Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 47 из 69



            Ингрид улыбалась. Целительница была слишком истощена, чтобы связно мыслить или понять, что ей говорят, но такой родной, такой любимый голос Валимира придавал ей сил.

 

**

            Летиция

            Владыка спускался по лестнице, бережно держа на руках завернутую в одеяло леди Ярвинен. На скулах и лбу дракона блестела темная чешуя, а за спиной подрагивали сложенные кожистые крылья. Мы снова метнулись к колоннам, но Верховный нас даже не заметил. Студентов, напуганных появлением крылатого ящера, в пределах видимости не было.

            На пути Валимира из сверкающей голубым воронки вышел Артаниэль. Эльф быстро оценил обстановку.

            - Твоя работа? - маг взглядом указал на испорченную лестницу.

            - Погорячился. Отведешь к Воротам Саодрина? Не хочу лететь с Ингрид на руках.

            - С тебя новая целительница, - светлый послушно открыл портал. - Мы и так после ареста Лиемо без рунолога остались.

            - Пришлю Эвиту, - пообещал Владыка, - будет летать над Саодрином, людей приучать. Пугливые они здесь какие-то...

 

            - Все-таки забрал, - Джейс выглянул из-за колонны. - Ты была права. Кто такая Эвита, знаешь?

            - Никогда не слышала, - помотала я головой. Сестра про нее ни разу не упоминала.

            - А что такое тай-ар? - неожиданно вспомнила Майя.

            - Понятия не имею. Может, что-то на драконьем? Пошли, выясним.

            - Куда?

            - Как, куда? В библиотеку, разумеется!

 

**



            Арлин

            В лавке было невыносимо скучно. Весеннее утро — это такое унылое время, когда никому ничего не надо. Покупатели начнут заглядывать только ближе к вечеру, а до тех пор я была вынуждена маяться от безделия.

            Я развалилась на узком диванчике. Рядом на полу устроилась Тиа. Свесив руку, я поглаживала лениво зевающую кошку. Очень хотелось мороженого.

            - Доброго утра, - рядом, нагло меня подвинув, устроился Маркус. Оборотень ходил в охране Шейновых караванов, а когда тот решил осесть в столице, остался вместе с ним. Внушительный широкоплечий воин с добродушным лицом и хитрым взглядом не хуже мантикоры служил приманкой для покупательниц всех возрастов.

            - И тебе доброго, - я поленилась поднимать голову. - Марк, а расскажи сказку?

            - Чего? - оборотень от удивления поперхнулся. Тиа положила голову ему на колени. Звериной сущностью мужчины была пума, так что крылатая чувствовала в нем родственную душу.

            - Сказку, байку, да что угодно, - я все-таки приподнялась, чтобы посмотреть на реакцию воина. - Ску-у-учно. Вот например, почему «волчок»? Ты же не волк, а кошка мартовская!

            О любовных похождениях Маркуса по Саодрину ходили легенды. Поговаривали даже, что три девушки сразу для него не предел. Я предпочитала не выяснять подробности, а сам оборотень ничего не рассказывал, бережно храня секреты своих дам.

            - За манеру боя, - пожал плечами воин. - Пока шла травля на темных, я старался лишний раз не превращаться. Никогда не знаешь, как к тебе отнесутся твои вчерашние друзья. Зато прозвище прилипло так, что теперь не отстанет.

            Марк опять замолчал. Я следила за бьющейся в витражное стекло мухой. Скучно.

            - Ну расскажи сказку? - снова предложила я. Оборотень вздохнул.

            - Какую?

            - Любую. Ты же весь материк обошел!

            - Не весь, - усмехнулся воин. - В Ларигадере я не был. И к гномам не ходил.

            - В Ларигадере никто, кроме дроу, не был, - я махнула рукой. - Ну расскажи что-нибудь!

            - Ты когда-нибудь была в Красной Гавани?

            Я кивнула. Воспоминания об этом городе у меня остались не самые приятные.

            - На востоке от нее раскинулась огромная пустыня, которую местные называют очень просто — Пески, - продолжил Маркус. - Никто не знает, что расположено в ее сердце, но поговаривают, что территорию эту делает безжизненной древний храм. Кем он построен и кому в нем поклонялись, никто сказать не может. Ни один караван не останавливается рядом с пустыней. А те, кто однажды рискнул, либо исчезают, либо, проснувшись утром, уходят так далеко, как только получится, и никогда больше не приближаются к Красной Гавани.