал­ся нас­толь­ко, что даль­ше уже бы­ло не­куда. И страх ис­чез, отод­ви­нул­ся, вер­нув спо­соб­ность со­об­ра­жать. – А что, ты всерь­ез ду­мал, что у вас все по­лучит­ся лег­ко и прос­то? Что на а­эрод­ро­ме не сы­щет­ся ни од­но­го пред­ста­вите­ля по­лиции или как она те­перь на­зыва­ет­ся? Что сов­сем ник­то-ник­то не про­веря­ет от­бы­ва­ющих за гра­ницу и не ин­те­ресу­ет­ся их име­нами?»

Ми­ка пред­ста­вил на сво­ем мес­те чо­пор­но­го мэт­ра Ар­ма­на и сдер­жанно кив­нул, ре­шив, что по­ка не сто­ит от­крыть рот.

- До­сад­но, что вы ре­шили нас по­кинуть, - нез­на­комец зав­ла­дел раз­ре­шени­ем на вы­езд и рас­се­ян­но вер­тел его в ру­ках. – Да, ны­неш­ние вре­мена не на­зовешь луч­ши­ми… Но ведь это не нав­сегда. Год-дру­гой, по­ложе­ние дел в стра­не из­ме­нит­ся, ваш та­лант оце­нят по дос­то­инс­тву… ес­ли, ко­неч­но, вас не по­тес­нят мо­лодые кон­ку­рен­ты. Что ж, по­дож­дем ва­шего воз­вра­щения, - клерк, пе­рег­ля­нув­шись с не­понят­ным ти­пом и по­лучив ед­ва за­мет­ный ки­вок, ук­ра­сил до­кумен­ты Ми­ки и Оль­ги жир­ным ли­ловым штам­пом. – Вы ведь не упо­доби­тесь кры­се, бе­гущей с ко­раб­ля? Как го­ворит­ся, род­ные бе­рез­ки и дым От­чес­тва всег­да к ва­шим ус­лу­гам. Вы­ход на по­ле вон там. Ба­гаж есть? Нет. Оно и к луч­ше­му. При­чаль­ная мач­та за но­мером во­семь и, кста­ти, со­ветую по­торо­пить­ся. Там вас встре­тят и ус­тро­ят. Осо­бого ком­форта не обе­ща­ем, нес­коль­ко ча­сов при­дет­ся по­тер­петь.

- Ерун­да, нам не при­выкать, - лег­ко­мыс­ленно отоз­вался Ми­ка. Со­вет пос­пе­шить был дан как нель­зя бо­лее кста­ти. Прих­ва­тив Кос­тю за ру­ку, он ри­нул­ся вдоль на­несен­ных на сте­ну стре­лок-ука­зате­лей с под­писью «Про­ход к ле­татель­ным су­дам. Для пас­са­жиров».

- Не­ведо­мым про­мыс­лом мы толь­ко что из­бе­жали про­гул­ки за ре­шет­ку, - на бе­гу про­пых­тел Кос­тя. – Да­же не знаю, ко­го за это бла­года­рить – выс­шие си­лы или ве­зение ду­раков, - они бе­жали по низ­ко­му, ши­роко­му тун­не­лю. Ми­ке ка­залось, он слы­шит го­лоса про­ходив­ших здесь лю­дей. Их ра­дос­тные вос­кли­цания, ше­лест дам­ских юбок и ту­рис­ти­чес­ких прос­пектов, скре­жет ко­лес те­лежек с ба­гажом, смех де­тей, хруст обер­ток мо­роже­ного… Да­лекие пу­тешес­твия, эк­зо­тичес­кие стра­ны – на сте­нах уце­лели пла­каты с а­эрос­та­тами на фо­не пальм и прон­зи­тель­ных тро­пичес­ких за­катов, изоб­ра­жени­ями двор­цов и зам­ков, во­допа­дов и пля­жей с зон­ти­ками.

Прос­ту­чав каб­лу­ками по бе­тон­но­му по­лу, они прос­ко­чили в за­еда­ющую вра­ща­ющу­юся дверь, ока­зав­шись в объ­яти­ях сы­рого вет­ра, гу­ляв­ше­го над по­лем. «Се­лена» ог­ромной ту­чей на­виса­ла над ни­ми, по­качи­ва­ясь из сто­роны в сто­рону. Ка­залось, еще нем­но­го, и а­эрос­тат об­ру­шит­ся пря­мо на го­ловы лю­дям сво­ими бес­ко­неч­ны­ми ки­ломет­ра­ми шел­ко­вой обо­лоч­ки и гру­дой ме­тал­ли­чес­ких рас­по­рок. Сто­яв­шие у ос­но­вания при­чаль­ной баш­ни пи­лоты за­маха­ли дво­им вы­шед­шим из тун­не­ля, тре­буя бе­жать быс­трее – и они по­бежа­ли, сколь­зя по мок­ро­му ль­ду и ед­ва удер­жи­ва­ясь от па­дения. По­том бы­ли об­ле­денев­шие же­лез­ные сту­пень­ки, вздра­гива­ющая в такт ша­гам выд­вижная ле­сен­ка и оваль­ная дверь-люк в ниж­нюю гон­до­лу. Про­веря­ющий у вхо­да нас­ко­ро прог­ля­дел бу­маги и мах­нул ру­кой вглубь ко­ридо­ра, мол, то­пай­те даль­ше. Ми­ка и Кос­тя пош­ли, не­воль­но схва­тив­шись за ру­ки и про­бира­ясь по из­ви­лис­то­му про­ходу меж­ду бес­ко­неч­ны­ми ящи­ками, тю­ками и де­ревян­ны­ми кон­тей­не­рами с над­пи­сями на нес­коль­ких язы­ках. За­дер­ганный стю­ард внес их име­на в оче­ред­ной спи­сок и про­вел в уз­кое длин­ное по­меще­ние, на­поми­нав­шее же­лез­но­дорож­ный ва­гон треть­его клас­са с ря­дами ска­мей от сте­ны до сте­ны. Там жа­лись друг к дру­гу, нер­вно пе­решеп­ты­ва­ясь и ежась от хо­лода, не мень­ше двух де­сят­ков пас­са­жиров. Ми­ке со спут­ни­цей ве­лели отыс­кать мес­то и ждать от­прав­ле­ния, не бес­по­коя эки­паж на­зой­ли­выми расс­про­сами и не пу­та­ясь под но­гами. Взле­тим, ког­да пог­ру­зим­ся. Пог­ру­зим­ся, ког­да дос­та­вят весь то­вар. Но взле­тим в лю­бом слу­чае, на зем­ле не ос­та­нем­ся.

Мес­то наш­лось в са­мом даль­нем угол­ке. Под но­гами от­ча­ян­но скво­зило. Хо­телось заб­рать­ся с но­гами на жес­ткую не­удоб­ную скамью, свер­нуть­ся клуб­ком и за­мереть, сох­ра­няя пос­ледние кро­хи теп­ла. Фаль­ши­вая ба­рыш­ня ку­талась в то­нень­кое паль­то, проз­рачные гла­за сде­лались сов­сем свет­лы­ми, с кро­хот­ной точ­кой зрач­ка.

- Хо­чешь, уга­даю, о чем ты сей­час ду­ма­ешь? – впол­го­лоса ок­ликнул за­мер­зше­го и при­уныв­ше­го ком­пань­она Ми­ка.

- Ни о чем я не ду­маю. Мне до чер­ти­ков страш­но, - бур­кнул Кос­тя.

– Мо­жет, зря мы это за­те­яли? На­до бы­ло ос­та­вать­ся в те­ат­ре. Вдруг да про­нес­ло бы?

- А вдруг не про­нес­ло? Что сде­лано, то сде­лано… Без те­бя я вряд ли от­ва­жил­ся бы сде­лать хоть шаг, - не­ожи­дан­но приз­нался Кос­тя. – Си­дел бы и ску­лил от от­ча­яния. А те­перь… те­перь мы пре­дос­тавле­ны са­ми се­бе. И нас уно­сит вет­ром навс­тре­чу не­из­вес­тнос­ти.

- По­ка нас еще ни­куда не не­сет, - здра­во за­метил Ми­ка.

Вре­мя тя­нулось, как ре­зина. Не­ожи­дан­но для са­мого се­бя, от ус­та­лос­ти и нап­ря­жения, Ми­ка зад­ре­мал, сквозь сон ощу­тив, как Кос­тя груз­но при­валил­ся го­ловой к его пле­чу. Кос­тя так и дер­жал его за ру­ку, чу­жие паль­цы бы­ли чуть теп­лы­ми, но са­мо их при­кос­но­вение сог­ре­вало ду­шу.

«Се­лена» вздрог­ну­ла всей ог­ромной ту­шей. В про­тиво­полож­ном уг­лу су­дорож­но вскрик­ну­ла и смол­кла жен­щи­на. То­нень­ко зах­ны­кал ис­пу­ган­ный ре­бенок, и все зву­ки заг­лу­шил рев про­буж­да­ющих­ся мо­торов. Над­рывный гро­хот от­да­вал­ся про­тив­ным гу­лом в зу­бах и кос­тях, те­ло слов­но на­лилось свин­цом, но­ровя спол­зти на пол и раз­ма­зать­ся по не­му.

Мед­ленно, не­пово­рот­ли­во ди­рижабль под­ни­мал­ся к не­бесам, рас­ка­чива­ясь из сто­роны в сто­рону. Су­дя по сдав­ленным каш­ля­ющим зву­кам, от рез­кой и силь­ной кач­ки ко­го-то обиль­но тош­ни­ло. Кос­тя быс­тро хва­тал ртом воз­дух, Ми­ке на нес­коль­ко дол­гих мгно­вений ста­ло дур­но, рот на­пол­нился слю­ной с омер­зи­тель­но-мед­ным прив­ку­сом – а по­том ле­тучий кит вып­ря­мил­ся, при­об­ре­тя ус­той­чи­вость, и гон­до­лу пе­рес­та­ло швы­рять, как мя­чик-рас­ки­дай­чик на ре­зино­вой ни­ти. Гул мо­торов сде­лал­ся ус­той­чи­во-ров­ным и от­да­лил­ся, по­яви­лось ощу­щение пре­быва­ния в нед­рах ко­раб­ля, мед­ленно и плав­но пе­рева­лива­юще­гося с вол­ны на вол­ну. Преж­ний мир ос­та­вал­ся по­зади, а но­вый – но­вый был по­ка не­дося­га­ем.

- Я от­си­дел все, что толь­ко мож­но и нель­зя, - уны­ло по­жало­вал­ся Кос­тя. – Да­вай рис­кнем про­гулять­ся. В худ­шем слу­чае, нас при­мут за шпи­онов и по за­конам во­ен­но­го вре­мени швыр­нут за борт. До зем­ли мы живь­ем точ­но не до­летим. Скон­ча­ем­ся меж­ду не­бом и зем­лей, как тот по­росе­нок.

- Ос­тряк, - один из выб­ранных для раз­ведки ко­ридо­ров за­кон­чился за­пер­той дверью с гроз­ной над­писью «Вход толь­ко для чле­нов эки­пажа!», вто­рой вы­вел к не­боль­шо­му оваль­но­му ок­ну-ил­лю­мина­тору в бор­ту гон­до­лы. Стек­ло за­ин­де­вело, но, ког­да Ми­ка счис­тил с не­го ле­дяной на­лет, ста­ло кое-что вид­но. Ог­ромные се­рые об­ла­ка вста­вали, как го­ры, да­леко вни­зу не­тороп­ли­во проп­лы­вала зем­ля. Ми­ке по­каза­лось, он раз­гля­дел го­род не­весть ка­кой стра­ны на бе­регу боль­шой ре­ки – рос­сыпь до­мов, ли­нии улиц, ко­раб­ли в пор­ту. А еще его без­мерно уди­вило вы­раже­ние ли­ца Кос­ти. Ни нах­ло­бучен­ный бе­локу­рый па­рик, ни дам­ская шляп­ка не мог­ли скрыть по­явив­ше­гося в его об­ли­ке об­легче­ния. Внут­ренний тяж­кий груз, всю жизнь при­гибав­ший его к зем­ле, ис­чез. В проз­рачных гла­зах мель­ка­ло но­вое, не­быва­лое преж­де вы­раже­ние – как у выр­вавшей­ся из тес­ной клет­ки на сво­боду пти­цы, на­конец-то рас­пра­вив­шей крылья.

Ди­рижабль вздра­гивал под уда­рами вет­ра, ров­но ур­ча­ли ма­шины, раз­ме­рен­но вздра­гивал пол под но­гами. «Се­лена», та­кая на­деж­ная и ог­ромная, прок­ла­дыва­ла путь сквозь ве­рени­цы ку­чевых об­ла­ков. На за­пад, на за­пад, над нез­ри­мыми гра­ница­ми, к приз­рачной сво­боде и но­вой жиз­ни.

Ес­ли б не де­вичий па­рик, Ми­ка ни­ког­да бы в жиз­ни не ре­шил­ся. Но из-за бе­локу­рой ко­сы Кос­тя был не сов­сем при­выч­ный Кос­тя, а не­кая ба­рыш­ня Оль­га. Ко­торую сов­сем не за­зор­но по­цело­вать, не ра­ди де­нег или ми­молет­ной ин­триж­ки, но прос­то так, по глу­пому и не­ожи­дан­но­му ве­лению сер­дца. По­тому что они оба так оди­ноки в без­бреж­ном не­бе и стре­митель­но ме­ня­ющем­ся, не­доб­ром ми­ре.

В пер­вый миг Кос­тя от не­ожи­дан­ности слег­ка от­пря­нул, но не ог­рызнул­ся и не выр­вался. Они це­лова­лись, точ­но го­луб­ки на пас­халь­ной кар­тинке, соп­ри­каса­ясь лишь гу­бами, не за­мечая ни­чего вок­руг, дол­го, так дол­го, что, ка­жет­ся, кто-то из эки­пажа про­тис­нулся ми­мо них по уз­ко­му ко­ридо­ру и по­нима­юще хмык­нул – по­ка «Се­лену» не кач­ну­ло с бор­та на борт, и не их рас­ки­дало в раз­ные сто­роны. Что-то из­ме­нилось – и меж­ду ни­ми, и в зам­кну­том мир­ке вер­ша­щего свой путь ди­рижаб­ля. До­нес­ся прон­зи­тель­ный свис­ток, то­пот ног, рас­по­ряже­ния. Кос­тя, сто­яв­ший бли­же к ок­ну, выг­ля­нул на­ружу и оза­бочен­но прис­вис­тнул. Уси­ли­ем во­ли Ми­ка зас­та­вил се­бя вы­ныр­нуть из слад­ко­го, го­ловок­ру­житель­но­го оду­рения:

- А?

- Сам гля­ди, - Кос­тя в сер­дцах уда­рил ку­лаком по тол­сто­му, трой­но­го слоя, стек­лу.

Ми­ка пос­лушно приль­нул к ил­лю­мина­тору. Спер­ва он не по­нял, ку­да нуж­но смот­реть, по­том уло­вил про­мельк вин­тов и яр­ко-алых крыль­ев. Чет­верка а­эроп­ла­нов сла­жен­но вы­пол­ни­ла раз­во­рот, обог­нув мед­ли­тель­ную «Се­лену», ныр­ну­ла в об­ла­ка и по­яви­лась вновь. Они пу­га­юще сма­хива­ли на стаю акул, дог­навших не­пово­рот­ли­вого ки­та и те­перь вы­ис­ки­ва­ющих мес­течко для пер­вой ата­ки.

- Это кто? – Ми­ка опять упус­тил стре­митель­ную чет­верку из ви­да.

- Пес их зна­ет, - Кос­тя нер­вно дер­нулся. – Мо­жет, ос­тзей­цы или авс­трий­цы. Мо­жет, Воль­ная Ра­да.

- Но мы ведь тор­го­вое суд­но под ней­траль­ным фла­гом, - роб­ко за­ик­нулся Ми­ка.

- Им не все ли еди­но? Сби­тый тор­го­вец – то­же не­дур­ной тро­фей.

- Они на нас на­падут? – оша­рашен­ный по­доб­ной воз­можностью Ми­ка не ус­пел тол­ком во­об­ра­зить жут­кую кар­ти­ну ру­шащей­ся с не­бес «Се­лены», как чет­верка с крас­ны­ми крыль­ями при­няла ре­шение. Раз­де­лив­шись на две груп­пы, они с лег­костью и изя­щес­твом зад­ра­ли но­сы, ухо­дя вверх, и до Ми­ки до­лете­ло спер­ва приг­лу­шен­ное та­рах­тенье, а по­том – прон­зи­тель­ный на­рас­та­ющий свист. Заж­му­рив­шись, Ми­ка ожи­дал то­го, что со сма­ком и ду­шераз­ди­ра­ющи­ми под­робнос­тя­ми рас­пи­сыва­ли фрон­то­вые кор­респон­денты: ог­лу­шитель­но­го гро­хота, баг­ря­ной вспыш­ки и при­хода не­бытия. Но «Се­лена» не взры­валась, она лишь силь­но нак­ре­нилась в сто­рону но­са и по не­види­мой гор­ке зас­коль­зи­ла вниз. Ми­ка раз­ле­пил гла­за и мер­твой хват­кой вце­пил­ся в по­ручень, при­читая:

- По­чему мы не взры­ва­ем­ся? Ес­ли в нас по­пали, мы дол­жны бы­ли взор­вать­ся! Это во всех га­зетах пи­шут!

- Зна­ешь, я ни чер­та не по­нимаю в ус­трой­стве ди­рижаб­лей! – сквозь свист прок­ри­чал Кос­тя. – Мы не взор­ва­лись, мы па­да­ем!

Пол гон­до­лы сде­лал са­мо­уве­рен­ную по­пыт­ку при­кинуть­ся сте­ной. В пас­са­жир­ском от­се­ке го­лоси­ли, прок­ли­ная не­бо и зем­лю, пла­кали и мо­лились. Лю­дей швы­ряло и тряс­ло, как го­роши­ны в пус­той кон­сер­вной бан­ке. «Се­лена» стре­митель­но шла вниз, слов­но не­кий ги­гант ярос­тно при­тяги­вал ее к зем­ле за но­совой ка­нат, опи­сывая ог­ромные кру­ги вок­руг не­види­мой оси. Ми­ка вы­пус­тил по­ручень, на не­го за­валил­ся Кос­тя, ку­чей-ма­лой они вле­тели об­ратно в от­сек и упа­ли, вре­зав­шись в ряд бли­жай­ших ска­ме­ек. Кто-то виз­гли­во рас­по­ряжал­ся: «Всем лечь на пол! Опус­ти­тесь на пол, приг­ни­те го­лову к ко­леням, зак­рой­те ли­цо ру­ками! Креп­ко дер­жи­те де­тей! Все бу­дет хо­рошо, без па­ники, суд­ну ни­чего не уг­ро­жа­ет!»

«Ес­ли не уг­ро­жа­ет, то че­го ж все бе­га­ют, как ош­па­рен­ные?» - за­дал ми­роз­да­нию бе­зот­ветный воп­рос Ми­ка. Ми­роз­да­ние мно­гоз­на­читель­но от­молча­лось, где-то в нед­рах ог­ромно­го а­эрос­та­та что-то мяг­ко ух­ну­ло, от­че­го «Се­лена» нер­ви­чес­ки пе­редер­ну­лась ты­сяча­ми сво­их рас­по­рок и рас­тя­жек. Ми­ка по­терял ощу­щение то­го, где верх, где низ, где не­бо и зем­ля, он ут­ра­тил свой собс­твен­ный при­выч­ный вес, па­дая, как уно­симое ура­ганом пе­рыш­ко. Он по­нятия не имел, сколь­ко дли­лось го­ловок­ру­житель­ное па­дение – ча­сы или нес­коль­ко мгно­вений. Ка­жет­ся, над са­мой по­вер­хностью ди­рижабль нес­коль­ко вып­ра­вил­ся, а по­том дни­ще гон­до­лы уда­рилось о та­кую твер­дую зем­лю. Ка­бина с мер­зким зву­ком трес­ну­ла, рас­ко­лов­шись как гни­лой ар­буз, то­вары и ору­щие лю­ди впе­ремеш­ку по­сыпа­лись на­ружу. По­лус­дувший­ся бал­лон а­эрос­та­та об­ра­тил­ся па­русом, раз­би­тая гон­до­ла по­волок­лась сле­дом за ним, по­ка пав­шая «Се­лена» не ут­кну­лась в бу­ковую ро­щу и не зас­тря­ла там окон­ча­тель­но, от­ме­тив скор­бный путь сво­его па­дения по­лосой из раз­ле­тев­шихся гру­зов и вя­ло ше­веля­щих­ся че­лове­чес­ких тел.

По до­роге из счас­тли­во ока­зав­ше­гося поб­ли­зос­ти го­рода на­пере­гон­ки ры­сили по­жар­ные фу­ры и кон­ный от­ряд жан­дарме­рии. Сле­дом без осо­бой спеш­ки ка­тили два гру­зови­ка с крас­ны­ми крес­та­ми на бо­ках. А уж за ни­ми, как му­хи к убо­ине, под­тя­гива­лись лю­бопытс­тву­ющие обы­вате­ли.

Фрам­бек – так наз­вался го­род, на ок­ра­ине ко­торо­го рух­ну­ла под­би­тая «Се­лена». Фрам­бек был не прос­то ма­лоза­мет­ной точ­кой на кар­те, но чеш­ским го­родом не­пода­леку от авс­трий­ской гра­ницы. Нын­че в ре­зуль­та­те вой­ны и по­лити­чес­ких сог­ла­шений гра­ница из­рядно сдви­нулась к се­веру. Быв­ший чеш­ский град ока­зал­ся по дру­гую сто­рону гра­ницы, на зем­лях сво­его ис­конно­го про­тив­ни­ка. Го­роду не­замед­ли­тель­но по­меня­ли ста­тус и герб, ус­та­нови­ли но­вый по­рядок, вы­веси­ли на ули­цах цир­ку­ляры и пред­пи­сания, са­мым час­то встре­ча­ющим­ся и гроз­ным из ко­торых был «Предъ­яв­ляй­те до­кумен­ты в рас­кры­том ви­де по пер­во­му тре­бова­нию!»

Упав­ший ди­рижабль за­дал ра­боты мес­тным жан­дармам и та­можен­ни­кам. Сго­ряча ре­шили ско­пом арес­то­вать всех вы­жив­ших по об­ви­нению в шпи­она­же и кон­фиско­вать груз. В де­ло не­мед­ля вме­шались ка­питан «Се­лены» и су­пер­карго. Пот­ря­сая до­кумен­та­ци­ей на то­вар и сво­дом меж­ду­народ­ных за­конов, они до­бились пра­ва свя­зать­ся с пред­ста­вите­лями ком­па­нии, ко­торой при­над­ле­жал ди­рижабль, от­во­евав груз и от­но­ситель­ную сво­боду для пас­са­жиров. Уце­лев­ших при кру­шении тща­тель­но пе­рес­чи­тали по го­ловам, про­вери­ли пас­порта и не­хотя раз­ре­шили по­селить­ся в го­роде. Фрам­бек­ская га­зета на сле­ду­ющий день на­печа­тала статью о кру­шении, соп­ро­водив ее рас­плыв­ча­тыми сним­ка­ми па­да­юще­го ди­рижаб­ля, сде­лан­ным по слу­чай­нос­ти мес­тным фо­тог­ра­фом-лю­бите­лем.

