Страница 28 из 257
— Хорошо, темный, я учту это. Спасибо, — рыцарь кивнул мне и, устав мерить шагами нашу стоянку, присел рядом с еле-еле тлеющим костром. — Я слышал об этом, но всегда считал обычной сказкой.
Светлое слово темному? Забавно. Что ли еще что-нибудь рыцаренку рассказать? Помню, когда-то давно я был неплохим рассказчиком.
Я подошел к Алиру и устроился рядом, взглядом воскресив небольшое пламя. Сначала рыцарь нервно дернулся, но потом, вздохнув, остался сидеть рядом со мной.
— Хочешь, я расскажу тебе еще одну сказку, которую я услышал, когда был маленьким?
— Хочу.
— Жил да был творец. Он был совершенно обычным творцом. Его отец с матерью были творцами, его дед с бабкой были творцами. Его сестры, братья, дяди, тети, знакомые и друзья, соседи — все они были творцами. Вели обычные жизни. Учились, влюблялись, болели. И всю жизнь работали над своими мирами. Вот и наш творец в день своего совершеннолетия начал создавать свой мир. У него не было выдающегося дара, и поступки его зачастую оставляли желать лучшего, а еще он очень любил экспериментировать — пожалуй, это было его худшей страстью. Он долго пытался создать такой мир, подобного которому еще никто не придумывал. Иногда он поступал плохо на пути к своей цели, но, в конце концов, после многих неудачных попыток у него получилось. Созданный им мир стал самым прекрасным и многогранным миром из всех, когда-либо созданных. Только очень-очень маленьким. Пошли слухи, что этот мир даже прекраснее мира самих творцов. Творцу стали завидовать, а потом и вовсе возненавидели. Чтобы скрыться от всех, творец ушел в свой мир. Там он встретил прекрасную обычную смертную девушку и влюбился. А она ответила ему взаимностью. Первым у них родился сын — его назвали Тьмой. А затем дочь — Свет. Но тут случилось ужасное: другие творцы попытались уничтожить его прекрасный мир. И творец умер, спасая его. Усилием последней своей волей он сумел спрятать мир так далеко, что никто не смог этот мир найти.
Но на этом беды маленького прекрасного мирка не закончились. Любимая творца не смогла пережить его смерть и ушла следом, оставив сына и дочь одних. Мальчик так возненавидел отца и мать за то, что они бросили их с сестрой, что стал причинять жителям того мира боль и страдания, используя свою силу. Он хотел отомстить другим творцам. Тогда он начал путешествовать по созданным ими мирам, в каждом оставляя свое воплощение, противостоящее творцу выбранного мира. Он успел причинить столько боли и смерти, что практически забыл, что сам способен на что-то хорошее. Но маленькая Свет, единственная, кого он продолжал любить, утешала его, возвращая к нормальной жизни. А еще она очень боялась темноты. По ночам ей слышались шаги и смех других творцов. Тогда Тьма придумал удивительно яркие и красивые звезды для маленького прекрасного мирка, чтобы его власть не была в ночи абсолютной. Он рассказывал по ночам сказки маленькой сестричке. Но она все равно боялась и плакала. Тогда брат, чтобы защитить ее, поглотил Свет. Так появился Сумрак. Всесильное существо с возможностями творца и с вечно молодой душой смертного. Существо, из-за своего всесилия обреченное на вечность...
— Грустная сказка, — согласился рыцарь. — И конец несчастливый.
Я посмотрел на далекие звезды. «Свет мой, не плачь»...
— Конец? Алир, там не было конца, ведь вечность еще не закончена. Так что, кто знает, может быть, все закончится хорошо.
— Скажи, а все темные такие, как ты?
Ну и вопросы! Тьма, это все мое плохое влияние.
— Конечно, нет! — Оскорбился я. — Они все эгоистичные злые существа, преданные этому... их князю! Ненавижу... «Вот только не надо драматизировать...» Нет, мне положительно нравится вешать этим светлым лапшу на уши. Это так забавно выглядит!
— Что тебя с ним связывает? — Ох, вот только не надо опять начинать про сына Темного князя. «Ну, да, папуля… а то тебе стыдно.»
— Многое. И не надо об этом спрашивать. — Добавим еще один контрольный выстрел из эльфийского лука. Я сделал голос тихим и жалобным: — Пожалуйста, Алир, не спрашивай. Я... я не могу рассказать.
Как же хорошо, что сейчас ночь, и что рыцарь не видит моего ехидного оскала.
— Хорошо, не буду, — поспешно согласился рыцарь. — А тогда, может, ты расскажешь, тебе, и правда, нравится Анабель?
Как там было: «Не солги?» Эх, пропащая моя душа, которой у меня никогда не было... Теперь я сделал голос мечтательным.
— Ну, я понимаю, что она сиятельная леди из Старшего дома светлых, а я обычный темный. Но она такая красивая! И какая у нее волшебная улыбка... — А ведь эта ушастая сейчас подсушивает наш разговор. Я представил себе, как на аристократичном лице расползается совершенно глупая улыбка маленькой девчушки, и еле-еле удержался, чтобы не рассмеяться. — Мне кажется, что она совершенна. Поэтому я и кинулся ее защищать. Мне с рождения вдалбливали, что такие, как я, неспособны на любовь, но сейчас я даже не знаю, что и думать. — Эльфийка счастливо вздохнула и поспешно спохватилась — вдруг мы с Алиром поймем, что она не спит?
— А нам всегда говорили, что на любовь способно даже самое темное существо, пусть оно об этом и не знает. — Угу, угу, похоже, рыцаренок решил прочесть мне целую лекцию про любовь. Хм... самое темное, говорите? Конечно, сейчас пойду и, правда, влюблюсь. Да вот хоть в ту вампиршу, что притаилась с той стороны нашего небольшого лагеря. И вообще... Стоп... Вампирша?!