Страница 7 из 45
Дракон.
Это был самый обычный дракон, из множества других, живущих вокруг нас. Он так же, как все, гулял с друзьями, так же учился сначала в школе, а затем в институте. И ничем не выделялся среди своих сверстников. Даже крыльев у него не было, потому что в его компании считалось зазорным летать. Одно дело посидеть за компом, и другое дело летать! Это же только психи цепляют крылышки и шастают с ними по улицам, становясь посмешищем для других, нормальных драконов. И он соглашался, что да, крылья нынче не в моде, и выглядят несуразно, и вообще это детские забавы. Конечно, это было именно так, но иногда, когда ночь опускалась на землю, чтоб привести её в порядок, Дракон смотрел на звезды, переливающиеся в темноте, и думал о том, как хорошо бы было сейчас лететь среди облаков, пытаясь ухватить один из этих небесных огней. И ветер бил бы в лицо, выхватывая воздух из груди вместе с радостным криком полета. И это было бы по-настоящему прекрасно, быть там, в ледяной мгле, быть частицей этого огромного мира, просто быть… И тогда Дракон подходил к шкафу, где лежали любимые вещи и тихонько доставал коробку, пыльную, с самого дна, в которой лежали его крылья. Он никогда их не примерял, но бывало, что смотрел на них и мечтал о небе. Правда, это было детской забавой, и, конечно же, не подходило для взрослого дракона. Ведь все знают, что взрослый дракон должен копить богатства, а не летать в небе! Все знают. Но, отчего-то на душе становилось грустно, глядя на крылья, лежащие в пыльной коробке. Однажды в детстве он спросил у мамы, почему она не носит крылья? — Потому что я выросла, — ответила она. — И тебе бы уже пора.
Год шел за годом, не обращая внимание на живущих рядом, потому что времени было совершенно все равно. Оно было бесконечно и не замечало особых перемен.
В тот день, Дракон проснулся с тревожным чувством на душе, солнце ещё только поднималось над нитью горизонта, а воздух уже звенел птичьими голосами и жужжаньем насекомых. На дворе стояли последние летние дни, во всем своем величии и расцвете, жаркие, безумные и ароматные. Природа словно пыталась надышаться вволю пряными запахами августа, пытаясь ухватить чуть больше солнечного тепла и припрятать его про запас. Чтобы было чем согреться в грядущей осени, чьи знаки все четче проступали вокруг: то пожелтевшей лист соскользнет с ветки наземь, то потянет вдруг сырым холодным воздухом, заставляя неуютно ёжится и думать о теплых пальто и шарфах. Это был именно один из таких дней, когда за летней поволокой уже слышалась четкая осенняя поступь. В открытое окно влетела бабочка, желтая, словно осенний лист. Или золотая? Дракон нехотя повел взглядом вслед нежданной гостье, бабочка покружилась по комнате и устроилась на спинке стула. Золотая или желтая? Этот вопрос, почему-то, особенно мучил Дракона, еще немного понаблюдав за легкокрылой, он решил, что все-таки пора вставать. На дворе было тихое раннее утро, а на душе тревожное ожидание. Ожидание чего, спросите вы? Он не мог ответить. Так бывает перед грозой, когда смотришь на небо, и наползающие тучи сжимают сердце, заставляя биться его быстрее, и неожиданное щемящее чувство змейкой проскальзывает под ребро. Что-то должно было произойти, а что, не знал и он сам. Может, вы знаете? Постояв немного у распахнутого окна и не найдя причину беспокойству, Дракон решил пойти к реке, там, у каменистых берегов, всегда гулял непослушный ветер, иногда он ласково гладил по волосам, а иногда дерзко лохматил их, ветер был переменчив. Там всегда было много птиц, они искали корм, или, может, наслаждались полетом? Легким полетом на крыльях ветра, когда не надо делать взмаха, а достаточно предоставить воздушному потоку самого себя, и он с радостью подхватит ставшее невесомым тело и унесет его туда, за тонкую нить горизонта. Туда, где небо касается земли, где начинается край чудес, где полет - это всего лишь состояние души, а не дань моде… Эти мысли обрывками крутились в голове Дракона, пока он шел к журчащей воде. Река давно была освоена и преображена кое-где, над ней нависали мосты, стягивая её берега стальными цепями, наверное, реке это не нравилось, но ведь её никто не спрашивал? Но и здесь оставались места, куда еще не добрались строители, там, на берегах, росли деревья, там камни были настоящими, родными, а не привезенные или раздробленные стальными когтями орудий. Чувствовалась в этих местах, не подвергшихся натиску техники, какая-то своя, особая жизнь, более живая, что ли? Тревога никак не покидала Дракона, более того, к этому навязчивому состоянию примешивалось и ещё одно ощущение, что он что-то забыл, и это стало досаждать ему ещё больше. Свернув на незатейливую тропку, идущую вдали от основных дорог и прогулочных тротуаров, он ускорил шаг. Неожиданно воздух, до этого теплый, вдруг показался ему холодным и горьким, каким-то осенним, словно на дворе была уже середина октября, а не только намечающийся по календарным листам сентябрь.
Стало тоскливо. Дракон остановился, помотал головой, взъерошил волосы, и наваждение вроде бы отступило, но тоска осталась. Можно было уже понять – день не заладился. Бывает, что приходят дни, которые просто созданы для того, чтобы радоваться жизни, а бывают дни, которые как не перекраивай, с какой ноги не встань, все равно какие-то неуклюжие. Этот день был из числа последних. Да ещё и самый неуютный из них. Было что-то неверное во всем этом дне, что-то такое, что заставляло оглядываться по сторонам в поисках то ли потерянного, то ли забытого. Ёжится от малейшего ветерка, потому как он казался порывистым, промозглым ветром и с грустью глядеть вперед, пытаясь отыскать причину тревоги, укоренившийся в душе. Наверное, не стоило вообще сегодня вставать, надо было остаться дома, налить чаю, почитать любимую книгу и день, каким бы непригодным для жизни он не был, кончился бы. Но ноги сами несли его к зеленому склону реки, туда, где деревья склоняли в низком поклоне, почти касаясь воды кронами.