Ве­тер тре­пал сду­ва­ющий­ся а­эрос­тат, вет­ви сто­лет­них де­ревь­ев в клочья рва­ли про­рези­нен­ный шелк. Те из пас­са­жиров «Се­лены», что об­ла­дали де­неж­ны­ми средс­тва­ми, спеш­но по­кида­ли го­род. Ми­ке уда­лось снять но­мер в за­худа­лой гос­ти­нице, но что бы­ло де­лать с под­сту­па­ющим от­ча­яни­ем? С каж­дым днем их не­лепо­го по­бега де­ла шли ху­же и ху­же. В по­за­имс­тво­ван­ном бю­варе мэт­ра Ар­ма­на ока­зались толь­ко ку­пюры быв­шей Им­пе­рии. Клер­ки в бан­ке и вла­делец лом­барда по со­седс­тву с ве­личай­шей не­охо­той сог­ла­сились об­ме­нять их на мес­тные кро­ны. Как до­гады­вал­ся Ми­ка, при об­ме­не его из­рядно об­счи­тали, но вы­бирать не при­ходи­лось. Кос­тя не до­гадал­ся прих­ва­тить с со­бой ни зо­лотых ве­щиц, ко­торые мож­но бы­ло бы за­ложить рос­товщи­кам, ни хо­тя бы пре­дус­мотри­тель­но за­куп­ленных Ар­ма­ном ак­ций заг­ра­нич­ных со­об­ществ. Они убе­жали с пус­ты­ми кар­ма­нами, и Ми­ка не пред­став­лял, как быть даль­ше.

Он ока­зал­ся счас­тлив­чи­ком, от­де­лав­шись при па­дении ди­рижаб­ля нес­коль­ки­ми силь­ны­ми уши­бами и де­сят­ком жут­ко­ватых си­няков. Кос­те по­вез­ло мень­ше. Его выш­вырну­ло из раз­би­той гон­до­лы и из­рядно при­ложи­ло о кам­ни и де­ревья. До го­рода Кос­тю дос­та­вили на са­нитар­ной фу­ре и да­же пред­ло­жили мес­то на боль­нич­ной кой­ке. Спер­ва Ми­ка хо­тел сог­ла­сить­ся, но вов­ре­мя оду­мал­ся – пер­вый же вра­чеб­ный ос­мотр рас­кро­ет ин­когни­то фаль­ши­вой ба­рыш­ни Ры­барь, что не­мину­емо пов­ле­чет за со­бой лиш­ний ин­те­рес жан­дармов. Приш­лось уве­рить вра­чей в том, что пос­тра­дав­шая да­ма по­лучит весь не­об­хо­димый уход, и быс­трень­ко уда­лить­ся.

Око­ло не­дели Кос­тя ле­жал плас­том, скри­пя зу­бами и по­рой сдав­ленно прок­ли­ная рез­кие прис­ту­пы ло­ма­ющей бо­ли в спи­не и но­гах. Ми­ка ме­тал­ся по гос­ти­нич­но­му но­меру, не зная, чем по­мочь. Он бо­ял­ся об­ра­тить­ся к час­тно­му вра­чу, ведь тот на­вер­ня­ка с по­рога ис­тре­бу­ет до­кумен­ты. К то­му же Ми­ке внят­но на­мек­ну­ли: эмиг­ранты из быв­шей Им­пе­рии здесь не в чес­ти и ни­кому не нуж­ны. Хо­зя­ин гос­ти­ницы с пер­во­го дня ко­со смот­рел на мо­лодо­го че­лове­ка с де­вицей, сняв­ших один но­мер на дво­их, од­на­ко не пре­бывав­ших в за­кон­ном со­юзе. Воз­можно, он уже до­нес на по­доз­ри­тель­ных пос­то­яль­цев в учас­ток и ви­зит жан­дармов не­из­бе­жен.

День­ги стре­митель­но та­яли. Кос­те бы­ли нуж­ны ле­карс­тва, хоть что-ни­будь, спо­соб­ное на вре­мя умень­шить боль. Нуж­но бы­ло пла­тить за ком­на­ту и по­купать про­дук­ты, а це­ны в мес­тных ла­воч­ках ку­сались весь­ма пре­боль­но.

У Кос­ти под­ско­чила тем­пе­рату­ра. Ми­ка рва­нул в ап­те­ку, вер­нулся с ко­роб­кой, мно­гоз­на­читель­но поз­вя­кива­ющей склян­ка­ми. Ап­те­карь про­явил со­чувс­твие, выс­лу­шал опи­сание сим­пто­мов и вру­чил Ми­ке лис­ток с ре­комен­да­ци­ями. Ми­ка зас­та­вил Кос­тю вы­пить и прог­ло­тить все по­рош­ки и мик­сту­ры, осо­бен­но упо­вая на пу­зырек с пя­тип­ро­цен­тным рас­тво­ром ла­уда­нума – в ап­те­ке за­веря­ли, что это средс­тво точ­но сни­мет боль, но пре­дуп­ре­дили о том, что ла­уда­нум по­рой вы­пус­ка­ет на сво­боду спя­щих чу­довищ ра­зума, так что будь­те ос­то­рож­нее. Ми­ка си­дел ря­дом с пос­телью, ожи­дая, по­дей­ству­ют сна­добья или нет. Он на­де­ял­ся, что Кос­тя зад­ремлет, но тот ле­жал ти­хий, блед­ный, осу­нув­ший­ся и слов­но выц­ветший. Тус­кло гля­дя в дав­но не шту­кату­рен­ный по­толок но­мера, слов­но изу­чая по тре­щинам кар­ту не­ведо­мого ми­ра. За бе­лыми за­навес­ка­ми с выц­ветши­ми цве­точ­ны­ми узо­рами жил сво­ей жизнью го­родок Фрам­бек, кри­чали раз­носчи­ки га­зет, за­зыва­ли по­купа­телей улич­ные тор­говцы. Здесь вов­сю пра­вила вес­на, на клум­бах рас­пуска­лись пер­вые ро­зы и нар­циссы, и с тру­дом ве­рилось в то, что где-то есть уто­па­ющая в мок­рых сне­гах Се­вер­ная Сто­лица.

- Я за­бываю, - скри­пуче про­из­нес Кос­тя. Ми­ка вздрог­нул, так не­ожи­дан­но проз­ву­чали его сло­ва в бо­лез­ненной, хруп­кой ти­шине но­мера. – Го­лова бо­лит. Узел­ки рас­пуска­ют­ся. Ты все тя­нешь на се­бе, а я ле­жу плас­том. Не мо­гу от­бла­года­рить те­бя. Не в си­лах дать вза­мен что-то, кро­ме пус­тых обе­щаний.

- То, что бы­ло под об­ла­ками, труд­но наз­вать пус­тым обе­щани­ем, - вы­нудил се­бя улыб­нуть­ся Ми­ка. – Это… это очень ми­ло с тво­ей сто­роны. Не расс­тра­ивай­ся так. Ты поп­ра­вишь­ся, и мы поп­ро­бу­ем сно­ва… ес­ли за­хочешь. Мы уже уго­дили в пе­реп­лет, но наш­ли вы­ход. Вык­ру­тим­ся и сей­час. Ты вста­нешь на но­ги, мы при­дем на вок­зал и ку­пим би­лет на по­езд до Па­рижа. Или до Ве­ны. Иди ку­да за­хочешь.

«Кто зна­ет, сколь­ко он еще так про­валя­ет­ся. На­ших де­нег дос­та­нет на две-три не­дели… Я за­метил по со­седс­тву тан­це­валь­ный зал, вот толь­ко пус­тят ли ту­да чу­жака? По­жела­ет ли хоть од­на мес­тная да­моч­ка взять пар­тне­ром бег­ле­ца без гро­ша в кар­ма­не… Что, сно­ва изоб­ра­жать про­фур­сетку за пол­тинник? Я это­го не вы­несу. Что де­лать, как раз­до­быть де­нег, как вы­лечить его?»

Кос­ти­на ру­ка дер­ну­лась. Па­уком со сло­ман­ны­ми лап­ка­ми про­пол­зла по склад­кам оде­яла, вце­пилась в паль­цы Ми­ки:

- Я не хо­чу за­бывать. Толь­ко не сей­час. Ес­ли я по­забу­ду, от ме­ня ос­та­нет­ся пус­тая обо­лоч­ка. Фан­тик. Мне нуж­но по­гово­рить с кем-то. Рас­ска­зать, что спря­тано в мо­ей го­лове…

- Мо­жет, те­бе луч­ше пос­пать? – за­ик­нулся Ми­ка.

- Я не мо­гу спать. Бо­юсь не прос­нуть­ся. Кто-то сти­ра­ет с мо­ей дос­ки все, что мне уда­лось за­пом­нить. Зна­ешь, у ме­ня и преж­де пу­талось в го­лове, но тог­да это ка­залось мне пот­ря­са­юще за­бав­ным. Чис­ла, да­ты, име­на вра­щались, как ко­лесо ру­лет­ки. Я ви­дел их бес­ко­неч­ным шиф­ром, сте­ганог­ра­фи­ей… зна­ешь, что та­кое сте­ганог­ра­фия? Нет? Шиф­ро­валь­ные дис­ки с бук­ви­цами, очень древ­няя сис­те­ма, ее сос­та­вил один по­ло­ум­ный мо­нах, а я по­шел даль­ше не­го. Я при­думал вещь, ап­па­рат, ко­торый мо­жет за­шиф­ро­вать что угод­но. Раз­га­дать за­шиф­ро­ван­ное та­ким спо­собом пос­ла­ние не­воз­можно, - Кос­тя за­каш­лялся, и Ми­ка при­выч­ным дви­жени­ем под­су­нул ему ста­кан с ла­уда­новы­ми кап­ля­ми. – Мож­но хо­дить вок­руг да око­ло, пе­реби­рать со­чета­ния букв и цифр, но ес­ли не знать ис­ходной ком­би­нации, бу­дешь до скон­ча­ния ве­ков бо­дать стен­ку лбом. Она нес­ложная, эта моя при­дум­ка, я как-то да­же соб­рал од­ну для про­бы… Смас­те­рил из ста­рой пи­шущей ма­шин­ки, мо­тор­чи­ка от ав­то­мати­чес­кой то­чил­ки для ка­ран­да­шей и ку­чи ста­рых элек­тро­кабе­лей. Она бы­ла ма­лень­кая и страш­ная, про­вода тор­ча­ли во все сто­роны. Би­ла ме­ня то­ком вся­кий раз, как я пы­тал­ся ее за­пус­тить. Я наз­вал ее «Оме­гой». На­вер­ное, она бы­ла единс­твен­ной жен­щи­ной в мо­ей жиз­ни, ко­торая мне нра­вилась. «Оме­га» ра­бота­ла, вот что глав­ное. Соз­да­вала не­раз­га­дыва­емые ко­ды, сос­тавля­ла не­веро­ят­ные ком­би­нации, и бы­ло так ра­дос­тно смот­реть на нее…

- И что ста­лось с тво­им изоб­ре­тени­ем? – Ми­ка не по­нял и по­лови­ны го­рячеч­но­го кос­ти­ного бре­да, толь­ко что-то про слож­ную ма­шину для тай­ных пос­ла­ний. По име­ни «Оме­га», то бишь «Ко­неч­ная».

- Я ее ра­зоб­рал. Не пред­став­лял, ку­да ее ис­поль­зо­вать и ко­му про­дать, - Кос­тя про­вел язы­ком по пе­ресох­шим гу­бам. – От нее не бы­ло ни­како­го про­ку. Я заб­ро­сил эту идею и за­нял­ся Сетью. Она бы­ла ку­да по­лез­нее. С ней мож­но бы­ло де­лать но­мера. Выс­ту­пать и по­лучать день­ги. А ма­шина что… так, раз­вле­чение. Я за­пом­нил ее чер­те­жи и прин­цип ра­боты, ес­ли по­надо­бит­ся, «Оме­гу» всег­да мож­но пос­тро­ить сыз­но­ва… Де­ло не в ма­шине. Де­ло в Се­ти. Я дол­жен ра­ботать, мой ра­зум не дол­жен прос­та­ивать, - он су­дорож­но зат­ряс ру­ку Ми­ки. – По­моги мне. Я раз­де­лю Сеть с то­бой, толь­ко по­моги, не ос­тавляй ме­ня прев­ра­щать­ся в овощ на гряд­ке. Я не мо­гу так. Есть прос­тые при­емы раз­ви­вать па­мять, я те­бя на­учу. У ме­ня ни­чего не ос­та­лось, толь­ко Сеть… и ты. По­моги. По­можешь? Бу­дешь слу­шать и за­поми­нать?

- Ко­неч­но, бу­ду, толь­ко ус­по­кой­ся, - кив­нул Ми­ка. Ино­го вы­хода все рав­но не ос­та­валось. Кос­тя не от­ста­нет, а ему вред­но вол­но­вать­ся. – Да­вай, толь­ко не ув­ле­кай­ся. Зна­ешь, мне да­же в гим­на­зии ни­ког­да не уда­валось вы­зуб­рить на­изусть стра­ницу учеб­ни­ка. Я учил-учил, но че­рез час из го­ловы все вы­лета­ло.

- Нуж­но не зуб­рить, а уметь пред­став­лять, - Кос­тя от­ки­нул­ся на по­душ­ку, прик­рыл гла­за. – Мне ка­залось, у те­бя дос­та­точ­но бо­гатая фан­та­зия. Сло­ва, циф­ры, лю­бые по­нятия свя­зыва­ют­ся с ус­той­чи­выми об­ра­зами. За­поми­на­ем об­раз и пос­ле­дова­тель­ность об­ра­зов, мыс­ленно соз­да­ем кар­ти­ну с нуж­ны­ми де­таля­ми, зак­репля­ем изоб­ра­жение в па­мяти. Итак, для на­чала - циф­ры. Каж­дая циф­ра – бук­во­соче­тание, ко­довое сло­во и об­раз. Ноль – бук­вы Н и М. Для ме­ня это – сло­ва «но­та» и «му­зыка». Еди­ница – Г и Ж, гусь на жнивье. Двой­ка – ДТ, сло­во «да­та»… По­нима­ешь ме­ня? За­поми­на­ешь?

- Да­та, - не очень уве­рен­но пов­то­рил Ми­ка. – Да­та – двой­ка. Ес­ли ты го­воришь – «да­та», зна­чит, речь идет о циф­ре два. По­еха­ли даль­ше.

- Не пы­тай­ся наг­ро­моз­дить в кар­ти­не слиш­ком мно­го фи­гур. Их дол­жно быть не боль­ше пя­ти, ина­че ри­сунок ста­нет рас­плыв­ча­тым гряз­ным пят­ном. А дол­жен быть точ­ным, рез­ким и за­поми­на­ющим­ся, нав­ро­де эс­тампа в чер­но-бе­лых то­нах, - сев на лю­бимо­го конь­ка, Кос­тя ожи­вил­ся. Да­же мер­твен­ная блед­ность от­сту­пила. Он жес­ти­кули­ровал ле­вой ру­кой – по-преж­не­му креп­ко сжи­мая пра­вой ла­донь Ми­ки – узе­лок за узел­ком вы­вязы­вая свою бес­ко­неч­ную, бе­зум­ную Сеть, яр­ки­ми бу­сина­ми лов­ко впле­тая в узор ги­бель Ве­ликой Ар­ма­ды и год изоб­ре­тения ра­ди­оп­ри­ем­ни­ка, мар­ки­ров­ку тя­желых са­мохо­док в раз­ных стра­нах и на­име­нова­ния двух­сот кос­тей че­лове­чес­ко­го ске­лета. Приб­лудное, шаль­ное ди­тя Мне­мози­ны с во­рохом не­нуж­ных поз­на­ний в го­лове. Ми­ка знал, что ему ни­ког­да не стать ни­чем по­доб­ным, но тер­пе­ливо пов­то­рял, за­пол­няя строч­ку за строч­кой на не­види­мой дос­ке, ри­суя приз­рачны­ми крас­ка­ми не­сущес­тву­ющие ри­сун­ки. С ко­раб­ля­ми, ле­та­ющи­ми ма­шина­ми, же­лез­ны­ми до­рога­ми и не­вин­но­уби­ен­ны­ми нас­ледны­ми прин­ца­ми. Пос­ле двух ча­сов по­доб­ных за­нятий ему ужас­но хо­телось лечь и зас­нуть мер­твым сном, что­бы не слы­шать въ­ед­ли­вых нас­тавле­ний Кос­ти и ни о чем не ду­мать.

Кос­те уп­ражне­ния яв­но пош­ли на поль­зу, он стал и выг­ля­деть луч­ше, и го­ворил бод­рее. Ми­ка же раз­мышлял над тем, нель­зя ли об­ра­тить но­вые поз­на­ния к собс­твен­ной вы­годе. Ска­жем, пов­то­рить па­мят­ное выс­тупле­ние месье Ар­ма­на. У них, ко­неч­но, не по­лучит­ся отыг­рать трюк с чте­ни­ем мыс­лей столь же блис­та­тель­но, но бОль­ше­го для мес­тных обы­вате­лей не по­надо­бит­ся. Од­на бе­да: здесь в хо­ду чеш­ский и не­мец­кий язы­ки, а они тре­ниру­ют па­мять по-рус­ски. В гим­на­зии Ми­ка учил­ся не­мец­ко­му, но дав­но не прак­ти­ковал­ся. Он в си­лах по­нять речь мес­тных жи­телей, но не смо­жет бол­тать так быс­тро и об­разно, как они. Од­на­ко чо­пор­ная про­дав­щи­ца в ба­калей­ной лав­ке упо­мина­ла не­боль­шую рус­скую об­щи­ну… По­пытать счастья там?

- По­лага­ешь, спра­вим­ся? – спро­сил Кос­тя, ког­да Ми­ка по­делил­ся сво­им за­мыс­лом.

- Те­бе вид­нее, - ушел от от­ве­та Ми­ка. - Как счи­та­ешь, ме­ня уже мож­но бро­сать на съ­еде­ние к ль­вам или на­до еще от­кар­мли­вать?

- Ес­ли от­ве­чать толь­ко на прос­тые воп­ро­сы и не за­рывать­ся… - Кос­тя по­чесал пе­рено­сицу. – Ес­ли ты бу­дешь очень, очень вни­матель­ным, не про­пус­тишь ни од­но­го мо­его сло­ва… Мо­жет, нас и не забь­ют кам­ня­ми сра­зу, как толь­ко ты от­кро­ешь рот. Рис­кнем, все рав­но дру­гого вы­хода у нас нет. Мы ведь бед­ны, как цер­ковные мы­ши, вер­но? – он прис­таль­но, изу­ча­юще смот­рел на Ми­ку, ожи­дая от­ве­та, и то­му ос­та­валось толь­ко слег­ка кив­нуть. – Я глу­пец. От­пра­вил­ся ис­кать но­вую жизнь с пус­тым ко­шель­ком. Да еще и те­бя с со­бой по­волок.

- Я сам по­шел, - на­пом­нил Ми­ка.

Ста­рос­та об­щи­ны, гос­по­дин Бор­щов­ский, от­несся к по­яв­ле­нию нез­на­комо­го мо­лодо­го че­лове­ка и его стран­но­вато­му пред­ло­жению с боль­шим по­доз­ре­ни­ем. Од­на­ко Ми­ка был очень убе­дите­лен, и в его поль­зу го­вори­ли тра­гедия под­би­той «Се­лены» и статьи в сто­лич­ных га­зетах, жи­вопи­сав­шие ужа­сы но­вого ре­жима в быв­шей им­пе­рии. Ста­рос­та пок­ряхтел, при­киды­вая так и эдак, и ре­шил про­явить снис­хожде­ние к уго­див­шим в бе­ду со­оте­чес­твен­ни­кам:

- Вот что, гос­по­дин хо­роший. Че­рез два дня в го­роде на­чина­ет­ся яр­марка на свя­тую Аг­нешку, прод­лится она все вы­ход­ные. На один ве­чер вы мо­жете за­нять об­щинный зал для соб­ра­ний. Объ­яв­ле­ние о ва­шем бло­шином цир­ке мы, так и быть, на­печа­та­ем и рас­кле­им са­ми. Це­ну на вход объ­явим три кро­ны со взрос­ло­го, пол­кро­ны за ре­бен­ка. Со­бирать пла­ту со зри­телей и вес­ти учет бу­дут мои лю­ди. По окон­ча­нии де­лим вы­руч­ку: две тре­ти мне на пок­ры­тие рас­хо­дов, од­на вам - за тру­ды.

- Но… - рас­те­рял­ся Ми­ка.

- А не по ду­ше ус­ло­вия, ищи­те дру­гое мес­то, - с лю­без­ней­шей улы­боч­кой пред­ло­жил доб­рей­ший че­ловек ста­рос­та Бор­щов­ский. – Толь­ко имей­те в ви­ду, на­шего бра­та тут не слиш­ком жа­лу­ют. Или бо­итесь ос­тать­ся ни с чем? Слу­шай­те, мы ведь де­ловые лю­ди. Сос­та­вим кон­тракт, но­тари­ус, сви­дете­ли-под­пись-пе­чать, все чин по чи­ну. У вас, на­де­юсь, до­кумент ка­кой-ни­какой име­ет­ся? Мес­тным толь­ко дай по­вод прид­рать­ся, мол, тут не по го­род­ско­му ус­та­ву, а здесь за­пятая не там прос­тавле­на. Крюч­котво­ры и кро­вопий­цы че­рез од­но­го, жа­бу их мать… Вы, кста­ти, в оди­ноч­ку выс­ту­па­ете или при­веде­те с со­бой ко­го?

- С ас­систент…кой, - Ми­ка по­ка не ре­шил, что бе­зопас­нее для Кос­ти: ос­та­вать­ся в об­ли­ке Оль­ги Ры­барь или вер­нуть­ся к ес­тес­твен­но­му об­личью. – Спа­сибо вам за все. Вы не пред­став­ля­ете, что бы мы без вас де­лали!

- Про­пали бы, - сог­ла­сил­ся Бор­щов­ский. – Так по­сылать за но­тари­усом?

- По­сылай­те! - за­явил Ми­ка. Преж­де он не за­мечал за со­бой та­кой ре­шимос­ти в дей­стви­ях, но чем бы­ла его жизнь преж­де? Он сжег свои мос­ты и об­ру­бил ка­наты, он ни­кому ни­чего не дол­жен, раз­ве что Кос­те, и на­конец-то мо­жет дей­ство­вать без ог­лядки на чу­жие ука­зания.

- …Под­го­товить тол­ко­вое пред­став­ле­ние за два дня? – не­довер­чи­во пе­рес­про­сил Кос­тя. Ми­ка гор­до предъ­явил ему под­пи­сан­ный и дол­жным об­ра­зом за­верен­ный кон­тракт, приз­нав:

- Этот Бор­щов­ский тот еще жук та­рака­нис­тый. Доб­рая часть воз­можной вы­руч­ки уле­тит ему в кар­ман, но и нам то­же кое-что пе­репа­дет. Ты же сам го­ворил, нес­ложную прог­рамму мы вы­тянем. Вот и бу­дем тре­ниро­вать­ся. Я уже мно­гое за­пом­нил, хо­чешь, про­верь!

- Де­ло не толь­ко в тво­ей па­мяти, - Ми­ка на­де­ял­ся, что Кос­тя об­ра­ду­ет­ся его ус­пе­хам, а неп­ред­ска­зу­емый при­ятель впал в ме­лан­хо­лию. – Есть ку­ча важ­ных ме­лочей, каж­дая из ко­торых соз­да­ет но­мер – его нас­трой, сущ­ность, изю­мин­ку. Нам нуж­ны при­лич­ные кос­тю­мы, мы опо­зорим­ся, вый­дя на сце­ну в на­ших об­носках. Нуж­ны об­ра­зы, ро­ли, ко­торые мы ста­нем ис­полнять. Выс­ту­пать на сце­не сов­сем не так прос­то, как ка­жет­ся на пер­вый взгляд. Нуж­но чувс­тво­вать пуб­ли­ку и ее нас­тро­ение, уметь ув­лечь за со­бой, за­моро­чить го­лову, уди­вить и об­ма­нуть, но так, что­бы зри­тели не чувс­тво­вали се­бя оби­жен­ны­ми… Ты пре­дуп­ре­дил на­шего но­вого ра­бото­дате­ля о том, что выс­ту­па­ешь не один?

- Я ска­зал, у ме­ня есть ас­систен­тка… - Ми­ка мах­нул ру­кой на на­чав­ше­го бы­ло воз­му­щать­ся Кос­тю, пы­та­ясь ух­ва­тить за хвост про­мель­кнув­шую ис­корку бре­довой идеи. – Слу­шай, что мне приш­ло в го­лову. Пусть я бу­ду я, а ты, в смыс­ле ас­систен­тка, бу­дешь выг­ля­деть ба­рыш­ней, оде­той под муж­чи­ну! Пусть зри­тели по­дума­ют: вот по ря­дам хо­дит па­рень. За­подоз­рят не­лад­ное, нач­нут сом­не­вать­ся и га­дать, а мы уже хо­па! Пок­лон! – и юрк за ку­лисы. Я был зна­ком с пе­вич­кой варь­ете, ко­торая про­делы­вала по­доб­ный фо­кус и поль­зо­валась бе­шеным ус­пе­хом.

- Ста­рый как мир трюк с от­вле­чени­ем вни­мания, - за­дум­чи­во по­кивал Кос­тя. – В этом что-то есть. Пусть ба­раш­ки друж­но та­ращат­ся ту­да, ку­да нам на­до, и не за­меча­ют то­го, о чем им знать не по­ложе­но. Ты мо­лодец. Ос­та­лось раз­до­быть па­ру кос­тю­мов и от­ра­ботать тех­ни­ку. Вста­вай. Бу­дем учить­ся быть на сце­не. Вып­ря­мись. Прой­дись ту­да-сю­да, да не гор­бись ты так. Най­ди в за­ле ка­кого-ни­будь при­мет­но­го че­лове­ка и об­ра­щай­ся к не­му. И слу­шай, вни­матель­но слу­шай ме­ня! Ог­ра­ничим­ся прос­ты­ми трю­ками: от­га­дать за­думан­ную циф­ру, но­мер или год, пе­речис­лить, что ле­жит в кар­ма­нах или су­моч­ке. В бо­лее слож­ных ма­тери­ях ты за­пута­ешь­ся…. Го­лову вы­ше! – он каш­ля­нул, по­мас­си­ровал гор­ло и за­гово­рил с вос­торжен­ным дев­чачь­им при­виз­гом, чуть гну­савя: - Мэтр, ба­рыш­ня же­ла­ют за­дать воп­рос – что они дер­жат в сво­ей оча­рова­тель­ной руч­ке? Под­ска­зываю: оно не квад­ратное, не ро­зово­го цве­та и сов­сем неп­ри­год­но для вскры­тия поч­то­вых кон­вертов!

- Э-э… су­моч­ка? – рис­кнул пред­по­ложить Ми­ка. Кос­тю пе­реко­сило:

- Слу­шай вни­матель­нее и вспо­минай! Пов­то­ряю: ба­рыш­ня же­ла­ют за­дать воп­рос…

- Кор­зинка! – осе­нило Ми­ку. – Она дер­жит кор­зинку с… мар­га­рит­ка­ми? Ман­да­рина­ми? Упа­ков­кой мар­га­рина? Нет, с бу­тыл­кой… ли­кера «Мар­га­рита»! Кор­зинка, в ко­торой ле­жит бу­тыл­ка ли­кера, пра­виль­но?

- С треть­его ра­за по­пал паль­цем в не­бо, - Кос­тя уд­ру­чен­но воз­вел гла­за к по­тол­ку. – Лад­но, слу­шай вни­матель­но. Да­ма предъ­яв­ля­ет не­кий до­кумент с та-аки­ми мел­ки­ми ци­фер­ка­ми, ни­как не раз­гля­жу…

- Ис­поль­зо­ван­ный би­лет на трам­вай пят­надца­того мар­шру­та, за но­мером эф-два-трид­цать че­тыре-во­семь! – Ми­ка да­же не ус­пел тол­ком за­думать­ся над от­ве­том, а сло­ва уже прыг­ну­ли на язык, по­катив­шись как го­роши­ны. Взгляд Кос­ти из уд­ру­чен­но­го стал за­дум­чи­во-ехид­ным:

- Гос­по­дин во­ен­ный хо­тели бы уз­нать…

- Про­пуск в крас­ной ко­жаной об­ложке! Дубль-вэ, пять­сот со­рок – две­над­цать – Эйч-Эль!

- Мо­лодой че­ловек за­гадал не­кое ис­то­ричес­кое со­бытие и сей­час пос­та­ра­ет­ся во­об­ра­зить циф­ры ис­ко­мой да­ты на­писан­ны­ми на лис­тке…

- 1642 год, ян­варь, Ан­глий­ская ре­волю­ция! – вы­палил Ми­ка. Ди­ковин­ная сис­те­ма Кос­ти ра­бота­ла, нуж­ные об­ра­зы шус­тры­ми ры­бами всплы­вали из тем­ных глу­бин, раз­во­рачи­ва­ясь яр­ки­ми за­поми­на­ющи­мися кар­тинка­ми. Кос­тя под­бра­сывал за­гад­ки, Ми­ка от­ве­чал – по­рой оши­ба­ясь, но все ча­ще вер­но по­ражая цель, во­об­ра­жая се­бя сто­ящим на сце­не пе­ред не­тер­пе­ливо шу­мящим за­лом. Пы­та­ясь по ме­ре сил под­ра­жать ма­нерам не­заб­венно­го мэт­ра Ар­ма­на, ко­пируя его жес­ты и из­люблен­ные сло­веч­ки. По­хоже, эти вос­по­мина­ния приш­лись Кос­те не по ду­ше – он раз­дра­жен­но фыр­кнул, за­явив, мол, ху­дая ко­рова еще не га­зель, и не­ча тут кор­чить из се­бя ма­каку во фра­ке. На­до ис­кать свое, а не пе­реди­рать чу­жое.

- За два дня я не ус­пею при­думать ни­чего сво­его! – за­щищал­ся Ми­ка.

- Ос­та­вай­ся са­мим со­бой, это выг­ля­дит ес­тес­твен­ней тво­их на­туж­ных крив­ля­ний.

- Сам го­ворил, маг дол­жен оча­ровы­вать пуб­ли­ку!

- Оча­ровы­вать, да, но не сме­шить до упа­ду прыж­ка­ми и не­лепы­ми ужим­ка­ми. Ты ис­полни­тель мне­мони­чес­ких трю­ков, а не де­шевый ко­вер­ный кло­ун! Ве­ди се­бя с дос­то­инс­твом!

- От­ку­да мне знать, что та­кое дос­то­инс­тво, я ни­ког­да не про­бовал его на вкус!

- Ты не­ис­пра­вим, а твой оп­ти­мизм по­рой раз­дра­жа­ет, - сдал­ся Кос­тя. – Лад­но, хва­тит на се­год­ня.

- Но ты же не ста­нешь от­ри­цать, что у ме­ня неп­ло­хо по­луча­ет­ся? – не уни­мал­ся Ми­ка. - Я зат­вердил на­зубок твои чер­то­вы пра­вила. Как по­ло­ум­ный ткач, вы­вязы­вал узел­ки, а у те­бя язык не по­вора­чива­ет­ся ма­лость ме­ня пох­ва­лить?

- Пох­ва­лу на­до зас­лу­жить, - неп­ре­река­емо от­ре­зал Кос­тя, и от брон­зо­вого от­тенка в его го­лосе Ми­ке нес­терпи­мо за­хоте­лось вновь заг­ля­нуть ему в гла­за. Убе­дить­ся, что сво­бод­ные пти­цы в вы­соком не­бе ни­куда не ис­чезли, они по-преж­не­му кру­жат в проз­рачном сты­лом воз­ду­хе, пе­рек­ли­ка­ясь звон­ки­ми, тре­пещу­щими го­лоса­ми.

Кос­тя си­дел на пос­те­ли, и Ми­ка ре­шитель­но плюх­нулся ря­дом с ним. Жа­лоб­но скрип­ну­ли пру­жины про­сев­шей сет­ки. Гла­за Кос­ти бы­ли сов­сем ря­дом, и весь он то­же был ря­дом – веч­но на­тяну­тая жиль­ная стру­на, на­мер­тво при­рос­шая к ли­цу бесс­трас­тная мас­ка, зам­кну­тая в се­бе вещь. Ми­ке до бо­ли под сер­дцем хо­телось рас­тормо­шить его, про­бить в этой сло­жен­ной из об­ле­дене­лых кир­пи­чей сте­не ма­лую брешь, про­делать единс­твен­ную тре­щину – вот толь­ко он не пред­став­лял, как. Кос­тя от­ве­чал на его по­целуи – не сов­сем так, как на бор­ту «Се­лены», очень сдер­жанно и хо­лод­но. Слов­но ис­полнял не­кий ри­ту­ал, смут­но зна­комый ему с чу­жих слов: ког­да те­бя це­лу­ют, на­до по­казать лег­кую за­ин­те­ресо­ван­ность и пов­то­рять дей­ствия пар­тне­ра. Это зли­ло. Это раз­дра­жало боль­ше, чем пря­мой и нед­вусмыс­ленный от­каз. Это сби­вало с тол­ку: ведь там, в не­бесах, Кос­тя не был та­ким ско­ван­ным и черс­твым. Он хо­тел то­го же, что и Ми­ка – уж это Ми­ка на­учил­ся опоз­на­вать бе­зоши­боч­но.

Так ка­кого же ля­да он те­перь изоб­ра­жа­ет Снеж­ную ко­роле­ву?

Спро­сить бы нап­ря­мую, но здесь и сей­час расс­про­сы бу­дут… не­умес­тны­ми, что ли. Раз­го­воры толь­ко все ис­портят. Мо­жет, Кос­тя из по­роды та­ких лю­дей, ко­торые при­вык­ли скры­вать свои же­лания? Он ведь не воз­ра­жал. Не от­талки­вал, не упи­рал­ся, ког­да Ми­ка оп­ро­кинул его спи­ной впе­ред на гос­ти­нич­ную кро­вать. Ми­ка сди­рал с не­го вещь за вещью, до­бира­ясь до су­хой, прох­ладной ко­жи, же­лая, бе­сясь и не­до­уме­вая: что та­кого на­ходил в этом до­нель­зя сдер­жанном и зам­кну­том ти­пе мэтр Ар­ман? Или раз­гадка кро­ет­ся в том, что он, Ми­ка, сов­сем не та­кой ис­кусный лю­бов­ник, как са­мо­уве­рен­но по­лагал, и прос­то не в си­лах раз­жечь от­ветную страсть? Но ведь он де­ла­ет все так, как нуж­но. Он очень ста­ра­ет­ся, он дей­стви­тель­но хо­чет это­го пар­ня, хо­чет, что­бы Кос­те бы­ло с ним при­ят­но – а не вот так, про­тив во­ли и брез­гли­во че­рез гу­бу. Хоть бы вы­ругал­ся от ду­ши или пос­лал на­хала в дь­яво­лову зад­ни­цу!

Но Кос­тя бес­сло­вес­но ус­ту­пал чу­жим до­мога­тель­ствам. Ми­ка раз­дви­нул ему но­ги, ши­роко и бес­стыд­но – а он по-преж­не­му ле­жал не­под­вижно, быс­тро и тя­жело ды­ша, нер­вно те­ребя паль­ца­ми гряз­но­ватую прос­ты­ню. Ми­ка да­же не мог тол­ком от­ве­тить се­бе, кра­сивый Кос­тя или нет.

- По­чему ты мол­чишь?! – не вы­дер­жал Ми­ка. Он не на­де­ял­ся на от­вет, но Кос­тя все-та­ки раз­ле­пил гу­бы, про­бор­мо­тав ти­хо и быс­тро:

- Мне не­чего ска­зать. Хо­чешь ме­ня по­иметь – дей­ствуй. Я не… я не про­тив. Все вер­но, ты дол­жен по­лучить ка­кую-то наг­ра­ду. Не уве­рен, что те­бе пон­ра­вит­ся, но я… я сде­лаю, что смо­гу. Да­вай же.

И Ми­ка дал. Бы­ло боль­но и рез­ко, и до са­мого фи­нала ужас­но тес­но и го­рячо, и кто-то глу­хо, над­рывно сто­нал над са­мым ухом. Боль не умень­ша­лась, не про­ходи­ла, она на­рас­та­ла все силь­нее, сот­ней ос­трых игл вон­за­ясь в те­ло, по­ка не вып­лесну­лась прор­вавшим­ся на­рывом. На ду­ше ста­ло пус­то и лег­ко, с не­веро­ят­ной си­лой по­тяну­ло в сон – ту­да, где в прох­ладной си­неве то­нули, по­качи­ва­ясь, глян­це­во-пес­трые кар­тинки. Уже про­вали­ва­ясь в глу­бину, Ми­ка на ощупь отыс­кал ру­ку Кос­ти, стис­нув так и не став­шие теп­лы­ми паль­цы.

Де­бют чте­ца мыс­лей на сце­не об­щинно­го до­ма вы­шел удач­ным. Мо­жет, по­тому, что пуб­ли­ка уже вво­лю на­гуля­лась по яр­ма­роч­ным ря­дам, от ду­ши при­ложи­лась к пив­ным круж­кам и ску­пилась гос­тинца­ми. Фрам­бек­ские го­рожа­не, тес­но на­бив­ши­еся в не­боль­шой зал, от ду­ши хло­пали, свис­те­ли, доб­ро­душ­но под­на­чива­ли на­чина­юще­го ча­родея и изум­ленно та­ращи­лись на ас­систен­та, за­тяну­того в стро­гую чер­ную ви­зит­ку, но с при­мет­но выс­ту­па­ющим де­вичь­им бюс­том. Ми­ка изо всех сил ста­рал­ся не упус­тить ни еди­ного сло­ва Кос­ти, тя­нул дра­мати­чес­кие па­узы и ми­ло за­пинал­ся пе­ред от­ве­тами. Ему ап­ло­диро­вали, бы­ло так неп­ри­выч­но и но­во ощу­щать на­каты­ва­ющий из глу­бины за­ла от­клик пуб­ли­ки – как ду­ющий в ли­цо теп­лый ве­сен­ний ве­тер, то уси­ливав­ший­ся, то про­падав­ший. Ми­ка ни­ког­да преж­де не про­бовал се­бя в ка­чес­тве ар­тиста, да­же с мод­ной пуб­личной дек­ла­маци­ей не выс­ту­пал, и чувс­тво­вал се­бя ок­ры­лён­ным.

Осо­бен­но ког­да по за­вер­ше­нии пред­став­ле­ния гос­по­дин Бор­щов­ский и стар­ший кас­сир вру­чили ему при­ят­но­го ви­да пач­ку ак­ку­рат­но сло­жен­ных и раз­гла­жен­ных ку­пюр дос­то­инс­твом в двад­цать и пять­де­сят крон. Ста­рос­та ис­крен­не со­жалел о том, что не смо­жет и зав­тра пре­дос­та­вить зал для выс­тупле­ния – от­ме­нять тан­цы в день зак­ры­тия яр­марки смер­ти по­доб­но. Кас­сир дал по­лез­ный со­вет: че­рез па­ру дней, ког­да го­род не­из­бежно пе­репол­нится рас­ска­зами по­бывав­ших на пред­став­ле­нии, об­ра­тить­ся в рес­то­рацию «Ко­ролев­ский мост». Вы не смот­ри­те, что на пер­вый взгляд это ка­фешан­тан с вы­пив­кой и за­кус­кой. Та­мош­ний вла­делец – че­ловек хват­кий, не чу­ра­ющий­ся но­вого и вдо­бавок боль­шой ори­гинал. У не­го и мес­тная ди­ва не счи­та­ет за­зор­ным петь под мас­кой, и кан­кан но­чами от­пля­сыва­ют, и фо­кусы по­казы­ва­ют, один дру­гого кра­ше. Сту­пай­те в «Мост», бу­дет вам ус­пех, пос­то­ян­ный кон­тракт и до­ход не в при­мер ны­неш­не­му.

- Куй же­лезо, по­ка го­рячо, ло­ви уда­чу за хвост, - с не­понят­ной улыб­кой про­ком­менти­ровал со­вет Кос­тя. – Ка­жет­ся, нам ве­зет. С че­го бы это?

- С то­го, что мы зас­лу­жили свой ма­лень­кий ку­сочек счастья, - не ве­ря сво­им гла­зам, Ми­ка в тре­тий раз пе­рес­чи­тал пач­ку ас­сигна­ций. – Пред­ла­гаю не от­кла­дывать де­ло в дол­гий ящик. Зав­тра же с ут­ра на­веда­ем­ся к прог­рессив­но­му рес­то­рато­ру и про­дол­жим свои ус­лу­ги. Зна­ешь, - он зап­нулся, - зна­ешь, а мне пон­ра­вилось. Это за­вора­жива­ет, вес­ти тол­пу за со­бой и по­нимать, что они ве­рят лю­бому тво­ему сло­ву… На­вер­ное, имен­но так чувс­тву­ют се­бя по­лити­ки на три­буне. Их слов­но не­сет вол­ной…

- А по­том со все­го раз­ма­ху ша­раха­ет о кам­ни, - хмык­нул Кос­тя.

По­каза­лось Ми­ке или нет, но пос­ле слу­чив­ше­гося в гос­ти­нич­ном но­мере Кос­тя са­мую ма­лость из­ме­нил­ся. Ми­ка бо­ял­ся скан­да­ла, об­ви­нений и уг­роз, но ут­ром Кос­тя прос­то выб­рался из пос­те­ли, при­вел се­бя в по­рядок и пог­нал его тре­ниро­вать­ся даль­ше. Не бы­ло ска­зано ни еди­ного сло­ва, и все-та­ки стрел­ка на жиз­ненных ве­сах скло­нилась к от­метке «луч­ше».

Ви­димо, гос­по­дин Бор­щов­ский или кто-то из его ок­ру­жения про­теле­фони­ровал в кон­то­ру «Ко­ролев­ско­го мос­та», ибо в рес­то­рации Ми­ку встре­тили весь­ма при­вет­ли­во. Кос­тя с ним не по­шел, как Ми­ка не уго­вари­вал при­яте­ля, строя жа­лоб­ную фи­зи­оно­мию и при­читая, что од­но­му ему страш­но, его на­вер­ня­ка об­ду­рят и пус­тят ни­щим по ми­ру. Кос­тя на­от­рез от­ка­зал­ся, не­хотя приз­навшись, что опять ло­мит спи­ну и луч­ше он лиш­ний день про­валя­ет­ся в кро­вати. Ми­ка вы­ругал се­бя бес­чувс­твен­ным дур­нем и от­пра­вил­ся по­корять мир – а вер­нулся, ли­куя и раз­ма­хивая проб­ным кон­трак­том на шесть ве­чер­них двух­ча­совых выс­тупле­ний.

- На­де­юсь, ты оз­на­комил­ся с кон­трак­том, преж­де чем ста­вить крес­тик? – по­луле­жав­ший на кро­вати Кос­тя швыр­нул в тум­бочку не­дочи­тан­ным ил­люс­три­рован­ным жур­на­лом, но про­мах­нулся. – И вне­зап­но не вы­яс­нится, что мы на­няты мыть по­суду и чис­тить пе­пель­ни­цы за пол­кро­ны в час?

- Не пу­гай ме­ня так! - Ми­ка жес­том уми­ра­ющей ки­ноз­везды схва­тил­ся за сер­дце. – Я про­читал каж­дую строч­ку и да­же то, что на­печа­тано вни­зу мел­ким шриф­том. Нам ре­комен­до­вали воз­держать­ся от шу­ток на по­лити­чес­кие те­мы, не об­суждать во­ен­ные дей­ствия и не до­пус­кать двус­мыслен­ных выс­ка­зыва­ний, ко­торые мо­гут быть соч­те­ны ос­корби­тель­ны­ми. В ос­таль­ном мы мо­жем стро­ить прог­рамму так, как на­шей ду­шень­ке угод­но. Те­бе как, луч­ше? А я в со­сед­ской ла­воч­ке «Чер­но­го ко­та» мес­тно­го раз­ли­ва ку­пил, про­давец уве­рял – очень не­дур­ной… Выпь­ем за уда­чу, вдруг она и в са­мом де­ле нас по­люби­ла?

- Хоть кто-то нас лю­бит, - за­метил Кос­тя, по­ка Ми­ка от­ку­пори­вал бу­тыл­ку и раз­ли­вал по ста­канам тер­пкое ви­но, от­да­вав­шее аро­матом осен­них еже­вич­ных ягод. – Так и быть, за уда­чу.

- Те­перь мы мо­жем съ­ехать от­сю­да и пе­реб­рать­ся в мес­то по­луч­ше, - выс­ка­зал свое за­вет­ное же­лание пос­ледних дней Ми­ка. – Ку­да-ни­будь поб­ли­же к цен­тру го­рода. Пред­став­ля­ешь, кро­вати с чис­ты­ми прос­ты­нями, и зав­трак при­носят в но­мер…

- Не нуж­но, - пе­ребил его Кос­тя.

- По­чему? – опе­шил Ми­ка.

- Здесь вла­дель­цу все еди­но, кто с кем жи­вет, а в при­лич­ной гос­ти­нице при­дет­ся брать два раз­дель­ных но­мера. Я же ма­дему­азель Оль­га, за­был? – с мяг­кой, неп­ри­выч­ной ус­мешкой на­пом­нил Кос­тя. Ми­ка осек­ся, шес­тым чувс­твом по­няв: вряд ли он ког­да-ни­будь еще ус­лы­шит от Кос­ти по­доб­ные сло­ва. Рав­нознач­ные приз­на­нию в том, что он, Ми­ка, ему не­без­разли­чен. Что Кос­тя пред­по­чита­ет ос­тать­ся в ма­лень­кой по­лутем­ной ком­на­туш­ке со скри­пучи­ми по­лами и пло­хо ра­бота­ющей лам­пой, но за­то ря­дом с ним.

- За­был, - по­вин­но зат­ряс го­ловой Ми­ка, то­роп­ли­во за­час­тив в по­пыт­ках скрыть ра­дос­тное изум­ле­ние: – Ко­неч­но же. Ты прав, не на­до ни­куда съ­ез­жать. Тут сов­сем неп­ло­хо. Так у­ют­но… так по-до­маш­не­му. И со­седи ти­хие, и в ду­шу ник­то не ле­зет.

Пер­вое пред­став­ле­ние в «Ко­ролев­ском мос­те» прош­ло ти­хо, глад­ко и поч­ти не­замет­но. Их но­мер шел сра­зу за ин­дий­ской тан­цовщи­цей со зме­ями, пос­ле них с виз­гом вы­лете­ли кра­сот­ки в пыш­ных юб­ках, на­чис­то из­гла­див из па­мяти зри­телей на­чина­юще­го ча­родея с его стран­но­ватым ас­систен­том не­оп­ре­делен­но­го по­ла. Мо­жет, оно и к луч­ше­му – от вол­не­ния Ми­ка сби­вал­ся ни­как не ме­нее че­тырех раз. От веж­ли­вого про­вала его спас­ло толь­ко уме­ние Кос­ти от­вле­кать пуб­ли­ку. Впро­чем, ап­ло­дис­менты они сор­ва­ли. Кто-то из по­сети­телей да­же прис­лал «ас­систен­тке» куп­ленный у хо­див­шей по за­лу цве­точ­ни­цы бу­кетик фи­алок.

- В сле­ду­ющий раз бу­дет луч­ше, - сдер­жанно под­бодрил расс­тро­ен­но­го пар­тне­ра Кос­тя по до­роге к гос­ти­нице. – Учись кон­цен­три­ровать вни­мание на мо­их сло­вах. Ты слиш­ком ув­лекся тем, что та­ращил­ся на дам за сто­лика­ми.

- Прос­то я дав­но не ви­дел хо­рошо и кра­сиво оде­тых жен­щин, - оп­равды­вал­ся Ми­ка. – Та­кие кра­ли, дух зах­ва­тыва­ет!

- Ты шел на де­виц лю­бовать­ся или ра­боту ра­ботать? Нет, ты все-та­ки без­на­дежен, - Кос­тя сбил­ся с ша­га, ос­та­новил­ся, ух­ва­тив­шись за выг­ну­тую спин­ку чу­гун­ной ска­мей­ки. Под­жа­тые гу­бы, мгно­вен­но осу­нув­ше­еся ли­цо и ос­текле­нев­ший взгляд – зна­комые приз­на­ки…

- Опять спи­на? – встре­вожил­ся Ми­ка.

- Все в по­ряд­ке, - Кос­тя ос­то­рож­но по­вел пле­чами, сде­лал не­уве­рен­ный шаг. – Не вся­кому да­но зап­росто шлеп­нуть­ся с не­бес и ос­тать­ся нев­ре­димым.

Ми­ка ярос­тно за­махал нес­пешно ка­тяще­му вдоль края тро­ту­ара из­возчи­ку на ме­хани­чес­ком кэ­бе. Ма­шина та­рах­те­ла и из­верга­ла си­зова­тый ды­мок, что сви­детель­ство­вало о ее поч­тенном воз­расте, вер­ша свой путь с дос­то­инс­твом пе­рег­ру­жен­ной бар­жи. Ми­ка ер­зал на вы­тер­том плю­шевом си­дении, бес­сло­вес­но умо­ляя ста­ромод­ную та­ратай­ку дви­гать­ся чуть по­быс­трее.

- Не ску­ча­ешь? – вдруг спро­сил Кос­тя. – Мы ведь тут боль­ше ме­сяца.

- Так дол­го? – ис­крен­не уди­вил­ся Ми­ка. Ему не­ког­да бы­ло счи­тать про­лета­ющие ми­мо дни, впер­вые в жиз­ни он был за­нят чем-то серь­ез­ным и нуж­ным. – Да нет, не ску­чаю… О чем ску­чать? По до­му? У ме­ня его все рав­но ни­ког­да тол­ком не бы­ло. Тос­ко­вать по род­ным бе­рез­кам да осин­кам? Здеш­ние ни­чуть от них не от­ли­ча­ют­ся. Раз­ве что по На­род­но­му те­ат­ру иног­да… по Бел­ле с Ни­ноч­кой, как-то у них де­ла? Мне сей­час так лег­ко… сво­бод­но. У ме­ня на­конец-то ста­ло что-то по­лучать­ся. Я сам по се­бе, а не до­весок к ко­му-то.

- По­нят­но, - ко­рот­ко об­ро­нил Кос­тя. Ми­ка по­ежил­ся: вдруг он бряк­нул что-то не то, не­наро­ком за­дев при­яте­ля? Но ведь он ска­зал чис­тую прав­ду, не сор­вав и не пок­ри­вив ду­шой – он ни­чуть не со­жалел по ос­тавлен­но­му Го­роду и бы­лой жиз­ни. Она бы­ла прес­ной и пус­той, бес­смыс­ленной и со­вер­шенно ник­чемной. Он был ни­кому в ней не ну­жен и ему ник­то не тре­бовал­ся. Он иг­рал роль для сво­их пок­ро­витель­ниц, и это­го им бы­ло дос­та­точ­но – ду­ши-то от не­го ник­то не тре­бовал, толь­ко по­ложен­ные сло­ва и те­лод­ви­жения в нуж­ный мо­мент. Ми­ка да­же не по­доз­ре­вал, что спо­собен ис­пы­тывать та­кое силь­ное, не­уга­симое же­лание за­ботить­ся о ком-ни­будь. Раз­де­лять жизнь с кем-то – и боль­ше все­го стра­шил­ся, что од­нажды Кос­тя ре­шит про­дол­жить свой путь без не­го. С ним ни­ког­да тол­ком не раз­бе­рёшь­ся, до­волен он или нет, и че­го хо­чет от жиз­ни. Все тиш­ком, все мол­чком, все внут­ри се­бя и ни­чего на­ружу.

- Мне уже луч­ше, - уп­ря­мо пов­то­рял Кос­тя, по­ка они шли по ко­ридо­ру гос­ти­ницы. – Все прой­дет. Я вы­нос­ли­вый и жи­вучий, справ­люсь и с этим. У ме­ня ни­чего не сло­мано, сам ви­дишь. Я прос­то что-то се­бе от­бил. Оно за­живет, не сей­час, так че­рез ме­сяц.

- Да-да, - под­да­кивал Ми­ка, изоб­ре­тая пла­ны, как бы по­казать Кос­тю вра­чу – и в ка­кую сум­му мо­жет обой­тись док­тор­ское мол­ча­ние, ведь Кос­тя на пуб­ли­ке по-преж­не­му изоб­ра­жа­ет ма­дему­азель Оль­гу, ба­рыш­ню тя­желой судь­бы и лег­ко­го нра­ва.

Шесть пред­став­ле­ний в у­ют­ном по­лутем­ном за­ле «Ко­ролев­ско­го мос­та» про­лете­ли как од­но. В мес­тной га­зет­ке тис­ну­ли хва­леб­ную статью о выс­тупле­нии ма­гичес­ко­го ду­эта, с фо­тос­нимка­ми и ко­рот­ким ин­тервью. Ми­ке и его спут­ни­це пред­ло­жили прод­лить до­говор, и Ми­ка не­мед­ля сог­ла­сил­ся. Гос­по­дин Ар­ман с оча­рова­тель­ной ас­систен­ткой мед­ленно, но вер­но ста­нови­лись зна­мени­тос­тя­ми Фрам­бе­ка. Сум­ма на их сче­ту в мес­тном бан­ке рос­ла, и Ми­ка по­рой раз­мышлял над тем, что не хо­чет ни­куда у­ез­жать. Тут, в про­вин­ции, им бы­ло са­мое мес­то. У них по­яви­лись пок­лонни­цы и пок­лонни­ки, они по­луча­ли приг­ла­шения на ужи­ны и тан­цы, на буль­ва­рах цве­ла си­рень и ог­лу­шитель­но пах­ли ли­пы. Жизнь на­чина­ла на­лажи­вать­ся. Мо­жет, это и бы­ло счасть­ем?

Как обыч­но, они яви­лись в «Ко­ролев­ский мост» за­ранее, ча­са за два до на­чала их выс­тупле­ния – по­бол­тать с дру­гими ар­тиста­ми, пог­ла­зеть на пуб­ли­ку и лиш­ний раз по­уп­ражнять­ся. Кос­тя от­стал, за­меш­кавшись под­ле га­зет­но­го ки­ос­ка. Ми­ка сто­ял на сту­пень­ках па­рад­но­го вхо­да в рес­то­рацию, под­жи­дая ба­рыш­ню Оль­гу и встре­вожен­но хму­рясь. Их фи­нан­сы боль­ше не пе­ли тя­гос­тные ро­ман­сы, и Ми­ка ви­дел, как стре­митель­но рас­тет ко­личес­тво пус­тых фла­кон­чи­ков с яр­лычком «Laudanum» на прик­ро­ват­ном сто­лике Кос­ти. Пе­ред вся­ким пред­став­ле­ни­ем Кос­тя при­нимал уже не по две-три кап­ли на ста­кан во­ды, но, мор­щась, па­рой су­дорож­ных глот­ков опус­то­шал по­лови­ну склян­ки. Ми­ка од­нажды рис­кнул за­вес­ти раз­го­вор о том, что ла­уда­нум, по­боч­ный брат опи­ума, вы­зыва­ет при­выка­ние и рас­па­док те­ла. Кос­тя ода­рил его сум­рачным взгля­дом:

- При­думай дру­гой спо­соб по­мочь мне удер­жи­вать­ся на но­гах и ра­ботать но­мер.

Ми­ка зат­кнул­ся. Вся­кую ночь он про­водил ря­дом с Кос­тей, слы­ша, как тот сто­нет и су­дорож­но дер­га­ет­ся во сне, ус­по­ка­ивая и скар­мли­вая при­яте­лю оче­ред­ную пор­цию ле­карств. Знал, ка­ких уси­лий сто­ит Кос­те эле­ган­тно рас­ха­живать в об­ли­ке «ас­систен­тки Оль­ги» по за­лу, шу­тить с пуб­ли­кой и мгно­вен­но ком­би­ниро­вать ус­ловные фра­зы. Знал, что пос­ле пред­став­ле­ния Кос­тя еще с час не­под­вижно про­сидит в гри­мер­ке, тя­жело ды­ша и вы­тирая ис­па­рину вмес­те с гри­мом и кос­ме­тикой. Ми­ка по­нимал, что ви­на за это ле­жит на нем, и все же на­ив­но упо­вал на то, что в один прек­расный день ор­га­низм Кос­ти возь­мет верх над бо­лезнью. Сло­ман­ное срас­тется, пор­ванное за­живет, все сно­ва бу­дет хо­рошо.

Оль­га ку­пила га­зеты и шла к не­му: вы­сокая де­вица в на­рочи­то меш­ко­ватом платье се­рых и па­левых от­тенков с единс­твен­ной яр­кой де­талью, га­зовым шар­фом мод­но­го ко­лера «крылья ба­боч­ки». Она ша­гала мед­ленно, по­качи­ва­ясь и с за­мет­ным уси­ли­ем пе­рес­тавляя но­ги в ко­рот­ких бо­тиках. Ми­ка ви­дел гри­мас­ки бо­ли на ее – его – ли­це, воз­ни­кав­шие и мгно­вен­но ис­че­зав­шие при каж­дом ша­ге. Ру­салоч­ка, пе­рес­ту­па­ющая ок­ро­вав­ленны­ми ступ­ня­ми по лез­ви­ям но­жей, улы­ба­ясь гос­тям на ба­лу, вот ко­го те­перь на­поми­нал Кос­тя.

На тро­ту­аре пе­ред рес­то­раном, час­тично пе­рего­родив ули­цу, за­мер­ло ог­ромное, за­пылен­ное ав­то с се­реб­ря­ной фи­гур­кой ле­тящей чай­ки на ка­поте. «Сю­иза», до­рогая иг­рушка, не мно­гим по кар­ма­ну, во Фрам­бе­ке, ка­жет­ся, ни у ко­го та­кой нет. Бо­гатые ту­рис­ты про­ез­дом по про­вин­ци­ям, ре­шил Ми­ка – и тут пе­ред­няя двер­ца ав­то рас­пахну­лась. На­ружу вы­валил­ся вы­сокий, груз­ный муж­чи­на сред­них лет в от­лично сши­том, хо­тя и нес­коль­ко по­мятом пос­ле дол­го­го ав­то­мобиль­но­го пу­тешес­твия до­рож­ном кос­тю­ме. В ру­ке он ком­кал но­мер мес­тной га­зеты, а взгляд тус­клых, чуть на­выка­те глаз был с моль­бой ус­трем­лен на Ми­ку.

- Прос­ти­те, это ведь вы… вы гос­по­дин Ко­лыва­нов, мэтр Ар­ман? – по-рус­ски нез­на­комец изъ­яс­нялся впол­не пра­виль­но, ес­ли не счи­тать рез­ко­го, ла­юще­го ак­цента че­лове­ка, дол­гое вре­мя про­жив­ше­го в авс­трий­ских вла­дени­ях. Не­из­вес­тный то­роп­ли­во раз­вернул га­зету, ткнув паль­цем в па­мят­ное фо­то «Чте­ца мыс­лей с ас­систен­ткой». – Это вы, я не оши­ба­юсь? А Оль­га, она с ва­ми? С ней все бла­гопо­луч­но? – спох­ва­тив­шись, вла­делец рос­кошно­го ав­то пред­ста­вил­ся: - Вы дол­жны ме­ня из­ви­нить, это от вол­не­ния… Я Ур­слер, Гер­берт Ур­слер, дво­юрод­ный брат Оль­ги. Ког­да приш­ло со­об­ще­ние о ка­тас­тро­фе «Се­лены», все мои до­маш­ние бы­ли в от­ча­янии, а по­том в га­зетах на­печа­тали спис­ки вы­жив­ших, и я уви­дел там имя сес­тры… Бро­сил все, ки­нул­ся за руль, пом­чался сю­да. По­чему она так дол­го не да­вала о се­бе знать? С ней все в по­ряд­ке? – он по­низил го­лос, по­тому что про­хожие на­чали с лю­бопытс­твом ог­ля­дывать­ся на стран­ную сце­ну. – Пос­лу­шай­те, пой­ми­те ме­ня пра­виль­но. Моя род­ня ко­торое по­коле­ние жи­вет здесь, в Авс­трии, а се­мей­ство Оль­ги пред­почло Им­пе­рию. Я ви­дел сес­трен­ку все­го два ра­за в жиз­ни, ро­дите­ли при­вози­ли ее сю­да сов­сем дев­чушкой. Но это не име­ет зна­чения, она на­ша род­ня и мы дол­жны о ней по­забо­тить­ся. Знаю, она уже взрос­лая ба­рыш­ня. Ес­ли у вас с ней что-то есть… ну, зна­чит есть. Вы по­это­му не да­вали знать о се­бе, опа­сались се­мей­но­го скан­да­ла? Пус­тое, мы ведь сов­ре­мен­ные лю­ди. Я толь­ко хо­чу убе­дить­ся, что она це­ла, жи­ва и здо­рова.

Ми­ка по­терял дар ре­чи. Оне­мел и оце­пенел в бук­валь­ном смыс­ле этих слов. Преж­де ему не при­ходи­ло в го­лову, что жен­щи­ну, чьи до­кумен­ты они прис­во­или, мо­гут ра­зыс­ки­вать родс­твен­ни­ки.

- Оль­га? – Ур­слер, дол­жно быть, за­метил приб­ли­жа­ющу­юся тень жен­ско­го си­лу­эта на тро­ту­аре, и обер­нулся всем кор­пу­сом. – Ведь вы - Оль­га Ры­барь?

- Да, ко­неч­но, - мас­ка на­тяну­та, Кос­тя при­яз­ненно улы­бал­ся, соч­тя нез­на­ком­ца оче­ред­ным пок­лонни­ком, со­бира­телем ав­тогра­фов или прос­то лю­бопытс­тву­ющим зав­сегда­та­ем «Ко­ролев­ско­го мос­та». – Чем обя­зана? На­ше выс­тупле­ние на­чина­ет­ся че­рез два ча­са, бу­дем ра­ды ви­деть вас… - он осек­ся, за­поз­да­ло уло­вив, что тво­рит­ся не­лад­ное. Бро­сил воп­ро­ситель­ный взгляд на Ми­ку, но тот об­ра­тил­ся в ка­мен­ный столб, не­мой и рас­те­рян­ный. Ур­слер с вы­соты не­мало­го рос­та по­доз­ри­тель­но взи­рал на Кос­тю, тот проз­рачно гля­дел на дво­юрод­но­го брат­ца из-под уз­ких по­лей шляп­ки-ко­локоль­чи­ка. Ве­терок те­ребил бе­локу­рые пряд­ки па­рика с уко­рочен­ной стриж­кой «де­вуш­ка-паж».

- Вы… вы кто угод­но, но не моя сес­тра, - Ур­слер сде­лал уг­ро­жа­ющее дви­жение, слов­но на­мере­ва­ясь сгрес­ти под­дель­ную ба­рыш­ню за ру­ку или пле­чо. Кос­тя по­шат­нулся, Ми­ку от­пусти­ло. Он сор­вался с мес­та – и за­мер за спи­ной у Гер­берта, не зная, что де­лать. – Где Оль­га? Что вы с ней сде­лали?

- Нам обя­затель­но про­дол­жать пуб­личную бе­седу на по­вышен­ных то­нах? – в от­ли­чие от Ми­ки, Кос­тя быс­тро взял се­бя в ру­ки. – Я мо­гу дать вам объ­яс­не­ния, но…

- Здесь, сей­час и не­мед­ленно! – Ур­слер все-та­ки тря­ханул Кос­тю за пле­чо, от­че­го ко­кет­ли­вая шляп­ка съ­еха­ла на­бок. Зе­вак на тро­ту­аре ста­нови­лось все боль­ше, кто-то из по­сети­телей и прис­лу­ги за­ради та­кого про­ис­шес­твия да­же вы­шел из рес­то­рации. Ми­ка мо­лил­ся толь­ко об од­ном: что­бы ник­то из гла­зе­ющих не взду­мал по­бежать зво­нить в жан­дарме­рию.

- Хо­рошо, - Кос­тя по­жал пле­чами, за­гово­рив спо­кой­но и убе­дитель­но: – Я ни­ког­да в жиз­ни не стал­ки­вал­ся с жен­щи­ной по име­ни Оль­га Ры­барь. Нам по­зарез бы­ло нуж­но выб­рать­ся из стра­ны. Че­рез третьи ру­ки мне про­дали пас­порт с ви­зой на имя ба­рыш­ни Ры­барь, и я им вос­поль­зо­вал­ся. Хо­тите верь­те, хо­тите нет, но я не уби­вал… не уби­вала ва­шу сес­тру, что­бы зав­ла­деть ее до­кумен­та­ми. Я прос­то их ку­пила. Воз­можно, не сов­сем чес­тным пу­тем, но в на­шем по­ложе­нии вы­бирать не при­ходи­лось. Мне очень жаль, что я не­воль­но да­ла вам лож­ную на­деж­ду, но я и в са­мом де­ле ни­чего не знаю об судь­бе нес­час­тной Оль­ги. Вы не обя­заны мне ве­рить, мне не­чем под­твер­дить свои сло­ва, од­на­ко так оно и есть.

- Вы… вы… - Ур­слер за­дох­нулся, по­пятив­шись к ма­шине. Слиш­ком ту­гой во­рот­ни­чок ду­шил его, он мо­тал го­ловой из сто­роны в сто­рону, как ог­лу­шен­ный бык, твер­дя сно­ва и сно­ва: - Вы… вы не она.

- Со­чувс­твую ва­шей ут­ра­те, но пос­та­рай­тесь по­нять ме­ня, - Кос­тя бе­реж­но, не­весо­мо кос­нулся ла­донью пле­ча стра­да­юще­го бра­та про­пав­шей Оль­ги. – Там, от­ку­да мы бе­жали, тво­рит­ся су­щий кош­мар. Боль­ше нет за­кона и пра­ва, лю­ди ис­че­за­ют, ник­то не ра­зыс­ки­ва­ет их. Не­кото­рым ве­зет. Как знать, вдруг и ва­шей сес­тре пос­час­тли­вилось? Она жи­ва, но скры­ва­ет­ся под дру­гим име­нем. Не от­ча­ивай­тесь, Оль­га еще мо­жет объ­явить­ся…

- С каж­дым днем я все мень­ше ве­рю в это, - раз­дра­жен­но ог­рызнул­ся Ур­слер. Он рез­ко и ши­роко мах­нул ла­донью, слов­но воз­во­дя нез­ри­мую прег­ра­ду меж­ду со­бой и жен­щи­ной, ко­торая по нес­час­тли­вому сов­па­дению ока­залась не его сес­трой. Ско­рее, по слу­чай­нос­ти, чем по на­итию, он за­цепил длин­ный шарф Кос­ти. Слиш­ком силь­но дер­нул в по­пыт­ке из­ба­вить­ся от лег­кой тка­ни – и окон­ча­тель­но сбил с го­ловы «Оль­ги» шляп­ку вмес­те с па­риком. Кос­тя дер­нулся под­хва­тить ее, но не ус­пел.

В тол­пе кто-то изум­ленно вскрик­нул, рас­простра­ня­ясь, по­бежал ше­поток. Ис­чезли пос­ледние сом­не­ния в том, что ас­систен­тка мэт­ра Ар­ма­на на са­мом де­ле – заг­ри­миро­ван­ный мо­лодой че­ловек. Как наз­ло, у ко­го-то под ру­кой ока­зал­ся фо­то­ап­па­рат, Ми­ка уви­дел ос­ле­питель­ную маг­ни­евую блиц-вспыш­ку и бро­сил­ся меж­ду Ур­сле­ром и опе­шив­шим Кос­тей.

Он не ус­пел. Дво­юрод­ный брат Оль­ги Ры­барь ока­зал­ся весь­ма пос­пе­шен и крут на рас­пра­ву. Он мог прис­лу­шать­ся к уве­рени­ям да­мы, но вне­зап­ное прев­ра­щение ми­лой де­вуш­ки в муж­чи­ну – это бы­ло для не­го нем­но­го слиш­ком. С нев­нятным ярос­тным воп­лем Ур­слер бро­сил­ся на Кос­тю, сгра­бас­тав за от­во­роты кру­жев­но­го во­рот­ничка и при­нял­ся тряс­ти, как терь­ер тря­сет пой­ман­ную кры­су. Го­лова Кос­ти бес­по­мощ­но бол­та­лась ту­да-сю­да, он пы­тал­ся от­пихнуть Гер­берта, но тот был для не­го слиш­ком си­лен. Ми­ка изо всех сил уда­рил Ур­сле­ра и ед­ва не вы­вих­нул се­бе кисть, с рав­ным ус­пе­хом мож­но бы­ло лу­пить по ка­мен­ной ска­ле. Ис­пу­ган­но виз­жа­ла жен­щи­на, воз­дух про­реза­ла трель свис­тка блюс­ти­телей по­ряд­ка. Ур­слер, брыз­гая слю­ной, клял на чем сто­ит не­бо и зем­лю, тре­буя от Кос­ти от­ве­та, что он за тварь та­кая и что выт­во­рил с его сес­трой. Кос­тя, по­хоже, по­терял соз­на­ние – и тог­да Ми­ка, не при­думав ни­чего луч­ше, вых­ва­тил у ко­го-то из зе­вак трость и с раз­ма­ху за­ехал ею по за­тыл­ку нез­ва­ного бра­та из сто­лицы. Гер­берт кряк­нул и по­шат­нулся, от­пустив жер­тву. Не­лепым ком­ком на­ряд­ной тка­ни Кос­тя упал на мос­то­вую.

Их рас­та­щили. На мес­те про­ис­шес­твия объ­яви­лась выз­ванная ис­пу­ган­ны­ми обы­вате­лями ка­вале­рия из-за хол­мов, то бишь боль­шой ав­то­фур­гон с го­род­ским гер­бом на двер­цах и яр­кой над­писью си­ним по ало­му «Жан­дарм­ский кор­пус». Ми­ку и про­дол­жавше­го ру­гать­ся Ур­сле­ра за­тол­ка­ли в кро­хот­ные за­реше­чен­ные от­се­ки для за­дер­жанных. С Кос­тей воз­никли проб­ле­мы – он не при­ходил в се­бя, нес­мотря на хло­панье по ще­кам, об­рызги­вание во­дой и смо­чен­ную на­шаты­рем ват­ку под но­сом. Жан­дармы выз­ва­ли ка­рету «Ско­рой по­мощи», Ми­ка ме­тал­ся на уз­кой и жес­ткой скамье, пы­та­ясь сквозь час­тое спле­тение пруть­ев выс­мотреть, что про­ис­хо­дит сна­ружи. Сос­то­яние Кос­ти бес­по­ко­ило его ку­да боль­ше, чем собс­твен­ное по­ложе­ние – он был уве­рен, что как-ни­будь вык­ру­тит­ся. Ну что им мож­но вме­нить, жизнь по под­ложным пас­портам или то, что Кос­тя не­кото­рое вре­мя вы­давал се­бя за жен­щи­ну? Так ведь фор­маль­но они все еще под­данные Им­пе­рии, не­под­властные мес­тно­му за­кону.

Ми­ка изо всех сил ста­рал­ся вы­казать се­бя спо­кой­ным, веж­ли­вым и пок­ла­дис­тым. Пос­лушно за­пол­нил в учас­тке под­су­нутые бу­маги, пос­то­ян­но дер­жа в уме, что ни­какой он не Ми­ка, а вов­се да­же Ар­се­ний Ко­лыва­нов. Его от­ве­ли в ка­меру, и Ми­ка пос­та­рал­ся убе­дить се­бя, что пре­бывать за ре­шет­кой не так уж страш­но. Мес­то за­точе­ния ока­залось ма­лень­ким, сте­риль­но чис­тым, с при­кован­ным к сте­не топ­ча­ном и за­реше­чен­ным ок­ном. Жан­дарм из мес­тных при­нес ему под­нос из со­сед­ней ко­фей­ни – пи­рож­ки и чаш­ка ко­фе. Объ­яс­нив, что Ми­ке пред­сто­ит про­вес­ти тут, са­мое боль­шее, ча­сов шесть, а мо­жет, и мень­ше. Сей­час на­чаль­ство пе­рего­ворит со вто­рым учас­тни­ком кон­флик­та и ре­шит, сто­ит ли во­об­ще дер­жать Ми­ку в ка­мере. Ми­ка от ду­ши поб­ла­года­рил и спро­сил, нель­зя ли уз­нать, что с его зна­комым, тем, что увез­ли на «ско­рой по­мощи». Жан­дарм схо­дил ку­да-то, вер­нулся и раз­вел ру­ками: в учас­тке Кос­ти нет. По­хоже, его от­пра­вили в боль­ни­цу. От это­го пред­по­ложе­ния Ми­ка за­нер­вни­чал.

Вре­мя шло. По ко­ридо­ру ми­мо же­лез­ной две­ри с глаз­ком кто-то груз­но то­пал ту­да-сю­да, Ми­ка ус­тал прис­лу­шивать­ся, ког­да же за­ляз­га­ет вы­тас­ки­ва­емый за­сов. Пи­рож­ки и ко­фе за­кон­чи­лись, и тут за ним приш­ли. На сей раз Ми­ку про­води­ли в скуд­но об­став­ленный ка­бинет с ка­зен­ным сто­лом и па­рой стуль­ев, уса­дили и ос­та­вили в оди­ночес­тве. Под по­тол­ком су­хо пот­рески­вала лам­па в плос­ком жел­том аба­журе, вок­руг нее на­реза­ла кру­ги оди­нокая, не­весть как уго­див­шая сю­да му­ха. На­секо­мое вне­зап­но на­пом­ни­ло Ми­ке его са­мого – точ­но так­же бес­цель­но кру­жаще­го в по­ис­ках вы­хода, ко­торо­го нет. По спи­не зас­тру­ил­ся хо­лодок дур­но­го пред­чувс­твия.

Хлоп­ну­ла дверь, впус­тив че­лове­ка в тем­но-зе­леном с бе­лыми кан­та­ми жан­дарм­ском мун­ди­ре, с пап­кой под­мышкой. Ми­ка не очень раз­би­рал­ся в мес­тных зна­ках раз­ли­чия, но ре­шил, что этот тип по­выше зва­ни­ем, чем за­дер­жавшие его и Кос­тю обыч­ные блюс­ти­тели по­ряд­ка. Слу­житель за­кона был лет на де­сять стар­ше Ми­ки, сред­не­го рос­та и плот­но­го сло­жения. Ко­рот­ко ос­три­жен­ные во­лосы под фу­раж­кой ока­зались бе­лоб­ры­сыми, а прис­таль­ный взгляд свет­лых глаз не пред­ве­щал ни­чего хо­роше­го. Ми­ка по­доб­рался, вспом­нив нас­тавле­ния: «Ты иг­ра­ешь роль. За­будь о том, кто ты та­кой вне этой ро­ли, пом­ни толь­ко о пер­со­наже и об­ра­зе. Не пы­тай­ся выг­ля­деть как твой ге­рой, прос­то стань им».

- Штаб-ка­питан фон Зей­де­лиц, вто­рое от­де­ление де­пар­та­мен­та внут­ренних дел, - су­хо пред­ста­вил­ся во­шед­ший, мах­нув пе­ред но­сом у Ми­ки рас­кры­тым до­кумен­том со строч­ка­ми ос­трых го­тичес­ких букв. На вся­кий слу­чай Ми­ка веж­ли­во кив­нул. Фон Зей­де­лиц бро­сил пап­ку на стол, усел­ся нап­ро­тив Ми­ки и ка­кое-то вре­мя прис­таль­но раз­гля­дывал его, не ми­гая, как де­ла­ют змеи и ля­гуш­ки. Не вы­дер­жав, Ми­ка ре­шил­ся за­гово­рить пер­вым:

- Дол­го мне еще здесь си­деть? В чем ме­ня об­ви­ня­ют? Я го­тов при­нес­ти из­ви­нения гер­ру Ур­сле­ру и зап­ла­тить штраф, ес­ли это не­об­хо­димо, но…

- За­будем о до­сад­ном улич­ном ин­ци­ден­те, - обор­вал его штаб-ка­питан. – Мои кол­ле­ги по­бесе­ду­ют с гос­по­дином Ур­сле­ром и убе­дят его вер­нуть­ся к пов­седнев­ным за­ботам, от­ло­жив на вре­мя по­ис­ки про­пав­шей родс­твен­ни­цы. По­гово­рим луч­ше о вас… и ва­шем, как бы это вы­разить­ся, ком­пань­оне, так лов­ко при­киды­вав­шемся ба­рыш­ней. Мне со­об­щи­ли, вы про­яв­ля­ли нас­той­чи­вый ин­те­рес к его учас­ти. Он на­ходит­ся в кли­нике свя­той Мар­ге­рит, и соз­на­ние к не­му не воз­вра­щалось, - Ми­ка на­мер­тво пе­реп­лел под сто­лом паль­цы в за­мок, рас­слы­шав тон­кий жа­лоб­ный хруст сус­та­вов. – Ту­да выз­ва­ли луч­ше­го из мес­тных хи­рур­гов, он про­ведет ос­мотр и вы­несет ди­аг­ноз. Мой че­ловек де­журит на те­лефо­не, мы пер­вы­ми уз­на­ем о том, что там тво­рит­ся. Да­лее, - Зей­де­лиц от­крыл пап­ку, брез­гли­вым дви­жени­ем пе­рево­рошил ле­жащие в ней бу­маги. – Не ста­нем тра­тить вре­мя на хож­де­ния вок­руг да око­ло. Гос­по­дин Ур­слер по слу­чай­нос­ти вы­яс­нил, что ваш спут­ник – не тот, за ко­го се­бя вы­да­ет, од­на­ко в ва­шей лич­ности он не сом­не­вал­ся. В от­ли­чие от не­го, мне точ­но из­вес­тно, что вы – не Ар­се­ний Ко­лыва­нов и не мэтр Ар­ман. Од­на­ко вы рас­по­лага­ете его под­линным пас­портом. С ви­зой, прос­тавлен­ной в на­шем де­пар­та­мен­те.

- Я не… - за­ик­нулся Кос­тя. Вто­рой раз за день поч­ва ухо­дила у не­го из-под ног. И на этот раз все об­сто­яло ку­да серь­ез­нее, в де­ло вме­шались офи­ци­аль­ные влас­ти. Но ка­кие у мэт­ра Ар­ма­на, фо­кус­ни­ка-мне­мони­ка из Рос­сии, мог­ли быть об­щие де­ла с авс­трий­ским де­пар­та­мен­том внут­ренних дел?

- Стран­но, что вы пред­почли ус­тро­ить не­лепый мас­ка­рад с чу­жим дам­ским пас­портом, - про­дол­жал штаб-ка­питан. - Вдвой­не стран­но, что вы уже ме­сяц не да­ете о се­бе знать, про­бав­ля­ясь за­работ­ка­ми в мес­тном ка­баке не­высо­кого по­шиба. И, на­конец, втрой­не стран­но то, что Ар­ман не при­был сам и не снаб­дил пос­ланца тол­ко­выми инс­трук­ци­ями. Он уго­дил за ре­шет­ку или мертв, вер­но? – ос­трый, ис­пы­ту­ющий взгляд, под ко­торым Ми­ка сме­шал­ся, не в си­лах ре­шить, что бе­зопас­нее, ска­зать прав­ду или сол­гать.

- Я не знаю, - он пред­по­чел тре­тий, ней­траль­ный путь, уво­дящий от пря­мых от­ве­тов.

- Од­на­ко его пас­порт ока­зал­ся у вас, - гнул свое фон Зей­де­лиц. – Вы пред­став­ля­лись име­нем Ар­ма­на, под­пи­сыва­ли до­кумен­ты его под­писью. Или вы то­же по слу­чаю ку­пили авс­трий­скую ви­зу в тор­го­вый день на яр­марке? – он на миг скри­вил­ся, что дол­жно бы­ло изоб­ра­жать по­нима­ющую ух­мылку. – Не же­ла­ете дать объ­яс­не­ния?

- Так по­лучи­лось, - вы­давил Ми­ка. – Мы… мы ведь не де­лали ни­чего про­тиво­закон­но­го. Прос­то хо­тели у­ехать от­ту­да.

- Же­лание впол­не по­нят­ное, - кив­нул фон Зей­де­лиц. – Од­на­ко что ка­са­ет­ся про­тиво­закон­ности… В здеш­них кра­ях слиш­ком при­вык­ли к бы­лым воль­нос­тям, и мес­тные влас­ти поз­во­ля­ют се­бе зак­ры­вать гла­за на мел­кие на­руше­ния. В ско­ром вре­мени этой по­роч­ной прак­ти­ке бу­дет по­ложен ко­нец, за­кон оди­наков для всех без ис­клю­чения. Да, в ва­шем слу­чае при­сутс­тву­ют смяг­ча­ющие об­сто­ятель­ства в ви­де воз­душной ка­тас­тро­фы. Од­на­ко пос­ле нее, ока­зав­шись на тер­ри­тории чу­жого го­сударс­тва, вы бы­ли обя­заны в не­дель­ный срок за­регис­три­ровать­ся в мэ­рии, - он пос­ту­чал ка­ран­да­шом по до­кумен­там. – Не го­воря уж о том, что эмиг­рантам без сви­детель­ства о бла­гона­деж­ности раз­ре­шено за­нимать весь­ма ог­ра­ничен­ный спи­сок про­фес­сий и ре­месел, к пуб­личным же выс­тупле­ни­ям они не до­пус­ка­ют­ся вов­се. По­луче­ние сви­детель­ства воз­можно толь­ко пос­ле трех­летне­го про­жива­ния в стра­не и бе­зуп­речной ре­пута­ции, что под­твержда­ет­ся пись­мен­ны­ми ре­комен­да­ци­ями пя­ти ува­жа­емых граж­дан.

«Вы серь­ез­но?» – Ми­ка вов­ре­мя при­кусил язык. Приш­ла рас­пла­та за воль­ную, бес­печную жизнь, за без­мя­теж­ную уве­рен­ность в том, что с ни­ми ни­чего не слу­чит­ся. Ко­неч­но же, этот чин из де­пар­та­мен­та бе­зопас­ности не со­бира­ет­ся тут шут­ки шу­тить. Но ка­кое от­но­шение ко это­му име­ет мэтр Ар­ман?

- Что, выш­вырне­те нас об­ратно? – уг­рю­мо спро­сил Ми­ка. Фон Зей­де­лиц мед­ленно по­качал го­ловой:

- Мы всту­па­ем на зыб­кую гра­ницу меж­ду пред­пи­сани­ями за­кона и нуж­да­ми стра­ны. На­де­юсь, вы по­нима­ете, что мы обес­пе­чива­ли мэт­ра Ар­ма­на день­га­ми, до­кумен­та­ми и по­мощью от­нюдь не по доб­ро­те ду­шев­ной?

- За­даром ни­чего в ми­ре не де­ла­ет­ся, - ос­то­рож­но сог­ла­сил­ся Ми­ка. – Но… но тог­да за­чем вы с ним… или он с ва­ми – сот­рудни­чали?

- Он брал­ся дос­та­вить сю­да ма­тема­тичес­ко­го ге­ния, - чет­ко и яс­но от­ве­тил штаб-ка­питан. – Сво­его ас­систен­та, Го­рака, он же ва­ша не­ор­ди­нар­ная ба­рыш­ня Оль­га.

- Но мэтр сов­сем не со­бирал­ся вы­возить Кос­тю из стра­ны! – сго­ряча ляп­нул Ми­ка. – Он хо­тел взять с со­бой толь­ко де­вуш­ку, по­тому что ее род­ня обе­щала зап­ла­тить за спа­сение! Кос­тя ему был не ну­жен… - смек­нув, что на­гово­рил лиш­не­го, Ми­ка пос­пешно зах­лопнул рот, но бы­ло уже поз­дно.

- Зна­чит, вы по край­ней ме­ре бы­ли зна­комы с Ар­ма­ном и име­ли пред­став­ле­ние о его пла­нах. Оч-чень за­нима­тель­но, - Зей­де­лиц при­щурил­ся, точ­но до­воль­ный кот, уца­пав­ший в ког­ти тол­стую глу­пую мышь. – По­лагаю, вы вос­поль­зо­вались слу­ча­ем, зав­ла­дели до­кумен­та­ми, и на свой страх и риск от­пра­вились на по­ис­ки уда­чи?

- Ну… как-то так оно и бы­ло, - под­твер­дил Ми­ка. В дверь пос­ту­чали, су­нув­ший­ся в ка­бинет жан­дарм зна­ками выз­вал Зей­дли­ца в ко­ридор. Пос­ле ко­рот­кой бе­седы по­луше­потом тот вер­нулся, приг­воздив вско­чив­ше­го бы­ло со сту­ла Ми­ку тя­желым и хо­лод­ным взгля­дом:

- Те­лефо­ниро­вали из кли­ники. Ос­мотр за­вер­шен, прог­но­зы неб­ла­гоп­ри­ят­ны. Ваш при­ятель в сквер­ном сос­то­янии. Он силь­но пос­тра­дал еще при кру­шении ди­рижаб­ля. Вы не об­ра­тились за вра­чеб­ной по­мощью, и не наш­ли ни­чего луч­ше, чем опа­ивать бед­ня­гу ла­уда­нумом. Как вы­разил­ся про­фес­сор, про­цесс раз­ру­шения во­шел в ста­дию не­об­ра­тимос­ти. Ваш друг мо­жет уме­реть… а мо­жет ос­тать­ся па­рали­зован­ным на всю ос­тавшу­юся жизнь.

- Это я во всем ви­новат, - про­бор­мо­тал Ми­ка, чувс­твуя, как нез­ри­мый груз со­вес­ти при­гиба­ет его к зем­ле. – В на­шем по­ложе­нии и без де­нег… я бо­ял­ся ид­ти в кли­нику. Там его неп­ре­мен­но ста­ли ос­матри­вать, и все бы от­кры­лось. Кос­тя уве­рил ме­ня, что от­ле­жал­ся и чувс­тву­ет се­бя неп­ло­хо, а я по­верил… - Ми­ке за­хоте­лось с раз­ма­ху уда­рить­ся го­ловой о стол. Еще, и еще раз, по­ка кровь не брыз­нет ос­ле­питель­ны­ми брус­ничны­ми ис­кра­ми. Как он мог быть та­ким неп­ре­дус­мотри­тель­ным иди­отом? Те­перь из-за его опа­сений и не­реши­тель­нос­ти Кос­тя уми­ра­ет. Там, в пол­ном оди­ночес­тве.

Ми­ка без­звуч­но зас­ку­лил.

- По­жалуй­ста, по­жалуй­ста, мож­но с ним уви­деть­ся? Я ни­куда не сбе­гу, прис­тавь­те ко мне ох­ра­ну, но мне нуж­но быть в гос­пи­тале…

- Сог­ласно по­каза­ни­ям вла­дель­ца гос­ти­ницы «Ста­рое под­ворье», под­тверждён­ным гор­ничны­ми и кас­те­ляном, вы и Гор­го сос­то­яли, - фон Зей­де­лиц брез­гли­во дер­нул уг­лом уз­ко­губо­го рта, - в про­тиво­ес­тес­твен­ном со­житель­стве, зап­ре­щен­ном на всей тер­ри­тории Авс­тро-Вен­грии. Уже за од­но это вас над­ле­жит арес­то­вать и про­вес­ти доз­на­ние, а не тра­тить вре­мя впус­тую.

- Вы не мо­жете!.. – воз­му­тил­ся Ми­ка. От­четли­во по­няв: мо­жет, еще как мо­жет. За­дав­шись за­поз­да­лым воп­ро­сом: от­ку­да жан­дарм­ско­му штаб-ка­пита­ну из­вес­тны под­робнос­ти его с Кос­тей жиз­ни в за­худа­лой гос­ти­нице… а так­же о мэт­ре Ар­ма­не, ес­ли на то пош­ло?

- Ви­жу, на­чина­ете со­об­ра­жать, - су­хо одоб­рил фон Зей­де­лиц. – Ра­зуме­ет­ся, я не из это­го за­холус­тно­го го­род­ка. Я при­был из Ве­ны – где све­дения о счас­тли­вом спа­сении ку­дес­ни­ка Ар­ма­на и его спут­ни­цы ста­ли из­вес­тны го­раз­до рань­ше. Мы ор­га­низо­вали над­зор за ва­ми, а ког­да герр Ур­слер от­пра­вил­ся в свою спа­сатель­ную эк­спе­дицию, не­мед­ля вы­еха­ли сле­дом за ним. За­чем, спро­сите? Что­бы ис­клю­чить ма­лове­ро­ят­ную воз­можность то­го, что ба­рыш­ня Оль­га дей­стви­тель­но ока­жет­ся Оль­гой. Мне ведь не до­води­лось встре­чать­ся ни с ней, ни с ве­ро­ят­ным ге­ни­ем от ма­тема­тики, этим ва­шим Кон­стан­ти­ном Гор­го. Брат зас­ви­детель­ство­вал, что лич­ность, вы­да­ющая се­бя за Оль­гу Ры­барь, та­ковой не яв­ля­ет­ся. Гор­го на боль­нич­ной кой­ке. Ког­да его при­ведут в соз­на­ние, мы по­тол­ку­ем с ним и вы­везем в сто­лицу. Ос­та­лось ре­шить воп­рос с ва­ми, - он в за­дум­чи­вос­ти цок­нул язы­ком. – Де­ло в том, что вы нам со­вер­шенно не нуж­ны. Вы обыч­ный аван­тю­рист, спа­са­ющий свою шку­ру. Вдо­бавок вам из­вес­тно кое-что, че­го вам знать не по­ложе­но. На­илуч­ший вы­ход для всех – и вас в том чис­ле – что­бы вы прос­то ис­чезли.

- Ве­рю, для это­го вам дос­та­точ­но лишь щел­кнуть паль­ца­ми или сде­лать па­ру звон­ков по те­лефо­ну, - в миг не­шуточ­ной опас­ности Ми­ка всег­да на­чинал со­об­ра­жать быс­трее. Слов­но в даль­нем чу­лане его соз­на­ния при­от­кры­валась дверь, в нее вры­вал­ся нек­то нез­на­комый и ре­шитель­но брал ру­ководс­тво на се­бя – а пос­ле столь же без­звуч­но и стре­митель­но уда­лял­ся. Это нез­на­комец кри­чал в ухо Ми­ке о том, что авс­трий­ско­му штаб-ка­пита­ну вов­се не­зачем так от­кро­вен­ни­чать с без­вес­тным эмиг­рантом. Что фон Зей­де­лиц мог поз­во­лить се­бе го­ворить от­кры­то в од­ном-единс­твен­ном слу­чае: зная, что со­бесед­ни­ку не суж­де­на дол­гая и счас­тли­вая жизнь. И сей­час Ми­ка дол­жен на­из­нанку вы­вер­нуть­ся, но убе­дить жан­дарма в сво­ей по­лез­ности.

- По­ложим, я сги­ну, за­то вы об­ре­тете ку­чу неп­ри­ят­ностей, - за­час­тил Ми­ка. - Нет, вы дос­лу­шай­те. До­пус­тим, Кос­тя… в смыс­ле, Кон­стан­тин Гор­го вы­живет. Да, он ге­ний. Как вся­кий ге­ний, он об­ла­да­ет тя­желым, пе­ремен­чи­вым, а по­рой пря­мо-та­ки неп­ред­ска­зу­емым и не­логич­ным ха­рак­те­ром. Ес­ли он не за­хочет ра­ботать с ва­ми, вы не смо­жете его зас­та­вить. Он оди­нок, у не­го нет обыч­ных люд­ских при­вязан­ностей и ма­лень­ких сла­бос­тей. Ему все рав­но, что с ним ста­нет­ся. По­пыта­етесь его при­нудить и вско­ре по­лучи­те труп. Труп, по­нима­ете? Ник­чемный и бес­сло­вес­ный.

Ми­ка пе­ревел дух. Во взгля­де фон Зей­де­лица впер­вые блес­ну­ло неч­то вро­де лег­ко­го ин­те­реса:

- Из ва­шей го­рячей ре­чи сле­ду­ет вы­вод о том, что у вас есть об­щий язык с этим сум­рачным ге­ни­ем?

- Да, - от­важно за­явил Ми­ка. – Он счи­та­ет ме­ня сво­им дру­гом. Иног­да он да­же прис­лу­шива­ет­ся к мо­ему мне­нию. Без ме­ня вы ни­ког­да с ним не до­гово­ритесь.

- Зву­чит неп­равдо­подоб­но, - хмык­нул штаб-офи­цер. – Лю­бого из жи­вущих мож­но скло­нить к сот­рудни­чес­тву, на­до лишь знать, за ка­кие ни­точ­ки дер­гать. А вы так от­ча­ян­но пы­та­етесь до­казать свою не­об­хо­димость… Я по­думаю над ва­шим пред­ло­жени­ем.

Он встал, ак­ку­рат­ны­ми и быс­тры­ми дви­жени­ями со­бирая бу­маги в пап­ку. Ми­ка си­дел, ни жив, не мертв, всей ду­шой не же­лая воз­вра­щать­ся в ка­меру и га­дая об учас­ти Кос­ти.

- Раз­го­вор по те­лефо­ну не за­менит лич­но­го впе­чат­ле­ния, - за­явил фон Зей­де­лиц. – Я от­прав­ля­юсь в кли­нику, да­бы лич­но оце­нить сос­то­яние гос­по­дина Гор­го и уз­нать, мож­но ли его пе­рево­зить.

- А как же я? – тре­пых­нулся Ми­ка.

- А вам ре­комен­дую за­пас­тись тер­пе­ни­ем, - фон Зей­де­лиц стук­нул в дверь, что­бы его вы­пус­ти­ли.

Он ушел, а по­ник­ше­го Ми­ку от­ве­ли об­ратно.

Вре­мя тек­ло, как во­да сквозь паль­цы, за за­реше­чен­ным ок­ном стем­не­ло. При­нес­ли ужин, но Ми­ка к не­му не прит­ро­нул­ся. Он пы­тал­ся выс­тро­ить пос­ле­дова­тель­ность со­бытий, осоз­нать, как од­ни шес­те­рен­ки цеп­ля­ют­ся за дру­гие, зас­тавляя стрел­ки бе­жать по ци­фер­бла­ту че­лове­чес­ких жиз­ней. Вы­ходи­ло, что мэтр Ар­ман не толь­ко вел ак­тивную ком­мерцию в Пе­тер­бурге, он со­бирал до­ходы вез­де, где толь­ко мог до­тянуть­ся. По­сулил авс­трий­ско­му де­пар­та­мен­ту внут­ренних дел – знать бы еще, кто скры­ва­ет­ся за об­те­ка­емой ка­зен­ной фор­му­лиров­кой? – по­обе­щал дос­та­вить Кос­тю, за­полу­чив ви­зы и щед­рый аванс на рас­хо­ды. Кто от­ве­тит, прав­дой ли бы­ли уг­ро­зы Ар­ма­на бро­сить Кос­тю на про­из­вол судь­бы или прос­то жес­то­кой шут­кой, за ко­торую он так страш­но поп­ла­тил­ся? Кос­тя, ис­пу­гав­шись убий­ства и то­ропясь, не стал учи­нять вдум­чи­вый обыск. Мо­жет стать­ся, он на­шел бы в ве­щах мэт­ра пас­порт на собс­твен­ное имя, и все обер­ну­лось бы ина­че. Но кар­ты сло­жились имен­но та­ким рас­кла­дом, и те­перь он за­перт в жан­дарм­ском учас­тке Фрам­бе­ка, на­еди­не со сво­ими стра­хами и роб­кой на­деж­дой.

Бли­же к но­чи за Ми­кой приш­ли. Ляз­гнул за­мок, его то­роп­ли­во про­вели по ко­ридо­рам и втол­кну­ли на зад­нее си­денье ав­то­моби­ля с за­чер­ненны­ми стек­ла­ми. С ним от­пра­вились два жан­дарма. Фон Зей­де­лиц не по­явил­ся.

Прог­ро­мыхав по ули­цам Фрам­бе­ка, ав­то­мобиль вы­ехал на глад­кое шос­се, уве­личив ско­рость – и с виз­гом тор­мознул, так что Ми­ку и его соп­ро­вож­да­ющих бро­сило впе­ред. Двер­цы от­кры­лись, Ми­ку, под­талки­вая в спи­ну и не раз­ре­шая ог­ля­дывать­ся, пог­на­ли в тем­но­те по ог­ромно­му от­кры­тому прос­транс­тву, где ве­тер при­носил кис­ло­ватый рез­кий за­пах бен­зи­на и про­литой со­ляр­ки. Пе­ред гла­зами воз­никла уз­кая лес­тни­ца-трап с кру­тыми сту­пеня­ми, ос­ве­щен­ная по­лосой све­та из при­от­кры­той две­ри-лю­ка. Ми­ка то­роп­ли­во вска­раб­кался вверх, дверь от­кры­лась, впус­тив его в пас­са­жир­ский от­сек не­боль­шо­го са­моле­та. Внут­ри он уви­дел ряд круг­лых ил­лю­мина­торов, про­тянув­ши­еся вдоль стен ди­ван­чи­ки – и Кос­тю на под­ве­шен­ных к по­тол­ку рас­ка­чива­ющих­ся но­сил­ках. Ря­дом ти­хонь­ко ур­ча­ли и по­буль­ки­вали ус­тра­ша­юще-на­уч­но­го ви­да аг­ре­гаты с блес­тя­щими ры­чаж­ка­ми и стрел­ка­ми, круг­лы­ми дис­ка­ми ци­фер­бла­тов и не­ус­танно сок­ра­ща­ющи­мися труб­ча­тыми ме­хами. Не­кий хло­пот­ли­вый субъ­ект с блок­но­том в ру­ках де­лови­то за­писы­вал по­каза­ния при­боров, вре­мя от вре­мени под­кру­чивая вернь­еры. Вы­ходив­шие из недр ап­па­ратов гиб­кие ре­зино­вые труб­ки оп­ле­тали ру­ки па­ци­ен­та, глу­боко вон­зившись в них сталь­ны­ми жа­лами игл. Го­лову Кос­ти плот­но ох­ва­тыва­ла ка­учу­ковая мас­ка с блес­тя­щими брон­зо­выми коль­ца­ми и прик­реплен­ной к ним раз­ду­той кис­ло­род­ной по­душ­кой, по­хожая то ли на про­тиво­газо­вое ус­трой­ство, то ли на во­долаз­ный ап­па­рат для под­водных пог­ру­жений. В пер­вый миг Кос­тя по­казал­ся Ми­ке мер­твым.

- Вхо­дите, са­дитесь, - фон Зей­де­лиц си­дел на ди­ван­чи­ке, прос­матри­вая вло­жен­ные в ка­зен­но­го ви­да пап­ку до­кумен­ты. - Возь­ми­те кур­тку, на­вер­ху хо­лод­но, - он кив­нул на при­от­кры­тый стен­ной шкаф с ов­чинны­ми по­лушуб­ка­ми и тя­желы­ми пи­лот­ским кур­тка­ми. Ми­ка пос­лушно влез в ог­ромную ко­жаную кур­тку лет­чи­ка и прис­тро­ил­ся бли­же к но­сил­кам. Те­перь он ви­дел часть ли­ца Кос­ти – зак­ры­тые гла­за с си­нева­тыми смор­щенны­ми ве­ками и бе­лый лоб, но ни­как не мог раз­гля­деть, ды­шит ли тот. Ме­ханизм с гоф­ри­рован­ным на­сосом внут­ри мер­но гу­дел, неп­ре­рыв­но под­ни­ма­ясь и опус­ка­ясь, как от­ка­чива­ющая во­ду ма­лень­кая ко­рабель­ная пом­па. Соп­ро­вож­давший па­ци­ен­та ме­дик сыз­но­ва про­верил по­каза­ния при­боров, кив­нул фон Зей­де­лицу, и тот, прив­став, пос­ту­чал по двер­це в ка­бину пи­лотов. На­руж­ную дверь за­пер­ли, са­молет мел­ко зат­рясся, взвыв че­тырь­мя мо­тора­ми и ру­бя воз­дух зак­ру­тив­ши­мися ло­пас­тя­ми вин­тов. Ми­ка вре­мен­но ог­лох, ощу­щая, как раз­го­ня­юща­яся ма­шина стре­митель­но ка­тит­ся по длин­ной взлет­ной по­лосе. Вот са­молет груз­но отор­вался от зем­ли, ка­чая крыль­ями и вон­за­ясь в тем­ное не­бо. За ил­лю­мина­тора­ми плы­ла тем­но­та, Ми­ке очень хо­телось до­тянуть­ся и взять ла­донь Кос­ти в свою, но стра­шило не­удо­воль­ствие Зей­де­лица. По­ма­яв­шись, Ми­ка ре­шил, что все еди­но про­падать, так че­го ему те­перь бо­ять­ся - ос­то­рож­но при­кос­нулся к хо­лод­ным, без­воль­ным паль­цам Кос­ти, не в си­лах от­де­лать­ся от ощу­щения, что они пе­рево­зят труп. Ощу­тив при­кос­но­вение, паль­цы слег­ка вздрог­ну­ли – или ему по­каза­лось?

Они ле­тели сквозь ночь в пол­ную не­из­вес­тность, ма­лень­кое тво­рение люд­ских рук и ин­теллек­та, на­пол­ненное тус­клым све­том и нап­ря­жен­ным гу­лом мо­торов. Штаб-ка­питан зах­лопнул свою пап­ку с бу­мага­ми и об­ра­тил вни­мание на Ми­ку:

- Из­бавлять­ся от вас бы­ло слиш­ком хло­пот­но, про­ще зах­ва­тить с со­бой. Мо­жет стать­ся, вы впрямь ока­жетесь по­лез­ны. Не тре­пещи­те, как ис­пу­ган­ная го­луби­ца, ваш при­ятель жив. Пе­ред вы­летом в не­го впрыс­ну­ли уй­му хи­мика­лий, за­мед­ля­ющих ра­боту внут­ренних ор­га­нов – с тем, что­бы он всю до­рогу про­был в мир­ном об­мо­роке. Что ж, за от­сутс­тви­ем мэт­ра Ар­ма­на при­дет­ся тол­ко­вать с ва­ми. Ваш друг и вправ­ду нас­толь­ко та­лан­тлив? Гос­по­дин Ар­ман уве­рял, яко­бы у нас тут но­во­яв­ленный ге­ний ве­ка, а оче­вид­цы ва­ших пред­став­ле­ний в этом за­худа­лом го­родиш­ке твер­ди­ли о чу­десах мыс­ли на­яву.

- Он… у не­го уни­каль­ная па­мять, - ос­то­рож­но отоз­вался Ми­ка. – Он за­поми­на­ет все, что ког­да-ли­бо ви­дел или чи­тал, у не­го есть для это­го собс­твен­ный ме­тод. Очень слож­ный, я в нем так и не ра­зоб­рался…

- Од­на­ко вы выс­ту­пали вмес­те с ним на сце­не, - на­пом­нил фон Зей­де­лиц. – И неп­ло­хо выс­ту­пали, су­дя по от­зы­вам зри­телей.

- Ну да. Он кое-че­му на­учил ме­ня, - Ми­ка изо всех сил ста­рал­ся не сбол­тнуть лиш­не­го. – Я был для не­го как уни­фор­мист, что вов­ре­мя по­да­ет фо­кус­ни­ку нуж­ные пред­ме­ты.

- Гм, - штаб-ка­питан с сом­не­ни­ем гля­нул на не­под­вижное те­ло в па­ути­не тру­бок и рем­ней, кре­пив­ших его к но­сил­кам. А­эроп­лан трях­ну­ло, стрел­ки на при­борах скак­ну­ли и вер­ну­лись в преж­нее по­ложе­ние, из хвос­то­вого от­де­ления до­летел про­тяж­ный но­ющий звук. – Что ж, пусть спер­ва с ним раз­би­ра­ют­ся док­то­ра. Он нам ну­жен жи­вым, а сей­час боль­ше сма­хива­ет на по­кой­ни­ка.

- А… а за­чем он вам? – рис­кнул спро­сить Ми­ка. – Он ведь прос­то фо­кус­ник с ори­гиналь­ным но­мером и та­лан­том за­поми­нать уй­му не­нуж­ных све­дений…

- Идет вой­на, - нас­та­витель­но на­пом­нил штаб-ка­питан. – Вой­на но­вого тол­ка, без бы­лого не­лепо­го бла­городс­тва и ус­ту­пок про­тив­ни­ку. Вой­на ма­шин, уп­равля­емых людь­ми, а не кон­ных рис­та­лищ с копь­ем на­голо ли­цом к ли­цу. Ма­шины, пов­сю­ду ма­шины, каж­дый день уче­ные при­носят чер­те­жи с но­выми, еще луч­ше и слож­нее пре­дыду­щих - а для уп­равле­ния ими по­зарез не­об­хо­димы лю­ди с иным скла­дом ума. Лю­ди, жи­вущие в ми­ре стре­митель­но ме­ня­ющих­ся цифр и дан­ных. Ми­ром и вой­ной те­перь пра­вят по­лити­ка и тех­ни­ка. Ваш Гор­го с его по­рази­тель­ной па­мятью и при­род­ным та­лан­том к мне­мони­чес­ким ухищ­ре­ни­ям – как раз то, что на­до. По от­зы­вам мэт­ра Ар­ма­на, он не слиш­ком об­ра­зован, но это де­ло поп­ра­вимое, - фон Зей­де­лиц слег­ка по­дал­ся впе­ред, свер­ля Ми­ку прис­таль­ным взгля­дом. - Ваш при­ятель ни­ког­да не упо­минал при вас не­кий ап­па­рат «Оме­га»?

- Нет, - быс­тро отоз­вался Ми­ка. «Оме­га»? Ди­ковин­ная ма­шина для соз­да­ния шиф­ров, о ко­торой твер­дил в го­рячеч­ном бре­ду Кос­тя – Ми­ка до сих пор не мог от­де­лать­ся от ощу­щения, что этот при­бор су­щес­тво­вал толь­ко в кос­ти­ном во­об­ра­жении. Ко­му еще он мог про­бол­тать­ся о сво­ей ге­ни­аль­ной идее? Ар­ма­ну, ко­му же еще…

- Лже­те, при­чем не­уме­ло, - скри­вил­ся фон Зей­де­лиц. – Зна­чит, рас­ска­зывал.

- Ну, все­го один ра­зок… он тог­да силь­но бо­лел, и я ре­шил, это плод его фан­та­зии, - по­шел на по­пят­ную Ми­ка. – Я да­же не ра­зоб­рал, он толь­ко за­думы­ва­ет соз­дать свою ма­шину или уже пы­тал­ся ее мас­те­рить. Он мно­го че­го на­гово­рил, так ему бы­ло сквер­но. Обыч­но из не­го сло­ва лиш­не­го не вы­тянешь.

- Так су­щес­тву­ет ма­шина или нет? – гнул свое штаб-ка­питан. – Хо­тя бы опыт­ный об­ра­зец?

- Кос­тя ска­зал, он за­пом­нил чер­те­жи и прин­цип ус­трой­ства «Оме­ги», - Ми­ка за­поз­да­ло смек­нул, в ка­кую сто­рону на­до по­вора­чивать раз­го­вор. – Ес­ли и есть от­вет, он, как в сей­фе, за­перт в его па­мяти.

Фон Зей­де­лиц в раз­думье под­жал гу­бы и не­ожи­дан­но сме­нил те­му:

- Кста­ти, ка­кими бы­ли по­лити­чес­кие взгля­ды ва­шего дру­га?

- Ни­каки­ми, нас­коль­ко я по­нял, - уди­вил­ся Ми­ка. – Он хо­тел быть сво­бод­ным.

- Анар­хист, что ли? Син­ди­калист или кос­мо­поли­тичес­кий ли­бер­та­ри­анец? – въ­ед­ли­во уточ­нил Зей­де­лиц. Ми­ка чес­тно рас­пи­сал­ся в пол­ном по­лити­чес­ком не­веде­нии:

- Прос­то сво­бод­ным…

- Быть сво­бод­ным в ны­неш­ние вре­мена – рос­кошь, ко­торую мо­гут поз­во­лить се­бе нем­но­гие, - при­печа­тал штаб-ка­питан. – И она точ­но не­дос­тупна па­ре бро­дячих цир­ка­чей с фаль­ши­выми пас­порта­ми и дур­ны­ми склон­ностя­ми. Ва­ша участь – веч­но бе­жать ли­бо под­чи­нить­ся ус­та­нов­ленным за­конам.

- Ка­кое вам де­ло до на­ших склон­ностей? – бур­кнул се­бе под нос Ми­ка. Слух у фон Зей­де­лица ока­зал­ся весь­ма ос­трым:

- Мо­ему ве­домс­тву до все­го есть де­ло. В осо­бен­ности до ре­пута­ции и взгля­дов че­лове­ка, ко­торо­му в бу­дущем моя стра­на на­мере­на пред­ло­жить сот­рудни­чес­тво и пок­ро­витель­ство. Впро­чем, это ле­чит­ся. Я слы­шал, в од­ной из вен­ских кли­ник раз­ра­ботан ле­карс­твен­ный ме­тод, нап­рочь из­бавля­ющий от по­доб­но­го не­дос­татка. Ре­гуляр­ный при­ем нуж­ных по­рош­ков, и ваш при­ятель вско­ре ста­нет нор­маль­ным че­лове­ком.

- А что, ес­ли имен­но эта… стран­ность и де­лала его та­лан­тли­вым? – выс­ка­зал рис­ко­ван­ное пред­по­ложе­ние Ми­ка. Фон Зей­де­лиц през­ри­тель­но хмык­нул:

- Ерун­да. Ге­ни­аль­ность не име­ет ни­чего об­ще­го с по­ловы­ми пред­почте­ни­ями. За­пом­ни­те это и пов­то­ряй­те по­чаще… и не взду­май­те выс­тавлять свою рас­пу­щен­ность на­показ, ина­че бу­дете гло­тать вол­шебные сна­добья на па­ру с при­яте­лем. Мо­жете еще по­дер­жать­ся за руч­ки, но толь­ко до на­шего при­зем­ле­ния, но пос­ле – ни­каких воль­нос­тей. Мое ру­ководс­тво и так бу­дет край­не раз­дра­жено ви­дом не­легаль­но­го эмиг­ранта без до­кумен­тов. Уве­ря­юще­го с пе­ной у рта, яко­бы без не­го не на­ладить кон­такта с пси­хичес­ки не­урав­но­вешен­ным ге­ни­ем. Меж­ду про­чим, как вас все-та­ки зо­вут, ес­ли вы не Ар­ман?

- Ми­ка… Ми­ха­ил Ко­жинов, - Ми­ка не сра­зу вспом­нил дан­ную при рож­де­нии и по­луза­бытую с го­дами бур­ной жиз­ни фа­милию.

- Зна­чит, Ми­хель, - фон Зей­де­лиц слов­но под­вел этой реп­ли­кой жир­ную чер­ту под раз­го­вором, ут­кнув­шись в бу­маги. Ми­ка при­мос­тился на краю ди­вана, ба­юкая в ру­ках уз­кую кос­ти­ну ла­донь и меч­тая о нес­бы­точ­ном. О слу­чай­ном а­эроп­ла­не не­веро­ят­но­го про­тив­ни­ка, о взры­ве всех че­тырех мо­торов или о шаль­ном ме­те­ори­те из кос­ми­чес­ких глу­бин, что с пре­дель­ной точ­ностью по­разит ле­та­ющий ко­раб­лик. Мгно­вен­ная вспыш­ка, и все за­кон­чится. Они пе­рес­та­нут быть бес­сло­вес­ны­ми пеш­ка­ми в чу­жой иг­ре. Не бу­дет ни боль­но, ни страш­но, а Кос­тя во­об­ще ни­чего не за­метит, пе­рей­дя из дур­манно­го сна в веч­ный по­кой.

