Страница 14 из 110
Любое бессмертие лишь условность. Любую вещь можно сломать.
Даже камни стареют. Даже железо пылает.
Но пока гремит гроза и секут молнии, тот, кто держит их в своей руке – бог. По крайней мере, в собственных глазах.
Противник отступал.
Мы не давали ему возможности уйти.
Враг был повержен – обожжённые, истекающие кровью, шатающиеся, еле живые люди не способны были оказывать сопротивление.
Райкар Цаола налетел на меня неожиданно, когда я меньше всего этого ожидала. Бросился на меня со стрелой, зажатой в кулаке, словно нож.
Он был слишком близко, я не успела среагировать и на мгновение поняла, насколько же и моя жизнь хрупка. Ничуть не отличаясь в этом от жизни других существ.
Смерть блеснула белым оскалом с нескольких метров, глянула сквозь узкие бойницы прищуренный оком.
Но, хвала Двуликим, невесть откуда взявшийся рыцарь выскочил наперерез, взмахнув двуручным мечом, отсекая Цаоле руку по самый локоть.
– Взять его! – приказала я. – Взять живым!
Пламя ещё полыхало. Зомби ещё вяло копошились, стремясь расправиться с доставшимися в их лапы живыми
– Матушка? – сверкали свирепой необузданной радостью серые глаза Риана. – Этот отряд мы разбили на голову.
– Не спеши торжествовать победу. Выиграна лишь первая битва. Да мы еще толком даже не подсчитали, какой ценой.
Наши потери оказались невелики. Один к десяти.
Трое из зачинщиков восстания оказались у нас в плену. Это из плюсов.
Из минусов – мы сразились лишь с небольшим отрядом. Основные силы сопротивления ещё предстояло одолеть.
Повстанцы засели за стеной, называемой здесь, на Севере, Твердыней.
Сиобрян очень точно дал описание этому месту. С одной стороны, глубокая река, с течением быстрым – в брод не перейти. С другой – громада отвесных скал. А сам пролёт стен был достаточно широк, чтобы по нему могли разъехаться два фургона.
Высокие стены, глубоки рвы и решётки давали спрятавшимся в твердыне иллюзию безопасности. Да одного взгляда на стены было понятно – никаким штурмом Твердыню не взять. Стены щетинились копьями и мечами, лучники стояли у всех амбразур.
– Замок неприступен, – развёл руками наш генерал.
– Если брать его приступом – нет, – согласилась я.
– Только приступом брать его никто не будет, – с кривой улыбкой протянул Риан. – Вы разрешите повеселиться в полную силу, матушка?
– Не в первую ночь. Сначала покажем жителям, что ждёт их в случае неповиновения нашей воле. Если они подчинятся и отдадут нам своих командиров, разойдёмся полюбовно. Коли нет – разделят горькую участь вместе с ними.
– Что вы хотите делать? – нахмурился наш славный вояка.
– Увидите, маэстро.
На каменистом выступе над равниной поставили два павильона из парусины – один для меня, другой для Риана. Каждый окружали по тридцать латников.
– Скажите лучше, много ли народу удалось собрать нашим врагам?
– По имеющимся у нас сведениям – около шести тысяч пеших и тысяча конников.
– Это почти втрое больше, чем у нас, – подперев подбородок кулаком, протянул Риан.
– Именно, – кивнул генерал.
– Поскольку мы не планируем рукопашную, это не так уж важно, – безмятежно протянул Риан, нарочно игра роль самовлюбленного беззаботного мальчишки.
Он играл. Нарочно волновал бедного седоволосого генерала.
– Отведите меня к Райкару Цаоле.
– Да, госпожа.
Когда я вошла в яму, сооруженную специально для пленников, наш противник встретил меня на коленях.
При моём появлении стражники заставили его поднять голову:
– Ваше величество?.. – процедил он сквозь зубы с ненавистью.
На месте его правой руки была окровавленная культя, кое-как наспех перевязанная грязной корпией.
– Госпожа? – с надеждой протянул стражник. – Велите убить его? Снести ему голову?
Я подошла вплотную, глядя прямо в пылающие ненавистью глаза моего врага.
– Нет. Не сейчас. Всему своё время. Маэстро Цаола поживёт ещё немного. Пока его жизнь будет нам полезнее смерти, – я выдержала паузу и с улыбкой добавила. – Но только пока.