Страница 19 из 115
– А здесь преподаватели на подоконниках сидят? – удивилась я, представив.
У нас в школе подоконники облюбовали ученики, а дирекция всё тряслась за шторы с новыми карнизами. А тут… Воображение быстро нарисовало злую-презлую Арию, сгоняющую с подоконников Эдика и Ядвигу.
– Ой, они здесь и на потолках висят, – отмахнулась блондинка, свернув за угол. Если я правильно помню, то мне сейчас прямо. – Ладно, потом увидимся! – махнула она рукой и оставила на растерзание преподавателей, которые висят на потолках. Интересно, а кровь не пьют? Всё-таки жуткое место.
До столовой я дошла быстро. Огромный зал с бесконечными рядами скромных длинных столов и лавок казался разделён на две половины: одна сторона весело искрилась солнечными лучами, льющимися из сплошной череды окон, на другой мрачно и величественно висели старые слегка потёртые гобелены. Три огромные хрустальные люстры из тех, какими обычно украшают театры, сейчас не горели – рано ещё. Зато люди во всю суетились, торопливо разнося по столам приборы, стаканы, холодные закуски. Редким студентам, пришедшим пораньше, приносили горячее.
Преподавательский стол, накрытый белой льняной скатертью, стоял в самом-самом конце, поперёк зала. Жаворонков среди моих коллег оказалось много, среди них затесался и Эдик. Он уже весело махал рукой, завидев меня, стоило войти.
Остальные подбирались медленно, словно на пути к столовой стояла непреодолимая полоса препятствий с неработающим будильником и разбросанными тапочками. Самыми бодрыми выглядели преподаватели, студенты же приползали кто как. Один даже умудрился улечься на стол рядом с тарелкой, но тут же проснулся от возмущённого крика кухонных работников.
За завтраком я несколько раз чуть не уронила стакан и постоянно стучала вилкой о тарелку. Сначала меня это напрягало, как и соседей по столу, но потом пришлось втянуться, чтобы как-то расслабиться и привыкнуть. Уж лучше показаться психом, чем трусихой.
Когда зал переполнился и зашумел так, что у меня затрещала голова, я отправилась гулять. В итоге чуть не заработала инфаркт, чудом увидев время на огромном циферблате в холле – почти опоздала на занятие.
В кабинете к моему приходу все парты стояли двумя ровными рядами, едва ли не по нивелиру выверенными. Учительский стол разместили не по центру, а ближе к окну, чтобы не загораживать новенькую белую доску. Красота да и только! Надо вечером зайти к Арие и сказать спасибо. Заодно и стих отдать, а то утром я растерялась и забыла обо всём на свете.
До пары ещё оставалось минут пять, но все уже подобрались. Я сглотнула, стараясь держать себя в руках, громко поздоровалась и подошла к столу, на краю которого меня ждал тетрадный лист. Сначала подумала, что Ария забыла очередной стих, но на бумаге был нарисован класс и сделана пара отметок: последние две парты в каждом ряду обвели красным фломастером, рядом стояла приписка: «Садиться по двое и одновременно». Ниже, настолько коряво, что я с трудом разобрала, подписали: «А лучше вообще не садится».
Разобраться я не успела – Игорь с громким карканьем пролетел над студентами и устроился на карнизе. Ага, это вместо звонка.
– Что ж, давайте начинать, – с улыбкой предложила я, убрав листочек. – Ещё раз здравствуйте!
Группа, как один, встала, приветствуя меня. Колени подкосились, я оперлась руками на стол, силясь не упасть. Одиннадцать взрослых почти готовых магов… и я собираюсь им что-то объяснять, хотя сама плохо понимаю как. Ничего сейчас не хочу! Нет, хочу! Провалиться. Нет, лучше чтоб они провалились.
Я кивнула – они сели, так же синхронно.
Неожиданно дверь кабинета распахнулась, и внутрь вальяжно вошёл смакующий жвачку растрёпанный парень.
– Здрасьте! – выдал он, обводя всех величественным взглядом.
– Доброе утро, – севшим голосом поздоровалась я.
Кажется, я в который раз за утро поменяла желания. Группа может сидеть, но пусть кто-нибудь спасёт меня от этого студента. Говорила бабушка, что я даже мусор не могу спокойно вынести…
Опоздавший нахал прошёл в конец кабинета, остановился возле последней парты – той самой, обведённой красным фломастером. Не зная об опасности, парень плюхнулся на край. Грохот поднялся страшный: сиденье подскочило как на детских качелях, проясняя приписку «садиться по двое и одновременно».
– Не понял! – ошарашено заявил парень.
– Там парта для двоих, – запоздало предупредила я, мысленно вознося хвалу Арие. Если наглец сейчас сбежит залечивать ушибы, я поверю в высшую справедливость. – И очень спокойных. Садись за первую.
– Не хочу! Ты вообще как со мной разговариваешь? – заявило это чудо, поднимаясь с пола и так же резко плюхаясь на соседнюю парту, вторую отмеченную.
Ситуация повторилась, группа захихикала.
– Молодой человек, – попросила я вежливо, – сядьте на первую парту, она вам больше подходит.
Довод пришёлся ему по душе, он степенно кивнул и устроился на предложенном месте. Интересно, чей он сын? Вряд ли Мирослав терпит такое поведение просто так. Значит, и мне надо поосторожнее.