Страница 15 из 36
– Ну, еще бы, – протянула тетя Даша. – Чай не зря с красным дипломом университет закончила.
Света махнула рукой.
– Ой, да ладно, ерунда это все. Вот Анька тоже закончила, а работу свою всегда костерит и сменить сферу деятельности пытается, – и замолчала.
– Как она? – тихо спросила тетя Даша, внезапно озадачив и меня. А ведь и правда, как я там?
– В коме. Состояние не меняется. Врачи прогнозируют худшее, хотя уверяют в обратном. Просто у Ильи там друг работает…Говорит, что если за пару дней состояние не изменится – ей уже будет невозможно помочь. Мама, ну как так? Это же так глупо – подавиться крошкой и впасть в кому. Паша, друг Ильи, говорит, что такие случаи, если и бывали раньше, то – раз-два и обчелся, – Света быстро смахнула слезу рукой. Правда, сразу же две другие оставили мокрые дорожки на щеках. – Даже не знаю, что теперь со свадьбой делать…
Я торопливо взглянула на Михаила. Кажется, вот он наш шанс перевести разговор в нужное русло. Он кивнул и показал мне большой палец, мол, не беспокойся, все схвачено.
– А что со свадьбой? – тетя Даша застыла с половником и тарелкой в руках.
– Как-то не вовремя что ли… – Света не смотрела на мать, уткнувшись взглядом в пол.
– Ерунда, – отрезала тетя Даша. – Я думаю, Анечка хотела бы этой свадьбы.
–Мам, – нерешительно начала Света, – я не уверенна, что я хочу… И вообще. Я сегодня видела Игоря.
Половник со звонким стуком полетел на пол. Света потянулась к нему, подняла и протянула матери. Та, взяв его на автомате, присела за стол напротив Светланы.
– Света, что, опять? – в ее голосе зазвенели слезы. Я ее прекрасно понимала. Мы видели лишь малую часть Светиных слез, но и они заставляли разрываться наши сердца, что уж говорить о материнском.
– Я не знаю, – Света наконец взглянула на маму. – Просто… Ты же сама всегда говорила: первая любовь – она же последняя.
– Батюшки. Говорила, да и сейчас так думаю, – тетя Даша с горечью смотрела на дочь. – Но кто тебе сказал, что ты любила Игоря? Это так, детское увлечение.
– Мам, ты не понимаешь, – запальчиво воскликнула Света. – Это… это и было по–настоящему. Я столько эмоций испытывала. От наших ссор, от наших расставаний…
– По-моему, это называется мазохизм, – мужской голос негромко прозвучал возле моего уха. Я согласно кивнула.
– И садизм по отношению к окружающим. Мы от их разборок на стену лезли, – я даже слегка поморщилась, вспомнив множество вечеров, испорченных их выяснениями отношений.
– А с Ильей не так? – спросила тем временем тетя Даша. Света с минуту молчала. Потом отрицательно покачала головой.
– С ним… ровно все что ли. Да, мне приятно его обнимать, целовать, но в дрожь, понимаешь, как с Игорем не бросает! – Света тяжело дышала. – Да я сегодня его увидела – все внутри перевернулось. Хотелось коснуться его, а еще сделать невыносимо больно…
– Света, Света… – устало покачала головой женщина. – Это обида в тебе, а не любовь. Разве, когда любишь, хочется делать больно?
– А разве нет?
– Нет. Мы с твоим отцом вместе двадцать пять лет, и мне ни разу, честно, не хотелось ковырять ему душу до ран. Конечно, сложно было, особенно первые годы, когда он уходил в море, а я тянула весь дом на себе. Но обидеть… Нет, не было таких мыслей.
– Может, просто у меня другой характер.
– Возможно, – соглашаясь, кивнула тетя Даша.
– Мама, а как ты поняла, что любишь папу? – нерешительно спросила Света. Я замерла.
– Однажды я поняла, что сойду с ума, если его не будет. Не со мной даже, а просто – в этом мире. Он – замечательный, таких людей немного и ими не разбрасываются, – с этими словами тетя Даша встала из-за стола, напоследок слегка коснувшись Светиной руки. Тарелка так и осталась стоять пустой на столе. Света покрутила ее, будто та была заговоренной и могла дать ответы на мучившие вопросы. Затем вздрогнула.
– Она думает то же об Илье, – шепнул мне Михаил.
– Читаете мысли?
– Нет, просто знаю.
Его слова слились со Светиным: «Мама! Свадьба будет!».