Дождевая пыль

-Бедная Карина, - Ингрид тяжело вздохнула, - если бы только она не сделала это тату…

Внезапно голоса умолкли, и я услышала приближающиеся шаги. Стараясь не шуметь, я отбежала в тень здания, чтобы они меня не заметили. Когда норвежцы прошли мимо, я пулей влетела в общежитие. Отдышаться я смогла только когда вошла в комнату. В голове кружил рой мыслей. Если раньше мне только казалось, что с норвежцами связано что-то странное, то теперь я в этом убедилась. Из их разговора я почти ничего не поняла, но то, что они что-то скрывают, было ясно как день.  

-Как тату Карины могло повлиять на её смерть? – думала я, меряя шагами комнату. – О какой девушке шла речь? Кто может убить кого-то ещё?

Я перебирала десятки вариантов, один бредовее другого. Своей ходьбой по комнате я успела довести Яну, которая не переставала удивляться моему поведению. Поздно вечером, лёжа в кровати, я пришла к выводу, что завтра обязательно поговорю с Ховардом. Хочет он этого, или нет.

Я поднялась даже раньше, чем обычно. За всё то время, что мы жили в общежитии, общежитии, я успела заметить, что Ховард, как и я, имеет привычку вставать очень рано.

Стараясь не разбудить Яну, собралась и тихо вышла из комнаты. В коридорах было темно, и только кое-где сквозь окна пробивался тусклый свет фонарей.

Я вошла на кухню. Обычно Ларсен приходил сюда, как только просыпался. Мне оставалось только ждать. На всё помещение раздавалось тиканье настенных часов. Этот звук действовал на мои и без того взбудораженные нервы, заставляя волноваться ещё больше. Я успела выпить две кружки крепкого кофе, прежде чем в дверном проёме показалась фигура Ховарда.

-Доброе утро, - как ни в чём не бывало, приветствовал он.

-Что ты знаешь о смерти Карины? – без предисловий спросила я. – Кто её убил?

-Я знаю не больше твоего, - спокойно ответил Ларсен.

 Я одарила его самым пронзительным взглядом, на какой только была способна:

-Сомневаюсь, что ты до конца честен. Карину ведь убили из-за её тату?

-С чего ты это взяла? – невозмутимо спросил Ховард, и лишь его глаза выдали тень удивления.

-Вчера слышала твой разговор с Ингрид.

Ничего не ответив, Ховард подошёл к плите и поставил на газ чайник. Я ждала его ответа, но он словно забыл о моём существовании. Иногда мне казалось, что Ларсены существуют в каком-то своём мире и порой настолько погружаются в него, что совсем забывают об окружающей реальности.

-Что молчишь? – настойчиво поинтересовалась я. – Ты должен рассказать мне всё, что знаешь!

-Зачем? – Ховард оторвался от плиты и посмотрел в мою сторону.

-Затем, что Карина была моей подругой! Я хочу знать, почему она погибла!

-Я уже говорил тебе – не лезь в это дело. Поверь, происходящее тебя совсем не касается. Вмешавшись, ты сделаешь только хуже.

-Да ты вообще себя слышишь? – не выдержав, я подошла к нему вплотную. – Ты ведёшь себя странно, если не сказать подозрительно! Все твои слова только больше убеждают меня в том, что ты что-то скрываешь! Может, именно ты причастен к смерти Карины и просто пытаешься это скрыть?!

-Что ты такое говоришь? - с Ховарда слетела маска спокойствия. – Я не имею никакого отношения к её смерти! И уверяю тебя, не знаю, кто это сделал!

-Ты ждёшь, что я поверю тебе, после всего, что ты мне сказал? Ты же сам себе противоречишь! Вчера вы с Ингрид обсуждали убийцу так, словно знаете, о ком идёт речь! И вообще, когда Карина погибла, я заметила, что ты почти не удивился! Объясни мне, наконец, почему?!

-Видит Бог, Мари, я не хотел этого делать. Но ты меня заставляешь, - Ховард как-то странно на меня посмотрел. Я успела прочитать в его глазах оттенок грусти, прежде чем моё сознание погрузилось в туман.

Я ехала в колледж, слушая вечно хрипящее радио. Фордик привычно гремел, заглушая звуки играющей музыки. В моей голове творился настоящий хаос, мне казалось, что я забыла что-то очень важное. Воспоминания о сегодняшнем утре были обрывочными. Я помнила только, как вышла из общежития и села в машину. До этого воспоминания были размытыми. Весь день я не могла отделаться от ощущения, что из моей памяти исчезла значительная часть произошедших событий.

-Что с тобой сегодня? – удивился Илья, когда я в пятый раз спросила у него тему лекции.

-Сама не знаю, - я устало выдохнула, - утро сегодня выдалось какое-то…тяжёлое.

-Может, поедешь домой?

Я отрицательно покачала головой. В последнее время моя успеваемость оставляла желать лучшего, поэтому в ближайшее время я планировала всерьёз взяться за учёбу. Информатику я прогуливала всю прошлую неделю и сегодня шла на неё как преступник на казнь. Как только я вошла в кабинет, Альберт одарил меня испепеляющим взглядом. Что ж, моя неприязнь была взаимна.

 Как бы ни старалась, я не могла до конца побороть в себе те негативные чувства, которые вызывал во мне кабинет информатики и Альберт. К слову, за глаза все студенты звали преподавателя именно по имени, без отчества. Глядя на этого человека, трудно было относиться к нему серьёзно. Всем своим видом он производил впечатление «мальчика с обложки».  Однако, не смотря на свою внешность, он обладал очень несговорчивым и твёрдым характером, в наличии которого мы все уже давно убедились. Я всегда уважала в людях принципиальность и твёрдость, поэтому моя неприязнь по отношению к Альберту тем более была странной.

Сегодня на информатике мы рассматривали программу, позволяющую создавать электронные таблицы. Для большинства моих одногруппников задача была более чем лёгкой, почти все закончили раньше срока. Пара информатики стояла последней, поэтому Альберт сразу отпускал всех справившихся. Илья тоже закончил одним из первых. Извинившись, что оставляет меня одну, он ушёл, сославшись на неотложные дела. В конце концов, в кабинете я осталась одна. От горящего монитора болели и слезились глаза, противно гудела висящая на потолке лампа.