Страница 15 из 122
Все оставшиеся дни месяца прошли без происшествий и всяких подозрительных событий, отчего мне даже, возможно, стало бы скучно, если бы я не училась в университете имени Кельвина. Каждый день в учебном заведении был полон ярких красок и новых знакомств. Хотя не всегда общение с другими студентами заканчивалось хорошо. Возьмем, к примеру, Диего — настырный парень, ходит за мной по пятам. Уже дошло до того, что я каждую перемену скрываюсь от него в туалете. К счастью, Бетти, если что помогает мне от него убежать. С этой девушкой мы сдружились настолько, что нас смело можно было назвать лучшими подругами. Вместе гуляем, ходим за покупками, даже Люсинда разрешает мне ее приводить в дом. А когда я рассказала про странных людей в лесу, Бетти Крей не посчитала меня сумасшедшей, хотя сначала и не поверила. Отныне мы с ней после учебы все чаще посещаем лес, но, увы, никого из живых существ не находим, а Марк и вовсе перестал там появляться.
Что касается тетушки Люси, то она, как и обещала, покрасила свои волосы в черный цвет, отчего на нее всякий раз, когда мы идем на рынок или за покупками, смотрят мужчины, некоторые даже пытаются заигрывать. И хоть она стоит на том, что до конца своих дней будет предана Чаку Уотерсону, я мимолетно ловлю ее довольную улыбку от нового преображения.
Ну, а вот я в полном замешательстве. Никак не могу понять, кто такой Д. Л. Бронте. Я спрашивала про родовое дерево моей семьи у Люси, но тетя только и делала что отвечала: «Ты последняя из своего рода». Про записку я никому не говорила, но меня это тревожило все чаще, даже во сне снится, как какой-то незнакомец несет мне письмо, а в нем всякие послания, которые я никогда не запоминала. Но отчетливо помню, что на каждом листе под всем каламбурным текстом была красиво выведенная надпись «С любовью, Д.Л.Бронте».
И вот сейчас, сидя на широком подоконнике своей комнаты, я вновь погружалась в свои собственные мысли, отчего Люси была недовольна, так как я ее претензии по поводу моей невнимательности совершенно не слышала.
— Алексис! — уже, наверное, в десятый раз позвала меня тетя.– Я же просила тебя ответить на телефонный звонок!
— Правда? — ответила я, сдерживая улыбку. — Я не слышала.
Я даже не могла понять, отчего мне так весело. Скорее всего, от того, что тетя только что выбежала из ванной и была мокрая и злая как выкупавшаяся кошка, к тому же на щеке у нее были остатки зубной пасты.
— Я не понимаю, ты что, влюбилась?
— Нет! — тут же выпалила я.
«Было бы в кого», — промелькнуло у меня в голове.
— Тогда почему ты не могла ответить на звонок? Я же попросила, в случае чего отвечать на телефонные звонки, — вновь крикнула строго Люсинда, скрестив руки на груди.
— Во-первых, хватит орать, — начала я защищаться, встав с подоконника, зная, как тетя не любит, когда я на него сажусь, вечно твердит, что я могу его сломать. Будто я несколько тон вешу. — Во-вторых, я уже один раз ответила на звонок, и знаешь что, незнакомец говорил на совершенно незнакомом мне языке, и из всей его неразборчивой речи я смогла понять лишь твое имя.
— Он звонил по поводу работы, — более спокойно ответила Люси, но все же встревоженно бегая глазами по моей комнате. Вот только почему?
— Ну, а в-третьих, если это были коллеги по работе, то тебе следует научиться брать телефон с собой, чтобы я потом не отвечала звонящему на пяти языках: «Она вам перезвонит».
— Ты знаешь пять языков? — восхищенно, но в тоже время шокированно спрашивала тетя.
— Да, — сухо ответила я. — Английский, испанский, французский, немецкий и итальянский.
— Откуда? Когда ты успела их выучить?
— Я почти всю жизнь путешествовала по разным странам, больше всего из-за работы отца, — напомнила я, сдерживая слезы в себе. Мне так не хватало родителей.
— Он у тебя журналист, а Мия переводчик, — напомнила Люси скорее самой себе, чем мне. — Как только я могла не догадаться…
Увидев, что я вновь надела на себя наушники, тетя с печальным видом не стала договаривать, но, присев на мою кровать, ждала, пока я отреагирую.
— Теперь мне придется сушить одеяло, — возмущенно фыркнула я, опуская наушники на шею, но музыку не выключая. — О чем ты еще хотела поговорить?
На самом деле я прекрасно знала, что Люси хотела сказать о том, что завтра будет сорок дней после смерти родителей.
— Завтра к шести утрам будь готова, — печально произнесла женщина, вставая с кровати. — Поедем на кладбище.
После чего она ушла, а по моим глазам потекли слезы.
Столько всего произошло за этот месяц — смерть мамы и папы, поступление в университет, новые знакомства, странные люди в красных плащах и непонятная записка. Если кто-то и захотел надо мной подшутить, то, пожалуй, ему это удалось. Но кому понадобилось заводить меня в тупик, писав под неизвестными инициалами, но с моей фамилией — Бронте?
Я закрыла рот рукой, чтобы тетя не услышала мой плач. Я всегда делала так — никому не позволю увидеть меня слабой.
А музыка, которую я услышала, как будто издевалась надо мной. Какая-та французская исполнительница в этот момент пела:
«Как странно, все изменилось за одну неделю…
А мне остается только ждать и с надеждою верить