Страница 3 из 9
Потом взгляд скользнул к настенным часам. Сколько? Шесть утра?! Архив открывается только в восемь! То есть кто-то впустил этого с позволения сказать гостя раньше положенного времени, да еще и оставил бродить по зданию в одиночестве?
– Вы кто? – вырвался закономерный вопрос.
Неизвестный не ответил.
В неясном утреннем свете, кое-как пробивавшемся сквозь наполовину зашторенное окно, он выглядел донельзя уставшим и каким-то потерянным. Мика решила, ему под семьдесят и он никогда не занимался физическим трудом.
Наверное, зря она поспешила вызвать стражу. Но в последние годы в городе творилось невесть что, и глупо было пренебрегать элементарными правилами безопасности.
– Вы не Ароника. Смешно… Спутать вас с тринадцатилетней девочкой… В свое оправдание могу заметить, что здесь темно, а макушки спящих людей выглядят похоже. Да и вы довольно молоды… Для своей должности.
– Кто вас впустил?
– Значит, вы ночевали тут. – Посетитель словно не слышал вопроса. – Повезло вам.
«В чем же это? Ваш визит не пропустила?» – к сожалению, государственным служащим позволялось язвить только мысленно.
В коридоре раздались шаркающие шаги охранника. Он остановился под дверью, громко зевнул и постучал.
– Господин смотритель, что-то случилось? Рановато вы сегодня…
Мика вопросительно взглянула на незнакомца, будто спрашивая: «По-хорошему уйдете или подсобить?». Он вроде бы занервничал, начал вертеть головой, покусывать губы…
– Скажите уже, зачем пришли, – не выдержала она. – Или кто вы. Или почему пытались выгнать меня из этого кабинета. Честное слово, мне не нравится выпроваживать людей, но времена, сами понимаете… Неспокойные. А это архив. Документы. Ответственность.
– Господин смотритель?! – без тени сонливости рыкнул стражник. – Что случилось?
Неизвестный гость продолжал колебаться.
– Извините, Марид. – Мика выглянула в коридор и виновато улыбнулась заросшему бородой мужчине с коричневой лентой магистратского охранника.
– Серьезно? Шесть утра, а ты уже здесь? Снова ночевала? В этой холодрыге?
– Уснула нечаянно…
– Доживешь до моих лет и поймешь, что здоровье надо было беречь смолоду, да будет поздно. Все спокойно?
– Я пыль вытирала и случайно звонок дернула. Мне так жаль! Обещаю, впредь буду осторожнее. Хотите чаю?
Раздраженный хрип Марида свидетельствовал о том, что одним чаем ситуацию не поправишь – придется раскошелиться на пиво и орешки. Ну или хоть посидеть в караулке за компанию.
Когда охранник, едва переставляя ноги, потопал обратно, Мика подвинула раннему посетителю видавшее виды низкое кресло и предложила отдохнуть.
– Вы сами вошли, – констатировала уверенно. – У вас есть ключи, правда? Вы давний знакомый почтенного Тарендара. Я вспомнила, что видела вас года два тому назад, когда только начала работать в архиве. Тогда у вас еще были волосы… Простите мою бестактность! Но больше вы сюда не заходили… Уезжали? В Кивир? Вы очень бледный для здешних мест.
– У меня назначена встреча. Срочная и конфиденциальная, – прозвучало неприязненно.
– Зачем господин Тарендар вас пригласил? Неужели разузнал что-то о… Ну, о нашей проблеме?
Судя по выражению лица гостя, он ожидал чего угодно, кроме упоминания о «проблеме».
«Проблемы» не существовало.
«Проблема» была выдумкой суеверных горожан, причем выдумкой свежей, не успевшей обрасти жуткими подробностями и потому воспринимавшейся как забавная шутка.
Если в городе живет больше пятидесяти тысяч людей, и ежемесячно один из них исчезает бесследно, какова вероятность того, что власти обратят на это внимание? Верно, ничтожно мала.
Первые годы «проблему» полностью игнорировали, списывая все на преступность, бездомных животных, близость моря и карьеров. Потом она коснулась семьи Дариана Керрейта, нынешнего градоправителя, и о ней заговорили. Что-то расследовали, изучали, расспрашивали… Почти год Шазилир стоял на ушах, а затем в столице узнали о творившихся здесь «делах непотребных» и велели прекратить пугать народ. Король не верил ни в существование нечисти, ни в потусторонние силы, ни в колдовство, а посему не верить полагалось всем его подданным.
Высочайший запрет пришел, и о «проблеме» говорить прекратили.
Люди же продолжали пропадать. Каждый месяц. В случайный день. Один человек вне зависимости от пола, возраста, сословия. На территории Старого города.
Их объединяло одно – никто не исчез, находясь дома.
– Керрейт хочет установить запретный день, – внезапно выдал посетитель. – Вопреки воле правителя. И ему нужно обоснование. Серьезное обоснование.