Страница 2 из 7
А здесь, в этой башне, наверняка были накручены очень сложные заклинания. Мало того, похоже, одну дверь подперли второй! Они что, думают, будто ведьме под силу сдвинуть эту неподъемную махину?!
Бросив бесполезные попытки прорваться через дверь, ведьмочка еще раз осмотрела, насколько получилось в темноте, камеру. Обнаружила, что тут, собственно, вообще ничего нет, кроме стен. Никакой, пусть убогой, лежанки. Ни клочка хоть бы гнилой соломы для подстилки. Ни ведра, ни даже неприличной дырки в полу. Ни крошечного окошка в двери, через которое узникам, она где-то читала об этом, подают еду и воду. Ах, да, мэр же что-то говорил про ее скелет, который найдут только через сто лет. Зачем тогда кормить?
– А вот фиг вам! Все равно выберусь, не будь я ведьмой!
На смену рыданиям пришли злость и решимость сокрушить эти стены! Что там, в любимой школе ведьм, говорили про башню? Что она древняя, и что за всю ее историю сбежать отсюда смог только один маг. Как?
Лея напрягла память – правда, как? Ее такие сведения никогда не интересовали. Кто же знал, что понадобятся…
Ничего так и не вспомнив, Лея решила поразмышлять сама. Что имеем? Толстенные каменные стены. Надо через одну из них пробить выход. Через наружную, конечно! Не рваться же в соседнюю камеру, вдруг она тоже заперта. Вот надо было слушать бабушку, учиться и на мага тоже. Тьфу, на мага!
Глава 4. Воспоминания о прошлом: бабушка
Лея была потомственной ведьмой, чем очень гордилась. И мама у нее была ведьмой, и бабушка, и даже прабабушка, с которой, правда, правнучка ни разу не встречалась.
Себя Лея помнила лет с четырех или, может, даже с трех. Мама, писаная красавица – с пронзительными черными глазами и темными, волной до колен, волосами – дочку не баловала. Малышка привыкла сама тихонько играть в своей комнате или в крошечном скверике у дома. Любимой игрушкой был присланный бабушкой из столицы большой, неуклюжий, толстый медвежонок с мягкой и красивой шкуркой золотисто-коричневого цвета. Как живой! Лея его кормила из игрушечной посуды, выводила, придерживая за лапу, прогулять, потом укладывала спать… Она даже разговаривала со своей игрушкой, сама задавала вопросы и сама отвечала на них. И ни тогда, в детстве, ни после не задумывалась, почему мама почти не разговаривает с ней? Почему не водит погулять? Почему не укладывает вечером в кроватку, не целует в лобик, не рассказывает на ночь сказку?..
Все это стала делать бабушка, которая приехала, когда Лее исполнилось семь лет. Впрочем, бабушка выглядела молодо, скорее, как сестра мамы. Привезла новые игрушки, красивые платьица, чудесные сладости для Леи. Ведьмочка ужасно радовалась и так и не узнала о жестком разговоре между бабушкой и мамой.
– Я не могу на нее смотреть! – шепотом кричала ночью на кухоньке мама. – Она все больше похожа на него! Она глядит на меня его глазами! Она улыбается, как он! Ненавижу!!!
– Девочка не виновата, что ее родители разошлись, – сердито говорила бабушка. – Ты хоть это понимаешь?
– Мама, я не могу! Я боюсь сорваться и высказать ей все про ее папочку! И про нее, про то, как отношусь к ней на самом деле! Да она и сама скоро все поймет, просто пока еще маленькая.
Они разговаривали тогда всю ночь, и бабушка, которая вообще-то приехала из столицы ненадолго погостить, решила остаться здесь, в маленьком городке. А в столицу отправить дочь – пусть развеется, пусть поищет новое счастье.
– Отдам ключи от своего дома, – вздохнула бабушка. – Повару, садовнику и горничной напишу, что теперь ты будешь там жить. Не беспокойся, тебе им платить не надо будет, мой банк платит. Я еще и плату им повышу, чтобы тебя с радостью встретили. Но, моя дорогая, у меня будут два условия.
Бабушка строго посмотрела на дочь.
– Первое – когда будешь уезжать, обнимешь Лею, поцелуешь и скажешь, что ты ее очень любишь. Не кривись – она твоя дочь. И второе условие – раз в год, в ее день рождения…
Тут бабушка увидела злую физиономию дочери и исправилась:
– Хорошо, в праздник первого дня весны, ты должна будешь каждый год, всегда, без исключения, присылать моей внучке поздравление. И подписывать его: «Люблю, целую, будь счастлива – мама». Тогда получишь право распоряжаться половиной моего счета в банке.
