Страница 8 из 126
— Я хочу все знать, - твердо заявила девушка.
— Что – все? – Налия Милс не потрудилась поднять голову. Ее губы беззвучно шевелились, пока она складывала купюры в стопки. – Кексы Клары сделали дневную выручку.
— Ты уходишь от ответа.
— Нет, я жду, когда ты скажешь, что именно хочешь узнать. Лорд Ардей – давний знакомый твоего отца. Одно время они вместе работали, но это было недолго, и Грегори не любил вспоминать те времена.
— Отец служил Хранителям равновесия?
— Выполнял небольшие поручения, не работал в полном смысле этого слова.
— Что за поручения он мог выполнять для этих людей?
— Те, о которых не стоит знать его шестнадцатилетней дочери.
Налия перетянула пачку банкнот резинкой, спрятала ее в карман рубашки и только потом взглянула на дочь. Все вернулось на круги своя: испуганная Налия Милс растворилась без следа, уступив место привычной жесткой, уверенной в себе женщине, с которой бесполезно спорить и которую бессмысленно упрашивать.
— Еще до вашего рождения мы с Грегори договорились рассказать вам обо всем, когда придет время. Пойми меня правильно, Марори, не всем из прошлого хочется гордиться, а еще меньше хочется рассказать об этом детям. Когда Грегори не стало, я решила, что будет неправильно марать его память перед детьми. Я знаю слишком мало, а Грегори в могиле и уже не сможет вставить ни слова в свою защиту. Если тебе дорога память об отце – ты больше никогда не заговоришь о том, что сегодня произошло.
— Но дознаватель…
— Лорд Ардей в некотором смысле твой крестный отец. Он лишь хотел справиться, все ли у тебя хорошо. У него свой взгляд на вещи, которые Грегори делал для Хранителей. Он считает, что я поступаю неправильно, скрывая его заслуги. Ардею и в голову не приходит, что не все считают их поводом для гордости.
— И это все?
— А что ты ожидала услышать? По-моему, тебе пора взрослеть и перестать жить в мире фантазий. И слушаться мать.
В самом деле, а на что она рассчитывала? Узнать страшные, покрытые мхом и плесенью тайны? Реальность банальна и обыденна.
— Прости, я не хотела тебя обидеть. – Марори порывисто подошла к матери, крепко обняла, чего не делала уже очень давно. – Этот человек напугал меня.
— Меня тоже, - призналась Налия и чмокнула дочь в макушку. – И вот еще что – брату и сестре совсем не обязательно знать о сегодняшнем госте. Клара очень впечатлительная, а Дарэл не успокоится, пока не вытрясет из меня все, чтобы потом заниматься самоедством.
— Я – могила, - охотно пообещала Марори.
У нее не было повода сомневаться в правдивости материнских слов, но все же что-то грызло девушку изнутри. Появление дознавателя, его странные вопросы, страх матери. Все это вылилось в большой пшик, хоть обещало чуть ли не взрыв сверхновой. И это-то беспокоило больше всего.
Весь остаток дня Марори провела с тяжелыми мыслями. Ночью ее мучила бессонница, стоило закрыть глаза и попытаться уснуть, как в памяти снова и снова всплывали обрывки фраз, лица, чувства. Чем больше она гнала от себя тягостные мысли, тем более четкими и навязчивыми они становились. Когда же Марори удалось забыться тяжелым сном, ей приснился дознаватель лорд Ардей, который кружился над ней, словно коршун, и все спрашивал: «Как тебе живется, девочка?»
Утром она проснулась словно в воду опущенная, за завтраком едва могла внятно разговаривать. Ощущение все нарастающей тревоги, как голодный пес, преследовало и хватало за пятки. Когда она дважды напутала с заказами, мать велела отправляться в постель. Из нее она выбралась только к вечеру, нервная от усталости и беспочвенного напряжения.
В гостиной Клара перебирала почту и, завидев сестру, вручила ей конверт. Плотная хорошая бумага, с тиснением, с единственной надписью на тыльной стороне: «Для айры Марори Милс». Она, не церемонясь, оторвала край, вытряхнула на колени сложенный втрое совершенно черный пергамент с позолотой на уголках. Девушка покосилась на сестру, но та была всецело поглощена изучением каталога распродажной одежды. Марори наспех сунула письмо обратно в конверт, сослалась на недомогание и поднялась к себе. Для надежности заперла дверь на ключ. Зачем? Зачем эти шпионские игры, она ведь даже не знает, от кого письмо и о чем в нем речь, но абсолютно уверена, что должна спрятать его от посторонних глаз.
Марори снова достала письмо. Ровные остроконечные буквы, написанные белыми чернилами и красная размашистая подпись внизу. В груди ёкнуло. Она уже видела что-то очень похожее, в прошлом году, в социальной сети какой-то парень хвастался одобрением своей кандидатуры на зачисление в Дра’Мор. Что? Но… Как?! Взгляд быстро пробежал по строчкам. Уважаемая айра Милс, приносим свои глубочайшие извинения за причиненные неудобства, бла-бла-бла… В связи с причиненным беспокойством, в качестве моральной компенсации администрация Др’Мора предлагает вам одно из вакантных мест, и т.д. и т.п.. Марори сглотнула, переместила взгляд ниже. Там значилось: без дополнительных экзаменов и тестирования. И еще ниже: нет, на этот раз не розыгрыш. И еще одна порция извинений. Она сглотнула снова, с удивлением обнаружив, каким громким стало дыхание. Ноги подкашивались, девушка едва добрела до кровати, на которую упала совершенно опустошенная, остервенело прижимая письмо к груди, будто боялась, что оно исчезнет.
Дра’Мор? Университет высшего темного изучения Плетения и Материи? И в страшном сне она не могла представить, чтобы добровольно сунуться в это ужасное место. Та девушка в приемной сказала, что Эльхайм попытается все уладить, но вот так? Марори снова и снова перечитывала письмо, хотела убедиться, что не сходит с ума, что не бредит от недосыпа. Но письмо никуда не исчезало, и было самым что ни на есть реальным доказательством происходящего.