Страница 54 из 124
Игорь Яковлевич появляется наплывами (сидит с Хаврониным в тюрьме). Шефа нет.
Отпросился у Конина на полчаса пораньше. Как раз поспел к футболу. Аргентина – СССР.
16.04.1982
В ИВС пятеро. Три вора и ещё кто-то. Ехать не хотелось, просил послать стажёров, но фиг, кто в тюрьме, кто в учебном отпуске. Меня подвезла милицейская машина, так, что управился с допросами часа за полтора.
Прискакал в контору, сел за ОГАИшные и ОБХССные материалы. Отменял и возбуждал, и просто возбуждал уголовные дела. Накопившихся бумаг явно стало меньше. Но, недостаточно.
Так головы до вечера и не поднимал. Некогда было в туалет сходить. В самый разгар трудового процесса у меня забрали пишущую машинку. Пришлось писать от руки.
Начальства не было. Выдали аванс 60 руб.
17.04.1982
Субботник. У меня голова с утра разваливалась. Сидел, как неприкаянный. Марина Львовна начинала мыть окна.
Пошёл в рюмочную, но она, стерва, работает с 11-00. Я глянул на часы – ещё только десять. Резона стоять не было. Я потащился в контору. По дороге зашёл в книжный магазин. В букинистической секции давали в руки по одной книге. Интересное зрелище.
Выпил лимонаду, полегчало. Вернулся в контору, гляжу в канцелярии на часы - двенадцатый час. Я смотрю на свои часы, а они на 10:00 как остановились, так и стоят. Не везёт.
Марина Львовна закончила мыть стёкла. Я взгромоздился на пирамиду из мебели и принялся приколачивать карниз «Струна». Стены мокрые и гнилые (грибок). Но, кое-как, приладил. После чего нам выдали новые голубые шторы. Хоть стой, хоть падай. Но шеф ходит ужасно довольный. У меня подозрение, что он дальтоник, хотя и отхватил себе зелёные.
Делать нечего, повесил голубые шторы. Как-нибудь, привыкнем.
19.04.1982
Оперативку проводил Валерий Павлович, шефа нет.
Потащился в ИВС. Там двое, оба воры.
Перед уходом вывалил Игорю Яковлевичу на стол возбуждённые за пятницу уголовные дела (не меньше десятка). После обеда занимался жалобами. Всё шло более менее спокойно до прихода некой Елисеевой.
Что случилось, я так толком и не понял, с чего это, вдруг, она стала на меня кричать. Орёт, и остановиться не может. Из-за чего, - спрашиваю, - крик? Из-за того, что я её объяснения стал в протокол заносить. Сидел, молчал. Но из себя она меня всё же вывела, аж руки тряслись. Написал рапорт шефу. Он её жалобу принимал, сам пусть и разбирается. Хуже нет, чем с учителями старой школы дело иметь. Привыкли изрекать истины. Если она и на детей так орёт, то я им не завидую.
Пошла Елисеева на меня, молчаливого, жаловаться. Конин, правда, её выгнал. Через несколько минут заглянул, спрашивает: - Она, что, ненормальная? Нет, - говорю, - учительница. Палыч понимающе кивнул и удалился.
Должен признаться, что этот эпизод произвёл на меня сильное впечатление. Не нравится мне, когда на меня так кричат. Видимо, этим моим состоянием и объясняется тот факт, что в конце рабочего дня я поругался с Игорем Яковлевичем. Как ни печально, но в этом споре я был неправ.
Как только я этот факт признал, Игорь Яковлевич сразу стал тихим и спокойным. К своему удивлению я почувствовал, что тоже немного успокоился.
Поделился своими наблюдениями с Мариной Львовной. Известное, - говорит, - дело. Разрядку получил. Чёрт бы эту Елисееву побрал. Что ей пусто было.
А мне ещё жалоб подкинули.
20.04.1982
С утра засел за бумаги, долбил до обеда. После перерыва тоже писал, не разгибаясь, но отписал только семь-восемь жалоб. Остальные бумаги – запросы, требования и прочая мишура. Возбудил, правда, два (или три) уголовных дела.
Жалобу Елисеевой шеф расписал лично Игорю Яковлевичу. Тот злится, решил, что я это нарочно сделал. Вызвал её на пятницу.
21.04.1982
В ИВС трое. Два БОМЖа и один вор.
Розыск рассказывает про кражу с пожаром – существует у нас, оказывается, какая-то нацистская организация. В основном, сопляки. Носят чёрный галстук. На левой штанине приколотая булавка. В зависимости от ранга может быть несколько булавок.
Мне трудно было бы в это поверить, если бы я сам несколько раз не видел молодых людей с такими булавками на штанинах, причём, в самых разношерстных компаниях и, как теперь припоминаю, группами, не менее пяти человек. На галстуки, правда, внимания не обращал.
Вот, один такой тип и завербовал двух спартаковских болельщиков (по 15 лет каждому). А те, не долго думая, и говорят: - завтра день рождения Гитлера, твои собираются на улице Горького, ты тоже иди. Тот собрался и пошёл. Но, не дошёл, засел в каком-то кабаке. Спартачи, тем временем, залезли в его квартиру, обокрали, облили бензином и сожгли. У мужика осталось из имущества только то, что на себя надел. Один из этих пацанов сидит теперь в ИВС.
Малопонятная версия, но 20 апреля у Гитлера, действительно, день рождения. И тем днём на Пушкинской площади, действительно, было какое-то сборище.
После обеда по городской жалобе таскался на Моспочтамт. Еле отписались с Игорем Яковлевичем от этой ерунды.
Ещё пара жалоб, и день кончился.
22.04.1982
С утра заехал в контору, потом направился в 129 поликлинику. Проверил телефонограммы в травмпункте. Потом зашёл в 29 о/м, полистал КП. Потом потащился в 6 горбольницу, там посмотрел телефонограммы и без передышки двинул в институт им. Склифосовского. Там тоже пролистал несколько томов с телефонными сообщениями в милицию о травмах.
Исписал пол блокнота. Двинул в «Госстрах», но там нарвался на перерыв. Хотел дождаться его окончания, но потом махнул рукой и поехал домой. Дома был в 16-00. Завалился спать.