Страница 54 из 63
Когда я очнулся, то в первый момент решил, что мне снится какой-то кошмар. Мое тело висело на цепях в темной сырой камере, а у противоположной стены сидела сестренка, прикованная к стене. Заметив, что я пришел в себя, она встрепенулась, а в глазах застыло облегчение.
- Рэй! Слава Богам, ты пришел в себя, - всхлипнув, воскликнуло мое рыжеволосое чудо. Забыв об оковах, сестричка бросилась ко мне, но тяжелые цепи неприятно зазвенели и натянулись.
Эна растерянно посмотрела на свои руки и потерянно опустилась на грязную солому, которой было полно в камере. Похоже, тюремщики не особо заботились о комфорте своих пленников.
С болью я вглядывался в родное лицо снова и снова, но не находил того задорного огонька, что горел в глазах юной лисицы. Мне всегда казалось, что он не исчезнет никогда, как бы плохо не складывались обстоятельства, моя сестренка-малышка всегда умудрялась находить что-то положительное в ситуации. Лишь один раз, когда умер отец, она едва не сдалась. Однако и тогда у нее получилось не сдаться, а взять себя в руки.
А сейчас… Великолепные волосы, в которых прежде словно играли солнечные блики, сейчас потускнели и выглядели так, будто их неделями не расчесывали. А под глазами Эны залегли тени, от прежнего блеска и задора не осталось и следа. Я сжал зубы. Кто-то мне ответит за все. Я это обещаю.
- Эна, как ты, родная? – с трудом сдерживая ярость, спросил я, одновременно удивляясь хриплости своего голоса. Да и шее что-то мешало. Покрутил головой, чтобы убедиться в своей догадке. Так и есть, на шее явно ошейник, жутко неудобный и, я так предполагаю, блокирующий мои способности.
- А ты, как думаешь, братик? – грустно усмехнулась сестренка. – Относительно хорошо. Меня не бьют, не морят голодом. Лишь в первый день заставили снять саламандру. Сами не смогли, цепочку ты зачаровал на совесть. А потом заперли здесь и забыли…
В последних словах Эны мне почудился вопрос.
- Ты знаешь, в чем дело? – а нет, не почудился. – Почему ты здесь? Для чего? Во что нас втянули?
Ах, если бы я мог тебе обо всем рассказать… Но не могу, ведь Эна решит вмешаться, она не позволит мне сделать то, что я хочу. Поэтому я коротко обрисовал ситуацию, опустив лишь момент с моим телом и приворотом. Не стоит сестренке знать об этом.
- Так вот значит, что происходит. А я-то гадала, где Тори… Уходили вместе, а в камере сижу я одна. Жаль ее, как она умудрилась-то?
Пожал плечами:
- Она же проклятийница, могла в любой момент нарваться на такую неприкаянную душу.
- Не скажи…- задумчиво протянула Эна. – Знаешь, как мы встретились с Тори? Это произошло около королевского дворца. Мы столкнулись, когда я выходила. Она разлила на меня какое-то сильное зелье и отвела к себе, чтобы нейтрализовать его. Тогда показалось, что то я виновата, а сейчас появились сомнения… Тори предложила скоротать время за чаем, пока действие зелья сходит. И рассказала, что вы учились вместе. А еще, - сестренка бросила на меня осторожный взгляд, словно раздумывала, говорить или нет, - она призналась, что все это время была влюблена в тебя. А ты смотрел на нее и не видел девушку.
Я слушал и вспоминал. А ведь и правда, Тори постоянно была рядом. Да, мы часто ругались, но, как правило, происходило это, потому что я любил выводить ее из себя. Она вообще очень легко взрывалась, а уж стоило мне пройтись на тему ее внешности, как проклятийница злилась, и язвительные фразы сыпались из нее без остановки. Я и предположить не мог, что эта худющая девчонка с огромными синими глазами влюблена в меня. Иначе, хотелось бы думать, вел себя иначе. Хотя… Я и сам был мальчишкой, популярность меня интересовала не меньше, чем знания.
- Я и не знал… - только и сумел выдохнуть.
Встретил испытующий взгляд сестры и опустил глаза.
- Ты и не мог, откуда? Тори очень хорошо научилась скрывать свои эмоции, ты разве не заметил?
Покачал головой, а Эна продолжила:
- Честно говоря, она и не в твоем вкусе вовсе… - я вскинул голову, а в глубине ее глаз мне почудился прежний блеск. – Ты предпочитаешь блондинок с более пышными формами. Тори не могла с ними конкурировать, даже сменив цвет волос. Откуда я знаю? – озвучила сестричка мой немой вопрос. – Рэй, я тебя умоляю… Я же не дурочка и прекрасно знаю, кто и когда бывает в нашем доме. А уж каким взглядом ты провожаешь тех самых блондинок, когда думаешь, что я не вижу… Я давно не ребенок и многое вижу.
- И… Как давно?
- Давненько. Наверное, с тех пор, как в Академию поступила…
Воцарилось потрясенное молчание. То есть это с моей стороны потрясенное, а со стороны Эны – задумчивое. Мне вдруг стало не по себе. Появилось такое странное ощущение, что старшая в семье – она, а я беспечный мальчишка, даже не задумывающийся о будущем.
- Рэй, - позвала вдруг Эна.
Подняв голову, увидел решительный взгляд сестренки.
- Я тут подумала, - она кусала губы, но продолжала говорить. – Когда мы выберемся из этой ситуации, я перееду. Не буду больше вмешиваться в твою личную жизнь. От этого не лучше ни мне, не тебе, только хуже. Вот.
Если бы не цепи, я, наверное, рухнул бы. Так ошеломило меня это решение. С минуту я молчал. Не потому что у меня не находилось слов, а потому что пропал дар речи. Когда же он ко мне вернулся, я набросился на дорогую родственницу (единственную, между прочим!) с упреками.
- Да как тебе это вообще в голову пришло! Ты мне совсем не мешаешь! И даже твои попытки контролировать мои отношения лишь забавляли меня! Никуда ты не переедешь! Я просто не отпущу тебя!
- Отпустишь, - грустно покачала головой сестричка.
Я уже раскрыл рот, чтобы возразить ей, однако она опередила: