Страница 33 из 106
– Отлично… Замечательно… – бормотала под нос Гайори и записывала что-то в принесенную тетрадь. – Теперь кое-какие анализы.
Залезла в шкаф, который мне запретили трогать, и извлекла оттуда какие-то баночки, трубочки и иголки.
– Если боишься крови, лучше закрой глаза. Больно не будет.
Пауза, сосредоточенное пыхтение. Больно не было – скорее щекотно. Драконица проколола кожу умело и быстро, наполнила баночки моей кровью, вынула иглу и приложила к ранке вату.
– Вот и все. Теперь вставай. Нет, не надо одеваться. Это ненадолго. Стой так.
И я послушно стояла, разводила руки в стороны, приседала и прыгала на месте. А Гайори быстро трогала лапками то запястья, то грудь, то шею – и делала записи в тетради.
– Пока все, можно одеваться.
Она убрала в шкаф все, кроме баночек с кровью. И упорхнула.
Я нырнула под одеяло. Вот так куратор! Не то чтобы вопрос задать, даже словечко произнести не получилось. И что теперь? Хоть бы предупредила, когда вернется.
Попыталась снова уснуть, но не получилось. Кто-то громко топал, звенела посуда, за стеной бубнили голоса. Нет, надо одеться, умыться и навести в боксе порядок. Не хочу больше краснеть, как маленькая девочка. Дело всегда отвлекает от ненужных мыслей.
Гайори вернулась после завтрака. Притащила с собой подставку, в ячейках которой рядами стояли стеклянные трубочки, заткнутые пробками. Довольно кивнула, бегло осмотрев прибранную комнату. Потом поставила подставку на стол, опустилась на табурет и пригласила меня присесть рядом.
– Извини, разбудила рано. Очень хотелось первой попасть к лаборантам. Зато теперь мы можем раньше начать.
– Ничего страшного, – махнула я рукой. – Тут так шумно, все равно проснулась бы. Надо, значит, надо. Я тут не для отдыха.
– То есть как шумно? – удивилась Гайори.
– Обычно. Тут же вокруг люди и драконы. Разговаривают, гремят чем-то. Вот сейчас за стенкой кто-то стонет. Будет больно, да? – я покосилась на стеклянные трубочки. – Что там такое?
– Нет-нет, погоди, об этом потом! Ты слышишь все, что происходит снаружи?!
И чего Гайори так разнервничалась? Слышу, да. Разве это странно?
– Ой, какая же я глупая! – драконица стукнула себя лапой по лбу. – Меня же предупредили, да я и сама… Подожди, я быстро!
И она снова унеслась куда-то.
Да, забавный у меня куратор. Скучно точно не будет. А трубочки тут оставила. Я хотела рассмотреть их содержимое поближе, но передумала и отдернула руку. На вид хрупкие. А вдруг разобью?
Гайори принесла два браслета и ловко защелкнула их на моих запястьях.
– Наручники такие? – тоскливо спросила я, поправляя неожиданное украшение.
Темно-серые браслеты, где-то с палец толщиной, похоже, были сделаны из камня: очень тяжелые и холодные. По матовой поверхности струился едва заметный витиеватый узор.
– Нет, блокаторы, – пояснила куратор. – Сейчас ты кого-нибудь слышишь? Кроме меня, конечно.
А ведь тихо! И пропал невидимый обруч, стискивающий голову. Так вот о чем предупреждал Вишневый Гранат. И если это только начало… Да, браслеты мне лучше не снимать.
– Никого.
– Вот и славно. А теперь смотри сюда, – Гайори указала на подставку, – это штатив с пробирками…
Я слушала куратора, понимая примерно половину из произнесенных ею слов. Она повторила то, что накануне рассказал Миларон, попутно читая мне лекцию о штаммах, микроорганизмах, патогенезе и фармакологии. Запутавшись в понятиях, я стала делать вид, что слушаю, и думала о своем. Зачем мне эти подробности? Лучше бы начинала поскорее. Интересно, что сейчас делает Ян? Наверное, уже проснулся. Мама Аля покормила его завтраком. Гуляет в саду? Я взглянула на прозрачную стену, заменяющую мне окно. Солнечный день. А вдруг у нас дождь? Тогда он играет дома. В гостиной, на теплом ковре…
– Дженни, ты слышишь?
– А? Что? – встрепенулась я и тут же опустила глаза, не выдержав укоризненного взгляда Гайори.
– Послушай, это важно, – вздохнула драконица, постукивая пальцем по столешнице. – О любых ощущениях и изменениях в состоянии ты должна тут же говорить мне. Поняла?
– Конечно, – легкомысленно ответила я, – обязательно.
Мне не повезло с первой же болезнью.
Уже через час после введения штамма – все это время Гайори находилась рядом, уложив меня в постель, и проверяла то пульс, то давление, то температуру, – меня скрутил первый приступ жуткой боли в желудке. Тут же начался жар, появились тошнота и рвота. Гайори носилась вокруг меня, как угорелая. Обтирала влажной тряпочкой лицо, подносила и опорожняла тазики, а также делала записи и что-то бормотала себе под нос.
– Мне больно, – скулила я, скорчившись под одеялом. – Сделай что-нибудь… Помоги…
Боль отступала на несколько минут, но возвращалась снова и снова, рвота не приносила облегчения, даже дышать стало больно.
– Потерпи, Дженни, пожалуйста, – упрашивала Гайори чуть ли не со слезами на глазах. – Нужна полная картина, нельзя ошибиться.
Не могла понять, чего она ждет и почему не дает лекарство. Я чувствовала себя так плохо, что стало все равно – где и как болит. Казалось, лежу на раскаленном песке, а на животе сидит огромный паук и жрет мои внутренности.
– Вот, Дженни, пей, разожми зубы. Сейчас станет легче…
Лекарство было таким горьким, что я с трудом заставила себя проглотить всю порцию. И, едва почувствовав облегчение, провалилась в сон.