Страница 15 из 146
Мы прошли в небольшую кухоньку, по углам которой были расставлены плошки, чтобы собирать капающую с потолка дождевую воду. Такая же худая и бледная женщина как раз закончила «собирать на стол». Оглядев скудные угощения, выглядевшие совершенно неаппетитными, я вернулся к оставленным вещам. Все-таки некоторым запасом еды я озаботился. И теперь, проведя ревизию съестного, засунутого в сумку, решил, что мы вполне можем поужинать своим и даже угостить хозяев.
Когда я вернулся, Альга и Василий сидели с непроницаемыми лицами, будто староста стал василиском и обратил их в каменные изваяния.
– Нас просят присутствовать на завтрашней казни, – с трудом выдавила супруга и опустила взгляд на свои руки, словно нам предложили роль приговоренных.
Не поняв, что ее так смутило, я повернулся к старосте. В отдаленных селениях самосуд случался довольно часто – решат, что среди жителей завелся убийцепоклонник, и ткнут пальцем в жадного мельника, не желающего честно продавать муку. Кто спасет бедолагу? На том свете уже все равно станет, что несправедливыми были обвинения. И с людей потом взятки гладки – взгляд недобрый у мельника был. Не сейчас, так потом обязательно к Хель переметнулся бы. А Ордену это надо? Да ни в жизнь!
Особенно селяне любили, когда при подобном присутствовал какой-нибудь благородный господин. Мол, с его дозволения воля самой Пресветлой вершится. Уж точно потом никто не скажет, что невиновного казнили.
И Альга должна была это знать… Вопрос о том, что так потрясло супругу и иномирца, оставался открытым. Впрочем, заметив мой взгляд, староста быстро все разъяснил.
– Вчера двоих поймали, когда они через деревню шли. Сразу подозрительными показались! Особенно русоволосый… взгляд такой, что понятно – колдовством промышляет. И второй тоже «хорош», четверых зарезал, пока не скрутили: темнее ночи меч у него и амулетов на шее было с десяток.
– Колдовством? – охрипшим голосом переспросил я, чувствуя, как на затылке шевелятся волосы.
– Именно! – подтвердил староста, кажется, обрадованный, что произвел на гостя столь неизгладимое впечатление. – Никак это племя под корень не выведем. Вон как сильно побелели, ваша светлость, сразу видно: уже сталкивались с этой мерзостью. Завтра колдунов сожжем, как повелела создательница, а вы почетными гостями будете.
Я сглотнул, ощутив, что знак Алив на шее потяжелел, сдавив горло. Во всем мире магия почиталась, как величайший дар. Так куда мы, Хель побери Пресветлую мать, попали?!