Но мо­жет стать­ся, он оши­ба­ет­ся? Все об­сто­ит с точ­ностью до на­обо­рот, Судь­ба ре­шила по­забо­тить­ся о них, ве­дя кри­выми троп­ка­ми к са­мой боль­шой в жиз­ни уда­че? Кос­тю вы­лечат и прис­тро­ят ту­да, где его бес­по­кой­ный ум на­конец-то по­лучит не­ис­ся­ка­емый ис­точник но­вых зна­ний, те­орий и за­гадок. Он боль­ше не бу­дет по­тешать пуб­ли­ку, ста­нет нас­то­ящим уче­ным и зна­мени­тостью, о нем на­пишут в га­зетах все­го ми­ра…

«А его изоб­ре­тения бу­дут ис­поль­зо­ваны во вред на­шей стра­не. Ско­рее все­го, так и про­изой­дёт, мы же вра­ги с Авс­три­ей и ее со­юз­ни­ками. Им по­зарез не­об­хо­дима вы­думан­ная Кос­тей шиф­ро­валь­ная ма­шин­ка… Да не все ли еди­но? Что хо­роше­го мы ви­дели от сво­ей дра­гоцен­ной ро­дины? Ни­кому был не ну­жен та­лант Кос­ти, ник­то не об­ра­щал на не­го вни­мания. А я… я во­об­ще так, строч­ка мел­ким шриф­том в об­ще­им­пер­ской ве­домос­ти о рож­да­емос­ти и смер­тнос­ти. Пусть уж луч­ше чу­жая стра­на оце­нит его по дос­то­инс­тву».

Ми­ка вски­нул гла­за и вздрог­нул. Кос­тя смот­рел на не­го, сли­зис­тый мут­ный шар меж­ду по­лура­зом­кну­тых век на­поми­нал ос­текле­нев­ший ры­бий глаз, нап­рочь ли­шен­ный вы­раже­ния.

- Это реф­лектор­ное сок­ра­щение, - ав­то­ритет­но за­явил врач-соп­ро­вож­да­ющий, ког­да Ми­ка встре­вожен­но ок­ликнул его. Дос­тав фла­кон и пи­пет­ку, ме­дик за­капал в гла­за Кос­ти проз­рачную гус­тую жид­кость и ак­ку­рат­но по­пытал­ся их зак­рыть. Нап­расно – ве­ки не же­лали опус­кать­ся, Кос­тя уп­ря­мо смот­рел в ни­куда, в от­кры­тую толь­ко для не­го бес­ко­неч­ность.

Гул мо­торов и по­качи­вание са­моле­та уба­юки­вали. Ми­ка кре­пил­ся, сколь­ко мог, но ус­та­лость взя­ла верх. Он зад­ре­мал, прес­ле­ду­емый тя­гос­тным ощу­щени­ем то­го, что по­лет длит­ся нес­коль­ко ча­сов, а мо­жет, и це­лую веч­ность. Об­ма­ну чувств нас­той­чи­во про­тиво­речи­ла не­из­менная тем­но­та за ок­на­ми – ночь тя­нулась, шел са­мый ее глу­хой и пу­га­ющий час.

Пол ушел из-под ног, все пред­ме­ты но­рови­ли вос­па­рить к по­тол­ку – кры­латая ма­шина пош­ла на по­сад­ку. Ми­ка вски­нул­ся, за­вер­тел го­ловой, чувс­твуя, как по но­гам и ру­кам бе­гут су­дорож­ные му­раш­ки, и как за­тек­ло все те­ло от не­удоб­ной по­зы. По­ка он дре­мал, кто-то из эки­пажа за­дер­нул ил­лю­мина­торы плот­ны­ми ма­тер­ча­тыми штор­ка­ми.

С Кос­тей, на пер­вый взгляд, все об­сто­яло по-преж­не­му, не ху­же и не луч­ше, толь­ко на гла­за ему на­ложи­ли мар­ле­вую по­вяз­ку. Фон Зей­де­лиц для че­лове­ка, про­вед­ше­го нес­коль­ко бес­сонных ча­сов на не­удоб­ном ди­ване, ка­зал­ся на удив­ле­ние энер­гичным и пол­ным сил, и вов­сю пе­рего­вари­вал­ся с кем-то по от­водной труб­ке, от­да­вая рас­по­ряже­ния о встре­че а­эроп­ла­на.

Са­молет под­прыг­нул но­ровис­той ло­шадью и мел­ко зад­ро­жал, за­мед­ля­ясь, по­ка не ос­та­новил­ся сов­сем. Из ка­бины вы­шел пи­лот, от­ка­тил в сто­рону тя­желую на­руж­ную дверь, и тот­час сна­ружи по об­шивке гул­ко стук­нул прис­тавлен­ный трап. В са­лон один за дру­гим под­ня­лись чет­ве­ро в зе­леной ар­мей­ской фор­ме без зна­ков раз­ли­чия, ко­зыр­ну­ли фон Зей­де­лицу и при­нялись уме­ло от­со­еди­нять Кос­тю от ап­па­ратов, под­держи­вав­ших его жизнь в те­чение по­лета. Пе­рех­ва­чен­ные рем­ня­ми но­сил­ки поп­лы­ли к вы­ходу, за ни­ми спус­ти­лись Зей­де­лиц и Ми­ка.

Све­тало, не­бо ок­ра­шива­ли блед­но-ро­зовые и ли­ловые ши­рокие по­лосы. Их са­молет прит­кнул­ся в даль­нем уг­лу боль­шо­го лет­но­го по­ля. Ми­ка уви­дел выс­тро­ив­ши­еся ря­дами а­эроп­ла­ны раз­личных мо­делей, раз­ных цве­тов, с пес­тры­ми гер­ба­ми и сим­во­лами а­эро­ком­па­ний на крыль­ях и хвос­то­вом опе­рении. Вда­леке под­ни­малось вну­шитель­ных га­бари­тов зда­ние кре­мово­го и бор­до­вого кам­ня, с блес­тя­щими на сол­нце ок­на­ми и вы­соким се­реб­ристым шпи­лем над квад­ратной ба­шен­кой. Кос­тю пог­ру­зили в са­нитар­ный фур­гон, фон Зей­де­лица и Ми­ку ожи­дало при­земис­тое ав­то не­из­вес­тной Ми­ке мар­ки, си­яющее си­зо-сталь­ны­ми пе­рели­вами кор­пу­са. Хлоп­ну­ли двер­цы, взре­вели мо­торы. За за­тем­ненным ок­ном ус­тре­милась на­зад до­рога че­рез слег­ка всхол­млен­ную рав­ни­ну с не­боль­ши­ми, слов­но иг­ру­шеч­ны­ми, на­ряд­но­го ви­да де­ревуш­ка­ми. Шос­се слег­ка по­вер­ну­ло, по­бежа­ло вдоль ши­рокой ре­ки со спо­кой­ным, не­тороп­ли­вым те­чени­ем, идил­ли­чес­ки свер­кавшей под ут­ренним сол­нцем.

«Ду­най, - со­об­ра­зил Ми­ка. – Го­лубой Ду­най собс­твен­ной пер­со­ной».

Иног­да их ав­то­мобиль об­го­нял дру­гие, еду­щие в ту же сто­рону, иног­да эки­пажи про­лета­ли ми­мо по встреч­ной по­лосе. Мель­ка­ли ус­та­нов­ленные вдоль обо­чин цве­тас­тые рек­ламные пла­каты – энер­гичные муж­чи­ны с рас­писны­ми пив­ны­ми круж­ка­ми, де­ти на лу­жай­ках пе­ред кот­теджа­ми, кра­сивые да­мы на бор­ту яхт или в сед­лах мо­ноцик­лов, при­зывы ску­пать об­ли­гации на­род­но­го зай­ма. До бо­ли и спаз­мов в гор­ле на­поми­нало Им­пе­рию – ту, преж­нюю, до вой­ны, смя­тений и раз­до­ров.

Че­тырех­рядное шос­се раз­лу­чилось с ре­кой, ста­новясь все бо­лее ожив­ленным. Ма­шина взле­тела на вы­сокий ви­адук, ми­новав по­хожую на ог­ромную рас­плас­танную ба­боч­ку слож­ную до­рож­ную раз­вязку, уты­кан­ную на каж­дом ша­гу ука­зате­лями. На­чал­ся го­род – ок­ра­ин­ные фаб­ричные квар­та­лы с за­вода­ми, вы­соки­ми ды­мящи­ми тру­бами, уз­ко­колей­ка­ми, гро­хотом, свис­тка­ми и си­рена­ми. За­воды сме­нились пар­ко­вой зо­ной, за ней под­ня­лись мно­го­этаж­ные до­ма и ста­рин­ные особ­ня­ки, свер­ка­ющие зер­каль­ны­ми вит­ри­нами и мед­ны­ми по­руч­ня­ми ма­гази­ны. Ули­цы раз­бе­гались в раз­ные сто­роны, рас­те­ряв­ший­ся Ми­ка не знал, ку­да смот­реть. Ма­шина фон Зей­де­лица и фур­гон с крас­ны­ми крес­та­ми на бо­ках еха­ли к сво­ей це­ли, сво­рачи­вая, пе­ресе­кая ши­рокие прос­пекты и неп­ри­мет­ные улоч­ки, по­ка не юр­кну­ли од­на за дру­гой в от­кры­тые во­рота в сте­не ди­кого кам­ня. За чу­гун­ны­ми во­рота­ми до­рога плав­но свер­ну­лась в коль­цо вок­руг пес­трой клум­бы.

Ав­то­моби­ли ос­та­нови­лись под­ле вхо­да в особ­няк клас­си­чес­ко­го сти­ля – сплош­ные ко­лон­ны в за­вит­ках, вы­сокие ок­на, ал­ле­гори­чес­кие ста­туи в ни­шах и тем­но-зе­леный плющ, а мо­жет, ди­кий ви­ног­рад на сте­нах. Вслед за фон Зей­де­лицем Ми­ка выб­рался из ма­шины, под­нявшись по низ­ким ши­роким сту­пень­кам и вой­дя в холл, без­людный, свет­лый и прох­ладный, на­пол­ненный ед­ва уло­вимым боль­нич­ным за­пахом, от ко­торо­го не из­бавля­ли да­же рас­став­ленные пов­сю­ду цве­ты. Две ми­лосер­дные сес­тры в го­лубых фор­менных плать­ях с бе­лыми пе­ред­ни­ками быс­тро про­вез­ли уло­жен­но­го на ка­тал­ку Кос­тю, ка­учу­ковые ко­леса чуть слыш­но ше­лес­те­ли по мра­мор­но­му по­лу. Без­звуч­но от­кры­лись и зак­ры­лись боль­шие двус­твор­ча­тые две­ри с вит­ра­жами, изоб­ра­жав­шим ан­ге­лоч­ков и юных дев – и Кос­тя ис­чез, зда­ние пог­ло­тило его, спря­тало в сво­их ко­ридо­рах и па­латах.

Ми­ка ос­тался в оди­ночес­тве. Сей­час он был бы рад да­же ком­па­нии фон Зей­де­лица, но у то­го бы­ло пол­но собс­твен­ных дел. На Ми­ку он смот­рел как на по­тен­ци­аль­но цен­ную, но сей­час со­вер­шенно ник­чемную вещь. Яви­лись двое са­нита­ров, боль­ше по­ходив­ших на об­ла­чен­ных в ме­дицин­ские ха­латы тю­рем­ных ох­ранни­ков. Ми­ку про­вели сквозь вит­ражные две­ри и раз­мести­ли в ком­на­те на вто­ром эта­же. Как ре­шил Ми­ка, его но­вое прис­та­нище очень по­ходи­ло на од­но­мес­тную па­лату для ти­хого бе­зум­ца с обес­пе­чен­ной род­ней. Свет­лые обои, кра­сивая ме­бель, уми­рот­во­ря­ющий вид на парк за ок­ном – но при том ок­но снаб­же­но креп­кой ре­шет­кой, на две­рях нет внут­ренних ру­чек и сна­ружи они за­пер­ты. Ми­ка поб­ро­дил ту­да-сю­да, сел в крес­ло и фи­лософ­ски по­жал пле­чами. В его по­ложе­нии осо­бо вы­бирать не при­ходи­лось. Наб­рать­ся тер­пе­ния и на­де­ять­ся на луч­шее, вот и все, что ему ос­та­валось. Как-то там Кос­тя? Смо­гут ли они уви­деть­ся сно­ва или те­перь его на дол­гие дни, а то и го­ды за­пер­ли в у­ют­ной клет­ке?

На сто­лике пес­трой ки­пой ле­жали жур­на­лы и мес­тные га­зеты. Уби­вая вре­мя и пы­та­ясь зас­та­вить се­бя не впа­дать в па­ничес­кое от­ча­яние, Ми­ка схва­тил пер­вый по­пав­ший­ся жур­нал и ус­та­вил­ся на стра­ницы. Ра­зум от­ка­зывал­ся вос­при­нимать текст и яр­кие фо­тос­нимки, раз­ры­ва­ясь меж­ду дву­мя не­раз­ре­шимы­ми воп­ро­сами: не при­шел ли ко­нец ми­кино­му су­щес­тво­ванию и жив ли еще Кос­тя?

Клац­нул за­мок. Яви­лись трое: низ­ко­рос­лый по­жилой тол­стя­чок в ме­дицин­ском ха­лате и двое мрач­но­го об­ли­ка мед­брать­ев. Мед­братья за­няли мес­та по обе сто­роны от­кры­той две­ри, бес­сло­вес­но пре­дуп­реждая Ми­ку о том, что не сто­ит де­лать глу­пос­тей. Врач с не­кото­рым не­до­уме­ни­ем взгля­нул на пря­нув­ше­го из крес­ла Ми­ку, ос­ве­домив­шись:

- Вы Ми­хель? Ваш друг при­шел в се­бя… По­хоже, он вы­ража­ет же­лание по­видать вас. Я счи­таю, это не пой­дет ему на поль­зу, но вас все-та­ки ве­лено соп­ро­водить. Пой­дем­те.

По­тянул­ся свет­лый боль­нич­ный ко­ридор, с од­ной сто­роны – вы­ходя­щие в парк ок­на, с дру­гой – две­ри с эма­лиро­ван­ны­ми таб­личка­ми и но­мера­ми. Сес­тра в пе­ред­ни­ке и чеп­це де­лови­то про­кати­ла ми­мо те­леж­ку с поз­вя­кива­ющи­ми ме­тал­ли­чес­ки­ми кон­тей­не­рами, дру­гая соп­ро­вож­да­ла па­ци­ен­та на кос­ты­лях. Прош­ли двое вра­чей, на хо­ду об­суждая что-то и раз­ма­хивая тол­стой тет­радью с мно­жес­твом под­кле­ен­ных лис­тков. На ди­ван­чи­ке си­дела расс­тро­ен­ная чем-то жен­щи­на, ви­димо, по­сети­тель­ни­ца. Ее тор­мо­шила на­ряд­ная дев­чушка лет пя­ти или шес­ти, до Ми­ки до­нес­ся не­доволь­ный ре­бячий по­луше­пот: «Ну ма­ма, ма­ма, ког­да мы пой­дем до­мой?..»

Оче­ред­ная дверь, ко­ридор. Ка­кое мно­жес­тво две­рей от­кры­лось и зак­ры­лось пе­ред ним за пос­леднее вре­мя. Еще вче­ра они выс­ту­пали в «Ко­ролев­ском мос­ту», с его фаль­ши­выми фа­кела­ми и де­ревян­ны­ми щи­тами на сте­нах, а сей­час его ве­дут по царс­тву над­ра­ен­но­го ка­феля, хрус­тя­щей бе­лиз­ны и зло­вещих хи­рур­ги­чес­ких инс­тру­мен­тов. Вот и па­лата. Сно­ва не­ведо­мые ме­дицин­ские аг­ре­гаты, поб­лески­ва­ющие ци­фер­бла­ты и ур­ча­ние мо­торов, за­точен­ных внут­ри сталь­ных и брон­зо­вых обо­лочек. Шлан­ги, сталь­ные коль­ца и иг­лы, при­чуд­ли­вого ви­да кой­ка с вы­соки­ми бор­ти­ками и ме­ня­ющим по­ложе­ние из­го­ловь­ем. Под­ве­шен­ные на шта­тивах пе­ревер­ну­тые бу­тыли с рас­тво­рами, ос­трый, ще­кочу­щий ноз­дри за­пах бо­лез­ни и стра­дания. Кос­тя: длин­ный бу­гор под прос­ты­ней, не­под­вижные ру­ки в оп­летке проз­рачных тру­бок, бес­цвет­ное ли­цо, осу­нув­ше­еся и обес­кров­ленное. Один глаз наг­лу­хо зак­рыт оп­лывшим ве­ком, но в дру­гом вро­де бы пле­щет­ся жизнь. Се­рый глаз с кро­хот­ной точ­кой зрач­ка, ус­трем­ленный на дверь. Ру­ины быв­ше­го че­лове­ка.

- У вас пять, от си­лы шесть ми­нут, - на­путс­тво­вал Ми­ку врач. – Не при­касай­тесь к не­му, ма­лей­шее при­кос­но­вение при­чиня­ет ему боль и ос­тавля­ет ге­мато­мы. Его язык поч­ти ут­ра­тил под­вижность, так что вряд ли он смо­жет что-то ска­зать.

- Но вы… вы ста­нете его ле­чить? – вы­дох­нул Ми­ка. – Как-то опе­риро­вать? Его мож­но спас­ти?

Врач гля­нул на Ми­ку с ус­та­лым, про­фес­си­ональ­ным со­чувс­тви­ем:

- Мы де­ла­ем все, что в на­ших си­лах. К со­жале­нию, ва­шего зна­комо­го дос­та­вили к нам слиш­ком поз­дно, - он по­низил го­лос, от­ве­дя Ми­ку в сто­рону. – Вы в кур­се его об­сто­ятель­ств? Да? Он и без то­го был бо­лен, од­на­ко ор­га­низм ху­до-бед­но справ­лялся. Я так по­нял, ваш друг стал жер­твой ави­ака­тас­тро­фы? Мно­гочис­ленные мел­кие тре­щины в поз­во­ноч­ни­ке и реб­рах, сот­ря­сение и вос­па­ление моз­га вку­пе с уси­лен­ным при­емом ла­уда­нума очень быс­тро до­вели его до пос­ледней чер­ты. Ме­дицин­ское вме­шатель­ство ма­ло что из­ме­нит, раз­ве что от­сро­чит не­из­бежное. День, дру­гой… а мо­жет, ему ос­та­лось все­го чет­верть ча­са.

- Я по­нял, - су­дорож­но кив­нул Ми­ка. Око­ло кой­ки пос­та­вили стул, и он ос­то­рож­но опус­тился ря­дом с Кос­тей. Врач уда­лил­ся в со­сед­нюю па­лату, Ми­ка ви­дел его си­лу­эт на бе­лых за­навес­ках.

Кос­тя чуть по­вер­нул го­лову, сфо­куси­ровал взгляд на по­сети­теле.

- Ты, - по­синев­шие гу­бы с тру­дом ше­вель­ну­лись, про­пус­тив воз­дух. Ми­ка нак­рыл сво­ей ла­донью уз­кую кисть, за­мер­шую на прос­ты­не.

- Я. Вот как все обер­ну­лось… Ни­чего, они вы­лечат те­бя. Прав­да, я толь­ко что го­ворил с вра­чом, ты поп­ра­вишь­ся… - он сглот­нул, по­давив­шись собс­твен­ной ложью. Кос­тя смот­рел на не­го, поч­ти без­звуч­но, по сло­гам вы­гова­ривая:

- Не на­до. Ска­жи им, ни­чего не на­до. Ус­тал. Все те­ря­ет­ся. Чуть не за­был, кто ты, - он с уси­ли­ем втя­нул воз­дух. – Ус­нуть бы... Не на­до спа­сать. Не на­до, по­нима­ешь? Пусть от­пустят, я очень ус­тал…

- Я ска­жу, - Ми­ка по­нял, что пла­чет. Кос­тя ухо­дил от не­го, ус­коль­зал из шум­но­го, су­ет­ли­вого ми­ра, уп­лы­вал по бес­ко­неч­ной ре­ке к сво­ей не­род­ной ма­тери, Мне­мози­не, что от на­чала вре­мен сос­тавля­ет бес­ко­неч­ную пе­репись всех и вся. Ухо­дил, ста­новясь стро­кой под ее пе­ром. Та­ял, как при­гор­шня сне­га в гор­сти. – Я все сде­лаю, как ты хо­чешь… Толь­ко не по­кидай ме­ня, а?

- Не верь им, - ти­хий, ед­ва раз­ли­чимый го­лос Кос­ти вдруг об­рел преж­нюю твер­дость. – Не верь. Не сог­ла­шай­ся, как бы они не убеж­да­ли. Я знаю, что де­лаю и че­го хо­чу. Ты… ты спра­вишь­ся, а я боль­ше не мо­гу, - его ли­цо пе­редер­ну­лось. Мо­жет, это бы­ла улыб­ка, мо­жет, гри­маса бо­ли. – Не ви­ни се­бя ни в чем. Все бы­ло хо­рошо. Я ни о чем не жа­лею. Мы бы­ли сво­бод­ны… а те­перь я хо­чу зас­нуть и боль­ше ни­чего не ви­деть. Мне бу­дет не хва­тать те­бя.

Зря­чий глаз мед­ленно сом­кнул­ся, но Кос­тя про­дол­жал ды­шать – не­ров­ны­ми, быс­тры­ми тол­чка­ми. По вот­кну­тыми глу­боко в ве­ны труб­кам стру­илась блед­но-ро­зовая жид­кость, ав­то­маты по­нуж­да­ли ус­тавшее сер­дце со­вер­шать но­вые тол­чки, про­живая мгно­вение за мгно­вени­ем. Ми­ка си­дел, отс­тра­нен­но ощу­щая, как про­тив­но ще­кочет ко­жу бе­гущая из глаз со­леная во­да, не в си­лах под­нять ру­ку и уте­реть­ся. Кто-то взял его за пле­чо, пот­ряс, про­шеп­тал на ухо: «Он зас­нул, не бес­по­кой­те его». Ми­ка пос­лушно встал, вый­дя из па­латы. Ему да­же не уда­лось бро­сить пос­ледний взгляд на Кос­тю, дверь за ним не­мед­ля зак­ры­лась.

Он шел, ку­да нап­равля­ла чу­жая ру­ка, пред­ме­ты и лю­ди рас­плы­вались пе­ред гла­зами, в гор­ле сто­яла над­садная го­речь. Хо­телось, как в детс­тве, за­бить­ся в тем­ный угол, скор­чить­ся там и ры­дать взах­леб, по­ка го­ре не уте­чет вмес­те со сле­зами. Но это го­ре не­воз­можно вып­ла­кать, оно нав­сегда ос­та­нет­ся с ним. Он зас­лу­жил свое на­каза­ние, па­мять о не­домыс­лии, убив­шем то­го единс­твен­но­го че­лове­ка, что стал ему по-нас­то­яще­му до­рог и бли­зок. Он не­дос­то­ин жить, по­чему он жив и здо­ров, ког­да Кос­тя мед­ленно уми­ра­ет на боль­нич­ной кой­ке?..