Дочь, которая уже было раскрыла рот, чтобы высказать все, что думает о таких поздравлениях, захлопнула его. Удивленно спросила:
– Зачем? Ты даешь мне такие деньги за какую-то бумажку… которую надо присылать всего раз в год.
– Не за бумажку. Просто я хочу, чтобы Лея росла без комплексов. Счастливой. Чтобы была уверена, что мама ее любит. Ты вот знаешь, что я тебя, дочка, очень люблю. Несмотря на твой жуткий характер, несмотря на то, что ты умудрилась разругаться с таким замечательным человеком…
– Он не замечательный! – взвилась дочь – Он…
– Да-да, знаю, что ты хочешь сказать. Наши точки зрения тут расходятся, и это твое право – иметь собственное мнение. Я не вмешиваюсь. Мне только жаль, что ты не поняла, что это такое – быть счастливой с любимым мужем, как была счастлива я. Ладно, это твои проблемы. Но внучку в обиду не дам. Думаю, и тебе будет хорошо в столице, раз ты будешь нормально обеспечена. Захочешь работать – пожалуйста, не захочешь – не надо. И мне спокойнее за тебя.
Вот так все и было – прощаясь с Леей, мама обняла и поцеловала немного этим удивленную дочку и сказала, что было приказано. И на самом деле каждую весну Лея получала большую и красивую открытку, и радостно читала: «Люблю, целую, будь счастлива – мама»…
Глава 5. Не сломанная метла
Арден сидел в мягком кресле в своей комнате и растерянно смотрел в угол. Там стояла метла, которую надо было сломать. Но на это рука не поднялась, метла Леи осталась целой.
Он не понимал сам себя. Да, за Леей он начать ухаживать по просьбе отца. Тот сказал: «Присмотрись к девчонке и потихоньку выведай, что она знает о доме этого надменного мага Люксена. Это очень важно!»
Столичного мага, неожиданно поселившегося в их городке, мэр откровенно не любил, считал чересчур спесивым. Но связываться с ним не рисковал – маг был очень сильный. Вздохнул с облегчением, когда тот отбыл, куда его там позвали, да еще прихватил с собой столичную ведьму (вот ее только здесь не хватало!). Больше об этой парочке мэр и не вспоминал. А потом неожиданно, с подачи своего дяди, заинтересовался тем самым домом, который стоял пустым. Ардену отец ничего не объяснил, но юношу, собственного говоря, это и не больно-то интересовало.
За Леей он приударил с удовольствием – девочка была симпатичная и веселая. И сам не заметил, как легкий флирт перерос во что-то серьезное, когда стал нетерпением ждать каждой встречи, постоянно думал о Лее… А вчера она просто светилась искрящейся радостью, когда получила долгожданный диплом ведьмы! В тот день она была невероятно красивой, близкой, желанной!
Он уже и думать забыл про задание отца. Но вчера тот сказал: Лее принесут из банка дарственную на домик мага. Скажи девочке, что бумагу надо зарегистрировать, пусть придет ко мне в полдень. Арден сказал, и тут же выкинул это из головы.
А сегодня утром был серьезный разговор с отцом. О том, что он ожидает от сына, какие перед ним открываются перспективы и какое ждет богатство. Для этого всего-то надо забыть про ведьмочку.
– Она же тебя просто заворожила! Поэтому выкинь ее из головы и ничему не удивляйся! Скоро ты будешь блистать в столице! – наставлял отец.
Но Арден совсем не ожидал, что отец заклинанием усыпит девушку, а ему прикажет сломать метлу.
Ну, не смог он сломать ее метлу! Он же знал, как Лея дорожила этим подарком своей бабушки! Как обожала летать и вовсю лихачить! И его обещала прокатить – вот как только получит диплом, и руки не будут связаны запретами школы…
– Все еще горюешь по своей ведьмочке? – отец зашел в комнату, как всегда, не постучавшись. – Ты что, уже заделал ей ребеночка?
Арден поперхнулся и сердито посмотрел на отца.
– Ну-ну… У тебя мало поклонниц было? Мы тебе такую найдем, что все попадают! А пока просто поддержи меня. Вот, прочитай.