Страница 111 из 115
– То есть вы хотите сказать, что он там всех очаровал? – опешила я.
Не ожидала, что встречу хоть раз в жизни такого злодейского злодея. Прямо в лучших традициях.
– Ну, когда мы победим, они примерно так и запоют: обманутые, очарованные, – пробормотал Мирослав. – А сейчас… ты сама недавно говорила – их можно понять. Есть сторонники идеи демократии; есть те, кто не желает искать принцессу; есть просто дураки, но это совсем другая история. Ладно, остался только я. Так вот, я «за». У нас не горы вариантов, а этот не так плох.
– Итого, – завершил голосование Павел, – пять "за" и три "против". Вопрос решён. Поздравляю, принцесса!
Альбина взвилась, подскочила и, бросив на ходу, что она не профессор, покинула кабинет, громко хлопнув дверью.
– Интересно, ты блондинкой совсем не похожа будешь на Селену? – вслух подумал Мирослав, не обратив внимания на уход пассии.
Все дружно посмотрели на меня, сдерживая скептическое «Не-е-е-е!», вертевшееся на языке. Я фыркнула и резко закинула ногу на ногу, видимо в порыве закрыться от них хотя бы морально. Руки я тоже сложила крестом, но потом подумала, что это перебор, и стала правой вертеть кулон.
– Может, вы сначала покажете мне хотя бы её фотографию или портрет? – попросила я.
– А ты до сих пор не видела? Сейчас достану! – Мирослав с важным видом полез под стол и вытащил толстый фолиант формата где-то А2 в тяжёлой, обрамлённой металлическими уголками, обложке. – Здесь их семейные фотографии, – встав, водрузил он альбом мне на колени.
– Откуда у вас столько всего от королевской семьи? И амулеты, и альбом? – запоздало удивилась я.
– У нас даже все уцелевшие после пожара документы, – похвасталась профессор Бабкина, чуть подобрев.
– Разве, ничего из этого не нужно было Деяниру?
– Скажем так, Мирослав уделял вещам чуть больше внимания, – обтекаемо ответила она, дав напоследок совет: – листай с конца. Там вначале предки, они тебе не интересны.
Много страниц пустовало, на последней оформленной была фотография пяти ребят. Как будто на заднем плане стоял парень лет восемнадцати в аккуратном чёрном деловом костюме, с расстёгнутым воротом рубашки. Деянира я признала в нём почти сразу, так что долго рассматривать не стала. Старшей девочке было на вид лет четырнадцать. Высокая, смуглая кожа, небрежно подстриженные под каре густые каштановые волосы, глаза немного чопорны. Она сидела идеально прямо, держа на коленях маленькую девочку лет четырёх. Малышка же, напротив, была бледненькая и белокурая. У неё угадывались очаровательные ямочки на щёках, но она старалась держаться строже. Рядом стояли средние сестра и брат, похожие друг на друга. Отличалась у них только длина волос, а так они фотографировались даже в одинаковой одежде: белые рубашки и черные брюки.
– Адела и Арес разве близнецы?
– Нет, – грустно сказала Ядвига, вспомнив что-то, – просто они очень любили друг друга. Маленькая Миранда сразу стала их соперницей в глазах матери, Тереза слишком остро воспринимала дворцовые интриги, сама желая заполучить корону. Адела и Арес не хотели власти, им хватало простого человеческого тепла.
Рядом на странице рамкой наклеили розочки со старых открыток. Кто-то бережно оформлял семейные фотографии, с любовью.
Я перевернула лист назад. С него на меня смотрели счастливый мужчина, крупнее даже Мирослава и женщина, на пол головы ниже его. Он – смуглый и широкоплечий, как заправский мачо. И с замечательной открытой улыбкой. Женщина рядом с ним казалась маленькой и бледной, особенно в длинном светлом платье. Волосы у неё доходили до плеч, идеально ровные на концах, такого же цвета, как у младших дочерей.
Между станиц лежала фотография большого формата. Просто портрет Селены, наверное, самый удачный для меня. Мягкие черты лица, округлый подбородок. Прямой аккуратный нос. Кроваво-красные тонкие губы растянулись в доброй и всё же таинственной озорной улыбке. Прямые брови, удивительно тёмные для блондинки, точно состояли из двух прямых линий. И зелёные, будто колдовские широко-распахнутые глаза с длинными ресницами.
– Этот портрет стоял у неё в спальне. Ей здесь двадцать.
– Угу, – не отрываясь, кивнула я, стараясь запомнить каждую мелочь. – Вы не против, если я его позаимствую?
– Зачем тебе? – тут же вскинулся ректор.
– Хочу попытаться сделать второе лицо. Вдруг получится.
– Вряд ли, – хитро заметил Василий. – Второе лицо – это лицо души. На заказ его не делают.
Вместо ответа я лишь недовольно пожала плечами. Во-первых, попробовать стоит. Во-вторых… ради такого дела и душу можно изменить.
Мирослав колебался, будто я попросила что-то ценное. Он даже на присвоенный амулет не так отреагировал, хотя мне его отдала Анжела без спросу. Но всё же ректор решил:
– Бери, тебе он нужнее.
Поблагодарив, я принялась листать альбом дальше. На всех снимках Селена улыбалась. Причём не натянуто, а от всей души. Даже Тереза и Миранда рядом с ней становились просто ангелочками. Неужели это всё просто обман? Почему такую обаятельную красавицу убили? За что?