Страница 4 из 115
– Никакой факультет я не заканчивала! – неожиданно рассердилась я. Всё происходящее казалось каким-то бредом сумасшедшего. Ладно, благодаря бабушке в чудовищ я верила, но умершие старушки и странные мужчины с непонятными вопросами обескураживали. С мыслями бы собраться, а он тут чушь несёт. – Я только в этом году поступаю, будущий математик, если угодно знать. И, может, уже отстанете от меня? Мне холодно и мокро!
Мужчина ответил не сразу, удивлённо смотрел, озадаченно потирая нос:
– А вы ведь ведьма?
– Бабушка, по крайней мере, так это называла, – пожала я плечами.
О подобных нам, я ничего не знала. Про монстров меня ещё предупреждали, а про людей не обронили ни полслова. Бабушка всегда ловко уводила разговор, когда я заводила тему.
– И она вас всему учила?
– Да.
– Хм…
– Что? – вновь возмутилась я. Из пустого в порожнее, честное слово.
Мне не нравилось здесь стоять: рядом с мусоркой, у которой понемногу собирались дворовые псы, вдали от жилых домов, под редеющим дождём. Я хотела поскорее броситься прочь отсюда, в тёплый дом, забыть о чудовище, о проглоченной старушке, о непонятном старичке. Но стояла как вкопанная.
– А как давно вы этим занимаетесь?
– Лет с десяти.
– Профессионально?
О ведовских профессиях я никогда не слышала и не могла себя объективно оценивать. Для меня всегда это было приятное и полезное хобби, но обучала меня бабушка круче, чем любой учитель в школе.
– Вам как сказать? По каким критериям?
– С природой вы общаться, я видел, умеете. А проклятья?
– Некачественно, – поморщилась я. – Если проклятье идёт не от всего сердца, то ничего не получится. Но сегодня крыло на моей совести.
– Ах, – приподнял мой собеседник брови, – вы мне два раза жизнь спасли.
– Повезло, – не приняла я похвалу.
Я способна на большее, старушка могла выжить. Я просто растерялась. Ведьма-то я с восьмилетним стажем, но подобное безобразие в мусоре первый раз встречаю. Обычно неприятности были намного меньшего масштаба. Хватало сломанных каблуков и приставучих «поклонников».
– А с заговорами у вас как?
– Лучше всего с зубами. Как говорится, что чаще и больше используешь…
– Обращение?
– Белая волчица. Уже три года. До двенадцати часов могу облик держать, – старалась я говорить без хвастовства, хотя сильно собой гордилась. Бабушка постоянно ругалась, что все наши предки время обращения считали сутками. Но мой собеседник оказался не так строг:
– Отлично!
Видимо, в моём искусстве он понимал мало. Я ещё много чего умела, но он не спросил. Ну и ладно! Я вообще глупо поступаю, рассказывая о себе первому встречному, пусть и не самому обычному.
– Прошу прощения за бестактность, – внезапно опомнился он, для солидности нацепив обратно очки. – А вас как зовут?
– Снежана.
– А фамилия, если можно? – явно оживился он и пришёл в прекрасное расположение духа, несмотря на смерть своей коллеги.
Так и хотелось по довольному лицу заехать, но я была не такой бешеной моралисткой. Мало ли чем он мне ответить сможет.
– Белова. Или Арлинова.
– А Белова по бабушке?
– Да, она с отцом из-за этого разругалась, но у меня была её фамилия, а не родительская. Проклясть грозилась или с моста сброситься – испугались. Хотя сейчас отец уговаривает, когда паспорт менять буду, взять его.
– Даже и не думайте, – засуетился пожилой мужчина. Он сразу показался каким-то смешным и нелепым. Карие глаза с маленькими зелёными вкраплениями засверкали, будто кто-то кинул в них блёстки. Очки попытались соскользнуть с носа, но хозяин небрежно поправил их, так, что теперь левая сторона была выше правой. – Меня зовут Эдуард Ольгердович, я профессор созидательных сил, волшебник первой категории.
– Очень приятно, – деловито кивнула я, не понимая при чём здесь моя фамилия.
– Снежана, а вы не хотели бы заняться одним интереснейшим делом?