Страница 6 из 91
- Замолчите! – сняла перчатку и бросила ему в лицо. – Если у Вас возникли подобные мысли, не стоит ровнять всех по своему низкому уровню развития! – отрезала она. – Плевала я на моду и чьи-то предрассудки! – заводилась всё больше и больше, но голос не повышала. – Оденьте сами корсет и ходите в нём! А мне НЕУДОБНО! - вторая перчатка с её руки полетела Алику в лицо.
Такой ответ его не разозлил, наоборот, рассмешил. Девица была не из простых, она собралась добить своего собеседника словами. Только в этот момент на соседний балкон вышли немцы: Шлецер и Мюллер.
По причине того, что у власти стояли немки, да и просто для расширения кругозора, Алик Ломоносов изучал немецкий. Ему до зубной боли захотелось послушать, о чём будут говорить эти два учёных мужа, которых не слишком-то жаловал его учитель Михаил Васильевич. Недолго думая, шагнул к девице, которая подумала, что он решился её избить. Сверкнув глазами, собралась отбиваться, но сильные руки молодого человека придавили её к стене. Заросли дикого винограда скрыли их от немецких глаз, ладонью прикрыл девице рот. На ушко ей зашипел:
- Великодушно прошу меня простить! – повёл плечами. – Но я хочу послушать, о чём будут говорить убийцы русской истории... – указал взглядом на соседний балкон.
Янка кивнула. Оба потихоньку опустились вниз, только руку от её губ он забыл забрать, а она боялась сама оттолкнуть, пребывая в шоке.
Немцы не спеша переговаривались. Два заграничных мужа, что крапали Русскую историю на свой лад, договаривались о том, как всё переврать более достоверно. Оказалось, что ушлый Мюллер организовал работы по поиску старинных рукописей, летописей и документов.
---------------------
КАКОЙ-ТО ГОД ПОСЛЕ 4000 ЛЕТ ОТ СОТВОРЕНИЯ МИРА (старый славянский календарь)
КИЕВСКАЯ РУСЬ
Добрыня тяжко бил по вострию меча.
- Вот, сынок, раскалённое железо надоть бить сильно, впуская в него свой дух и ярость, ибо оружие обязано защитить воина, а крепость ему добавим, когда закалим! – кузнец получал настоящее удовольствие в работе, особливо при учении отпрыска. – Вот так! – опустил заготовку в ледяную воду, метал зашипел. – Гляди, сын мой! – гордился работой и своим соколом-сынком. – Теперь попробуй! – весело подтолкнул к горну Ярыла.
Мальчишка лет десяти, ухватил раскалённую заготовку из огня, начал превосходно молотить небольшим молоточком.
- Это будет твой меч! – вдарил по плечу парнишку. – Тогда ты сможешь сменить деревянную палицу на своё оружие! – гоготнул счастливый отец.
- Добрыня! – кричал недовольный дьяк, ведя за ухо парнишку. – Твой шельма снова стащил книгу! - толкнул худого пацанёнка к ногам крепкого коваля.
Потомок Рюрика собрался было возмутиться, но стук молота прервался, а будущий меч сына уж шипел в кадушке, в то время, когда мелкая фигура бежала к избе.
- Яника! - заорал злобно. – Ты сново подменила брата? – подошел к упавшему.– Ярыло, ты ... - поднял мальца и посмотрел с интересом. - А ты чаво это разоралси? – прикрикнул на дьяка. – Сам, поди, научил его грамоте, а теперь вот, вычитываешь? Да что же это такое? – отпустил своего сына и пошел к избе, дабы задать непослушным двойняшкам.
Шустрая Яника мигом натянула платье, уселась у прялки и скоренько продолжила работу, которой её озадачила мать. Тут же рядом сидели её старшие сестрицы. Мать крутилась у печи, вымешивая тесто на хлеб.
- Велизара! – завопил рассерженный муж. – Ты почему не следишь за детьми? – вошёл муж в светлицу.
- Чего ты от меня хочешь? – вытерла пот уставшая женщина. – Я, поди, ещё и не присела за весь день. Да тут они все. Вона глянь-ка! – указала на трёх девчушек, что занимались делом.
- Ярило и Яника сново поменялись местами! – тяжко сел на лавку у стола и налил себе из кувшина в кружку воды. – Парень за буквами себе голову ломает, а эта ... – посмотрел мутным глазом на свою меньшую. – Яника, почему тебе не сидится на месте? Чего ж ты лезешь в дела-то мужские? – уж не было более сил ругаться на младшую.
- Да, скучно мне! – подняла дерзкая взгляд. – Что тут нового? – потрясла гребень прялки. – Сидишь и млеешь в тишине избы. А я хочу движения! Борьба милее, чем эта прялка! – вскочила, чуть подпрыгнула. – Вот тут стежок за стежком, можно себя пришить! – показала на работу Вероники и Никеи. - А там, у наковальни из-под молота выходит чудо чудное. Да мне милее на правиле день провести, чем крутить эти вот нитки! – возмущенно кричала девочка. (Правило – старославянский тренажёр).
- Ты как с отцом разговариваешь? – подала голос мать. – А ну-ка сядь! – скомандовала женщина. – Где брата дела?
- Я здеся! – вошел в дом паренёк с опущенной головой. – Я не крал, я хотел просто почитать...
- О, Боги! – завизжала Велизара. – Нас прокляли этой чудной парой, Добрыня. Один - науку зубрит, отлынивая от работы, другая - к мужикам тянется. Тебе там мёдом намазано? – смотрела и трясла девочку за плечо. – А хотя... – стукнула по своему бедру. – Осталось тебя терпеть всего пару годков. Станешь проблемой своего мужа!
- Мужа? – выпучила глаза Яника. – Я не хочу замуж! Я хочу быть, как отец!
Добрыне было тяжко слышать и знать обо всё этом. Он старался не прикипать к девочке, только не выходило. Она крутилась около него чаще, чем родной сын. Двойняшки чудно дополняли друг друга. Не раз замечал, как Ярыло обучал Янику драться на деревянных мечах. Давеча соседскому сыну-увальню выбила зуб, когда тот пытался обидеть брата.