Страница 5 из 9
***
«Называйте меня Микой», – к счастью, здравый смысл вовремя напомнил о том, что лучше прикусить язык.
Гость из далекого Кивира не догадался бы! У него и в мыслях не было, что автор расчетов – не обязательно мужчина. И все-таки лучше перестраховаться. Отдать свои записи и скромно отойти в сторону. Хотя почему скромно? Благоразумно. Да и теория неверна. То есть большинство дат в нее вписывались, но многие никоим образом не подходили.
Ничего. Главное – предоставить бумаги «мишки». Пусть ученые умы разбираются, есть ли в них здравый смысл.
Мика убрала стол смотрителя, не забыв положить бесполезную (то бишь развлекательную) книгу на одну из многочисленных полок, предназначавшихся как раз для подобных вещей. Чтобы наверняка скрыть неподобающую литературу, задвинула невзрачные серые занавески с витиеватой эмблемой архива.
Критически осмотрела крошечное помещение, оценивая уровень запыленности. Взялась за тряпку, но решила, что уборка потерпит до завтра. Или до послезавтра. До следующей недели?
Или до того времени, пока уборщик изволит вспомнить о главном кабинете архива.
Подготавливать записи не было нужды.
Наиболее вероятная теория уместилась на двух крупных листах дешевой серовато-желтой бумаги. Совсем недавно Мика искренне верила, что нашла правильный ответ, и даже озаботилась в подробностях его описать. Однако вскоре эйфория от якобы открытия прошла, в последовательности обнаружились серьезные прорехи, очередной «тот» день наступил на неделю позже предсказанного.
Все выглядело ерундой, а потом случилось новое происшествие, которое идеально совпало с прогнозом, и…
Поиски продолжились.
Залить чернилами непредназначенные для посторонних глаз пометки, стереть сделанные в нервных раздумьях рисунки, просмотреть, нет ли где грубых выражений…
Готово.
Мика собиралась позвать Ирвана Шалу, когда вспомнила еще кое о чем.
Исключения. Случаи, в пух и прах разбившие ее труд.
Десять дат. Всего десять из семидесяти пяти, но они разрушили все.
Перо с железным наконечником споро побежало по чистому листу.
Двенадцатый день месяца Черемухи[1] девятьсот девятого года от основания Келиварии – пометка «чушь собачья».
Мика вздрогнула и недовольно поморщилась. Нет времени вспоминать свое никому не интересное детство, тем более – делиться им с магистратом! Жирная клякса спрятала нежелательный комментарий, рядом появилось нейтральное «крайне недостоверно».
Третий день месяца Липы[2] того же года и восьмой день месяца Вишни[3] следующего – «информацию проверить невозможно».
Пятый день месяца Березы[4], двадцать седьмой день месяца Вишни, седьмой день месяца Липы девятьсот одиннадцатого года – «показания свидетелей не совпадают, однако в целом не противоречат друг другу».
Пятый день месяца Ели[5] девятьсот двенадцатого года – «сомнения отсутствуют».
Восьмой день месяца Березы и одиннадцатый день месяца Клена[6] девятьсот тринадцатого года – «главный свидетель погиб при загадочных обстоятельствах».
Второй день месяца Березы девятьсот четырнадцатого года – «в настоящее время следствие продолжается».
Перо вернулось в чернильницу, лист бумаги присоединился к остальным.
Мика взглянула на нарисованный от руки календарь, украшавший дверь кабинета смотрителя. Одиннадцатый день месяца Вишни… Если сегодня действительно случится (или уже случилось) очередное происшествие, в списке провалов станет одним пунктом больше. Если же нет… Не хотелось, чтобы жизнь кого-либо подтверждала или опровергала теорию, но было бы приятно узнать, что очередной запретный день можно предсказать.
– Мика! Мика! Ты здесь? Мика!
Рука дернулась от неожиданности, едва не перевернув чернильницу. Орали у самого окна, и переполненный истерическими нотками голос казался смутно знакомым.
– Мышка!
Мика поспешно отодвинула задвижку и потянула тяжелые створки.
– Мышка-а-а! – ворвался в кабинет пронзительный вопль.
Она поморщилась и стукнула кулаком по решетке, отгораживавшей ее от улицы и мороси.
Высокая нескладная девчушка, успевшая превратить цветник в площадку для танцев, умолкла и, одернув пальто, подскочила к окну.
– Ты почему в городе, Ароника?
– Ой! Такое случилось! – Внучка смотрителя пропихнула на подоконник изрядно разбухший от влаги свиток – типичный пережиток прошлого, за которое изо всех сил цеплялась Келивария. – В общем, мы уезжаем. Насовсем. В Кивир. Сегодня же. – Она нахмурилась, вспоминая, что еще стоило бы сказать. – Ага, чуть не забыла! Дом выкупил магистрат, поэтому тебе нужно зайти к градоправителю и подписать какие-то документы. И… Что же еще, а? Уезжаем, дом, документы… Точно! Завтра утром к тебе придет Ир… Ир… Короче говоря, завтра будь на месте с рассветом, потому что кто-то приехал из столицы и тебе нужно все ему рассказать.