Виниловый теремок

-- Ну что ж... Дело такое, что придется, наверное, украсть...

-- Энрике каждый сон записывает на отдельный диск. Диски с моими снами он помечает буквой "Р". Если кошмар -- ставит пиковую масть, как на картах, знаешь? Если что-то странное, непонятное -- трефу, если смешное -- бубну. Любовное -- черву. Любовный сон у меня был всего один, вот этот самый. Еще я точно знаю, что сюда он эти диски не привозит, они у него в лаборатории...

-- Что ж, украдем, -- сказал Никита, будто речь шла о чем-то будничном, обыденном. -- Ничего не бойся, моя маленькая. Я отвечаю за все. Думаю, пойду сегодня же вечером...

Однако, вечером Никита счел за благо перенести свою рискованную операцию хотя бы на день -- медведи схватились за Виниловый Теремок, если пользоваться Володиной терминологией. Произошло это абсолютно неожиданно абсолютно для всех, ибо Володя не потрудился поставить в известность насчет своих планов кого бы то ни было... Или наоборот, он с самого сначала всех предупредил.

Просто часов в восемь вечера Володя, мирно прогуливавшийся по саду с Профессором, вдруг очень пространно извинился перед ним, и посоветовал ему и всем остальным лечь спать, "ибо настал час полиции Кармы!", не больше и не меньше. После чего бодро направился в гараж.

В преферанс сегодня не играли. Чистоплюй в отдельной комнате тешил свой досуг с очередной шлюхой, остальные сидели внизу, пили пиво и вяло переругивались. Тут открылась дверь, и вошел Володя.

-- Добрый вечер, мои дорогие злые медведи! -- улыбнулся он.

-- Малыш, тебе чего? -- спросил Косой.

-- Заблудился, что ли? -- предположил Хохол.

-- О нет, собратья мои по весовой категории! Я пришел к вам, и не мир принес я вам. Но меч... Или доброе слово, смотря как вы себя будете вести.

-- Косой, у него точно крыша отъехала, -- вздохнул Длинный.

-- Начнем представление? -- Володя удобно расположился в мягком кресле, совершенно не обращая внимание на появившиеся в руках присутствующих пистолеты и револьверы. -- Итак, Чижевский Борис Анатольевич, он же "Косой", 1965 года рождения. Образование высшее медицинское, трижды женат, пятеро детей, дважды судим. Восемь квартирных краж, четыре мошенничества, двадцать пять налетов, тридцать восемь убийств, более ста похищений людей... Что ж вы так, доктор, а? Как это вам не стыдно при фамилии Чижевский быть еще и Косым? Едем дальше. Дербенев Олег Николаевич, он же "Длинный", 1971 года рождения. Образование среднее специальное, специальность -- радиоинженер. Холост и бездетен, судим однократно. Пять краж, шесть налетов, Восемьдесят одно мошенничество, четыре убийства и два изнасилования. Плюс -виртуознейший шулер. Все равно, довольно скромненький список, по сравнению с предыдущим. Но для вашей кармы, батенька, этого достаточно. Быть вам в следующей жизни земляным червяком. Да-да. Желтым земляным червяком, хе-хе. Ну что, бандерлоги, вы все еще меня слышите? Это хорошо. Следующий. Опанасенко Тарас Степанович, он же "Хохол", 1975 года рождения. Образование, как это ни смешно, начальное, то есть два плюс два сложить умеет, но с теоремой Пифагора вряд ли знаком. Пятнадцать убийств и ничего более -- узкая специализация, однако. Ни жены, ни судимостей. Быть вам, милейший, инфузорией. Начнете с начала, так будет проще. Пройдете поэтапно всю эволюцию... Ах, да. Дарвин вам тоже неизвестен... Но мы отвлеклись. Пантелеев Аркадий Петрович, 1970 года, кличка "Пантелеймон". Женат, трое детей, не судим. Двадцать пять квартирных краж, тринадцать налетов, шесть изнасилований, десять похищений людей. Мокрыми делами себя пока не прославил. Может быть, удастся обойтись в следующем перерождении собакой... нет, вряд ли. Скорее, крысой. Но это все же получше, чем инфузория, согласитесь. Наверху Сергей Павлович Иванов по кличке Чистоплюй занимается анальным сексом с Ворониной Натальей Ивановной. Ее биография, кстати, тоже весьма увлекательна; если хотите, могу огласить.

-- Постой, мил человек, -- прервал вдохновенный Володин спич доктор Чижевский, он же Косой. -- То, что ты больно грамотный, мы уже уяснили. Остается понять только одно -- чего тебе надобно, старче? Надеешься, что мы немедленно сдадимся на милость закона, который ты, как мне думается, представляешь? Глупо и наивно. С моей же стороны было бы не менее наивно и глупо предположить, что ты рассказал нам эти сказки лишь затем, чтобы схлопотать пулю в лоб или финку в бок. Не так ли? Так чего ж ты хочешь-то?

-- Уй, как же с вами неинтересно... Невнимательные вы ребята, граждане медведи. Да, я представляю здесь Закон. Закон Кармы. Который подразумевает только одно -- соответствующее посмертное воздаяние за прижизненные поступки. Человек должен жить, радуясь Радуясь, а не убивая... Это понятно?

-- Ну, и что?

-- Только то, что моя забота -- чтобы это самое воздаяние наступило как можно скорее. -- В его руках непонятно откуда, с какой-то сверхъестественной скоростью возник автомат "Узи", из которого Володя немедленно открыл огонь. Четыре бандита не успели среагировать, и были убиты в течение двух секунд.

-- Чистоплюй, выходи! -- пропел Володя, вставляя в автомат новый магазин. -- Я припас для тебя волшебную сказку! Послушаешь -- упадешь!

Сзади хлопнул выстрел, Володя покачнулся.

-- Я для тебя тоже кой-чего припас, гнида, -- сказал Чистоплюй, входя в гараж с улицы.

-- Алло, Вождь?

-- Да.

-- Это Чистоплюй. Беда, Вождь. Этот лысый положил всю братву. Я его грохнул, но и он меня успел... Я кончаюсь... Срал я на тебя и твой гребанный рай...

0. Какие вещи вы говорите!

-- Полковник?

-- Да. Доктор, вы?

-- Я. У нас ЧП. У шестерых начались страшные конвульсии. Четверых, вроде, откачали. Двоих потеряли. Среди них мой коллега Чижевский и депутат Дербенев. Точнее, они-то как раз и ушли...

-- ... твою мать!!!

-- Среди пока живых ваш капитан.

-- Он что-нибудь говорит?

-- Говорит, но мало и почему-то по-немецки.

-- Доктор, умоляю, сделайте все возможное... Парень должен жить! Он наверняка что-то знает... Я мчусь к вам. Держите в курсе, если что.

-- Полковник?

-- Да, что?

-- Ваш капитан начал говорить по-русски.

-- Слава тебе, Господи! Что сказал?

-- Какое небо голубое.

-- И все?

-- Пока все.

-- Док, делайте все возможное!!! Я уже почти у вас. Больше никто не умер?

-- Нет, остальные пока стабильны.

17. Беззвездье

Новые обитатели гаража разительно отличались от своих погибших предшественников. Те были расслаблены и даже вальяжны, каждый же новый был плотным комком нервов. Вооруженным до зубов, надо заметить. И было их ощутимо больше. И никакого пива, травки, девок -- осадное положение.

Пасечника грубо втолкнули в кабинет. Один из охранников взял телефон, набрал номер.

-- Вождь? Таракан на проводе. Тут один из местных притопал, говорит, срочная информация. Убить на месте?

-- А, Пасечник... Нет, убивать пока не надо. Давай его сюда.

-- Ваша милость?

-- Здоров, Пасечник. Давай быстро: что там у тебя?

-- Вечером к вам собираются нагрянуть с обыском.

-- Ба! Как интересно... Ты ничего не путаешь? И кто же? Лысый вчера пал смертью храбрых.

-- Привратник.

-- Никита?! Ни хрена себе... Ему-то что от меня надо?! Денег я ему намедни дал... Ладно, все понял. Молодец, Пасечник. Продолжай в том же духе. Давай мне обратно Таракана.

-- Здесь Таракан.

-- Все слышал, что он сказал? Имей в виду: пока на заводе НИКОГО НЕ ТРОГАТЬ! Если этот ненормальный хочет подвигов, он их получит. Надо же и мне порезвиться. Пасечника отпускай, только так, чтобы из местных его никто не видел. Понял?

-- Понял.

-- Вот и молодец. Конец связи.

Никита решил выйти с завода в десять. И теперь шагал по саду взад-вперед с ружьем на плече, нетерпеливо ожидая самим же назначенного часа. В мозгу всплыла оброненная Директором при последней встрече фраза: "Забытый часовой... Надо же!". Стемнело сегодня рано, на затянутом тучами небе не проявилось ни одной звезды. Почему-то это сильно расстроило Никиту. "Как же я пойду "на дело" без путеводной звезды? Потом он спохватился: "Мою звезду на небе не увидишь! Она сидит дома, греет чай и слушает Бетховена. А так оно и лучше. Зато у меня есть своя, личная звезда... Моя Римма...". Он слонялся между чудовищных "садовых скульптур", изготовленных Ермолаем Михайловичем из чего ни попадя, и с нежностью думал о Римме, воображая себя рыцарем, готовым на любой подвиг ради Прекрасной Дамы.