Лучший друг. Нелюбовь

- Мотя, а ты-то каким ветром… - он оборвался на половине фразы.

Девушка кожей ощутила его тяжелый взгляд. Он осязаемо жег её лютым холодом. «Провалиться сквозь землю» - этого она хотела, но эта фраза лишь отчасти передавала вскипавшие в ней эмоции.

- Встречный вопрос, - усмехнулся мужчина. – Я-то к Лере пришел, а ты?

- И я к Лере.

Она ясно представляла, как лицо его покрывается пунцовыми пятнами, как кулаки сжимаются до белых костяшек. Интонация голоса – холодная, бесчувственная, сложно было даже представить, какая буря расходилась в его душе.

- Пусти, - отчаянно прошептала она.

Девушка медленно повернулась, стараясь не смотреть на Павла. Было неловко, неуютно. Она не хотела, чтобы он узнал об этом. От части, чтобы не стать причиной для ссоры между лучшими друзьями. Но в большей степени, потому что это стало бы для неё, для всех них точкой невозврата. 

- У меня одного дежавю сейчас? – хмыкнул Паша, глядя на Леру, а потом и на букет в руках лучшего друга. – Ну, хоть не хризантемы приволок, и то хорошо.

Не у одного, только вот в роли бывшего сейчас был он сам.

- Паша… - начала, было, Лера, а что собственно говорить?

«Не то, что ты думаешь» или, что? Стоит ли оправдываться перед ним? Наверное, ведь минутой назад её обнимал его друг. И будь на месте Матвея кто-то другой, всё было бы куда проще.

«И угораздило же!» - ругала себя Валерия.

- Да ну на хрен! – рявкнул Павел. В почерневших глазах, казалось, можно было разглядеть всполохи недоумения. – Мотя, скажи мне, что ты не пытаешься снова окучивать мою жену?

Друзья не обсуждали ситуацию девятилетней давности с тех самых пор, когда было объявлено о помолвке. Но Павел все прекрасно видел и, первое время бесился. Ни Лера, ни Матвей не позволяли себе лишнего, поэтому-то и отлегло. А сейчас всё попросту не укладывалось в голове.

Лучший друг на пороге в столь позднее время, да еще и с гербарием наперевес. Это не лезло, ни в какие рамки. Да, уже бывшая жена и да, красивая женщина, но ведь Матвей, как никто другой знал, насколько сильны были чувства Паши. Только он в полной мере знал о его метаниях и переживаниях. Не мог же он за его спиной охмурять её? Ведь не мог же?

- И не собираюсь, - пожал плечами абсолютно спокойный мужчина. – Я не пытаюсь окучивать твою жену. Мы встречаемся, уже два месяца.

Его слова резали по живому, впиваясь тысячами острых игл под кожу. Казалось, кровь его закристаллизовалась и теперь давит на сосуды, разрывая их изнутри.

Паша без труда сложил в голове числа. Выходило ещё до развода, но такое разве вообще возможно?

- Матвей! - попыталась одернуть его девушка. Она была в ужасе от того, что он решился это сказать. До дрожи в коленях она боялась реакции Паши. А Мотя, казалось, он и не видит, как меняется лицо лучшего друга. Как ехидная ухмылка искажается до неузнаваемости,  превращаясь в звериный оскал.

- А, что Матвей-то? Уже давно надо было всё рассказать, а не прятаться по углам, как малолетки!

 Он удивленно смотрел на Леру, а она с опаской поглядывала на бывшего мужа. А Паша переводил ошарашенный взгляд с любимой женщины на лучшего друга и обратно. В голове не укладывалось просто, насколько абсурдно это всё было, насколько анекдотично.

- Вот как значит? – выдавил из себя Пашка, хрустя разминаемыми пальцами и едва сдерживаясь, чтобы не дать по морде прямо сейчас.

Грозовой тучей он надвигался на Матвея. Кулаки крепко сжались, ноздри раздувались, как у взбесившегося быка.

– Я тебе значит, душу выворачиваю, совета спрашиваю, а ты к моей жене кокосы свои подкатываешь?! Пасешься тут, когда меня рядом нет?

Они же знали друг друга с детского сада и с того же времени дружили. Из стольких передряг друг друга доставали. Через сколькое вместе прошли. Не хотел и не мог Павел до конца поверить в его слова, но происходящее не требовало этого. Его грубо поставили перед фактом. Вылили на него информацию ушатом помоев. И так стало гадко и мерзко. От того, что такое вообще случилось в его жизни. От того, что близкий друг, нагло врал, глядя в глаза. Что друг подло подбивал клинья к любимой женщине, пока он стоял на распутье.

 - Начнем с того, что не пасусь, как ты выражаешься! – сквозь зубы ответил брюнет. – И, да, я был рядом, когда ты развлекался с молоденькой девицей.

- Захлопни жевало! - заревел Павел, делая шаг к Матвею. – Вот же сука! Какая же ты сука, Мотя! Молодец, подсуетился.

- А ну хватит! – вклинилась между ними девушка, обрыва так и не начатую речь Матвея. Павел не реагировал. Он неотрывно смотрел на соперника, и от взгляда этого жуткий озноб пробирал до нутра.

- А хочешь, больше скажу? – а брюнет и не думал останавливаться. – Она сама пришла ко мне! Пока ты развлекался на стороне, Лера искала утешение у меня!

- Замолчи, слышишь! – умоляла Валерия, ощущая, как почва под ногами становится все более шаткой.

Паша закипал всё сильнее, злость клокотала в глазах жуткими всполохами. Её пламя выжигало всякие здравые мысли, напрочь лишая возможности рассуждать холодно, как подобает взрослому человеку.

К черту вежливость! Если тебя ударили в спину, разбей в ответ лицо. Именно этому его научила жизнь.

- Отойди, - голос больше похожий на рокот грома. – Лера, мы с тобой потом поговорим.

- А ну, пошли вон! – единственное, что она смогла выдавить, пытаясь удержать их от неминуемой драки. – Идиоты, господи, какие же мы идиоты! Ну, чего уставились, альфачи сраные!? Вон пошли, оба! У кого длиннее, в другом месте померяете!

- Лера, я ведь… - спохватился Матвей.

- Оба! - озлобленно рявкнула она.

Её крик и гневная речь смогла поставить мужчин в ступор и немного охладила пыл. Сама не поняв, как она вытолкала их на лестничную клетку и захлопнула дверь.

 

Нам осталось каких-то пару глав и будет эпилог. Я ужасно волнуюсь примысли, о том как вы его примите)