Крик

- Я выращенный. Моя цель уничтожить Асю, есть вариант попроще, я выращенный, но меня растили не конкретно для того чтобы уничтожить Асю, а в процессе поменяли внешность и вживили задание.

- Ох! Вот прям наука Общества пашет, чтобы на тебе бедолаге, эксперименты проводить, - вскипела женщина.

- Мелиса не юродствуй, - я устало закрыл глаза, несмотря на сон силы не появились.

- Это я юродствую? – от негодования знахарка вскочила, но потом опять села, - Ноун, что ты себе на придумывал? Почему нельзя радоваться тому, что есть?

- Ты невнимательна, я радуюсь.

- А что ты придумаешь, когда завтра Ася окажется права?

- Не окажется, - я зарылся носом в подушку, но червячок сомнения, начал грызть меня, а вдруг? И знахарка это кажется поняла, потому что она с беззаботным видом встала с кровати и направилась к своей.

- Ну-ну, - почти пропела она.

Ночь прошла плохо, я метался в кошмарах, мне снились бои и если некоторые я узнавал, то какие-то были по всей вероятности из прошлого, Ася разбередила мои мозги, а, может, дала для них пищу, я не уверен, что те бои не были просто фантазией, но какой страшной и изощренной. Утром я был разбит, когда девушка зашла к нам в комнату. Я уже пару часов как проснулся и лежал, тупо глядя в потолок. Мелиса хлопотала с Хоуп, но девочку ко мне не подносила, как бы принимая правила моей игры. С одной стороны было грустно, а с другой… всё правильно, ей не надо ко мне привыкать, ведь очень скоро меня не будет рядом.

- Вот подотрись, - в меня полетел листок бумаги, он плавно приземлился мне на грудь, - ты родной отец Хоуп, а уж от кого я её зачала, я отлично помню! От Германа Рокотова!

- Значит первый вариант… воссоздали по образу и подобию, взяв мой генетический материал, - протянул я, искоса взглянув на бумажку.

- Мелиса, я его убью! - взвыла Ася, - честное слово. Как можно быть таким железобетонно тупым?

- Упёртым, - поправила её знахарка, - ну я думаю, ты как раз в это и влюбилась, не в его же замечательное чувство юмора, тем более, что как я понимаю, его уже лет пятнадцать никто не видел. Хотя, как бы это не оно, ведь человек пытается нас убедить, что его собирали, чтобы поработить тебя, когда ты была никем и звать тебя было никак. Кто тогда был предводителем повстанцев?

- Тэкео.

- Слышишь, Ноун? А Тэкео, между прочим, не девушка, я же правильно понимаю?

- Я, конечно, не проверяла, - фыркнула Ася. Она неожиданно села на кровать и провела своей прохладной ладошкой по моей щеке, - ты правда ничего не помнишь?

Я мотнул головой глядя в зелёные глаза, иногда мне казалось, что в них весь мир, все эмоции и чувства вселенной, а иногда они мне казались пустыми словно безбрежная тайга. Но сейчас в них была забота, и жалость что я ничего не мог вспомнить.

- может пройдёмся вечером? – робко спросила она.

- Давай попробуем, - буркнул я. Я не понимал, что они все от меня хотят и это меня злило.

Вечером, когда Мелиса укладывала Хоуп, в дверь поскреблась Ася, она первым делом подошла к кроватке и протянула к малышке руку:

- Привет Хоуп! Как твои дела? – девочка сладко зевнула, - ты спать хочешь, - столько в голосе девушки было нежности, что у меня защемило сердце, даже ломкий голос не портил впечатления.

20.09.16

Дочка уже не пугалась этой незнакомой тети, но и своей симпатии не выказывала, что явно печалило Асю, меня же, наверное, это немного радовало, скорее всего это была мелочная ревность, но Хоуп была, наверное, единственным человеком в мире которого я обожал. Девушка повернулась ко мне:

- Ты готов?

- Насколько это возможно в моем состоянии, - я с усилием собрал себя с кровати, несмотря на то, что выздоровление шло полным ходом, я это ощущал, двигался я с трудом, с другой стороны стены и потолок уже начали давить своей однообразностью.

Оказавшись на свежем воздухе, мы двинулись по слабо освещенным улочкам, я видел есть более освещенные дороги, но моя спутница специально выбирала, такую интимно освещенную дорогу. Мы, наверное, целый квартал протопали в молчании, мне оно не мешало, я осматривался, пытаясь сообразить, почему нет узнавания местности, то ли это из-за темноты, то ли мы в другом городе, и ощущение последнего увеличивалось с каждым шагом:

- Это другой город? – не выдержав спросил я.

- Конечно, - как о чем-то естественном ответила девушка, - Это столица нашей маленькой страны.

- Когда мы успели сюда перебраться? – я нахмурился, перебирая голове, когда это могло быть, но ответа не находилось.

- после вашей не очень удачной беседы с Ли. Ты был без сознания. Смысла находится там не было. Мы выставили посты, оставили нужное количество военных и вернулись сюда.

- Страны? Что такое страна? – в этом слове было что-то неуловимо знакомое, но я никак не мог найти ему определение в своей голове.

- Страна – это территория имеющая имеющая собственное государственное управление. В нашем случае это территория, находящаяся под управлением повстанцами. У нас несколько городов и деревень.

- Ты не боишься мне всё это рассказывать? А вдруг это талантливая игра и я в итоге сдам вас Обществу.

- Я? – она рассмеялась немного каркающим смехом, - я, наверное, уже ничего не боюсь, всё самое страшное я один раз уже пережила, - она помолчала и тихо добавила, - а второй раз я этого всё равно не переживу, или свихнусь или остановится сердце, или руки на себя наложу. Не смогу… как не смогла Луз. С меня достаточно подвигов на эту жизнь, - казалось, что она не столько беседует со мной, сколько с самой собой.

- Кто такая Луз?

- Моя прабабка, между прочим легенда среди повстанцев, ещё одна Валькирия нашего семейства. Надеюсь Хоуп не выпадет такая судьба. Она очень тяжелая, - жалобно произнесла эта непостижимая женщина. Я слушал её и всё сильнее запутывался. Когда она приходила к нам в комнату, Ася мне напоминала девчонку, ласковую, немного порывистую, эмоциональную, её хотелось защищать, любить. Сейчас передо мной была старая, умудренная годами женщина, которая уже устала жить, рядом с ней я чувствовал себя юнцом, и, хотя ни в её словах, ни в поведении не было превосходства, хотелось бежать от неё, потому что понимал свою наивность, юность. Так раздражают слова мудрых людей, понимаешь, что они говорят правду, а слушать их не хочется.