Страница 47 из 87
Мне в отличие от него нужно было больше времени, чтобы прийти в себя. Меня все еще трясло, а слезы не останавливаясь, стекали по щекам. Мы чуть не попали в аварию! И вовсе не по моей вине! А он вместо того, чтобы успокоить, еще и наехал на меня!
Спустя пятнадцать минут, когда я уже немного успокоилась, заметила, что за окном стали реже появляться здания, а все чаще деревенские жилые дома. А вскоре стали встречаться, коровы, лениво жующие траву. Мы ехали через какую-то деревню! Куда он меня везет?
- Что мы здесь делаем? – не выдержала я, когда мы свернули на пыльную проселочную дорогу у леса.
Признаться честно, было немного жутковато, что Рунин не говоря ни слова, завез меня неизвестно куда.
- Вот здесь можешь спокойно покататься, - произнес он и остановился.
Я, проверяя не ослышалась ли, в изумлении посмотрела на него.
- Не хочу кататься!
- Но тебе же понравилось. Я видел…
Рунин выглядел виноватым, и я почувствовав, что права в своей обиде, не стала молчать:
- Сначала наезжаешь на меня, а потом как ни в чем не бывало, предлагаешь покататься?! Специально завез от всего подальше, чтобы я не покоцала любимую машинку?!
Не желая его слушать и от части боясь наговорить лишнего, я вышла из машины, и не зная куда податься, двинулась к лесу, где можно было спрятаться от палящего солнца.
- Ты не права, - донеслось до меня.
Я, кипя от злости, бодрым шагом ступала по протоптанной тропинке, углубляясь в лес. Как же он меня бесил! Я не заслужила, чтобы на меня спускали всех собак, за то, что какой-то придурок решил, что на дороге один!
- Я не хотел тебя обидеть… - услышала я, когда остановилась.
Не оборачиваясь, я сорвала с куста листок, и разглядывая разъеденные насекомыми края, вертела в руке. По тону было понятно, что Рунин сам очень расстроился из-за того, что так отреагировал. И моя злость стала утихать.
- Меня выводят из себя невнимательные водители и лихачи.
- Тогда ты должен был разозлиться на водителя Прадо, а не на меня, - резонно заметила я.
- Знаю, - признался Рунин. – Но ты была рядом, еще и запаниковала… и я сорвался на тебя. Ты простишь меня?
Я аж выронила листик, такой неожиданностью были его извинения и обернулась. Рунин сутулясь, засунул руки в карманы джинс и затравленно смотрел на меня. И меня это так тронуло, что неосознанно вырвалось:
- Конечно, прощу! – смутившись своей реакции, тихо добавила, – Но попозже…
Он облокотился спиной о дерево и уставился в одну точку. А я, потоптавшись на месте, села на засохший пень в метре от него. Наслаждаясь свежим воздухом и вдыхая аромат травы, я слушала пение птиц и никак не могла понять, почему Рунин выглядел таким отчужденным и потерянным.
- Мою маму сбила машина, - неожиданно заговорил он. - Может водитель очень торопился, может отвлекся на секунду, может не справился с управлением - мы этого возможно никогда не узнаем. Нам известно только то, что он не остановился. Не вызвал скорую. Не остался, чтобы хотя бы морально поддержать. Он просто уехал, оставив маму лежать в грязи, медленно истекать кровью и мучиться от адских болей. Он просто уехал.
Рунин поджал губы, не в силах понять, поступок водителя. У меня ком в горле встал, и на глазах навернулись слезы. Столько горя была в его глазах, с таким трудом ему давались слова. Он буквально заставлял себя говорить, что я поняла - мама была запретной темой и возможно, я первая, кому он настолько доверился.
- В то раннее утро воскресенья на улице не было ни души, ни одного свидетеля и ей оказали помощь слишком поздно. Отец считает, что нам с сестрой не нужно знать подробностей и поэтому не говорит, сколько ей пришлось так пролежать, пока на неё не наткнулся пенсионер, выгуливавший пса. Я просто надеюсь, что совсем не долго. Нам не сообщили, потому что телефон её разбился в дребезги, а документов при ней не было. Только, когда она не вернулась во время с пробежки, отец заволновался и попытался до неё дозвониться. Он набирал её номер снова и снова, а я играл в приставку, и у меня даже сердце не екнуло. Мне даже в голову не пришло, что с ней могло что-то случиться! Это же мама! Она всегда, всегда будет рядом, чтобы не произошло!
Он замолк и горько усмехнулся. А я вдруг вспомнила о том, как он настоял, чтобы я позвонила родителям. По всей видимости, он все еще хорошо помнил, страх и метания отца, когда любимый и родной человек, внезапно перестал отвечать на звонки.
- Папа поднял на уши всех родных, друзей и знакомых, и вскоре нам позвонили. Мы немедленно помчались в больницу, чтобы… - Рунин сглотнул, - чтобы… Я слышал, как отцу сказали, что её можно было спасти, если бы доставили в больницу раньше.
Он сморщился от раздирающей его боли.
- Она умерла за минуты до нашего приезда.
Рунин стоял с остекленевшими глазами, будто сейчас находился не рядом со мной в лесу, а в больнице и был снова тем десятилетним мальчиком, который не успел попрощаться с мамой.
- Рунин… - я прижала руки к груди, не находя подходящих слов для утешения.
Он словно очнувшись, посмотрел на меня убитым взглядом.
- Я рассказал это, чтобы ты меня поняла…
- Я поняла…
- Ты простишь меня?
- Не может быть иначе!
- Я ужасный человек…
- Ты же ничего не сделал!
- Сделал, - с сожалением проговорил Рунин. - За день до этого я устроил скандал из-за поездки во Францию, куда собирался отец по делам, а меня брать отказался. Я злился на него, злился на маму, потому что она могла попросить его взять меня с собой, и он бы не отказал. Он никогда ей ни в чем не отказывал. Но мама сказала, что так редко видит меня из-за своей работы, из-за моей школы, тренировок и гулянок с друзьями, что будущие выходные мы должны провести втроем. Она, я и сестра. В другое время я был бы только рад, мама умела веселиться, но в тот момент мне больше хотелось во Францию. И поэтому, чтобы показать ей насколько зол и обижен, я не подошел обнять её перед сном, как делал это всегда и сделав вид, что не слышу её зова, громко хлопнул дверью своей спальни.