Из при­пад­ка са­мо­уни­чиже­ния Ми­ку вы­вел хлес­ткий, силь­ный удар по ще­ке, от ко­торо­го дер­ну­лась го­лова. В ушах заз­ве­нело, по­лу­ос­лепший от слез Ми­ка ни­чего не по­нимал – а за пер­вой по­щечи­ной об­ру­шилась вто­рая. Сок­ру­шитель­ный тол­чок в грудь раз­ма­зал Ми­ку по сте­не. Реф­лектор­но он прик­рыл ру­ками ли­цо, ста­ра­ясь про­мор­гать­ся быс­трее и по­нять, от ко­го ему дос­та­лось.

- Ско­тина, - злоб­но ши­пели над го­ловой. Ши­пели по-рус­ски, сно­ва и сно­ва с от­тяжкой луп­цуя Ми­ку по че­му под­вернет­ся – го­лове, ру­кам и пле­чам. – Ту­пая, ник­чемная тварь, все из-за те­бя! От­че­го ты сра­зу не сдох, на кой ляд ты встрял?!

Ми­ке на­конец уда­лось увер­нуть­ся от уда­ров и ша­рах­нуть­ся в сто­рону. Раз­гля­дев обид­чи­ка, он ик­нул, в ис­пу­ге и не­до­уме­нии про­бор­мо­тав:

- Мэтр Ар­ман?.. А как, вы же?..

- Еще не ро­дилась та за­раза, ко­торой по си­лам ме­ня при­кон­чить, - разъ­ярен­ный Ар­ман сгреб не соп­ро­тив­лявше­гося Ми­ку за во­рот­ник, с раз­ма­ху дви­нув тя­желым ку­лаком под дых. Ми­ка по­давил­ся собс­твен­ным воп­лем и же­луд­ком, сде­лав­шим по­пыт­ку выс­коль­знуть че­рез рот. Ар­ман во­лочил его за со­бой, про­дол­жая от­ве­шивать ту­маки, и швыр­нул на ока­зав­ший­ся ужас­но твер­дым ди­ван. Упер­ся ру­ками в пле­чи, при­давив к вы­сокой спин­ке и сквозь зу­бы пот­ре­бовал:

- Ра­зуй гла­за, сво­лочь. Смот­ри на ме­ня.

Ми­ка гля­нул. Мэтр боль­ше не выг­ля­дел преж­ним ло­щеным кра­сав­чи­ком с те­ат­раль­ной сце­ны, он из­рядно осу­нул­ся, во взгля­де по­яви­лась пло­хо скры­ва­емая ярость ди­кого зве­ря. Сред­няя часть не­ког­да бе­зуп­речной, наб­ри­оли­нен­ной ку­афю­ры бы­ла на­голо выб­ри­та, по­перек нее тя­нул­ся ко­рот­кий баг­ро­вый шрам с руб­ца­ми стя­гива­ющих швов.

«Это Кос­тя его уда­рил, - по­нял Ми­ка. – Вы­ходит, не до смер­ти. Жаль».

- Ты хоть по­нима­ешь, га­деныш, что нат­во­рил? – воп­ро­сил Ар­ман, для пу­щей вну­шитель­нос­ти на­дав­ли­вая ко­леном на пах Ми­ки. В гла­зах по­тем­не­ло, Ми­ка су­дорож­но за­ело­зил, бо­рясь с ощу­щени­ем то­го, что его муж­ское дос­то­инс­тво уго­дило под ав­то­мобиль­ное ко­лесо и сей­час бу­дет рас­плю­щено в тон­кий блин. – Не кру­тись, мать твою!

- Н-но­гу убе­рите... – про­сипел Ми­ка. – По­жалуй­ста…

- Пе­ребь­ешь­ся, - ог­рызнул­ся Ар­ман. – Ес­ли до тво­их скуд­ных моз­гов до сих пор не дош­ло, по­яс­няю: тут ни­кому нет до те­бя де­ла. Ты ник­то. Это фон Зей­де­лиц у нас скло­нен под­би­рать все, что пло­хо ле­жит, вдруг при­годит­ся. Но я-то от­лично знаю, ты прос­то ник­чемный ма­лень­кий зас­ра­нец. Ты пор­тишь все, к че­му при­кос­нешь­ся. Кто те­бя про­сил встре­вать? Кто? – на миг пе­ред Ми­кой раз­вер­злись все без­дны ада. Они бы­ли баг­ро­во-чер­ны­ми и брыз­жу­щими рас­плав­ленной ла­вой. – От­ку­да ты во­об­ще взял­ся, мер­за­вец?

Он с от­вра­щени­ем от­тол­кнул Ми­ку и вып­ря­мил­ся во вес рост, брез­гли­во вы­тирая ла­дони од­ну об дру­гую. Ми­ка зас­тыл, сгла­тывая на­пол­нившую рот тош­нотвор­но-кис­лую слю­ну, чувс­твуя се­бя мыш­кой в ког­тях у оз­лоблен­но­го и го­лод­но­го ко­та. Ар­ман за­пер­тым тиг­ром ме­тал­ся по па­лате, че­тыре раз­ма­шис­тых ша­га от ок­на до две­рей, че­тыре об­ратно.

- Вы за­од­но с ни­ми, - раз­рознен­ные час­ти мо­за­ики вне­зап­но со щел­чком вста­ли на свои мес­та. – Вы не пе­ребеж­чик и не из­менник… вы шпи­он. С са­мого на­чала вы бы­ли за­од­но с ни­ми. И вам ну­жен Кос­тя.

- Да­же ес­ли так, что с то­го? – ряв­кнул мэтр Ар­ман. Взял се­бя в ру­ки, до­бавил уже спо­кой­нее: - Не я пер­вый, не я пос­ледний. Это моя ра­бота, мой долг, и не те­бе поп­ре­кать ме­ня мо­им ре­мес­лом. Я слу­жу сво­ей ро­дине… ког­да та­кие как ты, про­жига­ют жизнь в без­делье. За­од­но ло­мая судь­бу тем, кто мог бы че­го-то дос­тичь. Ес­ли б не ты, иди­от, Гор­го бы вы­караб­кался.

- И пос­тро­ил для вас свою чу­до-ма­шину? – ти­хо спро­сил Ми­ка.

- И про­жил бы жизнь, для ко­торой он рож­ден, - от­ре­зал Ар­ман. – Ты ли­шил его этой воз­можнос­ти, поз­драв­ляю. Мо­жешь гор­дить­ся, ты фак­ти­чес­ки при­кон­чил его.

- Я… я знаю, - Ми­ка об­хва­тил се­бя ру­ками, съ­ежил­ся, ус­та­вив­шись в от­скоб­ленные до­бела пар­кетные плаш­ки. – Те­перь знаю.

- Мо­жет, ты да­же пред­став­ля­ешь, что те­бе за это бу­дет? – ядо­вито ос­ве­домил­ся мэтр. – Что лич­но я с то­бой сде­лаю?

- Мне все рав­но, - Ми­ка по­нял, что ни­чуть не пок­ри­вил ду­шой. Ему и впрямь ста­ло все рав­но. Убь­ют? Пусть уби­ва­ют. От­пра­вят на ка­тор­гу в ка­кую-ни­будь глушь или сгно­ят в оди­ноч­ной ка­мере? Пус­кай, это ни­чего не из­ме­нит. Ник­то не в си­лах на­казать его силь­нее, чем он сам.

- Вот как мы за­гово­рили, - Ар­ман раз­вернул­ся на каб­лу­ке, по­дошел, рыв­ком под­нял по­нурен­ную го­лову Ми­ки за под­бо­родок. Ми­ка не от­вел взгляд, не смор­гнул, и мэтр не­ожи­дан­но при­сел ря­дом с ним, за­гово­рив поч­ти дру­желюб­но: - А вот ес­ли б ты, ско­тина та­кая, знал, что мо­жешь ему по­мочь?

- Ка­ким об­ра­зом? – раз­вел ру­ками Ми­ка. – От смер­ти нет ле­карс­тва. Ес­ли Кос­те по­надо­бит­ся моя кровь для пе­рели­вания – по­жалуй­ста, бе­рите хоть всю. Ес­ли б мож­но бы­ло об­ме­нять­ся жиз­ня­ми, я бы не раз­ду­мывал. Но это – вы­мыс­лы пи­сате­лей и де­ло уче­ных бу­дуще­го. Ну что, что я мо­гу для не­го сде­лать?

- Мно­гое, - вкрад­чи­во про­из­нес Ар­ман. Ми­ка с не­дове­ри­ем ус­та­вил­ся на не­го, и мэтр кив­нул: - Да, очень мно­гое. Здеш­ние вра­чи спо­соб­ны на то, что в дру­гих стра­нах соч­тут за вы­мысел. Мож­но про­вес­ти опе­рацию, слож­ную и тя­желую, и тог­да Кос­тя ос­та­нет­ся в жи­вых…

- Прав­да? – Ми­ка вско­чил. – Или вы опять об­ма­ныва­ете? Так­же как тог­да, ког­да ска­зали Кос­те, что не со­бира­етесь брать его с со­бой!

- От­ку­да мне бы­ло знать, что он от­не­сет­ся к мо­им сло­вам с та­кой серь­ез­ностью, - по­жал пле­чами мэтр Ар­ман. – Ве­рить или не ве­рить, де­ло твое. Мо­жешь не сог­ла­шать­ся.

- Кос­тя про­сил ос­та­вить его в по­кое, - в рас­те­рян­ности вспом­нил Ми­ка. – Пов­то­рял, что ус­тал и не хо­чет бо­роть­ся…

- В его кро­ви пла­ва­ет столь­ко ле­карств и от­ра­вы, он ис­пы­тыва­ет та­кую неп­ре­ходя­щую боль, что вряд ли спо­собен к здра­вым оцен­кам, - от­че­канил Ар­ман. – Гор­го фак­ти­чес­ки не­де­ес­по­собен. Это та са­мая ще­кот­ли­вая си­ту­ация, ког­да друзья и близ­кие че­лове­ка дол­жны при­нять ре­шение за не­го. Ра­ди не­го, - с на­жимом про­из­нёс он. – Ког­да он оч­нется и пой­дет на поп­равку, он сам поб­ла­года­рит нас. Поб­ла­года­рит те­бя. Ты что, не хо­чешь уви­деть его здо­ровым и счас­тли­вым? А ме­ня уве­ряли, яко­бы вы так при­вяза­лись друг к дру­гу…

- Я сог­ла­сен, - быс­тро вы­палил Ми­ка. Быс­тро, что­бы не ус­петь пе­реду­мать и ус­тра­шить­ся не­ведо­мого. – Что мне нуж­но де­лать?

- По­ка – ни­чего, - Ар­ман оза­дачен­но взгля­нул на Ми­ку. – Счи­тай, те­бе уда­лось оп­равдать свое су­щес­тво­вание на све­те... Сей­час при­дут ла­боран­ты, возь­мут ана­лизы и под­го­товят те­бя к опе­рации, - он по­жевал гу­бами и не­довер­чи­во до­бавил: - Ну на­до же. А ка­зал­ся та­ким ник­чемным трут­нем, - он вы­шел, ак­ку­рат­но прик­рыв за со­бой дверь.

В со­сед­нем ка­бине­те его ожи­дал фон Зей­де­лиц.

- Сог­ла­сил­ся? – с по­рога ос­ве­домил­ся штаб-ка­питан.

- Еще бы. С го­тов­ностью и ра­достью, - мэтр Ар­ман хмык­нул. – В прин­ци­пе, его сог­ла­сие и не тре­бова­лось, но на­до же бы­ло дать маль­чиш­ке на про­щание воз­можность по­чувс­тво­вать се­бя доб­ро­воль­ной жер­твой. Он пой­дет сам и бу­дет сот­рудни­чать. Это нам­но­го луч­ше, чем ес­ли бы приш­лось его та­щить, ог­лу­шать и на­качи­вать мор­фи­ем.

- Вы не ска­зали ему ни сло­ва о су­ти пред­сто­ящей опе­рации, - за­метил фон Зай­де­лиц.

- За­чем? – ис­крен­не уди­вил­ся Ар­ман. – Чем мень­ше он зна­ет, тем бу­дет спо­кой­нее и пок­ла­дис­тее. Че­рез два-три ча­са о нем мож­но бу­дет по­забыть. Его ни­ког­да не су­щес­тво­вало. Итак, зо­вите про­фес­со­ра От­тенбер­га, пусть на­чина­ют.

- А ес­ли что-то пой­дет не так? – оза­бочен­но спро­сил фон Зей­де­лиц.

- То мы все рав­но ни­чего не смо­жем из­ме­нить. Те­перь все за­висит толь­ко от ме­диков и их ис­кусс­тва. Опе­рации на жи­вот­ных прош­ли бла­гопо­луч­но, при­ходит оче­редь лю­дей. Мир еще ска­жет нам спа­сибо.

…Соз­на­ние воз­вра­щалось мед­ленно, как всплы­ва­ющий из мор­ских глу­бин пу­зырь воз­ду­ха. Спер­ва приш­ли от­да­лен­ные зву­ки и за­пахи, за ни­ми пос­ле­дова­ли цве­та и об­ра­зы. Уди­витель­ное от­кры­тие – про­пала го­лов­ная боль. Сколь­ко он се­бя пом­нил, с са­мого рож­де­ния, миг­рень всег­да бы­ла ря­дом с ним. Да­же в хо­рошие дни она лас­ко­во на­шеп­ты­вала из-за прик­ры­той две­ри в чу­лан: «Я здесь, ни­куда не де­лась, прос­то от­лу­чилась на ми­нут­ку. Ско­ро я с но­выми си­лами вер­нусь к те­бе, не сом­не­вай­ся».

А те­перь бо­ли не бы­ло. Он чувс­тво­вал се­бя чис­тым, об­новлен­ным, слов­но за­ново ро­див­шимся. Ни­чего не бо­лело – ни го­лова, веч­но стис­ну­тая из­нутри же­лез­ны­ми об­ру­чами, ни кос­ти, что в пос­ледние дни ка­зались ему рас­щеплен­ны­ми об­ломка­ми, раз­ди­ра­ющи­ми ко­жу. Он ле­жал на чем-то мяг­ком, гля­дя в бе­лый по­толок. Ощу­щая ту­гую, но не ме­ша­ющую по­вяз­ку вок­руг го­ловы. Слег­ка под­ташни­вало, хо­телось пить и встать, на­конец. Но ру­ки и но­ги со­вер­шенно не под­чи­нялись, об­виснув не­под­вижно-тя­желы­ми при­дат­ка­ми к те­лу.

Си­лу­эт у пос­те­ли. Он при­щурил­ся, рас­познав зна­комо-не­навис­тное ли­цо. Этот че­ловек дол­жен быть мертв... или он сам умер, а на том све­те воз­можны са­мые раз­ные встре­чи?

- Ар­ман, - ше­потом про­из­нес он. По гор­лу слов­но прош­лись час­тым наж­да­ком.

- С воз­вра­щени­ем в мир жи­вых, - под­ле ли­ца воз­никла стек­лянная по­ил­ка с но­сиком. Он дол­го и жад­но пил, по ка­пель­ке про­тис­ки­вая во­ду в став­шее та­ким уз­ким и шер­ша­вым гор­ло. Вро­де ста­ло по­лег­че, и он сде­лал вто­рую по­пыт­ку:

- Ар­ман?

- Все в по­ряд­ке, - за­верил его мэтр, скло­ня­ясь бли­же. – Ты в боль­ни­це, пос­ле опе­рации. Ка­кое-то вре­мя при­дет­ся сох­ра­нять не­под­вижность, но все прош­ло от­лично. Ты ско­ро пой­дешь на поп­равку.

Кос­тя об­ду­мал ус­лы­шан­ное. Что-то бы­ло не так. Его со­вер­шенная, не под­да­юща­яся об­ма­нам па­мять под­бра­сыва­ла со­вер­шенно дру­гие вос­по­мина­ния.

- Ми­ка? – воп­ро­ситель­но прох­ри­пел он.

- Ка­кой та­кой Ми­ка? – скло­нил го­лову на­бок Ар­ман.

- Ми­ка, - твер­до пов­то­рил Кос­тя. – Друг. Он был со мной. Где он?

- Его нет, - Ар­ман раз­вел ру­ками и всем об­ли­ком вы­разил со­чувс­твие. По­лучи­лось не слиш­ком прав­до­подоб­но. – Ему приш­лось у­ехать.

- Ку­да у­ехать? – про­дол­жал нас­та­ивать Кос­тя.

- Ах, да ка­кая раз­ни­ца! – от­махнул­ся мэтр. Про­тянул ру­ку, при­под­няв ла­донь Кос­ти. Чуть стис­нул, оза­бочен­но спро­сив: - Ощу­ща­ешь что-ни­будь?

- При­кос­но­вение. На­жатие.

- За­меча­тель­но. Бы­ли опа­сения ка­сатель­но то­го, как по­ведут се­бя нер­вная и мус­куль­ная сис­те­мы… но те­перь они раз­ве­ялись, - он с яв­ным об­легче­ни­ем улыб­нулся Кос­те. – Как го­лова, не бо­лит?

- Нет, - ко­рот­ко отоз­вался Кос­тя. – Что со мной про­изош­ло?

- Ты бо­лел, у те­бя бы­ли неп­ри­ят­ности, но все по­зади, - за­верил его Ар­ман. – Сколь­ко раз я твер­дил те­бе, что ни­ког­да те­бя не ос­тавлю и бу­ду за­ботить­ся от те­бе? Те­перь пе­ред то­бой от­крыт весь мир, все его пу­ти. Боль­ше нет не­об­хо­димос­ти крив­лять­ся на сце­не. Ты на­конец смо­жешь за­нимать­ся тем, что те­бе нра­вит­ся. В том чис­ле сво­ей шиф­ро­валь­ной ма­шиной.

Кос­тя нах­му­рил­ся.

- При­неси зер­ка­ло, - на­конец пот­ре­бовал он.

- За­чем? – в не­до­уме­нии вски­нул бро­ви Ар­ман.

- Хо­чу взгля­нуть на се­бя.

- Мо­жет, поз­же?

- Сей­час.

Зер­ка­ло дос­та­вили. Ар­ман под­нес его поб­ли­же к ли­цу Кос­ти и раз­вернул, что­бы тот мог уви­деть се­бя. Зре­лище бы­ло не слиш­ком прив­ле­катель­ное: бе­лые бин­ты с прос­ту­па­ющи­ми бу­рыми и алы­ми пят­на­ми, по­серев­шая ко­жа, чер­но-си­ние кру­ги под гла­зами. За­ос­трив­ший­ся нос, пот­рескав­ши­еся гу­бы, на­литые кровью зрач­ки.

- У ме­ня из­ме­нил­ся цвет глаз? – мед­ленно вы­гово­рил Кос­тя.

- Вре­мен­ное яв­ле­ние, - за­верил Ар­ман. – Не­дели че­рез две-три ста­нет по-преж­не­му.

- И мое ли­цо вер­нется ко мне? – с те­ми же тя­гучи­ми ин­то­наци­ями про­дол­жил расс­пра­шивать Кос­тя. – Не то, что­бы я силь­но им до­рожил… но я при­вык к не­му.

- Ты оч­нулся счи­тан­ные ми­нуты на­зад, пос­ле тя­желей­шей опе­рации, ко­торая за­няла нес­коль­ко ча­сов – и на­де­ешь­ся выг­ля­деть как ки­ноз­везда? – воз­му­тил­ся Ар­ман. – Прой­дут ме­сяцы, преж­де чем… Преж­де чем пос­ледс­твия опе­рации сой­дут на нет.

Кос­тя пе­река­тил го­лову по по­душ­ке, за­цепил­ся взгля­дом за Ар­ма­на. Он смот­рел так дол­го и прис­таль­но, что ма­гу и ла­зут­чи­ку в кои ве­ки из­ме­нила вы­дер­жка. Но Кос­тя боль­ше ни­чего не спро­сил, толь­ко прик­рыл гла­за и про­бор­мо­тал:

- Спать хо­чу.

- Спи, ко­неч­но же, - Ар­ман за­бот­ли­во поп­ра­вил на нем оде­яло. Уда­ча сно­ва на их сто­роне. Про­фес­сор От­тенберг и его ас­систен­ты прек­расно спра­вились со слож­ней­шей за­дачей. По­кале­чен­ное, ус­тавшее, ра­но рас­тра­тив­шее жиз­ненные си­лы те­ло Кон­стан­ти­на Гор­го от­пра­вит­ся на кре­мацию и бу­дет раз­ве­яно по вет­ру. Из­вле­чен­ный из че­репа мозг Ми­ки зай­мет мес­то в ла­бора­тори­ях кли­ники и пос­лу­жит для но­вых опы­тов и но­вых от­кры­тий. Те­ло Ми­ки… не­дур­ное те­ло, на­до за­метить, го­раз­до прив­ле­катель­нее то­го, в ко­тором Гор­го явил­ся на свет и про­жил два с по­лови­ной де­сят­ка лет – оно бу­дет жить и тво­рить, став вмес­ти­лищем но­вого моз­га. Ку­да бо­лее та­лан­тли­вого и по­лез­но­го, не­жели мозг пре­дыду­щего вла­дель­ца. Кос­тя осоз­на­ет все пре­иму­щес­тва и вы­годы сво­ей об­новлен­ной лич­ности и пой­мет, что дру­гого вы­хода не бы­ло. Что сде­лан­ное бы­ло сде­лано ра­ди его же бла­га. Что та­кие лич­ности, как Кон­стан­тин Гор­го, для об­щес­тва не­из­ме­римо цен­нее обол­ту­сов и пус­ты­шек нав­ро­де Ми­ки.

Со­де­ян­ное – пра­виль­но. Ар­ман ни мгно­вения не сом­не­вал­ся в этом, как не ис­пы­тывал сом­не­ния ни од­ном из сво­их пос­тупков. Все ра­ди бла­га и по­беды От­чизны. Маль­чиш­ка ему по гроб жиз­ни дол­жен быть бла­года­рен, а не нос во­ротить. Ни­чего, вот от­ле­жит­ся, вста­нет на но­ги – и тог­да Ар­ман вдум­чи­во рас­толку­ет ему, что к че­му. Кто ему враг, кто друг, а кто пар­ши­вый прих­ле­батель и вор чу­жих идей. Так бы­ло, так бу­дет. Сколь­ко бы Кос­тя не ар­та­чил­ся и не упи­рал­ся, ему при­дет­ся осоз­нать: он при­над­ле­жит ему, Ар­ма­ну. Осоз­нать, при­нять и сми­рить­ся. Раз и нав­сегда. Та­кие лю­ди, как Гор­го, нуж­да­ют­ся в нас­тавни­ке и твер­дой ру­ке. Пре­дос­тавлен­ные са­ми се­бе, они тво­рят су­щие глу­пос­ти, ока­зав­шись в ито­ге со сло­ман­ным поз­во­ноч­ни­ком и раз­би­тым сер­дцем на обо­чине жиз­ни.

А так – у не­го еще все впе­реди.