Крик

21

Трус ли я? Определенно да. Ведь трусость — это не только пойти на врага с оружием, страх видеть человека и осознавать, что сделал ему больно это тоже трусость. Я сколько мог провалялся в постели оттягивая момент выхода на улицу и встречи с людьми. Мне, казалось, что все знают о том, что вчера я разбил сердце Асе, о том, что я её предал. Почему предал? Не знаю, но именно это ощущение поселилось в моём сердце. Но когда я вышел на улицу меня ждал шок: улицы словно вымерли, обычно постоянно бурлящая жизнь словно заснула, лишь изредка мне встречались люди пока я шел к месту тренировки.

- Что случилось? – спросил я Никича, сразу, как только переступил порог. Он пожал плечами.

- да вроде бы ничего.

- а где люди?

- А, это. Военные ушли на границу.

- Почему? – я совершенно не понимал, что происходит.

- вроде бы ночью объявили сбор и рано утром они ушли. В военные дела обычно всех не посвящают. Если произойдёт из рада вон, тогда оповестят, но на моей памяти такого не было. Правда я здесь не так давно. Когда я присоединился к повстанцам уже был этот город и пара деревень, так что на границах я не был. Я ведь уже не молодой и меня в военные не взяли, учи говорят молодняк. А почему нет? Я своё отвоевал.

- Ты бывший военный?

- Охранник лагеря, - собеседник сжал губы в тонкую линию, словно сожалея о том, как прожил жизнь, - я ведь долго верил в необходимость всего того что там происходило. Идеологи раньше свой хлеб не зря ели, это последние лет десять Общество совсем расслабилось. Ну правильно вам то эти идеи внушались с рождения. У нас были родители или бабки с дедами, которые видели войну, которые боялись и могли передать свой страх нам, а вы родились в идеальной стране, которая якобы для вас делала всё. Мне казалось, что только так наука перейдёт на новый уровень, а когда понял то куда бежать не знал, думал повстанцы меня разопнут. Я мало хорошего в общечеловеческом понимании сделал ведь. Но нет приняли, - он как-то обреченно вздохнул и опустил глаза.

- я скоро вернусь, - надо разузнать что же произошло.

Сначала я подался в кухню, но там не было Кары, девочки пожали плечами и сказали, что она всегда уезжает с Асей, то же я услышал и в автомастерской о Кондрате. Оставалась последняя что Мелиса что-то знает. Но знахарка тоже пожимала плечами. Вроде Общество нарушило границу и напало на приграничную деревушку.

Неделю в городе была тишина. Я весь извёлся, не зная куда себя приткнуть, на душе было очень неспокойно, я не мог спать и толком есть. Чего я боялся? Под конец я сознался сам себе, что мне страшно больше никогда не увидеть Асю. Когда она была рядом я с радостью придавался размышлениям о том, что меня к чему-то принуждают, что я не хочу. Сейчас же я вдруг осознал, что, например, совершенно не старался перевести отношения с Витой в другую плоскость, что я хочу видеть Асю, хоть мельком, просто знать, что с ней всё в порядке.

Вечером седьмого дня с севера в город потянулись большие грузовики, как и многие я кинулся к дороге, по которой они въезжали. Основная масса автомобилей устремились в центр, за ним потянулась и толпа, я следовал на небольшом отдалении от человеческого потока, но у меня ёкало сердце. Я оказался на центральной площади, когда военные уже выходили из машин и первые встречающие кинулись обнимать своих родных. На помост поднялась Ася с двух сторон поддерживаемая своими верными помощниками Кондратом и Ли:

- Дорогие друзья! - раздался слабый голос девушки, гомон стих, - я рада сообщить, что нашего полку прибыло и у нас появился ещё один город. Общество напало на наши границы с севера, желая захватить нашу деревню, но мы не только отбили удар, но и отбили находящийся рядом город и Лагерь. Друзья Лагерь! Сможем ли мы помочь всем тем людям что находились там? К сожалению, я не медик и не знаю, но мы постараемся. А также теперь у нас будет медицинская база где можно будет разрабатывать новые лекарства. За нами победа!

Толпа загомонила, а мужчины помогли девушке спустится. Я обогнул празднующих и зашел за сцену. Когда никто не видел Ли подхватил Асю на руки и быстрым шагом пошел к больнице. Что делать? Я хотел пойти за ней, увидеть поближе, удостоверится что всё в порядке. сердце жгло слово там бушевал пожар. Чёрт это я должен быть рядом! Это я должен поддерживать её, нести на руках! Я! Я не понимал своих эмоций, но со дна души поднималось негодование на самого себя, она мне не чужая как бы я не сопротивлялся. Люблю ли я её той любовью, что она ждёт, навряд ли, но она мне дорога.

Пока я решался Ли скрылся за дверями больницы, немного пометавшись вокруг и решая хочет ли девушка меня видеть я всё же решился.

У самого входа стоял большой стол, за которым сидела медсестричка

- я хочу увидеть Ася.

- К ней нельзя, - ответила девушка.

Я заглянул ей в глаза и уверенно произнёс:

- Мне можно.

- Ли сказал, что к ней никого не пускать…

- Мне можно, - с нажимом, не прерывая зрительный контакт повторил я.

- ну да… ну раз так, - замялась она и её взгляд заметался, видимо ища за моей спиной кого-то кто мог подсказать, что же делать, - последняя дверь справа, - решилась она.

- Спасибо, - я спокойным шагом пошел в указанном направлении, хотя хотелось бежать

Зайдя я прикрыл дверь и застыл. Девушка лежала на кровати, к ней тянулись щупальца капельниц и проводов, рядом мерно пикал какой-то агрегат. Дело плохо, переломы лечат без таких вещей, значит всё серьёзнее. Я сделал шаг к кровати. Ася лежала, закрыв глаза, лицо её было расслаблено, в который раз подумал: «Девчонка же!». Я стоял и рассматривал её, подмечая то тут, то там черты, которые унаследовала Хоуп, хоть девочка и была сильно похожа на меня, на мать она тоже была очень похожа. Я ещё приблизился к лежанке. Нестерпимо захотелось коснуться её, но я сжал кулаки, нельзя будить, ей и так хреново, а тут я, со своей кашей в голове. Неожиданно девушка открыла глаза и посмотрела на меня: