Крик

- Пойдём, - поднялся мужчина. Я послушно встал и пошел за ним.

Ходили мы не долго, зайдя за палатки, мой провожатый устроился прямо на траве, прислонившись спиной к огромному стволу, я сел рядом. Мужчина достал сначала один пузырёк и открыл его, в нос ударил едкий аромат.

- Это что, спирт? – удивился я. Накрутившись в лабораториях, этот запах я отлично знал.

- Нет, витаминная добавка, - едко ухмыльнулся новый знакомый и достал из кармана вторую склянку и походный стаканчик.

Плеснув пополам спирта и другой жидкости, подозреваю что воды, выдохнул и залпом осушил посудину, затем повторил манипуляции и протянул тару уже мне. Я немного покрутил стакан в руке, понюхал, но всё же выпил. Горло обожгло так, что я закашлялся, но сдержался от порыва вернуть выпитое обратно.

- Послушай дядюшку Вано, - тем временем, собеседник намешал себе ещё коктейля, - я конечно ненамного старше тебя, но точно помудрее буду. Если хочешь выжить, бросай свои альтруистичные замашки, пара доверенных, а лучше проверенных товарищей, и привет, иначе не проживёшь и месяца. Ты думаешь кому-то тут нужен? – он выпил и налил себе ещё, - фиг два! Я на этой войне уже пятнадцать лет и выжил только благодаря тому, что в первую голову заботился только о своей шкуре. Потому мы и не можем победить повстанцев, каждого солдата растят как самостоятельную единицу, а это не правильно. Берут сюда в основном выращенных, мы конечно отличные убийцы и исполнители, но мы не умеем дружить, нам никто не нужен, и в команде мы не работаем. Да-да, что ты смотришь и я тоже, я в особенности. Я пробный экземплярчик, - он выпятил грудь и постучал по ней, - на сколько я тебя старше? Лет на пять? Вот тогда первые выращенные и появились, экспериментальный вариант, так сказать. Мама, папа одни, выносила другая, воспитывали третьи. Сколько деток они угробили, чтобы построить нужный инкубатор, даже думать не хочу, - я сидел, вытаращив глаза, а собеседник сунул мне стакан с разбавленным спиртом в руку, - именно поэтому я не такой как они, потому что несколько месяцев всё же слушал биение сердце, пусть и не материнского. Мои родители работали в центре генетики, но как ни странно любили меня и растили как родного, хотя я им был никто. Конечно, Ибрагим тебя проверял, - перескочил с темы на тему собеседник, и налил себе ещё, его глаза стали осоловелые, а язык ворочался с трудом. Да у меня самого немного шумело в голове, но слушал я внимательно, - он ж не знает откуда ты такой красивый нарисовался, всё умею, всё могу и не военный. Вдруг бы ты к повстанцам переметнулся, или бы привёл весь отряд целым и здоровым, а это значит что ты засланный казачок. Тебе ж специально дали пушечное мясо, они всегда в расход идут в первом же бою. Но нет, ты вернулся пощипанным, без людей, значит повстанцы тебя не пощадили.

- Странная логика, - буркнул я.

- Не страннее других, а как ещё-то проверить, тут хоть что-то, - речь Вано становилась путанной, - в общем это не плохо. Тебе конечно верить не начнут, но и хуже других не будешь. Учись солдат.

После того вечера Вано еще несколько раз уводил меня ближе к лесу, и мы распивали неизвестно откуда бравшийся спирт. Именно он поведал мне о том, что мы будем нападать на тех повстанцев, что залезли в центр где я работал. Что мне дадут еще отряд. Рассказывал, как надо вести себя в бою, об устройстве армии, о движении повстанцев. Меня после разговоров с ним немного мутило, не столько от выпитого, сколько от того в какой клоаке мы жили. Я как-то спросил почему он не ушел к повстанцам, приятель лишь пожал плечами и сообщил что выращенные там без надобности. Этого я уж точно понять не мог.

В другой раз я поинтересовался зачем он мне всё это рассказывает, коль скоро альтруизм он на дух не переносит, мужчина тяжело вздохнул и сказал:

- Не поверишь, даже мне иногда хочется поговорить. Всегда есть такой вот, Ноун Бизи, но вы все не умеете приспосабливаться и слишком быстро уходите. То ли я такой везучий, то ли такой мастерущий, но меня ничего не берёт. Лишь однажды серьёзно ранило. Тогда мне повезло, бои были тяжелые и я умудрился неделю отлежаться у одного сердобольного мужика, егеря, а как только смог подняться на ноги пошел искать военный комитет, ещё недели две бегал от медицинской комиссии, - он ухмыльнулся, - а потом и рана почти затянулась, так что до Лагеря не добрался. Туда конечно не всех подранков отправляют, только тех, кого надо долго и упорно лечить, но побывать там не хотелось бы. Вот и ты, небось, сгинешь в бою... – сквозь зубы вздохнул собеседник и осушил ещё один стакан разбавленного спирта, - а жаль, хороший ты мужик, с принципами, люблю таких. Но такие долго не живут, - в очередной раз повторил он свою догму. Я лишь устало посмотрел на него, с таким отношением к жизни мне пора самому себе могилу копать. Но во всём остальном Вано был для меня кладезем информации.

06.09

13

Сказать, что утро началось замечательно, я не мог, разбудил нас тревожный сигнал. С максимальной скоростью мы оделись и выстроились у штаба. Командиры подразделений впереди отряд позади. Я к тому моменту обзавёлся новыми подчиненными, чуть более опытными. В течение того времени, что мы просидели на базе, пытался их тренировать, выходило не очень хорошо, потому что и выдержки мне не хватало, и частенько я действовал неосознанно, а на рефлексах, приходилось самому садиться и разбирать, что и почему я делала, а потом уже показывать и объяснять, это была двойная работа, но ничего лучшего в голову не приходило.

Нам сообщили, что сейчас мы продвигаемся ближе к противнику, к его границе поправил я про себя. Да-да, оказалось, что повстанцы это не кочующая группка людей, а несколько деревень и город, об этом мне тоже поведал мой новый друг накануне, он, как, оказалось, предпочитал подслушивать, чтобы быть в курсе реальных телодвижений Общества, а не внимать той пропагандистской сказке, что толкали основному составу.