Страница 2 из 257
— Как скажешь, милорд, — показно согласился Элли. После чего закончил: — Только хорошо бы тебе хоть штаны надеть.
Я с удивлением обнаружил, что, озаботившись нижним бельем и мятой рубашкой, совсем забыл про брюки. Сконфузившись, осторожно огляделся по сторонам и, не обнаружив слуг, которые от неподобающего вида своего князя запросто могли лишиться чувств, прошмыгнул обратно в комнату. Внутренний голос коротко хмыкнул и замолчал.
Я в спешке влез в первые же попавшиеся мне мятые штаны, помахал своему отражению в зеркале — оно осталось равнодушным к этому, в ответ даже не кивнуло, — и выскользнул обратно в коридор. После чего мы с Элли отправились в малый зал совещаний.
Главы самых влиятельных родов уже давно собрались и теперь с немым укором взирали на пустующее кресло, которое безуспешно пыталось изображать трон. Первые лет пятьсот-восемьсот моего правления я помучался, отсиживая себе зад на неудобных каменных гротескных тронах, а потом, плюнув на всех и вся, поставил вместо них удобные мягкие креслица. Глянешь — прямо душа радуется. (Это, конечно, образное выражение).
Зал можно было назвать маленьким балконом-террасой с высокими колоннами из светлого мрамора, увитыми диким виноградом. Небольшие плетеные креслица, расставленные уютным полукругом, и мягкие полутона делали это место очень милым. Зальчик я обставлял долго и со вкусом, ибо здесь мне приходится проводить довольно-таки много времени. А какой вид на город открывается, и к тому же солнечная сторона... Больше воздуха и света! Не люблю, знаете ли, закрытых пространств и темных помещений. И пусть кто попробует вякнуть, что, мол, положение обязывает.
На звук открывшихся дверей все повернули головы в мою сторону, неодобрительно оглядев помятую одежду, взъерошенный вид, задержав взгляды на пушистых белых тапочках.
Ну, вот такое у меня чувство юмора.
— Доброе утро, господа, можете считать совет открытым. — Вежливо кивнув, я прошествовал к креслу.
Вообще-то, если быть честным, это даже не совет, а обыкновенное собрание, которое проводится где-то раз в пять-шесть дней. На нем обсуждаются новые идеи, представляются отчеты и так далее, далее, далее... Поудобнее устроив себя в креслице и прикрыв глаза, я приготовился слушать.
Обычно половина всей этой дребедени легко пролетала мимо ушей. На каких-то моментах я ставил в уме галочки, обещая себе обдумать их позднее, а что-то решал незамедлительно. Но сегодня многоуважаемые лорды превзошли самих себя. Такого скучного совета я не видел давно. Единственное, что меня хоть чуть-чуть радовало — слишком улыбчивая физиономия Элли. Вот у него, кажется, есть если не хорошие, то уж хотя бы интересные новости.
— Господа, — невежливо прервал я речь главы рода Хетр, — ответьте только на один вопрос: есть ли что-нибудь действительно важное, требующее моего срочного решения или вмешательства?
Лорды переглянулись и одновременно помотали головами. Только Авус Хетр вежливо кашлянул.
— Говорят, у второй границы рядом с долиной жители стали пропадать. До нас не одной жалобы не дошло, но люди шепчутся. В лабиринте что-то не то творится…
— Сплетни, — уверенно ответил я. — Если бы действительно пропадали, сразу бы к нам родственнички прискакали или хотя бы отписались. А так жалоб нет? Нет. А лабиринт — это отдельная песня. Не гоняться же нам за каждым окрестным самоубийцей. Другие туда не суются. Еще что-нибудь?
— Вроде в остальном все спокойно, — пожал плечами Авус. Видимо, сам он волновался — все-таки сплетни на пустом месте не образуются. Всегда что-то дает толчок. Но, в то же время, пока об этом только судачат кумушки-сказочницы, можно и подождать.
— Замечательно! Тогда все свободны! — Радостно оповестил я.
— Но, князь, мы не закончили! Ведь по традиции...
— Господа, я сам придумал все: традиции, правила, порядки и прочее, прочее, прочее, — устало бросил я. — Вы забываетесь. Здесь — я закон!
А вот тут их проняло. Казалось бы, что такого в обычной маленькой фразе? А собственно, ничего, но вот тон, каким она была сказана… К тому же я только с виду белый и пушистый. «Черный и гладкий», — уточнил, снова просыпаясь, внутренний голос, который мне в последние годы все чаще и чаще начинал напоминать о таком неприятном слове, как «шизофрения». Конечно, свой испуг лорды спрятали глубоко-глубоко, заменив его молчаливым несогласием, но, покряхтев, начали подниматься из кресел. Я проводил их насмешливым взглядом. Вот они мои шалости — даже как взрослого правителя начинают воспринимать только после пинка. Как там говорится, «свинья — птица гордая, не пнешь — не полетит»? Ну вот, и у лордов та же проблема.
Вот Светлый князь молодец — взял да и смотался от своих подданных, чтобы не мучиться.
«Не смотался», — шепнуло подсознание. А ведь действительно, я и забыл, что… Тут дверь протяжно скрипнула — Авус неудачно попрощался с косяком — и я, как последний склеротик, забыл про что забыл. Память неприятно засаднило, словно это что-то было важным, но нескольких секунд мне хватило, чтобы понять — не вспомню.
Ладно, если не помню, значит, неважно.
Когда за последним из лордов закрылись двери, я повернулся к Элли, который просто светился счастьем.
— Ну-с, мой друг, и какие же новости у тебя? — Я чуть наклонил голову набок, смотря, как мальчик собирается с мыслями, чтобы сразу выдать все самое интересное, не отвлекаясь на подробности.