Страница 28 из 36
Как теперь объяснить дочери, что произошло с папой? Сказать, что он теперь на небе? Или что? Как? Как жить, зная, что именно она виновата в его? Можно было обвинять Матвея за то, что появился не вовремя. Можно было обвинять технику в неисправности. Можно было обвинить самого Павла, ведь наверняка он сел за руль нетрезвым и потому не справился с управлением. Но Лера-то знала, что виновата она. Именно она первопричина всего этого…
Не уйди она от него, он был бы жив! Не заведи она интрижку с Матвеем, не приди она к нему в тот вечер, Паша был бы жив!
«Если – то» от этого становилось только больнее, острее чувствовалась вся безысходность. Понимание, что отмотать назад нельзя. Нельзя исправить или переписать, как запоротый диктант или сочинение.
Лера, кажется, только сейчас полностью осознала, что его нет. Совсем нет. Он не уехал на время или насовсем. Он не бросил её.
Его просто больше нет.
Она завыла еще жалобнее и громче, крепче прижимая к себе подушку, словно желая раздавить её.
Паши больше нет.
Больше никто никогда не будет улыбаться, так, как улыбался именно он. Никто не будет пошло шутить. Никто не будет смеяться, так как смеялся он, так от души. Никто и никогда не скажет необходимое как воздух «Я всегда рядом». Никто и никогда.
Это врезалось в плоть тупым ножом. Это дробило кости и рвало сухожилия. Осознание этого просто заглушало все остальные чувства и эмоции. Чернота, липкая и вязкая, что поселилась в сердце, постепенно охватывала все её естество, неумолимо высасывая все силы и желание жить дальше. А жить было нужно.
Тяжелая для меня и героини глава. Завтра с утра прочтём продолжение.
Спасибо за внимание!)