Страница 14 из 14
– Кто это – мурин?
– Арап по-вашему. Шерный-шерный, как шмола! И голый шовшем! А крови в нем – ни капли! Граф Рэу выпил…
– Погоди, – вторично остановил собеседника Максимов. – Что ты имеешь в виду?
– Вешь шухой, ни кровинки… Штригой выпил. Вырколак.
– Вурдалак?
– Так! Вурдалак… Теперь гашпадин верит?
– А откуда ты знаешь, что это граф виноват?
– Кто ж еще? Других штригоев у наш нет. Шо времен Цепеша не шлыхать было. А как граф объявишься, так и началошь…
– И что же сделали эти твои Мирча с Николой? В полицию донесли?
– Шпугалишь. Полиция – где она? До нее далеко, а граф – он тут, ближко. Ешли прожнает, худо будет. Вшю деревню вышошет, никого не пожалеет…
Больше ничего от румына добиться не удалось. Конкретных фактов, подтверждающих преступления Ингераса, не было, все сводилось к домыслам и пересудам. Даже относительно мертвого арапа возникали серьезные сомнения. Откуда в трансильванских болотах взяться чернокожему? Максимов считал, что двое мужиков перебрали сливянки и история с обескровленным трупом им попросту померещилась.
Часы в трактире пробили три. Максимов решил, что пора сворачивать разговор. Йонуц может оказаться сноровистым и исправить повреждения быстро. А отстать от кареты – значит, отрезать себе путь назад, в замок.
Правда, трактирщик сказал, что в деревне остался один старик, который когда-то промышлял ловом лисиц и зайцев. Он в своих походах раза четыре натыкался на замок Кровавого Влада и утверждает, что помнит к нему дорогу. Но старик уже полгода как не встает с лежанки, да и зарекся после одного происшествия заглядывать в те места.
Происшествие заключалось в следующем. В начале осени старик по обыкновению отправился браконьерствовать и набрел в очередной раз на замок. Тянуло его туда по той простой причине, что в окрестностях замка водилось много непуганой дичи. Старик не был подвержен народным суевериям, над россказнями о стригоях и вырколаках только посмеивался. Ни разу поблизости от замка он не видел ничего пугающего. Но в тот раз очам его предстала поразительная картина. Из замка вышла необыкновенной красоты девушка – белокурая, с густыми шелковистыми волосами, спускавшимися ниже пояса. Она подошла к пруду неподалеку от замка, скинула одежды и, совершенно обнаженная, принялась плескаться в воде. При этом пела что-то веселое и вместе с тем обворожительное. Слова песни для старика были полной тарабарщиной, разобрал лишь что-то похожее на русское «три», а также на «блинд» (что бы оно ни означало) и «фермерз», что было сродни слову «фермер», слышанному им от проезжих иноземцев.
Старик не вытерпел, высунулся из кустов, девушка его заметила, но не испугалась и не рассердилась – погрозила ему шутливо пальцем, рассмеялась звонким смехом и продолжала купаться.
Старик не помнил, как добрался до дому. Об охоте он больше не помышлял. Видение прекрасной наяды так подействовало на него, что он три ночи не спал, нес какую-то околесицу, а после уже не вставал. К нему приглашали знахарку, та пошептала заговоры, всучила болящему побрякушку-оберег, но предупредила: наведенная на него порча настолько сильна, что никакие заклинания и талисманы уже не помогут. Старик не стал возражать и теперь покорно ждет смерти.
Максимову надоело слушать сказки. Он велел румыну заткнуться и показал ему запечатанный конверт:
– Это письмо надо доставить в Бухарест и передать русскому комиссару. Сможешь?
Трактирщик сразу скис.
– Это шложно, гашпадин. До Бухарешта ехай долго, дорога плохой, конь уштавай шибко…
Максимов присовокупил к конверту пять золотых монет.
– А если так?
Выражение лица трактирщика переменилось.
– Ешли гашпадин добавит еще три…
– Вот тебе. – Максимов поднес к носу вымогателя туго свернутый кукиш. – Если выполнишь все как надо, тот, кому передашь письмо, заплатит еще. Если обманешь, пеняй на себя! Я здесь, поблизости. Вернусь и спалю твою харчевню так, что головешек не останется.
Трактирщик и без того чувствовал себя неуютно в компании человека, который признался, что уже два месяца живет под кровом графа Ингераса-Рэу. Для жителей деревеньки возвращение из замка было сродни визиту с того света, и как знать – не оживший ли мертвец перед тобой? А если вдобавок ему покровительствует сам граф (который, может, для того и выпустил его из своих застенков, чтобы сеять зло), то уж точно жди беды. Посему румын подобострастно закивал, спрятал письмо и деньги в полотняную торбочку с застежкой.
– Гляди, не мешкай! – предупредил Максимов. – Станешь волынку тянуть, себе же хуже сделаешь.
– Я тороплюшь, гашпадин! – прошамкал трактирщик, напяливая на себя длинный, до щиколоток, овчинный кожух и пристраивая торбочку под полой. – Вше будет шделано!
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.