Страница 7 из 58
Мобильный протрубил на весь краснобус воинственный марш, поставленный на все рабочие номера. В попытке просунуть руку за телефоном, я основательно двинула локтем в бок наглому мужику, последние пять минут самозабвенно впечатывающему меня в поручень. С удовлетворением слушая его кислое мычание, перетряхнула содержимое женской сумочки, способной победить на конкурсе походных рюкзаков.
- Да? Еду. В смысле, подъезжаю. В смысле, почти. Куда?! Блин!
Секунду спустя я взвыла сама. От толчка приложилась кистью о другой поручень. Во рту стало невероятно сладко, и захотелось снова кому-нибудь дать сдачи.
- Извините, - пробормотал мальчик-студент с пубертатным пушком над губой.
- Глаза по утрам протирать не пробовали? – проснулась моя мега-вредная пупырчатая составляющая. – Чуть руку не сломали!
- Так не сломал же, - ошалел парень, сраженный коронным убийственным взглядом.
- Точно! Повезло тебе! А то впаяла бы иск на возмещение морального и материального ущерба! - бросила я, пытаясь просочиться к выходу. Требовалось срочно выбраться из краснобуса и поскорее пересесть на транспорт, следующий в обратном направлении. Получилось не без боя, зато свежий зимний воздух моментально успокоил беснующегося внутри дьяволенка.
Юридические термины я приплела не для красного словца. А очень даже в тему. Ибо ехать мне сейчас надлежало на судебное заседание. Вчера туда намеревались отправить другого корреспондента, но он слег с отравлением. К сожалению, недугом у него страдал не только желудок, но и мозг, который не потрудился сообщить владельцу, чтобы набрал номер редакции на полчаса раньше. Мне бы не пришлось таскаться туда-сюда на общественном транспорте, районный суд располагался недалеко от дома.
Как и на любом резонансном процессе (полгода назад в городе сгорел ночной клуб) журналистов перед залом заседания собралось больше, чем участников. Только камер штук восемь насчитывалось, а пишущих корров с фотографами еще десятка полтора – разношерстных, работающих в новостных порталах, местных и федеральных изданиях самой различной направленности.
- Куда поскакала? – окликнул бойкий женский голос, пока я машинально отвечала на приветствия коллег кивками. - Ставку делай!
- Ну тебя, - отмахнулась я от рыжей в веселых веснушках Вали Скворцовой – криминального корреспондента местного еженедельника, показательно выставившей руку ладонью вверх. – Все равно никогда не угадываю. Лучше скажи, какой план на сегодня.
- Будут слушать свидетелей, - охотно пояснила Валентина, проверяя работоспособность диктофона. - Адвокат обещал комментарий – свой и обвиняемого - после заседания. Главное, чтоб опять какой-нибудь идиот глупость не ляпнул. В Верховном на прошлой неделе Р. арест продлевали. Еле уговорили прокурора на коммент без камер. Так Гришкин примчался с оператором и давай наезжать, мол, чего вы таитесь, защитник только и делает, что солирует. Обвинитель психанул и ушел.
- Гришкин еще жив? – усмехнулась я, доставая из сумки фотоаппарат.
- Подозреваю, да. Но на суды пока предусмотрительно носа не кажет.
…К обеду наши ряды заметно поредели. Первыми, как обычно, рассосались телевизионщики. Пишущая братия, продиктовав новости для выкладки на сайты по телефонам или отстучав их самостоятельно, расположилась в перерыве тесным кружком – поболтать за жизнь, в чем каждый был непревзойденным мастером. Разговоры, как и следовало ожидать, то и дело возвращались к судебной и криминальной тематике. Вспоминались резонансные происшествия и неожиданные приговоры.
Обычно я активно принимаю участие в обсуждениях, однако сегодня общаться не тянуло. Как назло, коллеги без конца вспоминали дорожно-транспортные происшествия. Сначала заговорили о чиновнике, сбившем школьника-велосипедиста. Затем о студентке, въехавшей в толпу на зебре. Словно вселенная нарочно пыталась довести меня до белого каления!
Валя заметила мою вялость и дружески ткнула в бок.
- Чем в новогодние праздники займешься?
- Не знаю. До них две недели еще.
- А отмечаешь где?
- Дома. Наверное.
- Ох, не любишь ты планировать, – Валентина прищурилась, с подозрением оглядывая мое задумчивое лицо. Она была старше лет на семь и при каждой встрече считала своим долгом проявлять заботу или учить жизни. В зависимости от настроения.
- Не люблю загадывать, - уточнила я, дав понять, что не хочу поддерживать этот разговор. – А планировать все равно приходится. Но только по мелочам.
Так и было. Я перестала строить далеко идущие планы три года назад. После того, как… Нет, об этом я не то, что говорить, думать не желала. Нельзя! Не нужно. Не стоит…
- Ш-ш-ш, сенсацию спугнете, - зловеще прошипел Карпеев двум девушкам из интернет-порталов, хихикающим над какой-то новостью, пересказанной пожилым федералом Виктором Бердниковым.
- Какая там сенсация? Бред! – отмахнулась Валя, живо переключившись на новую тему, в отличие от меня, явно понимая, о чем речь.
- Скорее, чертовщина, - подмигнул федерал, листая потрепанную записную книжку, исписанную мелким аккуратным почерком. – Впрочем, новость не для нас с вами. Если, конечно, никто не собирается перейти работать в… - и он перечислил два желтых издания, бесконечно гордящихся своей спецификой.
- Таксисты с ума сходят, - полушепотом ответила Валентина на мой не озвученный вопрос. – Или придумывают, хотя непонятно – зачем и кому это нужно. В общем, три дня в экстренные службы поступали звонки об аварии. Якобы на перекрестке Эсперанто с Петербургской форд чуть не врезался в такси и столб снес. Только не было ничего. Ни иномарки. Ни перевернутых столбов.
- Самое странное, - добавил Бердников тоном, словно внукам страшную сказку рассказывал, - все три таксиста работают в разных конторах, друг с другом не связаны.